, приезжай!
   - Ты с ума сошел,  -  прошептала  она,  чувствуя,  как  лицо  покрывается
пятнами. - Мы же договорились!
   - Это ты сошла с ума, если думаешь, что все закончится так просто. Я ни в
какие сделки с тобой не вступал. Приезжай, жду! - И повесил трубку.

***

   Считая с того вечера, она уже вторые сутки сидела с  ним  в  этой  голой,
неуютной квартирке. Уезжая вчера на работу, Камилла смутно надеялась, что он
одумается и к ее возвращению квартира окажется пустой. Но он был на месте  -
с бутылкой дешевого коньяка, с виноватой улыбкой и бесконечными просьбами...
Все о том же. Виталий умолял ее остаться с ним. А сегодня сделал предложение
руки и сердца.
   - Ты вконец обезумел, - сказала она. -  Нет,  я  ухожу.  И  на  этот  раз
насовсем.
   - Но я прошу тебя...
   - Разве это любовь? Это какой-то алкоголизм! Хочешь бросить  и  никак  не
можешь. Продержались  пару  дней  и  снова  сорвались.  Только  что  в  этом
хорошего? Какая мне от этого радость?
   - Никакой? - произнес он, словно не веря своим ушам. - Ты хочешь сказать,
что тебе со мной было плохо?
   Она запнулась Можно было ответить правду: да, хорошо, чудесно, ни  с  кем
еще не было так хорошо... Но тогда все будет  тянуться  бесконечно  А  можно
было солгать. И она решилась.
   - Это была обычная интрижка, - жестко сказала Камилла, едва узнавая  свои
голос, словно он принадлежал другой женщине, настолько слова не совпадали  с
чувствами. - У меня таких было  с  десяток.  Что  ты  возомнил?  Что  мы  на
необитаемом острове? Что можно не считаться с другими людьми?
   - Но ты же сама говорила, что тебе плевать на мужа!
   - Никогда! - Теперь Камилла явно лгала и от этого заводилась еще сильнее.
- Если хочешь, разводись с женой, по крайней мере, она не будет  мучиться  с
тобой всю жизнь. А меня оставь в покое.
   - Камилла!
   - Разведешься ты или нет и где будешь жить, мне уже все равно. - На  этот
раз она решила не отступать. - Дело может кончиться тем, что  я  останусь  у
разбитого корыта. Не забывай, что я старше тебя!
   Виталий пытался возражать, но она не слушала.
   - Разве это любовь? Там у меня семья, дети,  настоящая  жизнь!  Меня  там
любят и уважают. А что тут? Так, какой-то угар.
   Она пошла к двери, сняла с вешалки сумку. Оглянулась - он  стоял  посреди
комнаты, будто лишившись способности ходить В этот миг  ей  почти  хотелось,
чтобы он ее догнал, и поэтому она  вылетела  за  дверь  и  торопливо  нажала
кнопку вызова. Лифт приехал сразу. Все было за  нее  -  она  смогла  уйти  и
техника ее не подвела. "Я  все  сделала  как  нужно,  -  твердила  про  себя
женщина, спускаясь вниз. На табло мерно отсчитывались этажи, и по мере  того
как цифры убывали, ей становилось легче. - Меня так  просто  не  запугаешь!"
Чтобы отвлечься, она стала анализировать темную историю с Ильей. В  какой-то
мере она в нее ввязалась тоже для  того,  чтобы  доказать  себе  собственную
храбрость. Выдумка с алиби имела успех, документы Камилла оформила сама. Бог
знает какие, наугад, наспех. Подписи Филимоновой и Русакова  скопировала  со
старых бумаг. Вышло довольно похоже, но любой сотрудник офиса заподозрил  бы
подделку. Однако разве  следователь  что-нибудь  в  этом  сообразит?  И  как
повезло, что тот пришел именно тогда, когда Филимонова уехала в отпуск.  Все
было за нее! Ведь он мог потребовать немедленной проверки алиби  при  первой
же встрече, в ресторане! А тогда Илья непременно бы попался...
   ...Она уже знала все, что случилось. Он позвонил ей, как только вышел  из
следственного управления. Скрывать ему  больше  было  нечего,  и  он  честно
рассказал об ограблении квартиры, о том, что в  его  вещи  каким-то  образом
попало кое-что из украденного. И что он даже подозревает, чьих это рук  дело
(конечно, постаралась Ирина!). И алиби ему нужно позарез, теперь еще больше,
чем тогда! Ведь все улики показывают на него, а оправдаться он не может!
   - Но если ты не хочешь мне помогать... Я на тебя не обижусь, дело слишком
неприятное.
