ь... И почему это она мне вспомнилась?
   - Юлька, ты на машине? - тем временем жалобно-просяще спросил Андрей,
и я поняла: звонит он из корыстных интересов. Я  сотрудникам  органов  -
средство доставки к месту происшествия, они мне - фактуру для статьи или
телерепортажа.
   - Опять бензина нет?
   - Нет. И машина сломалась, - вздохнул Андрюха.
   - Ладно, сейчас заеду. Я в редакции, так что тут недалеко.
   - Да я знаю: уже звонил тебе домой, а потом твоим соседкам.
   "Ишь как приперло", - подумала я, но в самом деле  тут  же  собралась
ехать и оказывать посильную помощь сотрудникам  органов.  Не  исключала,
что их помощь в скором времени понадобится  и  мне.  Виктория  Семеновна
напутственно сказала, чтобы я  "снимала  и  фотографировала  побольше  и
посмачнее, а то народ кровушку  любит",  активно  суетящихся  ментов  не
надо, их народу хватает, но парочку слов  лично  об  Андрее  обязательно
надо будет тиснуть и молвить  в  эфире,  чтобы  не  забывал  подкидывать
информацию.
   - Он и так не забудет. Какая еще идиотка  станет  для  него  работать
бесплатным такси? Меня уже все его коллеги знают.
   - Вот и прекрасно. Личный контакт - прежде всего, - заявила  Виктория
Семеновна и меня перекрестила.
   Знала бы она, как мне будет нужно любое благословение...
 
