наслаждаясь Вагнером; потом набрал номер и сказал:
   - Варенку хочу...
   Ответа ждать не стал; незачем; фирма веников не вяжет: люди получают
большие деньги, но лишь по конечному результату...
 
 
   4
 
 
   Капитан Строилов, возглавивший группу по расследованию обстоятельств
убийства Ястреба Михаила Рувимо-вича и Груздевой Людмилы Васильевны, был
высок ростом, по-донкихотовски тощ (хотя, подумал Костенко, мы знаем
рыцаря печального образа по фильму, где его сыграл Черкасов, может, в
мировом кино есть другие и д а л ь г о, отличные от нашего, однако теперь
иного не примем, привычен), в подчеркнуто элегантном переливно-черном
костюме с двумя шлицами (в таких выступают декламаторы во время
скучно-официальных кремлевских концертов) и прямо-таки
распахнуто-доброжелателен.
   - Как я рад, что вы откликнулись на мой к вам призыв, Владислав
Романович! - Он стремительно поднялся из-за стола и выбросил длинную руку
навстречу Костенко.
   ("Он был, как выпад на рапире, гонясь за высказанным вслед" - Костенко
сразу же вспомнил пастернаковские строки о Ленине и услыхал в себе
последние, провидческие слова этой поэмы, написанной в середине двадцатых:
"Предвестьем льгот приходит гений и гнетом мстит за свой уход...")
   - Здравствуйте, - ответил Костенко, пожимая ледяную, очень сухую,
казавшуюся поэтому старческой, ладонь Строилова.
   - Меня зовут Андрей Владимирович, - представился капитан. -
Устраивайтесь, пожалуйста... Садитесь за мой стол, вам, асу, положено
сидеть на председательском месте... А я примощусь на подоконнике;
рассказывают, что в молодые годы вы сидели на подоконнике или уголке стола
- обязательно с линейкой в руке, правда?
   - Правда.
   - Можно поинтересоваться - почему?
   - Черт его знает... Линейка - метроном, отсчет внутреннего
темпоритма... Ногами можно поболтать... Потом, знаете ли, в мои годы сад
"Эрмитаж" часто посещал"
   хорошенькие девушки... А я по природе наблюдатель" доставляет радость
любоваться прекрасным... По какому поводу искали, Андрей Владимирович? -
Костенко устроился на подоконнике и сразу же полез за сигаретами.
   - Во-первых, хотел познакомиться с вами. Наслышан, как и все, но ведь
работать с вами никогда не приходилось... Во-вторых, хотел посоветоваться
о деле...
   В-третьих, мне сказали, что вы как-то увязываете гибель Зои Алексеевны
Федоровой с убийствами Ястреба и Груздевой. Это правда?
   - Допустим... Но вы ж в расследовании дела Федоровой участия не
принимали...
   - Я Зою Алексеевну хорошо знал, Владислав Романович...
   - Да? Но если вы ее хорошо знали, то ваша фамилия наверняка была б в ее
телефонной книжке...
   - Моя фамилия была в ее телефонной книжке, - так же невозмутимо, со
странно-доброжелательной улыбкой ответил Строилов. - Более того, я сам
вписал в нее свой домашний и служебный номера.
   - Это когда было? - Костенко раздавил в маленькой пепельнице окурок и
сразу же закурил новую сигарету. - В каком году?
   - В том самом, - лицо Строилова резко изменилось, постарело в
мгновение. - Они тогда у моего отца собирались, отмечали годовщину Лидии
Андреевны Руслановой, все владимирские узники съехались, кто еще был жив...
   - Погодите-ка, - лоб Костенко свело рублеными морщинами, - вы хотите
сказать, что именно ее записная книжка - надо понимать последняя - была
похищена преступником?
   - Почему "преступником", а не "преступниками"?
   - Вопрос правомочен... С вашим батюшкой об этой трагедии говорили?
   - Конечно... Он считает убийство Зои Алексеевны политическим
преступлением.
   - Мотивы?
   - Мотивов нет... Интуиция...
   - В каком году вашего отца забрали?
   - По "русскому делу"... В сорок восьмом... Следом за Вознесенским и
Кузнецовым... Он в Ленинграде работал, по строительной части... И очень
дружил с Лидией Андреевной Руслановой и ее покойным мужем...
   - По Особому Совещанию шел?
   - Конечно... Старик - кремневый, его на процесс просто так не
выведешь...
