у,  оттянув  сперва  нижнее  веко,  а  затем
верхнее, открыть зажмуренный левый глаз, а после разглядывать его так  и
эдак и тыкать в него кончиком носового платка, сложенного уголком.
   "Операция" делалась кустарным  методом,  но  Чик  этого  не  замечал.
Правым глазом он увидел, как из подъезда  здания,  в  котором  была  его
квартира, вышел человек.
   Его фигуру скрывал широкий плащ-накидка, а на голову была нахлобучена
шляпа с огромными полями.
   - Черт побери, - выругался солдат, - я ничего не вижу.
   - Попробуй снова посмотреть под верхним веком.
   Такое ощущение, будто соринка именно там.
   Тем временем человек в плаще медленно пересек тротуар и открыл заднюю
дверцу черного седана. Напрягая правый  глаз,  Чик  старался  ничего  не
упустить. Вот человек наклонился, вот он встал на подножку, вот он уже в
салоне. Из машины высунулась рука, потянула дверцу, и та закрылась.
   - В двух кварталах отсюда есть аптека, - сказал солдат, - тебе  лучше
пойти туда. Если я  и  дальше  буду  действовать  подобным  образом,  ты
останешься без глаза.
   Чик быстро и часто заморгал, взял носовой платок и вытер  стоявшие  в
глазах слезы. Его сердце удар за ударом - тук-тук-тук - глухо  билось  о
ребра.
   - А мне кажется, - сказал он солдату, - ты уже вытащил ее.
   - Черта с два. Наверное, от моих действий у тебя там все так онемело,
что ты ничего не чувствуешь.
   - В любом случае очень тебе обязан. Ну, я спешу.
   Если почувствую, что соринка так и осталась в глазу, зайду в аптеку.
   - Тебе лучше всего так и сделать. Водить машину под дождем, да еще  с
больным глазом, опасно.
   Чик еще раз поблагодарил его и, прижав носовой платок  к  глазу,  без
особой поспешности зашагал к своему автомобилю.  Сев  за  руль,  он,  не
оборачиваясь назад, завел  двигатель,  включил  передачу  и  отъехал  от
тротуара.
   На первом же перекрестке он свернул направо. Начиная с  восьми  часов
предыдущего вечера, с тех пор как было  окончательно  установлено  место
назначения, Чик, выбирая маршрут,  снова  и  снова  анализировал  каждый
квартал и каждый перекресток и в конце концов  решил  ехать  по  Восьмой
улице,  Массачусетс-авеню,  затем  по   Десятой   улице   и   далее   по
Мэриленд-авеню до самого гаража. Ему придется сделать только  два  левых
поворота, и на таких перекрестках, где это будет несложно. Чик заключил,
что, если он поедет, не привлекая к себе внимания, то  есть  не  слишком
медленно и, уж конечно, не слишком быстро, весь  путь  займет  не  более
двенадцати минут, которые покажутся ему  двенадцатью  веками.  На  самом
деле все оказалось вовсе не так. Вместо того  чтобы  растягивать  каждую
секунду, его чувство времени совсем отказалось работать. Все происходило
как бы вне времени. Чик отчетливо воспринимал окружающее, он видел и  те
машины, что приближались, и те, что пролетали  мимо  него,  и  дождь,  и
мокрое покрытие дороги, и пешеходов на перекрестке. Однако больше  всего
его   внимание   занимали   контакты    трамблера,    называемого    еще
распределителем-прерывателем. За месяц до  этого  они  с  Альмой  как-то
поехали  покататься,  и   внезапно   автомобиль   закапризничал,   начал
дергаться, замедлять  ход  и  ворчать.  Механик  в  гараже  сказал,  что
подгорели контакты трамблера, и что-то сделал с ними. Теперь Чик думал о
том, что все это предприятие, вся эта безумная авантюра,  оказывается  в
зависимости от горстки каких-то контактов в этом чертовом  трамблере,  а
он даже не знает, что это такое. Шурша шинами по мокрой  мостовой,  мимо
промчался автомобиль, и Чик, чуть повернув руль, направил машину поближе
к тротуару.
   Ожидая зеленого сигнала светофора на втором и последнем  перекрестке,
который ему предстояло пересечь, он бросил взгляд на заднее сиденье. Оно
было пустым, человек лежал на полу, укрытый складками плаща.
   Чику  было  неизвестно,  находится   ли   гараж   на   Мэриленд-авеню
по-прежнему под наблюдением или уже нет, но это не слишком заботило его,
потому что в любом случае не стоило и пытаться останавливать и проверять
все въезжающие автомобили. Воротник у его плаща был поднят,  поля  шляпы
опущены, и если  вдруг  окажется,  что  здесь  дежурит  агент  секретной
службы, которому он знаком, весьма маловероятно, что его смогут  узнать.
Конечно, определенная доля риска  существовала,  но  тут  уж  ничего  не
поделаешь.