*** 
 
   Вместе с Андреем ко мне в машину забралось еще двое  молодых  мужиков
(подвинув Пашку  с  видеокамерой),  выразивших  искреннюю  благодарность
журналистской братии, в  особенности  ее  отдельным  представительницам.
Меня  любовно  назвали  певицей   расчлененки,   барракудой   диктофона,
рекламным агентом трупного запаха  и  серной  кислоты,  ну  и,  конечно,
акулой пера.
   Перед серым зданием, из которого Андрея с  коллегами  переселяют  уже
года три, на приколе стоял служебный "уазик". Эту картину мне доводилось
видеть практически каждый раз, когда я забирала,  привозила  или  просто
навещала Андрея.
   Из-под капота, как и обычно, торчал  тощий  зад  сержанта-водителя  -
неотъемлемая часть местного пейзажа. Мне давно хотелось его заснять  для
телепрограммы или, по крайней мере, сфотографировать и дать с очерком  о
буднях служивых людей, правда, еще больше хотелось поддать под этот  зад
коленом. Как выяснилось, не только мне, а всем коллегам  Андрея,  и  они
уже не представляют родное  здание  без  тощего  сержантского  зада  под
капотом. Не торчит зад  -  сразу  кажется,  что  чего-то  не  хватает  в
пейзаже,  как  однажды  признался  мне  приятель,   только   просил   не
цитировать.
   Внутрь на этот раз я не заходила, но не могу не отметить: управление,
где прилагает свои таланты Андрей, выглядит очень своеобразно.
   Хотя в Питере  землетрясений  отродясь  не  бывало,  создается  такое
впечатление, что одно определенное место все-таки тряхануло, так  как  с
разных стен и потолка отвалилось немало кусков.  Сотрудники,  работая  в
чрезвычайных   условиях,   выработали    свою    тактику    общения    с
подследственными и свидетелями, дававшую неплохие результаты. Их  обычно
сажали как раз под то место, откуда должен был упасть  следующий  кусок.
После кусочка штукатурки или  нескольких  капель  какой-нибудь  жидкости
непонятного происхождения на голову  человек  старается  побыстрее  дать
показания, чтобы не  получить  большим  куском  или  не  быть  смоченным
большим  количеством  мерзко  пахнущей  жидкости.  Мне,  правда,  всегда
предоставляли безопасные места, например, в  кабинете  у  Андрея  -  под
угрожающе поскрипывающей полкой с вещдоками, которая принимала  на  себя
удары сверху. Но под ней, по крайней мере, было сухо.
   Отъехав от здания, я попросила  рассказать,  что  за  труп  и  откуда
взялся.
   - А шут его знает, - пожал плечами Андрей, устроившийся  на  переднем
месте пассажира моей "шестерки". - Позвонили и сказали,  что  мужик  лет
тридцати, очень приличного  вида.  Один  из  водителей  решил  отлить  и
заметил его. Там канава, вот трупешник в ней  и  полеживает.  Мужик,  ну
водила в смысле, через канаву-то прыгнул, чтобы за деревцо встать, ну  и
чуть в воздухе не совершил грех. Канава сухая, так что трупешник  просто
так лежит, не плавает. В костюмчике, при галстучке, в общем, при  полном
параде.
   - Но мы его еще не видели, - добавил парень с заднего сиденья. -  Это
нам так рассказали. Приедем - посмотрим.
   Затем Андрей, как и обычно при наших встречах, пожаловался, что им  в
очередной  раз  задерживают  зарплату,  я  пожаловалась   на   маленькие
гонорары, при упоминании гонораров проснулся Пашка и тоже  подал  голос,
затем мужики стали поносить депутатов и чиновников всех мастей, а  потом
представители органов вдруг перешли к обсуждению сильно беспокоившего их
вопроса: где лучше подключать сотовый телефон - у нас или  в  Финляндии.
Слегка обалдев, я в  обсуждении  не  участвовала.  Бензина  нет,  здание
управления сто лет не ремонтировали, зарплату не  платят,  а  сотовый  в
Финляндии подключать? Интересная тема для репортажа  о  родных  органах.
Правда,  если  я  ее  дам  в  эфир  или  опубликую,  Андрей   перестанет
подкидывать мне жареные факты.  Хотя...  Не  самому  же  ему  на  бензин
тратиться?
   До места добрались довольно быстро.  Мою  машину  вначале  не  хотели
пускать, но Андрюха замахал удостоверением, и в результате мы  оказались
рядом со злополучной канавой с трупом.
   - - Юль, смотреть будешь? - спросил Андрюха.
   - А как же, - ответила я. - Паша, ты готов?
   -  Всегда  готов,  -  буркнул  оператор.  Судя  по  опухшей  Пашкиной
физиономии, лучше всего он был готов к опохмелке. Как, впрочем, и  часть
сотрудников органов, собравшихся на месте.
   На полпути нас перехватил медэксперт в резиновых перчатках.
   - Вы очень кстати, Юлия Владиславовна, - сказал он, заметив  меня.  -
При нем никаких документов. Возможно, его ограбили, а потом пристрелили.
Все карманы обчистили. Мужик очень солидного вида. Вдруг вам  доводилось
где пересекаться? Взгляните, пожалуйста. Паша, снимай.
   Если по пальчикам не найдем, дадите в эфире?
   - А лежит как  изящно,  -  добавил  подошедший  мужчина  в  форме.  -
Дизайнеры хреновы.
   Визажисты, мать их. Но в газете  будет  хорошо  смотреться,  -  мужик
улыбнулся мне. - На первой странице, а?
   Меня подвели к канаве, и я, стоя на обочине, заглянула в  нее.  Пашка
снимал.
   В   канаве   лежал   прибалтийский   националист,   пытавшийся   меня
изнасиловать позавчера вечером в Выборге.
   Мысли пролетали у меня в голове с катастрофической скоростью.  Откуда
он тут взялся?
   И вообще, почему он свалился на мою голову?
   Но волновало меня больше всего другое: если я  назову  ментам  адрес,
где пересекалась с прибалтом, меня  потом  отдача  не  замучает?  Не  со
стороны органов, конечно. Со стороны Редьки, Колобка и прочей компании?
   Но я была законопослушной гражданкой (в большинстве случаев), а также
хотела сделать небольшую гадость Любаше, с которой у нас с первой минуты
встречи  возникла  взаимная  неприязнь.  Гостиница,  как   я   подумала,