   - Герой гражданской войны Иван Никитович Смирнов, член Реввоенсовета
Троцкого, тоже был не робкого десятка, однако ж - уговорили, вышел...
   - Отец знал об этом... Поэтому предпочел бы смерть ужасу постановочного
процесса.
   - Вам тогда сколько было?
   - Три месяца... Кстати, отец убитого Ястреба с моим стариком по одному
делу шел, - Ястреба расстреляли, моему вломили двадцать пять с поражением
в правах:
   "попытка создания Российской республики с выходом из СССР"... Так что
искал я вас столь настырно оттого, что ко всему этому к л у б к у, -
Строилов кивнул на тома старого дела Федоровой и папочки с материалами по
Ястребу и Людке, - у меня интерес не столько служебный, сколько
гражданский.
   Верю ли я ему, подумал Костенко; мы отучились верить людям; змейски
просчитываем свои мысли и поступки почище шахматных гроссмейстеров - на
много ходов вперед...
   - Отчего вы меня унизили в н е ш т а т н ы м консультантом, капитан?
   - Я не могу зачислить вас в опергруппу, Владислав Романович... Закон
есть закон... Поэтому пробить статус внештатного консультанта тоже было не
просто, но, к счастью, прошло, да и взрыва зависти не будет...
   - Зависть всегда будет... Если что и неистребимо, так это зависть,
особенно в нас.
   - Гены бесправного рабства? В этом народ неповинен, его поставили в
условия жути - вот и результат.
   Костенко достал еще одну сигарету, но удержался, закуривать, не стал, в
маленькой комнатке и так было с и н „ от табачного дыма, а Строилов
постоянно покашливает, может, с легкими нелады, эка какой пергаментный,
хоть и не стар...
   - Матушка жива, капитан?
   - Умерла.
   - Воспитывались у родных?
   - В детдоме...
   - Слушайте, может, пойдем кофейку попьем? А то задохнетесь в вашей
конуре...
   - Жду звонка, Владислав Романович. Чекисты обещали подослать
материалы...
   - Вы о книжке Виктории Федоровой, дочери Зои Алексеевны, знаете
что-нибудь?
   - Нет.
   - Рассказать?
   - Конечно.
   - Книжка называется "Дочь адмирала"... Виктория пишет о трагедии матери
и о том, как Зоя Алексеевна смогла найти в Штатах ее отца... Через
американцев...
   Виктория написала о том, кто и как пытал ее мать, о Руслановой, кстати,
написала, когда они вместе сидели в одной камере владимирского
политизолятора...
   О том, как именно Зоя Алексеевна организовала... Как бы это помягче
выразиться... Побег, что ли... Да, видимо, так... Легальный побег своей
дочери... Впрочем, "легальность" и "побег" понятия взаимоисключающие...
Словом, после опубликования этой книги за океаном Зоя Федорова стала о т к
а з н и ц е й, хотя, как говорится, мать за дочь не отвечает, как и сын за
отца... Такую формулировочку помните?
   - Не то чтобы помню... Знаю.
   Костенко кивнул на папки дела Федоровой:
   - Познакомились как следует?
   - С этими документами не знакомиться надо, Владислав Романович... Их
следует в компьютер запускать - если бы они у нас были - для тщательного
анализа... Я не очень-то понимаю, отчего в выдвинутых версиях на первое
место сразу же вывели убийство с целью грабежа? И почему вероятие убийства
с политическими целями было на самом последнем месте?
   - Вы раньше в МУРе не работали?
   - Нет.
   - Какая у вас тема диссертации? Строилов улыбнулся:
   - У вас хорошие источники информации.
   - Плохих не держим.
   - Тема у меня выстраданная, Владислав Романович... "К вопросу об
истории подготовки процессов тридцать восьмого года: анализ процессуальных
нарушений действовавшего законодательства".
   - Голову не свернут?
   Строилов ответил вопросом на вопрос:
   - Полагаете, возможна реставрация?
   - Аппарат-то ведь по-прежнему всемогущ..
   - У меня пистолет есть... Коли реставрация - застрелюсь, позора не
переживу, это равнозначно разгрому поколения, публичная казнь идеи,
вселенская компрометация нации, от такого страна не оправится...
   Медленно закурив, Костенко, не отрывая глаз от лица Строилова, сказал:
   - Я готов более подробно рассказать о книге Виктории Федоровой... Мне
кое-что перевели... Есть зацепки...