   И она ответила, что конечно поможет, пусть  он  не  сомневается!  Это  же
такие пустяки! Даже если ее  поймают  на  вранье,  то  ничего  страшного  не
случится.
   И она сделала все, что было нужно. Пошла до  конца.  Как  сейчас.  Только
сейчас было куда труднее...

***

   ...Она сжимала руль и глядела прямо перед  собой,  на  дорогу.  Пару  раз
пришлось проморгаться, глаза застилала странная дрожащая пелена. "Слезы!"  -
удивилась Камилла, когда поняла, почему так сдавило горло и щиплет  в  носу.
Она забыла, когда плакала в последний раз.
   "Только не нужно реветь, - подумала она. - Иначе следователь решит, что у
меня совесть нечиста. Он  и  так  что-то  ко  мне  привязался.  Ну  и  пусть
подозревает, доказать-то ничего не сможет!  К  тому  времени,  когда  Катька
вернется из отпуска, дело будет кончено. Обвинить Илью  в  краже!  Подкинуть
ему вещи! Надо же додуматься до такого! Но у него,  бедняги,  в  самом  деле
пиковая ситуация. Как раз в то время, когда грабили квартиру, он шлялся  бог
весть  где,  строил  планы  насчет  своей  возлюбленной...  Рыцарь!   Сделал
благородный жест, обрадовался  сдуру,  что  теперь  можно  законно  развести
супругов, а потом жениться... И  наверняка  сто  раз  об  этом  пожалел!  Он
ревнив, не верю, чтобы Илья спокойно  проглотил  такую  пилюлю!  Муж-то  все
равно не он!"
   Она повернула руль, вливаясь в плотный поток машин. "Суббота, - вспомнила
женщина. - Все рванули на дачи". И только плотно застряв в очередной пробке,
она неожиданно задумалась нам тем, что раньше не приходило на  ум.  Илья  по
телефону рассказал ей все в подробностях, но что-то не совпадало, что-то  ей
мешало...
   И она вдруг поняла, что именно.
   Обыск у  Владыкиных  был  восемнадцатого  числа,  на  другой  день  после
ограбления. Илья узнал о краже девятнадцатого, ему об этом рассказала Ольга.
В тот же день он посетил следователя и пережил там очень неприятные  минуты.
Да, все так, и после он тут же перезвонил ей  и  напомнил  о  том,  что  она
обещала...
   Обещала  два  дня  назад!  Почему  он  впервые  попросил  об  алиби   еще
семнадцатого, в день ограбления? Как он мог об этом знать тогда, если не был
где-то рядом, если не...
   Сзади раздраженно загудели клаксоны. Она встрепенулась и обнаружила,  что
машины впереди тронулись с  места  и  ее  "фиат"  задерживает  движение.  Ей
удалось  вырулить  к  обочине.  Камилла   остановила   машину.   Руки   чуть
подрагивали, она взглянула на них как на врагов и тихо выругалась.
   - Какая же я дура, - сказала она. - Во что дала  себя  втравить?!  И  что
теперь делать?
   Можно было не ехать к следователю. Увернуться от дачи показаний и плюнуть
на алиби Ильи. Можно было...
   Она вспомнила о договорах, подшитых в папку.  Она  хотела  их  уничтожить
сразу  после  того,  как  Самохин  с  ними  ознакомится,  но  потом  забыла,
замоталась с  делами,  была  слишком  поглощена  своей  победой.  А  сегодня
суббота, в офисе никого нет, он заперт и поставлен на сигнализацию.  Значит,
документы останутся там до понедельника?
   Камилле вовсе этого не хотелось. Васильев мог случайно обнаружить липовые
договора, которых он в глаза не видел,  которые  не  прошли  ни  через  один
компьютер. Он сразу  поймет,  что  дело  неладно,  и  поднимет  шум.  Это  -
катастрофа. Нужно  как-то  попасть  в  офис  до  понедельника.  Внизу  сидит
охранник, Камилла с ним знакома. Значит, можно  договориться,  чтобы  он  на
время снял объект с сигнализации и пустил ее наверх. "Скажу, что забыла  там
сумочку с зарплатой. Прежде всего нужно уничтожить договора! - подумала она.
- Но это полдела. Если они допросят Филимонову,  если  они  ее  найдут,  она
вспомнит, о чем я ее просила. И так уж запаниковала, трусиха!.. Конечно, она
скажет правду, что Илью в глаза не видела с прошлой осени. Тогда я попалась.
Если он замешан, я тоже - так или иначе. Нас все  равно  расколют.  А  стало
быть... Лучше рассчитывать на  то,  что  он  чист.  Значит,  нужно  ехать  к
следователю и дать те показания,  на  которых  я  настояла.  Другого  выхода
просто нет!"
