ое  подобие  спицы  -  или  какой-то
металлический крючок.
   Точнее я определить не могла.
   В лес они удалялись без меня, и я порадовалась, что мне,  по  крайней
мере, не пришлось ничего фотографировать. Сергей  все-таки  решил  взять
это на себя. Или не верил, что я сфотографирую только Толика?
   Они вернулись уже без трупа, причем Серега обнимал Толика за плечи  и
что-то тихо ему говорил. Не уверена, что Толик его слышал. Он  напоминал
сомнамбулу.
   Серега усадил парня на переднее место пассажира, потом обошел машину,
вручил мне фотоаппарат (уже пустой) и заявил, что снимки ему  отпечатает
"его человек", а мне вручат мои.
   - А уж насчет пленочки - не обессудь, - Серега развел руки.
   Затем Серега силой втолкнул меня в  машину,  закрыл  дверцу  и  занял
водительское место.
   Мы поехали назад. Оставшуюся дорогу до  города  все  молчали,  только
Серега время от времени что-то насвистывал.
   - Тебя где высадить, парень? -  посмотрел  Серега  на  Толика  уже  в
городской черте. - Говори адрес.
   - Нет-нет, - пролепетал Толик.
   - Что "нет-нет"? -  усмехнулся  Серега.  -  Не  хочешь  называть  мне
домашний адрес? Так я его и без тебя  выясню.  У  меня  есть  для  этого
возможности. Или тебя на работу отвезти?  Хотя  какой  из  тебя  сегодня
работничек?
   Отлежись дома. Купи бутылку водки, лучше две. Выпей. Ты как, снимаешь
квартиру? Или уже живешь в своей новой? Я  так  и  не  понял:  ты  впрок
работаешь или отрабатываешь квартиру?
   - Метро! - вдруг как полный идиот  завопил  Толик,  тыкая  пальцем  в
сторону "Озерков". - Выпустите меня! Выпустите!!!
   - Давай иди, - Серега притормозил. - Ты все хорошо понял?
   - Да, - промычал Толик, пулей вылетая из машины и устремляясь  прочь.
На номер он даже не посмотрел. Или успел запомнить раньше?
   Или ему это не пришло в голову?
   Серега же, проследив за  бегом  обезумевшего  Толика,  маневрирующего
между истошно сигналящих машин,  спокойно  тронулся  с  места  и  поехал
дальше.
   - А если он откроет рот? - подала голос я с заднего сиденья.
   - Загремит в психушку, - пожал плечами Серега. - Кто ему  поверит?  И
что он скажет?
   Его заставляли труп из багажника вынимать и тащить в лес?
   - А если скажет? Ведь кто-то может и поверить.  А  если  он  привезет
милицию на то место? Если он его запомнил?
   - Пусть привозит, - невозмутимо сказал Сергей.
   - Да ты в своем уме?! - заорала я.
   - Юленька, не лезь туда, куда  тебя  не  просят,  -  спокойно  заявил
Сергей. - Ты получила баксы? Если мало - скажи.
   Я расстегнула сумку. Сергей, знавший меня неплохо, явно понял, что  я
готова швырнуть в него доллары, и тут же заметил, что швыряться  баксами
не следует, они мне еще пригодятся.
   - На оплату услуг адвоката? - процедила я.
   - Зачем тебе адвокат? Ну если только с издательством судиться  или  с
телеканалом, или лично с Новиковым и денег больше  требовать,  -  Серега
хохотнул. - Забудь обо всем.
   - О чем именно? - уточнила я.
   - Вот это уже другой разговор. Никаких трупов у меня в  багажнике  не
было и быть не могло.
   Сергей помолчал немного и процедил:
   - Я убью ту суку, которая его туда запихала.
   Я молчала, ожидая продолжения. Оно не замедлило последовать:
   - Мы провели  вместе  весь  вечер  и  ночь.  Ах  да,  ты  еще  успела
пообщаться с тестюшкой. Значит, мы немного поругались,  ты  вспылила,  а
после общения с тестюшкой  решила,  что  тебе  все-таки  лучше  провести
остаток ночи со мной.
   Утром мы поехали мириться... Сейчас подумаю, куда лучше: к  тебе  или
ко мне?
   - Да уж покажи мне свое новое гнездышко, - сказала я с ехидством.
   - Ради Бога.
   Гнездышко оказалось двухкомнатной квартирой, комнаты были расположены
на  противоположных  концах  коридора.  В  центре  имелось  ответвление,
ведущее в кухню. В нем же располагались удобства. Коридор был широким  и
длинным. Ремонт тут делали совсем недавно и вбухали в него  много  денег
Квартира была обставлена  роскошно,  но  безвкусно.  Сразу  чувствовался
нежилой дух: отсутствовали милые безделушки, сувениры, цветы в горшках и
все то, что встречается там, где давно и постоянно живут люди.