   - Серьезные?
   - Как размышление для поиска - да... Конкретных- нет... И еще... Что
вам известно о том процессе, который Зоя Алексеевна была намерена
возбудить в Штатах против адмирала Тэйта?
   - Против отца Вики?
   - Да.
   - Этого нет в деле...
   - Вы п р о с к о л ь з и л и... Там об этом упоминается, но почерк у
оперов районной милиции детский... Она намеревалась начать процесс, потому
что адмирал использовал в своих мемуарах те материалы, которые Федорова
хотела опубликовать сама... Ясно?
   - А в те годы публикация за границей книг и мемуаров, связанных с
разоблачением Сталина и его палачей, каралась, - словно бы продолжая
Костенко, заключил Строилов.
   - Горячо, - усмехнулся Костенко. - Вот-вот наступите на угли...
   Строилов не понял: ; - О чем вы?
   - Забыли детские игры?
   - Мы в детприемнике не играли, Владислав Романович. Нас там гусиным
шагом учили ходить сызмальства... Мы дикие были, дикие и тихие, игр
сторонились, каждый в себе... И последний вопрос: у вас врагов много?
   - А как без них жить?
   - Дело в том, что вчера на вас анонимка пришла... Просто так от нее не
отмазаться, придется писать объяснение.
   - Сюжет каков? Что я Мишаньке Ястребу помогал ротапринты воровать?
   - Это было позавчера, Владислав Романович... Это б полбеды... Кто-то из
тех, кому о вас многое известно, очень многое - словно бы друг писал, -
сигнализирует руководству, что, мол, полковник Костенко катит бочку на
чекистов, обвиняя их в убийстве Федоровой, и что результаты своего ч а с т
н о г о сыска запродал западникам.
   - Так вы и разберитесь с этой анонимочкой, - враз заскучав, ответил
Костенко. - Я в общем-то не защищен, карты свои - не все, конечно, но
весьма серьезные - разложил на столе, валяйте, тешьтесь...
   Строилов достал из стола конверт:
   - А я уж начал, Владислав Романович... Поскольку в анонимке много
пишется о вашей семьей, словно бы, повторяю, сочинял близкий человек, -
поглядите-ка почерк, а?
   Костенко покачал головой:
   - В такой постановке - глядеть не стану... А как уликовый документ, как
с л е д к убийце Федоровой - посмотреть стоит. На дактилоскопию не брали?
   - Брали.
   - Ну и что?
   - Ответ в вашу пользу, Владислав Романович... На конверте пальцев нет,
обнаружили подобие следа от перчатки... Эксперты определенно ничего не
утверждают, но высказывают предположение, что состав, из которого
изготовлены эти самые перчатки, идентичен тому, который остался в киоске
Ястреба...
   Нерусское производство - во всяком случае... Поэтому ваш интерес к
бывшему театральному администратору, а ныне гражданину США Джозефу
Дэйвиду, мне кажется в высшей мере оправданным... Хотите работать вместе -
вот вам моя рука...
   Они обменялись рукопожатием; Костенко снова подивился тому, как холодны
пальцы капитана, сколь суха его ладонь и как она аристократически длинна;
он похож не на Дон Кихота - на коня; странная ассоциация; впрочем, нет, -
у породистых скакунов очень узкие лодыжки; а вообще кони - хорошие люди, с
ними можно идти в дело; он сразу принял мою версию: дело Федоровой т л е л
о все эти годы; молодец, подеремся...
   - Ну а если мы вместе, - Строилов поднялся, - не сочтите за труд
сказать нашей науке, чтобы она меня не о б т е к а л а... Говоря
откровенно, эксперт Галина Михайловна меня в упор не видит...
   Костенко наконец усмехнулся:
   - Видит... Точнее - присматривается...
   ...Через десять минут Галина Михайловна из НТО положила на подоконник
(не на стол Строилова) таблицу с отпечатком пальца:
   - Это я накопала на пояске убитой Люды. Дактилоскопия проходит по
картотеке, - не глядя на капитана, докладывала она Костенко. - Вареное
Исай Григорьевич, сорок седьмого года рождения, проживает на Солнечной,
семнадцать, освобожден из мест заключения три года назад, проходил по делу
о вооруженных грабежах и насилии...
   - Где отбывал наказание? - Костенко легко спрыгнул с подоконника и
потянулся к телефону.
