й.  Потому  что  она
конечно же  не  была  той  самой  идеальной  преподавательницей,  о  которой
безнадежно мечтали эти милые дамы. Но они все-таки  рассчитывались  вовремя.
Эти женщины много времени уделяли своей внешности, разговорам  по  телефону,
чтению гороскопов и просмотру сериалов.  Мужей  ревновали,  в  том  числе  к
гувернанткам. К ним же ревновали детей. И ни одна учительница долго в  такой
семье не выдерживала.
   Третья категория была самой неприятной.  В  нее  входили  как  работающие
женщины, так и домохозяйки. Профессии и привычки значения не имели. Но нечто
общее все-таки было. На лицах у этих женщин было написано, что их обманывают
и они это хорошо понимают. Деньги за уроки они выдавали так неохотно,  будто
это была плата шантажисту. Объяснять что-либо было бесполезно. Такие женщины
считали, что их дети -  жертвы  алчных,  неразвитых  и  нахальных  учителей,
которые приходят только за деньгами, а вовсе не затем, чтобы  дать  какие-то
навыки ребенку. Для них все были врагами, в том числе собственные мужья.  На
глазах Ольги уже распалось два таких брака. Мужчины просто уходили, детям же
некуда было деваться. Чаще всего учительница увольнялась, понимая,  что  она
куда счастливее своих питомцев. Те  не  могут  отправить  мать  в  отставку,
заявить, что она заедает их жизнь. Они даже осознать этого чаще всего  не  в
силах.
   Мать Леночки относилась к четвертой категории. Последней, которую  успела
выделить Ольга. Возможно, подвидов существовало намного  больше,  но  у  нее
было слишком мало учеников, чтобы составить полную картину.  Леночкина  мать
была  идеалом,  насколько  это  вообще  возможно.  Она   не   преувеличивала
способностей дочери, хотя лелеяла тайные надежды. Никогда не  вмешивалась  в
ход  занятий.  Исправно  платила.  Осведомлялась  о  здоровье  и  настроении
учительницы. В те дни, когда приходила Ольга,  в  ванной  висело  ее  личное
полотенце. Леночкина мать пыталась  сделать  гувернантку  частью  семьи.  Не
заискивала перед ней, никогда  не  баловала,  не  позволяла  себе  хамского,
высокомерного  тона,  которым  зачастую  говорили   внезапно   разбогатевшие
женщины. Короче, она была единственной в своем роде. Леночка была  бездарной
ученицей, но ее мать - очень талантливой хозяйкой. Может быть, поэтому Ольга
до сих пор не высказала ей всей правды.
   Правда, Леночкина мать никогда не переплачивала.
   "Неужели у меня на лице было все написано? - подумала Ольга. -  Наверняка
она испугалась, что я откажусь от занятий.  Отсюда  лишние  деньги.  Леночка
безнадежна, но она так хочет играть... А ее мать так же сильно хочет,  чтобы
желание дочки осуществилось. Ни та ни  другая  никогда  не  скажут  об  этом
вслух, но все выразят взглядами. Нет, я могу не возвращать этих  денег,  но,
если такое случится еще, обязательно укажу на ошибку".
   Метро было совсем  рядом,  но  Ольга  медлила.  Нахмурившись,  подошла  к
обочине, подняла руку. Через мгновение остановилась машина. Женщина  назвала
водителю  тот  переулок  в  центре,  куда  вчера  отвозил  ее  Илья.   Почти
машинально. И только когда машина миновала первый  поворот,  осознала,  куда
идет.
   Ольга попросила остановить машину рядом с рестораном. Внутрь заходить  не
собиралась, хотя ей и уплатили за уроки.  Зачем  бросать  деньги  на  ветер.
Женщина окинула взглядом  дома  на  другой  стороне  улицы  и  сразу  узнала
подворотню, куда  накануне  скрылся  Илья.  Судя  по  всему,  именно  там  и
располагался офис, где работала Камилла.
   Она пересекла улицу и нырнула в сырой, прохладный зев подворотни.  Что-то
слегка чавкало под ногами, здесь стояли какие-то странные  лужи.  Дождей  не
было уже давно. Ольга, подняв голову, сразу определила, откуда взялась вода.
Она по наклонной плоскости стекала из внутреннего двора. Туда выходили  окна
многих контор, над которыми выпирали уродливые наросты кондиционеров. С  них
и капало.
   Но куда именно заходил Илья? Она остановилась во дворе, читая таблички на
дверях  Загадочные  названия  ничего  ей   не   говорили.   Но,   вчитавшись
повнимательней, она решила, что одна из фирм имеет отношение к  компьютерам.