существовала, существует и будет существовать -  раз  это  нужно  многим
солидным людям, а если часть персонала сменится - их проблемы. Меня туда
больше никогда не пустят, включив в черный список, -  плевать,  обойдусь
как-нибудь без элитного сервиса в городе Выборге. Я там практически и не
бываю никогда. А останавливалась на ночлег первый раз в жизни. Вероятно,
последний.
   Я сказала окружающим  меня  мужчинам,  что  труп  -  прибалт,  точнее
определить  не  смогла  при  нашей  единственной  личной  встрече,  хотя
склонялась к тому, что эстонец. Я его видела в закрытой гостинице, адрес
которой назвать не могу, но могу найти визуально. Добавила,  что  он  по
пьяному делу (ведь наверняка он тогда был  пьян)  приставал  ко  мне  на
лестнице, но его попытка не увенчалась успехом.
   - И ты его пристрелила?  -  усмехнулся  Андрей.  -  Чтобы  больше  не
повадно было?
   - Я просто от него увернулась, - скромно потупилась я. - А потом меня
спас другой мужчина, который мне понравился гораздо больше.
   - Ну теперь у тебя такой репортаж получится! - заулыбался  Андрей.  -
По личным впечатлениям...
   - О мертвых или хорошо, или никак, - напомнила я.
   - Понятно. Не понравился тебе, значит, мужик.
   Андрей сказал, чтобы мы с Пашкой побыстрее заканчивали, а то прибалта
сейчас вынут из канавы  -  труповозка  уже  прибыла,  а  сам  отправился
связываться по  рации  с  коллегами:  он  хотел  выяснить  точный  адрес
гостиницы в Выборге. Как я подозревала, мне  придется  везти  доблестных
сотрудников доблестных органов еще и туда. И как  удачно  я  съездила  в
Финляндию! В смысле, что без сотрудников. Хотя особо удачной мою поездку
не  назовешь...  Или  смотря  как  на  нее  взглянуть?  Вообще-то  почти
тринадцать тысяч баксов на дороге не валяются, и для меня это -  большие
деньги.
   Я наблюдала за работой двух мужиков, подхвативших прибалта за руки  и
за ноги. Тот, который хватал за руки (вернее, пытался),  как-то  неловко
дернул за довольно длинные каштановые волосы, спускающиеся почти до плеч
(я даже не поняла, что он пытался сделать: голову, что ли, придержать?),
- и вдруг резко вскрикнул. Тело выпустил.
   Все, находившиеся поблизости, повернулись к  канаве.  А  санитар  уже
склонялся над головой трупа: волосы съехали в сторону. Это был парик.
   Обследование трупа началось с  новой  силой:  парик,  как  оказалось,
державшийся на специальном клее, сняли, потом сняли и бороду.
   Перед нами оказался совсем другой человек.
   - Ишь ты, как он прихорашивался,  -  тихо  заметил  один  из  парней,
доставленных мною на место происшествия. - Теперь вся солидность - пшик!
- Парень повернулся ко мне:
   - Юля, вы его в парике видели?
   - Ну да, конечно, - машинально ответила я. - Как бы я его опознала?
   Но я могла опознать  его  и  без  парика  и  бороды.  Это  был  Толя,
попросивший нас с Серегой довезти его до Питера, потому что его  вызвали
на работу. И в машине он говорил без всякого акцента. А я  ведь  думала,
что мне в нем что-то показалось знакомым... В особенности, когда увидела
его идущим из леса. Осанку-то ведь и походку изменить  сложнее  всего...
Да и глаза были те же...
   "Новое лицо" трупа меня опознавать не просили. Обо  мне  все  забыли.
Вокруг кто-то бегал, куда-то звонил,  высказывались  предложения  быстро
проверить "пальчики" по картотеке. Не исключено, что и фотографии типа в
фас и профиль хранятся в нескольких папках.
   Пашка сидел на земле, жадно  припав  к  неизвестно  откуда  взявшейся
банке пива. Снимать, в принципе, больше было нечего.
   "Хорошо, что я все-таки признала в убитом прибалта",  -  подумала  я.
Наверное, и в  гостинице  он  появлялся  только  с  бородой  и  длинными
волосами.
   Но почему он сел в нашу с Серегой  машину?  Он  следил  за  мной?  За
Серегой? А не могли ли они быть знакомы? Или это все-таки случайность? И
он даже не узнал меня? А потом, увидев труп в багажнике, забыл обо  всем
на свете...
   Но тогда кто его убил? За что? Зная даже то, что мне было известно, я
могла предложить любую версию, кроме ограбления. Ведь  если  у  человека
два лица - значит, ему это зачем-то нужно. Что он делал в  той  закрытой
гостинице, куда с улицы не попасть? И не грозит ли все это какими-нибудь
неприятностями лично мне?
   Из задумчивости меня вывел Андрей. Как  я  и  ожидала,  меня  просили
отвезти сотрудников в Выборг.
   - Юля - тебе эксклюзивная информация, - приложил руки к груди Андрей.
- Дашь сегодня в эфире этого прибалта? А потом тисни пару фоток в газету
- с бородой и без. Пусть законопослушные граждане звонят с  сообщениями,
где видели товарища.
   - Сделаем, - кивнула я, направляясь к машине. На месте я уже не могла
больше получить никакой информации. - Только если он в вашей  картотеке,
ты мне тоже сообщи.
   - Без проблем.
   Но требовалось решить вопрос с Пашкой.
   Мне очень хотелось взять его с собой в  Выборг,  но  в  таком  случае
возникали сложности. Неизвестно,  когда  оттуда  вернемся.  И  можем  не
успеть подготовить сюжет. Пусть уж лучше он едет готовить то, что  дадим
в вечерний эфир, а я с фотоаппаратом  и  диктофоном  в  Выборг.  И  ведь
получится там сделать хоть один кадр или не получится - вопрос  спорный.
Не будем рисковать.
   - Паша, я на тебя надеюсь, - сказала оператору. - Не пей больше пока.
Пожалуйста.
   - Ты когда вернешься? - спросил он у меня.
   - Спроси что-нибудь полегче.
   У своей машины ухватила за руку судмедэксперта и спросила  про  время
смерти. "После вскрытия", - ответил эксперт. Пока он мог только сказать,
что убили выстрелом в упор и в другом месте - здесь просто  выкинули  из
машины.
 