   - Можешь лечь  поспать.  Мне  нужно  позвонить,  а  потом,  наверное,
сгонять в одно место.
   - Заснешь тут, пожалуй, после всего, - буркнула  я  и  отправилась  в
душ.
   Когда вышла, обернувшись большим махровым полотенцем, Сергей брился.
   - Я сейчас уеду часа на два.  Потом  отвезу  тебя  домой.  Трубку  не
снимай. У тебя сотовый с собой?
   Я кивнула.
   - Пожалуйста, звони по нему. Я скоро.
   Он в самом деле уехал, а я отправилась в спальню и не  заметила,  как
заснула.
 
*** 
 
   Короткую юбку я надела, поверх -  легкий  плащик,  чтобы  не  светить
ногами, пока не требуется, и не искушать, кого не  надо.  Насчет  высоты
каблуков задумалась... На высоком неудобно вести машину. Остановилась на
пятисантиметровом.
   Старший проповедник (или как он там у них называется) при  виде  меня
(когда ветер, гуляющий на Арсенальной набережной, откинул в сторону полу
плаща) демонстративно кашлянул.
   - Мне один старый рецидивист посоветовал так одеться, - пояснила я  с
милой улыбкой.
   Старший проповедник опять кашлянул и скрыл улыбку в бородке.
   Я до последней минуты не знала, попадем ли мы в камеры  или  нет.  На
всякий случай у меня была приготовлена для Сереги еще одна малява.
   Ее-то я  уж  как-нибудь  скину,  но  мне  так  хотелось  увидеть  его
самого...
   Мы попали. И я смогла увидеть его...
 
*** 
 
   -  Опять  каких-то  проповедников  несет,  -  обсуждали  сокамерники.
Приватизатор (внешне  напоминающий  одного  известного  государственного
деятеля), который чалился в "Крестах" больше года, несмотря  на  то  что
писал письма во  всевозможные  инстанции,  включая  своего  "крестного",
благодаря сходству с которым и  получил  погоняло,  даже  не  мог  точно
сказать, какие они по счету за этот год.
   А потом дверь в камеру распахнулась и  появилось  видение.  Наступило
гробовое молчание, мужчины закрывали  и  снова  открывали  глаза,  чтобы
удостовериться: видение на самом деле состоит из плоти и крови...
   - Господа, вы не будете возражать против съемки?  -  спросила  Юлька,
демонстрируя свои обалденные ноги. - Американские проповедники  привезли
вам  благотворительную  помощь  и  желали  бы   взглянуть   на   условия
содержания.  Они   также   хотят   знать,   чего   вам   недостает.   Их
благотворительная миссия готова оказать посильное содействие в улучшении
условий содержания  заключенных  в  российских  тюрьмах  и  следственных
изоляторах.
   Против съемки не возражал никто, причем Юлька  обратилась  к  каждому
лично.  Все  кивали,  глядя  на  Юлькины  ноги.  Сергей  был,   пожалуй,
единственным, кто поднял взгляд на ее лицо.
   Юлька ему незаметно подмигнула. Потом на ее глаза навернулись  слезы,
но она быстро взяла себя в  руки  и  тут  же  сунула  микрофон  под  нос
Приватизатору, оказавшемуся к ней ближе всего.
   Приватизатор, несколько минут назад хаявший иностранных проповедников
на  чем  свет  стоит,  выдал  благодарственную  речь,  достойную  своего
"крестного" (но тот никогда так искренне не благодарил ни  Международный
валютный фонд, ни Международный банк реконструкции и развития, ни прочие
организации),  долго  тряс  руку  старшему  в  группе  от  имени   всего
спецконтингента, правда, в процессе  чуть  не  окосел.  Юлька-то  стояла
сбоку, давая указания оператору.
   А потом был  ее  прощальный  взгляд...  Но  это  был  взгляд,  дающий
надежду.
   Сергей понял, что он справится. Он выйдет отсюда. А потом... На Юльку
выпадет дождь из бриллиантов. Баксов. Всего, что она хочет. Все - ее.
 
Глава 6 
 
   Меня разбудил Сергей. Я посмотрела на часы и удивилась: проспала  три
с лишним часа, Или сказалось вчерашнее и сегодняшнее недосыпание?