Скорее всего, Илья был именно здесь.
   Вахтера в подъезде не оказалось. Она беспрепятственно поднялась на второй
этаж, открыла несколько дверей на площадке, задавая  везде  один  и  тот  же
вопрос: где найти Камиллу? Наконец ей ответили утвердительно. Оказалось,  та
ушла на обед (поздновато, отметила про  себя  Ольга).  Но  работала  Камилла
именно тут.
   Женщина поближе подошла к столу секретарши  и  почти  виновато  спросила,
нельзя ли навести кое-какие справки.
   - У Камиллы? - удивилась та. - Ну так подождите, она сейчас придет.
   - Нет, у вас. Скажите, вчера к вам не заходил Илья Сергеевич?
   - Кто? - удивилась девушка. На ней  была  такая  прозрачная  блузка,  что
можно было пересчитать все ребра. Казалось, что девушка  мерзнет,  она  была
хрупкой и, несмотря на косметику, выглядела ребенком.
   - Илья Сергеевич Русаков, - уточнила Ольга. - Он был вчера у вас?
   - Минутку, - задумалась девушка. - К кому он приходил?
   - Вероятно, к Камилле.
   - Так дождитесь, и она...
   - Нет, - оборвала ее Ольга. - Он с ней дела не имел. Камилла тут же  ушла
обедать, а он задержался здесь еще часа на полтора. Мне нужно  поговорить  с
тем человеком, который с ним занимался.
   Она никогда бы не поверила, что сможет так властно  кому-то  приказывать.
Ольга делала это впервые в жизни. Секретарша задумалась. Под желтым  шифоном
поднялись и опали костлявые ключицы. Наконец девушка ответила:
   - Я о таком человеке не слышала, правда, работаю тут недавно... Зайдите в
следующий кабинет, дальше по коридору. Может, они его знают.
   - А что там?
   - Отдел реализации.
   Ольга открыла следующую дверь. Там в  крохотном  кабинете  теснились  два
стола, несколько компьютеров и сидели две женщины средних лет. Одна  подняла
глаза:
   - Да?
   - Я насчет Ильи Сергеевича Русакова... - уже  не  так  напористо  сказала
Ольга. - Можно узнать, кто вчера с ним занимался?
   - С Ильей? - удивленно переспросила та. Теперь  подняла  глаза  и  вторая
сотрудница. Обе смотрели на Ольгу непонимающе, но с интересом.
   Повисла пауза. Собеседницы явно поняли, о ком зашла речь, хотя и терялись
в каких-то догадках. Ольга  не  решалась  продолжать,  она  видела,  что  те
усиленно соображают.
   - Он что, звонил? - спросила одна другую. Та покачала головой:
   - Во всяком случае не мне. Спроси у Васильева.
   - Минутку, я узнаю. - Это относилось уже к Ольге.
   Она смотрела, как набирают номер на  внутреннем  аппарате,  как  хмурится
женщина, дожидаясь ответа. Затем выслушала разговор, из  которого  даже  без
расшифровки поняла: Васильев давно не говорил с Ильей. И уж точно не виделся
с ним.
   - Так он заходил вчера или нет? - спросила Ольга, приходя в отчаяние.
   - Не сюда, - все так же лаконично ответила ей женщина, кладя трубку. -  И
не к Васильеву, а он всегда приезжал к нему. Сейчас Илья в Германии.
   - Так он тут вчера не был?
   Те  переглянулись.  И,   сдержанно   извинившись,   вернулись   к   своим
компьютерам.  Ольга  вышла,  понимая,  что  ее  приняли   за   ненормальную.
Спрашивать, приходил  ли  человек,  который  находится  в  другой  стране...
Спускаясь по лестнице, она задавала себе вопрос: мог ли  Илья  посетить  эту
фирму, где его, судя по всему, хорошо знали, и не быть замеченным по крайней
мере тремя женщинами? А уж у тех  ушки  на  макушке.  Особенно  в  отношении
мужчин. Да еще неженатых. Да еще таких общительных и веселых,  как  Илья,  с
которым они, похоже, на "ты".
   Она миновала сырую подворотню, пересекла улицу и на этот раз смело  вошла
в ресторан.
   Обширная  спина  Камиллы  сразу  бросалась  в  глаза.  Лопатки   ритмично
двигались, как у бегуньи, - склонившись над тарелкой, она энергично  жевала.
Когда Ольга подошла и без спросу  присела  за  столик,  ей  показалось,  что
повторяется все происходившее здесь вчера. Только с зеркальной точностью  до
наоборот. "Сейчас подойдет официантка".