   Она  припудрилась,  взглянула  в  зеркальце  и  сказала  себе,  что   все
обязательно образуется. Илья никак не может быть вором!
   Вскоре ее маленький красный "фиат" снова влился в поток  машин,  медленно
ползущих к центру.
   Когда она почти добралась до места назначения, у нее возникла новая идея.
Такая простая и полезная, что она больно прикусила нижнюю губу.  "Ну  уж  на
этот раз все точно будет кончено!"

Глава 11

   Ольга восприняла очередное исчезновение мужа куда спокойней, чем ожидала.
Вечером того дня, когда они так нехорошо расстались, она еще его ждала.  Но,
заметив, что время перевалило  за  полночь,  все-таки  легла  спать.  Ночные
бдения на кухне, мокрые глаза, бесчисленные чашки  кофе,  от  которых  потом
болела голова, - все это осталось в прошлом.
   На другой день Виталий не появился и никак не дал  о  себе  знать.  Ольга
позвонила его сестре и спросила: нет ли у нее телефона  женщины,  с  которой
жил ее брат? Маша искренне расстроилась:
   - Ты думаешь, вся родня с ним заодно? Я совсем не одобряю его поведение!
   - Я не спрашиваю, с кем ты заодно, а прошу телефон.
   - Он мне даже имени ее не назвал!
   "Да и чем бы это помогло? - подумала Ольга, повесив трубку. -  Зачем  ему
звонить? Он хочет быть с той, значит, все кончено. Нужно подумать о себе".
   А подумать было о чем. У нее была крыша над головой,  правда  разоренная,
обысканная, но все же... Нужно как-то поддерживать под этой крышей  порядок,
не опускаться. Хотя бы изредка готовить. Была работа. Нужно выспаться, чтобы
не клевать носом на частных уроках. Был Илья. А она  так  и  не  знала,  чем
закончилась его эпопея с сумкой.
   "Может, он уже улетел в Германию, - думала Ольга. - И даже не  простился.
Наверное, думает, что мы с Виталием живем душа в душу... Хотя нет. Не так он
глуп, чтобы вообразить такое. Но почему даже не простился?"
   Следователь  больше  не  звонил,  Илья  не  объявлялся,  муж  исчез.  Она
чувствовала себя изолированной от мира,  несмотря  на  то  что  выходила  на
улицу, посещала своих немногочисленных учеников, смотрела телевизор. На душе
было смутно - столько всего случилось и в то же время какое затишье!
   Утром в субботу она позволила себе подольше полежать  в  постели.  Уроков
сегодня не было, телефон молчал, никаких планов Ольга  не  строила.  "Раз  я
никому не нужна, то и мне никто не нужен, - подумала она  с  изрядной  долей
лицемерия. - Может быть, съездить к маме?"
   Но эта мысль сразу отпала, она вспомнила о том, что  обещала  следователю
не покидать пределов города. И страшно расстроилась. Ольга  впервые  поняла,
как измучилась в Москве. Теперь этот город, когда-то казавшийся ей  символом
сбывшихся желаний, стал огромной западней. "Здесь никто меня не любит!"
   После этой мысли желание поваляться  в  постели  пропало.  Ольга  встала,
выпила кофе и принялась прибирать квартиру - в который раз! Ей казалось, что
последние дни  она  только  и  делала,  что  пыталась  навести  порядок.  Но
бесполезно, вокруг по-прежнему царил хаос.
   В процессе  уборки  она  добралась  до  черных  пластиковых  пакетов,  те
валялись в углу, как трупы тюленей. Ольга задумалась:  что  с  ними  делать?
Снова запихать на антресоли? Но сперва в любом случае нужно как следует  все
уложить. Она занялась этим без особого энтузиазма,  сама  идея  возиться  со
старым тряпьем, когда все вокруг рушится, была нелепой.  Дойдя  до  розового
халата, она небрежно его свернула и вознамерилась было сунуть  в  мешок.  Но
врожденная аккуратность помешала ей это сделать.
   "Где-то еще должен быть пояс, - подумала она. - Вроде  я  вдевала  его  в
лямки, когда укладывала халат". Пояса она не обнаружила, и  розовая  линялая
вещица все-таки  отправилась  в  мешок.  А  Ольга  стала  чуть  внимательней
просматривать остальное. Ее опьянял смешанный дух лаванды и  нафталина,  она
пользовалась сразу двумя средствами, не доверяя, в сущности, ни одному. Моль
все равно иногда заводилась.