   - Не в Саблаге, - Галина Михайловна словно бы ждала этого вопроса. - Но
работает он в том кооперативном гараже, где стоит "Волга" вашего
подопечного пилота.
   Строилов набрал номер районного управления, продиктовал адрес Варенова,
попросил немедленно взять на контроль; "сотрудников высылаю, буду на
связи".
   Дал команду по селектору:
   - Членам группы срочно выехать в Измайловское управление...
   - Едем, - сказал Костенко Строилову. - Только лучше в отделение, оттуда
сподручней начать работу...
   - Нет, - ответил капитан, побледнев еще больше. - Пусть начнут молодые
сыщики, надо позволить им проявить инициативу. Подождем...
   - Если бы не анонимочка - можно ждать, капитан... А так я не очень-то
понимаю, кто за кем охотится: мы за ними или они за нами?
   - Спасибо, Галина Михайловна. - Строилов мягко улыбнулся эксперту. -
Ваш босс и я делаем одно дело, вы меня признайте, ладно?
   Галочка даже не обернулась:
   - Я свободна, Сла... Владислав Романович?
   - Не меня надо спрашивать, Галка, - ответил Костенко, - босс - боссом,
а капитан руководит группой... Помогай ему...
   Когда Галина Михайловна ушла, Строилов прерывисто вздохнул:
   - Спасибо, полковник... Перед тем как мы начнем работу по Варенову,
заедем к отцу... Не отказывайтесь... Простите, конечно, что я смею давать
вам советы...
   Дело в том, что одним из следователей моего отца был тот самый, кто
терзал и Зою Федорову...
   Костенко лениво поинтересовался:
   - Либачев? Или Бакаренко?
   Строилов этому вопросу не удивился:
   - И они тоже. Кстати, Бакаренко уже отправил письма о вашем
самоуправном допросе - сразу по трем адресам... Но речь идет о третьем...
Его фамилия Сорокин...
   - Покойный ныне...
   Строилов как-то странно пожал острыми птичьими плечами, хотел было
возразить, но - промолчал.
   - Может быть, к вашему батюшке попозже заглянем? - спросил Костенко. -
Время, счетчик включен...
   - Полагаю, получасовой визит к отцу поможет вам.
   - "Нам".
   - Нет. Именно вам... Вы же считаете, что Сорокин мертв...
   - А вы?
   - А я нет...
   ...Уже около "Волги" Костенко - в обычной своей манере (полнейшая, чуть
ленивая незаинтересованность) - спросил капитана:
   - Вы себя не озадачивали вопросом: отчего после убийства Федоровой у
нее дома изъяли двенадцать кассет?
   Строилов словно бы споткнулся:
   - Где они?
   - Попробуйте поискать... Да и сохранились ли эти записи? Вот в чем
вопрос...
 
 
   5
 
 
   Когда Семену Кузьмичу Цвигуну в пятидесятом году исполнилось тридцать
три, торжество отметили славно, было много гостей, говорили хорошие слова,
застолье получилось отменным, воистину дружеским, хотя виновник торжества
словно бы кончиками пальцев ощущал, что среди собравшихся находится н е к
т о, цепко и настороженно наблюдавший за каждым его жестом, не то что
словом. Впрочем, через неделю это ощущение размылось, отошло, но не
исчезло, оттого что не в первый уже раз за последний год ему приходилось
слышать шелестящий заспинный шепот, будто никакой он не запорожский казак,
а самая настоящая жидовская морда, ибо на их хазарском языке слово "цви"
означает "олень", а у них только аристократов так называли, главных
шейлоков и раввинов...
   На всякий случай он отправил запрос в архив, получил метрические
выписки не только на отца, но и на деда с бабушкой; рассеянно показал
сослуживцам; усмехаясь, заметил при этом:
   - Хочу докопаться до Сечи, все ж таки именно оттуда идет мой род,
репинскую копию не зря держу в спальне...
   Спустя месяца три после торжеств х о з я и н Молдавии Брежнев пригласил
его (рядового начальника отдела республиканского МГБ) в кабинет и, угостив
чаем с традиционными сушками, шутливо заметил:
   - В тридцать три Христа уже распяли, а ты все отделом командуешь...
Смотри, упустишь свое время, Семен...