   - Здравствуйте, - просияла рядом профессиональная улыбка. Ольгу узнали. -
Что будете заказывать? Сегодня у нас замечательная телятина...
   - Армянский коньяк и кофе, - сказала Ольга.  Она  решила  не  съезжать  с
накатанной колеи.
   Камилла, конечно, заметила ее, но  едва  подняла  подсиненные  веки.  Она
жевала  кусок  мяса,  судя  по  всему  довольно  жесткий.  Ее  острые  скулы
ожесточенно двигались, на лице застыло упрямое и в  то  же  время  довольное
выражение. Проглотив кусок, она сдавленно поздоровалась.
   - Я вас везде ищу, - сказала Ольга.
   - Поняла, - сказала та, запивая кусок минеральной водой. - В чем дело?
   - В Илье.
   Новый взмах тяжелых ресниц. Странный, замедленный взгляд. Не  то  вопрос,
не то упрек.
   - Ну и что же с ним случилось? - спросила Камилла. - Он, по крайней мере,
здоров?
   - Думаю, да.
   - А я вчера решила, что у него крыша поехала от перемены климата.
   Ольга не стала противоречить. Та имела полное право обижаться.
   - Никогда его таким не видела. - Камилла разглядывала остатки салата. Она
была обижена и даже не пыталась это скрыть. - Я знала, что он  невоспитанный
тип, но такого хамства на ровном месте никак не ожидала. Так что произошло?
   - Скажите, он вчера в самом деле заходил к вам в офис?
   Их  взгляды  наконец  встретились,   и   надолго.   Темные   глаза   были
непроницаемы.
   - А как же, - спокойно ответила та.  -  Где  же  мы  с  ним  встретились,
по-твоему?
   - Ну, мало ли где. Дело в том, что я только что была у вас на работе. Его
там никто не видел, сотрудники уверены, что Илья не возвращался в Москву.  А
вы говорили, что вчера он перевернул там все вверх дном.
   Та пожала плечами:
   - Я выражалась образно, если ты понимаешь, что это значит.
   Ольга вспыхнула:
   - Я понимаю. Не понимаю одного - как это  Илью  не  заметила  секретарша?
Ведь ее комната сразу как войдешь, за дверью!
   - Секретарша тоже человек. Она могла и отвернуться в этот момент.
   - Но то же самое говорят женщины  из  отдела  реализации,  Илья  туда  не
заходил. И он не был у Васильева, с которым обычно ведет дела.
   Камилла усмехнулась:
   - Как хорошо ты изучила нашу контору! Но к твоему сведению, там  работает
около двадцати человек. Не считая меня, а я сойду и за двоих. И по  весу,  и
по значимости. Его могли принимать совершенно другие люди, не те, которых ты
спрашивала.
   - Илья туда не заходил! - Голос Ольги неожиданно зазвенел. Она и сама  не
знала, почему так важно то, что Илья в очередной раз ее обманул. Но это было
важно, она чувствовала. В то самое время, которое он якобы провел в конторе,
Илья каким-то образом узнал, что вернулся Виталий. Иначе быть не могло!  Где
же он получил это известие? Каким образом? Зачем нагородил столько всего?  -
Его там не было! - повторила она. - Где вы с ним увиделись?
   Ее собеседница с неожиданно скучающим видом отвернулась. Постучала ногтем
по стеклу аквариума, наблюдая за сонными движениями невзрачных серых рыб.
   - Знаешь, что это такое? - спросила она.
   - Рыбы!
   - Пираньи, - уточнила та. -  Да-да,  те  самые  милые  зверушки,  которые
выказывают свой нрав, только если видят жратву. Так вот что  я  тебе  скажу,
твой Илья - такая же рыбка. - И, переведя взгляд на Ольгу, заключила:
   - У меня нет никакого желания перебегать ему  дорогу.  Он  не  укусит,  а
просто сожрет.
   И несмотря на то, что  ее  тарелка  еще  не  опустела,  женщина  щелкнула
пальцами, подзывая официантку. Та как раз появилась из-за стойки бара,  неся
Ольгин заказ - кофе и коньяк.
   - Рассчитайте меня, пожалуйста, - любезно попросила  Камилла.  -  И  этот
заказ тоже за мой счет.
   - Но...
   - Оля, помолчи. - Она расплатилась и, поднимаясь из-за стола, повторила:
   - Он меня сожрет, если я что-то тебе скажу, так  что  лучше  не  стоит  и
начинать.
   - Я ничего ему не передам! Та покачала головой:
   - Передашь. Ты же спишь с ним, верно?