*** 
 
   - Ну ты и сука, - сказал по телефону Андрей. -  Ив  камеру  к  своему
пробралась.
   - Что ты хотел выразить этой фразой? - уточнила у опера.
   Он колебался несколько секунд, потом буркнул:
   - Восхищение.
 
*** 
 
   Властный мужчина с синими куполами на груди и шрамами  на  нескольких
пальцах и на правой кисти сидел перед огромным плоским экраном.  С  двух
сторон примостились Лопоухий и Кактус.
   - Вы выяснили, она успела с ним поговорить или нет?
   - Вроде нет. Маляв сегодня точно не было.
   - Нет или вроде? -  рявкнул  Иван  Захарович.  -  Куда  они  там  все
смотрели?
   - На ее ноги.
   - Вот ведь стерва, - покачал головой Иван  Захарович.  -  Хотя  я  бы
многое отдал, чтобы у меня была такая, когда я чалился... И  что  она  в
нем нашла? - Он помолчал немного в задумчивости. - А Приватизатор,  мать
его, и остальные! Губы раскатали. Такая халява. Ну-ну.
   Его взгляд не предвещал Приватизатору ничего хорошего.  Кактус  решил
исправлять положение - Приватизатор был его другом. Следовало  перевести
все стрелки на Смирнову. В натуре эта стерва  виновата!  Приватизатор  -
правильный пацан, но он же сколько времени без бабы?
   А тут эта...
   - В каждой бабе сидит черт, говорил мой  дед,  -  сообщил  Кактус.  -
Царствие ему небесное. - Кактус перекрестился - В елочку, - кивнул  Иван
Захарович, успокаиваясь. - Прав был покойник.
   - Ну положи", в Смирновой их целая  свора,  -  высказал  свое  мнение
Лопоухий.
   - Сечешь поляну , Виталя, - кивнул Иван Захарович.
 
*** 
 
   -  Юлия  Владиславовна,  мы  бы  хотели  поблагодарить  вас  за  вашу
передачу.
   - Вам понравилось?
   - Надеемся, что это привлечет к нам прихожан.
   - Я дам вдогонку статью  в  "Невских  новостях".  Ваши  координаты  -
крупным шрифтом.
   - Сколько мы вам должны?
   - Нисколько. Это я ваша должница.
   На другом конце провода послышался смех.
   - Вы знаете, что про вас сегодня говорили  сотрудники  "Крестов"?  Их
разговор слышал мой коллега. Они не думали, что он понимает по-русски.
   - Ругали на чем свет стоит?
   - Как раз наоборот. Они считают, что вашему  мужчине  очень  повезло.
И.., там была произнесена фраза.., я попробую повторить  ее  дословно...
Вы, наверное, поймете ее значение лучше меня.
   - И какая же?
   - "Теперь и Сизо не решится его прессовать".
   - Это все?
   - Нет. Второй ответил: "Если не решит свернуть ей шею". - Проповедник
помолчал немного и добавил. - Будьте осторожны,  Юлия  Владиславовна.  А
то.., нам будет вас очень не хватать.
 