   Пояса она так и не нашла, впрочем, эта потеря  вовсе  ее  не  расстроила.
Ольга уже потащила первый пакет в прихожую, когда позвонили в дверь. Женщина
вздрогнула. В последнее время такие неожиданные звонки стали ее пугать.  Она
осторожно подошла к двери и глянула в глазок.  На  площадке  стояла  женщина
средних лет, в белой растянутой кофте.
   - Телеграмма, - будничным голосом произнесла та, услышав вопрос хозяйки.
   У Ольги отрывисто стукнуло сердце. "Это  мама!"  Телеграммы  ей  посылала
только мать, она до  сих  пор  предпочитала  пользоваться  этим  старомодным
средством связи, чтобы сообщать срочные новости.
   Но телеграмма оказалась не из Московской  области,  а  из  самой  Москвы.
Ольга даже нашла внизу номер какого-то почтового отделения.  Текст  был  без
подписи, без обращения, да и вообще без смысла.
   Это был некий лаконичный, но точный адрес, сообщавший ей название  улицы,
номер  дома,  корпуса,  квартиры  и  даже  этажа  (семнадцатый).  И  никаких
пояснений.
   Женщина решила было, что это какая-то ошибка,  она  сроду  не  бывала  на
такой улице. И вообще слышала о ней впервые. Ни один из ее учеников  там  не
жил, не говоря уж о редких знакомых. Но ее  собственный  адрес  был  написан
правильно, как и фамилия. "Владыкиной", - значилось там.
   "Это не ошибка, но тогда что?" Ольга пожала плечами и отложила телеграмму
в сторону. Она уже заканчивала уборку и  подумывала  о  второй  чашке  кофе,
когда зазвонил телефон.
   - Господи, где же ты пропадаешь?! - закричала она в трубку, едва  услышав
знакомый голос. - Илья, ты в Москве?
   - В Москве, - ответил он. - Ради бога, не кричи,  у  меня  и  так  голова
болит.
   - Почему ты ни разу не позвонил? Почему не приходишь? Знаешь,  Витя...  -
Ей хотелось спросить сразу обо всем. - Тебе вернули сумку?  Тебя  больше  не
подозревают? Что им было нужно?
   - Им было нужно меня посадить, но пока я, слава богу, на свободе,  -  все
так же мрачно ответил он.  -  Но  если  дальше  так  пойдет,  меня  все-таки
засадят.  А  приходить  к  тебе  не  хочу,   чтобы   не   создавать   лишних
неприятностей. И так тебе уже светит укрывательство  краденого!  Есть  такая
статья.
   Ольга опешила:
   - Укрывательство... Чего?
   Узнав о  сапфировом  браслете  и  "размножившихся"  деньгах,  она  совсем
присмирела. Это было невероятно, нелепо... Но Илья не шутил.
   - Илюша, - уже тише сказала она. - Но как  же  эти  вещи  попали  в  твою
сумку?!
   - Я и сам хочу это знать. А следователь хочет это узнать еще больше. Одно
точно - когда я принес вещи к тебе, ничего Иркиного там не было.
   - Значит, кто-то это подкинул! - воскликнула она. - Поверь, не я!
   - Да где тебе. - Усталый голос, казалось,  давно  перестал  удивляться  и
возмущаться. - Разве я кого-то обвиняю? Скажи, а сумку при тебе осматривали?
Тогда этих вещей там не было?
   Ольга ответила, что сапфировый браслет она бы точно запомнила. Но  ничего
подобного ей в глаза не бросилось.
   - Ты думаешь, что следователь мог сам подложить...
   - Зачем ему это? Слишком уж грубо, -  бросил  Илья.  -  Не  знаю,  что  и
думать. Пока держусь, но все против меня. Даже  противно,  как  все  складно
получается: и мотивы были, и возможности, и улики нашлись...
   Ольга замялась.
   - Скажи, а как насчет алиби? - нерешительно спросила она. - Твоего  алиби
на время ограбления? Ты его доказал?
   - Все в порядке. Об этом не беспокойся.
   - Расскажи!
   - Нет, - отрезал он. - Надоело что-то рассказывать, доказывать. Оля, я  в
самом деле ни при чем. Хоть ты мне веришь?
   Женщина едва ли могла ответить однозначно,  но  все-таки  попыталась  его
успокоить. Верит, конечно, верит. И  все  верят  в  его  невиновность.  Ведь
только в больном сознании мог родиться план обвинить его в грабеже!
   - Это Ирина, - твердо сказал Илья. - Я не знаю, как она это  сделала,  но
под нее трудно подкопаться. Однако попробую.
   - Как?
   - Не важно. Что ты там говорила о Вите?