   И, будто приводя последний аргумент, снова постучала по стеклу  аквариума
ярко накрашенным  острым  ногтем.  Одна  из  рыб,  похоже,  решила,  что  ей
предлагают еду. Она метнулась к стеклу и застыла там, тыкаясь носом и тяжело
поводя стеклянными глазами. Ольга заметила, что у  рыбы  не  хватает  нижней
губы, вместо нее болтался какой-то рваный серый лоскут. Явно потеряла губу в
драке, стараясь отбить у товарок лакомый кусок.
   Когда женщина подняла глаза, то обнаружила, что осталась одна, наедине  с
пираньей. Камилла незаметно исчезла.

Глава 6

   Виталий  отпер  дверь  и,  обернувшись,  громко,  пояснил,  обращаясь   к
невидимому собеседнику:
   - Жена вернулась.
   - Кто это у нас? - У нее болезненно сжалось сердце. Она сразу подумала об
Илье.
   Но из комнаты выглянул незнакомый молодой мужчина  в  голубой  рубашке  с
закатанными выше локтя рукавами. Вид у него был взмыленный - глаза  блестят,
волосы растрепаны. В комнате слышались и другие голоса, как  ей  показалось,
только мужские.
   - Гости?  -  растерянно  спросила  она  у  мужа.  Ольга  никак  не  могла
сориентироваться. С самого первого момента, когда она увидела его на пороге,
все пошло наперекосяк. Что-то сразу было не то,  но  что...  Она  не  успела
понять. - Что случилось?  -  прошептала  она.  Почему-то  эти  гости  ей  не
нравились. Ольга сама не знала почему, но их присутствие в доме было  крайне
нежелательным. Даже судя по  их  голосам  -  резким,  чересчур  деловитым  и
совершенно бесцеремонным. И только теперь она заметила, какое растерянное  и
вместе с тем злое у него лицо.
   - Новая выходка Ирки, - сквозь зубы, еле слышно  произнес  он.  -  Иди  в
комнату, добрые люди тебе все объяснят.
   Сам он ничего объяснять не пожелал, волей-неволей пришлось идти за ним.
   А в комнате шел обыск. Ей сразу бросилось в глаза, что шкаф  раскрыт,  из
дивана выдвинут ящик для постели, где она  хранила  грязное  белье.  "Гости"
буквально последовали известной поговорке и перерыли всю будущую стирку.  От
этой мысли ей почему-то стало стыдно, хотя что уж такого было  в  нескольких
простынях... Мужчина  в  голубой  рубашке  тщательно  осматривал  содержимое
буфета.
   В комнате находилось еще двое мужчин, и только один из всех троих  был  в
милицейской форме. Он  крутил  в  пальцах  незажженную  сигарету,  задумчиво
рассматривая книжные полки. Другой, самый пожилой,  обмахивался  несколькими
машинописными листами. Он раскраснелся от жары, а может, от усталости.
   Потрясенная  Ольга  даже  не  сумела  возмутиться.  Она  обвела  взглядом
комнату, пытаясь понять,  как  такое  могло  случиться,  чем  она  заслужила
подобное издевательство... "Это слишком, - быстро пронеслось у нее в голове.
Своего рода бегущая строка внизу экрана,  на  котором  идет  приключенческий
фильм. - Пожалуй, слишком для последних дней,  когда  случалось  то,  что  и
представить трудно... Но вдобавок и это?!"
   Она заметила в углу комнаты мешки, снятые утром с  антресолей.  Они  тоже
были вскрыты, вещи смешно  высовывались  оттуда.  И  почему-то  именно,  это
возмутило ее больше всего. Может, потому, что она так аккуратно упаковала их
в свое время!
   - Почему нас обыскивают? - спросила она, удивляясь  тому,  как  громко  и
уверенно звучит ее голос. - Что случилось?
   - Ваш хозяин разрешил, - почти дружески сказал ей молодой милиционер.
   -  Ты?!  -  Она  резко  повернулась  к  мужу.  -  Ты  что,  считаешь  это
нормальным?!
   - Ну да. - Виталий нервно пожал плечами. - А что прикажешь делать,  ждать
ордера? Будет и ордер, ты же знаешь Ирку!  Она  своего  добьется.  Пусть  уж
сразу поймут, что мы ничего не прячем.
   - Но почему нас обыскивают?! - твердила она, распаляясь все больше. Ольга
была оскорблена. Она никогда  не  думала,  что  неплотно  прикрытая  дверца,
разорванный мешок и смятая кофточка могут  иметь  для  нее  такое  значение.