   - Вот твои фотографии, - сказал он, протягивая мне пачку.  -  И  твоя
часть пленки. - Негативы были разрезаны  на  куски  по  пять  в  каждом.
Сергей мне их все-таки отдал. - Ленту презервативов ты  хорошо  засняла.
Жду репортажа.
   Я приняла на кровати  сидячее  положение  и  принялась  рассматривать
снимки. Но не получилось. Вернее, Сергей не дал.  Он  рванул  снимки  из
моих рук, и они рассыпались по полу, затем рванул на себя одеяло - и оно
отправилось вслед за снимками. Затем он начал  срывать  с  себя  одежду,
кидая ее на пол, и, наконец, оказался рядом со мной. В его глазах горела
страсть. Приятно осознавать, что ты так возбуждаешь мужчину одним  своим
видом... Да еще и не накрашенная по  полной  программе.  Правда,  как  я
помнила, Серега всегда любил будить меня по утрам и заниматься  любовью,
пока я еще не совсем проснулась. Он несколько раз  говорил  мне,  что  я
больше всего возбуждаю его именно такая - расслабленная  и  не  успевшая
собрать всю свою стервозность в кулак.
   - Я хочу тебя, Юлька! - прошептал Сергей, как выкрикнул. И накрыл мои
губы своими. Я закрыла глаза, отдаваясь удовольствию.
   Тепло разливалось по всему телу и превращалось в жар. Я  чувствовала,
как затвердела  грудь,  набухли  соски,  как  влага  пропитала  трусики,
которым недолго было суждено оставаться на мне. Они  полетели  вслед  за
фотографиями и одеялом. Там же оказалась и футболка, в которой я спала.
   Потом я сходила с ума, широко раздвигая ноги, затем  обхватывала  ими
его тело, потом - не помню...  Он  скрипел  зубами,  сдерживая  животный
вопль. Я кричала. Или мне кажется, что кричала?  Вроде  звонил  телефон.
Моя голова металась  по  подушке,  я  тяжело  дышала,  обливаясь  потом.
Кончила, потом еще раз. И чувствовала, как он ударами выплескивал в меня
лаву, обильную и, казалось, никак не кончающуюся...
   Затем он скатился с меня и  в  изнеможении  застыл  рядом,  полностью
опустошенный. Мною.
   Я лежала с закрытыми  глазами,  мысли,  вернее,  способность  мыслить
постепенно возвращалась.
   Зачем мне это? Нет, не это - с этим вопроса нет, тут все  на  пять  с
плюсом, но зачем мне новые страдания? Ведь он принес мне  столько  боли,
когда женился на другой. И начинать все сначала? Снова рыдать в подушку,
когда его нет рядом?.. И ведь он меня еще во что-то втянул...
   - Сережа, - тихо произнесла я.
   Он потянулся ко мне и поцеловал  в  губы  -  нежно,  без  какого-либо
намека на животную страсть.
   - Ты - самая лучшая, Юль.
   - М-м-м, - простонала я, не открывая глаз.
   - Юль, ты примешь меня назад? Ну скажи: разве нам плохо вместе?
   - М-м-м, - опять мурлыкнула я неопределенно.
   - Так я собираю  вещи?  Или  здесь  можем  жить,  если  хочешь".  Где
скажешь.
   Я  обещала  подумать.  Я  не  могла  сказать   "нет"   после   такого
великолепного секса. И вообще, не этого ли я хотела все время,  пока  он
жил у Аллочки? Хватит уж показывать свою гордость.
   Напоказывалась. Настрадалась. Зачем  страдать  и  рыдать  в  подушку,
когда можно этого не делать?
   Он отвез меня до дома, поцеловал в щечку и отъехал, обещая  позвонить
вечером. Теперь-то уж я точно не буду бросать трубку. В любом  случае  -
мне необходимо быть в  курсе  развития  событий,  не  касающихся  личной
жизни.
   Дома ждал  кот,  во  время  моих  отъездов  остающийся  на  попечении
соседей, которые заходят к нему по три раза в день. К сожалению,  соседи
не могут взять Ваську к себе, так как у  них  проживает  шестьсот  змей.
Все, кроме двух "охранников", обитают в террариумах,  но  я  подозреваю,
что если бы мой кот увидел только эти  террариумы,  с  ним  случился  бы
инфаркт.
   Татьяна, главная змеиная мама, в  свое  время  начинала  этот  бизнес
вместе с братом. Брат, бывший военный,  служил  в  Туркмении  и  там  от
нечего делать занялся ловлей змей. Потом времена  изменились,  армейская
карьера да и вся армия приказали долго жить, а навыки и связи  остались.