   - Он вторую ночь не ночует дома. И не звонит. В  его  голосе  послышалась
ирония. Илья впервые сбросил с себя мрачную озабоченность:
   - Как, опять? Похоже, он перешел на новый виток! Оля, а  ты  не  думаешь,
что при таких условиях вам лучше расстаться?
   "Конечно, думаю, - сказала она  себе,  слушая  его  голос  и  разглядывая
рисунок обоев на стене. - Но что же будет  дальше?  Ведь  ты,  кажется,  все
забыл".
   - Оля, ты меня слышишь?
   - Приезжай, пожалуйста, - тихо сказала она. - Мне плохо одной. Живи здесь
и больше не уходи... - Просьба далась ей с  трудом.  В  сущности,  это  было
завуалированное признание в любви.
   - Олечка, сейчас лучше не надо... Мы оба под подозрением, и если я  стану
жить у тебя, как это будет выглядеть?
   "Мне все равно, как это будет выглядеть, что скажут  люди,  что  подумает
следователь. Главное, чтобы ты был  рядом,  а  я  перестала  бродить  вокруг
телефона и ждать звонка".
   - Илья, мы же невиновны! Это все равно выяснится! Я знаю, что ты не  крал
вещей, ты знаешь, что я их тебе не подкидывала! Не могут они засадить  сразу
двоих невиновных! Да к тому же у тебя алиби! Оно хорошее?
   Мужчина невесело рассмеялся:
   - Ты про него  говоришь,  как  про  мясо  на  рынке.  Хорошее,  плохое...
Приемлемое.
   - С душком? - также невесело улыбнулась она. - Но оно хотя бы настоящее?
   - Спроси еще что-нибудь в этом роде. Самое время!
   "В самом деле, - подумала она. - Это не телефонный разговор.  Хотя  разве
нас должны прослушивать? Мы же не убийцы!"
   - Где ты живешь, Илья? - настойчиво допытывалась женщина. - Или это  тоже
несвоевременный вопрос?
   Он вздохнул:
   - Да нет, я же не в бегах. Живу то здесь,  то  там.  Сегодня  ночевал  на
своей собственной квартире. Ты же знаешь, мне везде рады.
   - А я-то думала... Знаешь, мне сегодня  принесли  странную  телеграмму  с
адресом. Я решила, это ты прислал, а не подписался в целях конспирации.
   Илья удивился и попросил продиктовать адрес. Услышав, задумался.
   - Что-то я не представляю, где это, - сказал он.  -  Район,  по-видимому,
новый, страшная даль... И подписи нет?
   - Нет. Странно, да? Выглядит как приглашение, только к кому?
   - Надеюсь, ты не думаешь туда ехать? Это очень похоже на Иркины штучки.
   - Да, она была вторая, о ком я подумала. Но если она рассчитывает, что  я
попадусь на столь явный крючок, значит, считает меня полной идиоткой.
   - У нее все идиоты. Прочитай адрес еще раз, - попросил Илья. -  Может,  я
туда съезжу, проверю, кто тебя приглашает в гости.
   Она продиктовала ему текст телеграммы, назвала даже время отправления. Ее
послали всего час назад.
   - Следователь тебя больше не беспокоил? - спросил Илья. - Не  звонил,  не
являлся?
   - Нет. Знаешь, меня это даже тревожит... Такая неопределенность.
   Он посоветовал довольствоваться тем,  что  есть.  Грех  жаловаться,  если
следователь утратил к тебе интерес.
   -  Собственно,  с  тебя  и  взять-то  нечего,  -  заметил  Илья,  как  ей
показалось, с легкой завистью. - Ну, пустила  меня  переночевать,  разрешила
оставить сумку. Что там внутри - не знаешь. Вот и все твои грехи!
   - Ну и что?! - перебила женщина. - Я не понимаю, как туда попал  браслет!
Ты же не возвращался к нам после того, как ограбили Ирину!  Как  бы  ты  мог
положить что-то в сумку?! Значит, это сделала я? Или Витька?
   - Глупенькая, а ключи-то?  У  меня  же  были  ключи.  И  следователю  это
известно. Я мог явиться в ваше отсутствие и подкинуть  что  угодно.  Правда,
непонятно, зачем бы я это  сделал,  мог  бы  найти  тайник  получше!  Полный
абсурд!
   Илья добавил, что именно глупость всего происшедшего спасает его  до  сих
пор от ареста, не иначе как следователю тоже многое кажется странным.
   - Я не похож на клинического идиота,  и  он,  к  счастью,  тоже.  Надежда
есть... Но слабая. - Он вздохнул. - И когда я  вернусь  в