   Наделенный смекалистым юмором, человек от природы рисковый (хоть и чуть
заторможенный), Цвигун знал о Брежневе все: Центр требовал информацию о
республиканской верхушке; шептались, что товарищ Сталин обмолвился о
возможности проведения съезда; как-никак, со времени последнего прошло
двенадцать лет, да и война уж давно кончилась, пора бы.
   В его, Цвигуна, маленький кабинетик на третьем этаже одного из самых
больших и красивых зданий молдавской столицы стекалась и н ф о р м а ц и я
обо всех, кто хоть как-то был на виду, то есть имел реальную силу, а таких
- пять процентов от всего населения, не больше, над ними и работать. Над
ними и одновременно под ними - в этом именно крылась трагедийность
ситуации, могуче-бесправными подданными которой были все работники
аппарата МГБ, ставшие - волею Сталина, в тридцатых еще годах, -
суверенными владельцами секретных досье на тех именно людей, которым они -
по старым нормам партийного этикета - должны были подчиняться.
   Связи начальственных жен, поведение детей, утехи самих руководителей,
мнения, высказанные ими в кругу Друзей, количество упоминаний имени
великого вождя в рапортах, отчетах, речах, застольях - все это поступало в
сейф Цвигуна - прежде чем быть (или не быть) переданным министру, который,
понятно, назначался Москвой, ей одной служил, на нее во всем и
ориентировался.
   - Будь моя воля, - ответил тогда Брежневу волоокий, статный красавец
Цвигун, тая странную, чуть п о д м и г и в а ю щ у ю улыбку на округлом,
женственно-мягком лице, - я б уж давно себя заместителем министра
назначил, Леонид Ильич... Но ведь сил нет, без благословения партии ничто
в республике невозможно...
   Брежнев пружинисто поднялся; рассмеялся; сняв трубку телефона,
соединился с домом:
   - Вика, пусть что-нибудь на стол соберут, скоро буду...
   Цвигун сразу же отметил, что х о з я и н не сказал "мы будем", хотя
человеком он был хлебосольным и открытым гостям; впрочем, какой я ему
гость; сошка; у него Черненко, Щелоков, Дымшиц, Гречко, Тихонов - гости;
вместе начинали в Запорожье и на Днепропетровщине, м а л а я родина, да и
потом держатся молодости своей; только в молодости дружба бескорыстна, на
всю жизнь закладывается.
   В машине ехали молча (поговори, когда рядом охранник торчит), и лишь в
особняке, когда Леонид Ильич шел по дорожке к двери, Цвигун понял: сейчас
решается его судьба.
   И - не ошибся.
   - Слушай-ка, Семен, - Брежнев легко утвердился в привычном ему
одностороннем "ты", - что это за сплетни такие идут, мол, секретарь ЦК, -
он ткнул себя пальцем в грудь, - гоняет на трофейных машинах, покупает их
в Москве, сам сидит за рулем, уезжает куда-то один?! А еще какую-то
гнусность начинают возводить и на детей?! Кто за этим стоит? Думал?
Подумай, я не тороплю. Имей в виду, если на предстоящем съезде
большевистской партии все будет так, как должно быть, то есть товарищ
Сталин подвинет к себе именно нас, молодое поколение, прошедшее войну, то
и всем вам откроются весьма и весьма серьезные перспективы... Так что,
рассуждая обо мне, вы все о себе в первую очередь думайте... Ясна позиция?
   - Конечно, Леонид Ильич... Я рад, что получил от вас установку...
   Брежнев покачал головой, усмехнулся чему-то:
   - Никаких установок я никому не даю... Я обмениваюсь мнениями.
Установки - по твоей части... С товарищами из Москвы я перемолвился, так
что жди назначения, о л е н ь - ц в и...
   ...В тот именно день, после обеда, в саду, Цвигун и назвал б л а г о д
е т е л ю несколько имен информаторов, чего делать не имел права, -
нарушение служебного долга.
   Именно он решился сказать Леониду Ильичу про то, что кое-кто из
аппарата начал обсуждать связь первого секретаря с Надеждой,
умницей-красавицей, женой члена бюро Ивана Ивановича, говорят и о том, что
за городом содержится специальный особнячок для их потаенных,
трепетно-нежных встреч, - Брежнев любил эту женщину высоко и отверженно.
   Молдавский хозяин ничего на это не ответил, заперся потом с женой,
Викторией Петровной (настоящая хозяйка дома, д р у ж о ч е к); разговор
был тихий, долгий, добрый; она погладила мужа по голове, горьк