Глава 7 
 
   В Выборге мне пришлось поплутать: гостиница действительно  находилась
в укромном местечке,  которое  после  одного  посещения  не  очень-то  и
найдешь, даже несмотря на мою хорошую зрительную память. Андрей за такое
короткое время точный адрес гостиницы не выяснил.
   Но наконец я притормозила перед нужным зданием. На этот раз  мы  были
втроем: кроме Андрея поехал еще один  его  коллега,  второй  остался  на
месте происшествия  -  вернее,  месте  нахождения  трупа.  Я  не  совсем
понимала, зачем они поехали в Выборг вдвоем. Хотелось  просто  взглянуть
на  элитное  заведение?  Второй  парень  предпочел  поездку   в   Выборг
заполнению каких-то бумажек? Или они предполагали, что их  тут  встретят
без особой радости, а поэтому лучше быть с коллегой?
   Встретили  в  самом  деле  без  энтузиазма.  Когда   моя   "шестерка"
притормозила перед входом, из него появился  амбал,  очень  напоминающий
неандертальца, и гостеприимно прорычал:
   - Валите отсюда, пока ребра целы!
   Наверное, молодой человек не привык видеть такие машины  у  тех,  кто
мог себе позволить останавливаться в учреждении. Но  меня  интересовало,
где он был позавчера, ну или хотя бы не он, а кто-то из  его  двойников,
работающих в качестве сторожевых псов. Или они появляются только по мере
необходимости и показывают смелость лишь при виде простых граждан, но не
сильных мира сего, от которых получают сладкие косточки?
   Перед носом неандертальца сверкнули красным два удостоверения.
   - Чего? - родил он, выпучив глаза.
   Андрюха понял, какие эмоции выразил парень одним  словом  и  пояснил,
что "у них" имеются вопросы к администрации.
   - Пока хочу просто поговорить, - добавил он ментовским тоном. - Пока.
   - Проходите, - процедил неандерталец и даже  открыл  перед  мужчинами
дверь.
   При виде меня (он  что,  меня  раньше  не  замечал?  Я,  конечно,  не
баскетболистка, но не настолько же неприметна?!) выдал:
   - А это кто?
   - Наш водитель, - сказал Андрей чистую правду.
   - Чего? - в очередной раз вылупился неандерталец.  -  Бабы  теперь  в
ментовку водилами идут?
   - А очень мало платят, - улыбнулась  я.  -  Мужчины  не  соглашаются.
Постоянная проблема с кадрами. Вот и стали  приглашать  женщин.  Женщины
идут, потому что нам в других местах сложно устроиться, в особенности  в
возрасте.
   Про мой возраст, правда, говорить было еще рано. Я быстренько юркнула
вслед за Андреем  и  его  коллегой.  Немного  прибалдевший  неандерталец
проследовал за нами. За  стойкой  администратора  сидела  не  Любаша,  а
другая женщина,  тоже  примерно  лет  сорока  пяти  с  таким  же  цепким
взглядом.  Их  что,  в  одном  инкубаторе   выводили?   Или   специально
тренировали?
   Андрей  с  коллегой  продемонстрировали  "корочки"  теперь   даме   и
пояснили,  что  им  нужны  данные  на  прибалта,  останавливавшегося   в
гостинице позавчера. Андрей довольно точно его описал - до снятия парика
и накладной бороды.
   - Я такого у нас ни разу не видела, - отчеканила дама.
   -  Вы  ведете  какой-нибудь  учет  своих  постояльцев?  У  вас   есть
картотека? Или как там это у вас называется? Как вы оформляем клиентов?
   Дама обменялась быстрым взглядом с неандертальцем.
   - Меня интересует вполне определенный человек, - с  трудом  сдерживая
ярость, произнес Андрей. - И я обещаю вам крупные неприятности,  если  я
эти данные не получу немедленно.
   - У меня их нет, - сказала дама - Сейчас я попробую  позвонить  своей
сменщице, которая дежурила позавчера.
   Она набрала какой-то номер (телефон стоял на столе  за  стойкой,  так
что никто из нас его не видел) и спросила:
   - Люба, ты?.. Да, тут пришли из милиции.
   Не нашей, из Питера. Интересуются прибалтом,  который  останавливался
позавчера.
   Она послушала, что ей ответила Люба, повесила трубку и посмотрела  на
Андрея.
   - Администратор, дежурившая позавчера, подойдет через  десять  минут.
Она живет тут неподалеку. Пожалуйста, подождите.  Я  сейчас  закажу  вам
чай. Или кофе?
   Мы уселись на диванчик, администраторша углубилась  в  какое-то  свое
занятие (что она делала мы не  видели,  так  как  из-за  стойки  торчала
только ее склоненная голова) Неандерталец отправился на  улицу,  видимо,
встречать Любашу. Официант, которого мне видеть не доводилось,  появился
с подносом и поставил чашки и вазочку с печеньем на низкий столик  перед
диванчиком. Я вообще бы и  поесть  не  отказалась,  как,  подозреваю,  и
сотрудники органов, но ничего существенного нам не  предлагали.  Просить
не хотелось, а оплачивать, подозреваю, было бы дороговато.
   Люба  появилась  через  четверть  часа  в  сопровождении   лысоватого
мужичонки  с  бегающими  глазками,  на  лбу   которого   было