Оказалось, могут, если все это сделали чужие, грубые руки.
   - Объясните моей жене, пожалуйста, почему вы здесь, -  попросил  Виталий.
Голос звучал иронично, он как будто  заранее  знал,  что  придется  услышать
сущую чепуху. Или даже ложь.
   И Ольге в нескольких фразах все объяснили. Оказалось, что вчера  обокрали
квартиру Ирины. Воры воспользовались отсутствием хозяйки (та отправилась  на
прием к зубному врачу) и вынесли из квартиры все, что представляло  какую-то
ценность. Ущерб наверняка оказался значительным. Это Ольга уже додумала  про
себя. Она никогда не была в том доме, но  со  слов  Виталия  знала,  что  он
битком  набит  всяким  добром.  Ирина  обладала  великим  талантом   выгодно
приобретать,  выменивать  и  получать  по  наследству  весьма  ценные  вещи.
Вероятно, это следовало назвать практичностью, но Ольга имела на  этот  счет
другое мнение. Она давно убедилась, что есть люди, рожденные для  богатства,
а есть - такие, как она, неудачники,  у  которых  все  уплывает  из  рук.  И
поменяться ролями тем л другим очень трудно. Для этого требуется  катастрофа
или революция.
   "У Ирки все так заставлено, что жить уже негде, - сказал ей как-то муж. -
У нас куда лучше, дышится легко!" -  "О  да,  совсем  легко!"  -  со  смехом
согласилась Ольга. Втайне  думая,  что  она  не  отказалась  бы  от  парочки
значительных покупок, например, в соседнем магазине есть одно  замечательное
кресло... Но что об этом думать!
   - При чем тут мы? - Голос у нее сел. В один краткий миг она  поняла  все:
теперь Ирина не отстанет. Как наивно  было  полагать,  что  от  нее  удалось
избавиться! Этот суд разозлил ее до крайней степени. Да, тогда она  получила
то, чего требовала, все шесть тысяч до последней  бумажки...  Но  разве  она
хотела только денег? Ирина ушла оттуда еще более богатой, но, по сути  дела,
была  ограблена.  У  нее  отняли  добычу,  уже  доведенную   до   крайности,
измученную, почти сдавшуюся... А теперь появился такой  повод  отомстить  за
свое публичное поражение!
   - Вас она назвала первыми в числе подозреваемых, -  спокойно,  как  будто
речь шла о пустяке, сказал мужчина в голубой рубашке. -  Собственно,  других
имен она и не называла.
   Супруги  переглянулись.  Они  очень  многое  сказали  друг  другу   этими
выразительными взглядами. "Как мне это надоело!" - читалось в  глазах  мужа.
"Неужели ей поверили? - спрашивала Ольга. - Ведь  это  месть!"  -  "Так  или
иначе, мы попались, спокойного сна больше не будет. А для нее это  главное",
- отвечал Виталий.
   Она машинально взяла его руку, ей нужно было чувствовать поддержку, пусть
и слабую. И с вызовом обратилась к непрошеным гостям:
   - Тогда я тоже хочу кое-что сказать! Я сделаю заявление!
   Те с интересом уставились на нее, все трое.
   - Дело в том, - волнуясь, продолжала Ольга,  -  что  на  днях  закончился
судебный процесс. Она подала иск на меня, на мужа,  требовала  раздела  этой
вот квартиры. Хотя никаких прав у нее не было!
   - Оля, это не важно, - тихо сказал Виталий, но она не слушала.
   - И я подписала с ней мировое  соглашение,  просто  чтобы  отвязаться.  И
полностью расплатилась, у меня есть документы, я покажу!
   - Ну, Оля...
   - И вот теперь у нее нет повода нас преследовать. - Женщина  чувствовала,
как спазмы сжимают горло, и очень боялась разреветься под этими пристальными
взглядами. - Я знала, что она найдет еще что-нибудь, и она нашла!  Ей  жизнь
не мила, если она не может нам напакостить! Вы же ее не знаете, а мы который
год с ней мучаемся! Мы виноваты во всем, что с ней случается! Один  раз  она
даже обвинила меня в своих тяжелых родах! Представляете?
   Мужчины переглянулись.
   - Она ненормальная, злая, бессердечная стерва! - бросила  Ольга.  -  И  я
совсем не удивляюсь, что она назвала ворами именно нас! Она нас  и  убийцами
назовет, если  будет  повод!  Заранее  предупреждаю,  готовьтесь  к  чему-то
такому!
   Виталий уже не останавливал ее. Он понял, что жене нужно  выговориться  и
она ни за что не замолчит. Но Ольга уже сказала вс