И  брат  решил  таким  образом  зарабатывать  себе  на   жизнь.   Сестра
подключилась к семейному подряду, и через  какое-то  время  ее  квартира
превратилась в один большой террариум. Появились  постоянные  заказчики:
кто-то брал кожу, кто-то яд (для этих целей змеи и разводились дома),  а
для  зоопарков  Татьянин  брат  вылавливал  пресмыкающихся  в  природных
условиях. У родственников появились клиенты в США, Швеции, Германии.
   От Татьяны ушел муж, не выдержав конкуренции со змеями,  сын  и  дочь
тоже не горели особым желанием жить с  такими  соседями.  Но  разведение
пресмыкающихся дало маме возможность  купить  детям  по  квартире  и  их
обставить.
   Теперь дети живут отдельно, но регулярно ходят к маме попрошайничать.
Бывший тоже  иногда  появляется  -  пожаловаться  на  очередную  жену  и
попросить на бутылку. Татьянин же брат два года назад  умер  от  цирроза
печени. Вот ведь жизнь человеческая - змеиный яд не брал, а зеленый змий
достал...
   После смерти брата у Татьяны возникла проблема: кто будет ей помогать
с тварями? Ведь она же иногда возит товар на реализацию, присутствует на
каких-то выставках. Более того, в ней проснулся зуд  к  путешествиям.  И
чего не ездить, если средства позволяют? Уже все есть, куда-то  же  надо
тратить деньги? Отказываться от путешествий Татьяна не желала.
   И тут ей помогла я.
   Квартира досталась мне в наследство от тетки. У тетки  была  подруга,
Ольга  Петровна,  у  которой  на  старости  лет  тоже  проснулся  зуд  к
путешествиям. Ольга Петровна обменяла трехкомнатную квартиру, в  которой
осталась прописана одна после смерти мужа,  на  крохотную  однокомнатную
"хрущобу" и все деньги потратила на то, чтобы посмотреть мир.  Ее  дети,
рассчитывавшие получить  квартиру,  где  они  родились,  но  из  которой
выписались, в наследство, теперь с матерью не разговаривают. Им было  не
понять, почему та вдруг на старости лет  понеслась  покорять  Европу,  а
потом еще и Японию, и не думает о том, что оставить  после  себя  детям.
Однако.
   Ольга Петровна предпочла поругаться с детьми и хоть на  старости  лет
пожить в свое удовольствие. Но деньги  у  нее  подходили  к  концу.  Она
как-то позвонила мне  после  очередной  моей  статьи,  которые  она  все
читает, и спросила, не могу ли я  подсказать  ей  хоть  какой-то  способ
заработать деньги на  путешествия.  Ольга  Петровна  была  готова  и  на
нелегальный. Спрашивала, не окажет ли ей  содействие  кто-то  из  героев
моих репортажей. Через месяц у Татьяны умер брат.
   И я их познакомила.
   Они сошлись во всем, кроме отношения к змеям. Ольга Петровна так и не
смогла их полюбить, как любит Татьяна.  Но  подруга  моей  тетки  вскоре
перебралась жить к моей соседке, так как это было удобнее, и теперь  они
вместе ухаживают за своими пресмыкающимися, а на заработанные деньги  по
очереди колесят по миру. В мое отсутствие они кормят моего кота.
   Все довольны.
   Но кот все равно обижается, когда меня долго нет,  и  мне  приходится
его ублажать сырым мясом, чтобы простил загулявшую хозяйку.
   - Эх, Василий, если бы ты знал,  что  тут  со  мной  приключилось,  -
сказала я, почесывая четвероногого друга за ухом, после чего направилась
к компьютеру. Мне требовалось к завтрашнему утру подготовить статью -  о
вывозе отечественных презервативов за рубеж.
 
*** 
 
   На следующий день с утра  поехала  в  редакцию,  сдала  статью  нашей
главной - Виктории Семеновне, потом поведала ей более подробно, чем было
изложено на бумаге, о том, как наши люди (и бывшие  наши)  промышляют  в
Финляндии. В статье можно рассказать далеко не все, что удается выяснить
во время интервью, о чем Виктория Семеновна прекрасно  знает.  Она  сама
иногда советует мне убрать тот или  иной  абзац  -  если  я  уж  слишком
разошлась, в особенности в отношении властей.
   Но Виктории Семеновне всегда хотелось услышать все детали, даже самые
кровавые, которые я, чтобы  особо  не  пугать  читателей,  в  статьи  не
вставляю. Иногда информацию нельзя включить, чтобы потом  официальные  и
неофициальные органы  (вернее,  их  представители),  узнавшие  себя,  не
беспокоили.
   Однако в последнее время у нашей главной появился бзик - подавай ей в
каждой статье "изюминку". Хотя, наверное, она права: надоели читателям и
сенсационные,  и  просто   жуткие   преступления.   Приелись,   потеряли
актуальность, люди сыты по горло расчлененкой, так  что  приходится  все
время выискивать что-нибудь "этакое", но практически каждый  раз  я  все
равно слышу: "Юля, я же просила побольше кровушки!
   Чтоб читателя до печенок пробрало, нервишки пощекотало! И  где  секс?
Где секс, спрашиваю?
   Ну и что, что ты криминальный обозреватель?
   Хочет народ секса - давай его в репортаж. Ты  послушай,  что  Новиков
говорит". У нашего медиамагната по  этому  делу  вообще  пунктик,  и  он
почему-то считает, что уж если он такой озабоченный, то и "народ"  тоже.
Хотя "народ" выпускаемую холдингом эротику берет на  "ура",  и  передачи
этой направленности имеют самый высокий рейтинг.  Может,  я  чего-то  не
понимаю? Но мне все-таки кажется, что от кровавых криминальных  новостей
с эротическим уклоном нормального читателя должно просто тошнить.
   Я поведала старой лесбиянке про Финляндию, про встречу с Серегой, про
роман с которым она знала и не одобряла (скажу сразу, что  на  меня  она
сама  никогда  не  претендовала),  про  наше   посещение   гостиницы   и
убедительную просьбу ко мне про нее не писать.
   - Если тебе дадут фактуру по  металлу  и  оружию  -  это  здорово.  В
особенности из  первых  рук,  -  Виктория  Семеновна  рассмеялась  своим
хриплым от постоянного курения "беломора" смехом.
   Вообще наша главная здорово напоминает мужика - во всем. Рост у нее -
метр восемьдесят, плечи широченные, ноги  здоровенные  -  такими  хребет
слону переломить можно, размер она, наверное, носит шестидесятый, причем
не имеет никаких комплексов. В юбку облачается лишь иногда,  предпочитая
брюки со свитерами навыпуск. Волосы не  красит,  седины  не  стесняется,
морщины никакими "нивеями-визаж" не выводит, маникюр не делает, глаза не
подводит, только  слегка  подкрашивает  губы.  И  от  нее  всегда  разит
табачищем. "Беломор" у Виктории  Семеновны  заменяет  духи.  Но  ведь  у
каждой женщины должен быть свой запах, не правда ли?
   А Виктория Семеновна от рождения - женщина. У нее даже  сын  есть,  с
которым она, правда, не поддерживает отношений.
   Медиамагнат  же  -  холеный  мужик  в  костюмчиках  от  "Хуго  Босс",
благоухающий то одним, то другим одеколоном. Почему так получается -  не
знаю. Возможно, подстраивается под вкусы очередной блондинки. Или  таким
образом меняет имидж. А вообще роста он среднего,  внешность  изначально
(до знакомства с профессиональными  стилистами)  была  самой  заурядной,
начал лысеть, что тщательно скрывает. Не было бы бабок, пил бы  пиво  на
каком-нибудь районном "пьяном" углу и ничем не выделялся среди  тамошних
аборигенов, звался Кирюхой и стрелял бы десятки на опохмелку.  Но  бабки
есть - и есть их высочество Кирилл  Александрович,  медиамагнат.  Так  и
хочется сказать нехорошее слово. Или даже выражение.
   Пока мы с главной сидели у нее в кабинете  и  она  смолила  очередную
"беломорину", а я пила кофе, у меня зазвонила трубка. Я извлекла  ее  из
сумки и ответила.
   - Юля, это Андрей, - представился давний знакомый из  органов,  время
от времени подкидывающий  мне  информацию  для  статеек.  -  У  нас  тут
трупешник интересный нарисовался. Не желаешь взглянуть?
   - У тебя в кабинете, что ли, лежит? - засмеялась я.
   - Не угадала, - сказал Андрей.
   - Вы наконец переехали в новое здание, и там  есть  свой  морг.  И  я
теперь при желании смогу приезжать прямо к вам, а не глазеть  на  них  в
ресторанах,  барах  и  прочих  злачных  местах,  куда  ты  меня   обычно
приглашаешь не поужинать, а насладиться кровавым зрелищем?
   - Опять не угадала. Труп на выезде из города.
   В первое  мгновение  я  застыла  на  месте,  не  зная,  что  сказать.
Почему-то вспомнилась девушка из Серегиного багажника. Хотя она ведь  не
на выезде должна быт