   Когда, проехав наконец всю Мэриленд-авеню, Чик сбросил скорость перед
гаражом и, обшарив глазами все закоулки у въезда, не увидел никого,  кто
мог бы вызвать подозрение. Сделав поворот, он въехал в широкие ворота. В
гараже находились два-три служителя да еще какие-то бездельники, и  Чик,
не останавливаясь, повел машину к пандусу.  Включив  вторую  передачу  и
заставив мотор седана взреветь, он покатился по виражу на второй этаж, а
затем на третий, и так до самого верхнего этажа. Там он  резко  повернул
направо и двинулся по центральному проезду к передней части  здания.  По
пути Чик никого не заметил,  за  исключением  дежурного  по  этажу;  тот
поднял голову, перестал чистить бампер автомобиля и направился вслед  за
седаном Чика.
   Прежде чем выйти из машины, Чик развернул ее и поставил  носом  туда,
откуда приехал.
   Дежурный подошел к Чику и сказал:
   - Привет.
   Чик кивнул в ответ и представился:
   - Я из телефонной компании. - Он открыл правую переднюю дверцу седана
и вытащил оттуда небольшой черный ящик. - Где здесь телефон?
   Чик надеялся, что это сработает. Хоть и  случилось  так,  что,  кроме
дежурного, на этаже никого не было, что сам дежурный отнюдь не  выглядел
впечатляюще, однако попытка отправить этого типа в нокаут будет, по  все
видимости, сопровождаться отчаянными воплями.
   - А зачем он вам нужен? - спросил дежурный.
   Чик был краток:
   - Начальник сказал, что у нас есть  приказ  от  министерства  юстиции
отключить этот номер.
   - Ясно, -  дежурный  не  излучал  оптимизма,  -  приказ  так  приказ.
Пойдемте.
   Они протиснулись между рядами машин; было темно,  дежурный  на  ощупь
нашел дверь в стене и  открыл  ее.  Слушая,  как  он  шаркает  ногами  в
комнате, Чик ждал его снаружи. Наконец за дверью вспыхнул  свет,  и  Чик
вошел.
   - Телефон на столе, - сказал ему дежурный.
   - Порядок.
   Какое-то время  он  стоял  и  наблюдал,  как  Чик  открывает  ящик  с
инструментами и достает оттуда отвертку, а потом повернулся и вышел. Чик
посмотрел на телефон, на проложенные по потолку провода и на укрепленную
на стене соединительную колодку. Затем его взгляд скользнул по  комнате,
по обитым пробковыми панелями стенам, по  стульям,  столу,  а  также  по
крючкам для одежды на одной из стен. Все было так, как он и  представлял
себе по описаниям одного  из  своих  приятелей,  который  участововал  в
налете на гараж, проведенном утром в среду. Оглядев комнату еще раз, Чик
кивнул, поставил черный ящик на стол, вынул из него  панель  с  гнездами
для крепления инструментов и заглянул внутрь. Там находились  аккуратные
мотки веревки и небольшой сверток.  Чик  опустил  в  ящик  панель  и  на
цыпочках подошел к выходу из комнаты; здесь он встал и  прислушался.  Не
доносилось ни звука. Тогда Чик вышел, пересек  пространство,  отделявшее
его от машин, нашел между ними  проход,  добрался  до  своего  седана  и
открыл заднюю дверцу. Заглянув в кузов, он прошептал:
   - Кивните, если слышите меня.
   Под его взглядом человек пошевелился. Чик продолжил:
   - Как только я закончу говорить, начинайте считать.
   Через десять секунд идите. Не  торопитесь,  но  и  не  медлите.  Свет
включен, и дверь открыта.
   С этими словами он повернулся и быстро зашагал вдоль  проезда.  Нигде
не было видно дежурного по этажу, и только когда Чик оказался  у  самого
пандуса, он обнаружил  его  между  парой  автомобилей,  тот  по-прежнему
протирал бампер. Чик подошел ближе.
   - У этого аппарата есть связь с остальными телефонами  гаража  или  у
него самостоятельный ввод? - спросил он.
   Дежурный даже не потрудился поднять голову.
   - А сами-то по схеме определить не можете? - ответил он  вопросом  на
вопрос.
   - Я спрашиваю вас.
   - Насколько мне известно, у него свой ввод.
   - Премного благодарен.
   Чик повернулся и пошел обратно по  проезду,  нырнул  в  проход  между
автомобилями,  пробрался  к  стене  и  вошел  в  комнату,   облицованную
пробковыми панелями.
   Теперь, закрывая дверь и заклинивая ее стулом,  он  действовал  очень
быстро.

Глава 5

   В двадцать минут двенадцатого Чик, сидя в  своем  седане,  выехал  из
гаража,  повернул  налево  и  на   приличной   скорости   промчался   по
Мэриленд-авеню. На Десятой улице он  повернул  на  Массачусетс-авеню,  а
проехав пару  кварталов,  остановился  перед  аптекой,  вошел  в  нее  и
направился к телефонной будке. Он чувствовал, как сильно дрожит  у  него
рука, сжимавшая трубку. Ему потребовалось некоторое услилие, чтобы унять
эту дрожь.
   - Алло, - сказали на другом конце провода.
   -  Это  гараж  на  Мэриленд-авеню?  С  вами   говорит   телефонист...
Телефонист! Я только что был у вас по поводу аппарата, установленного на
верхнем этаже, в обитой пробковыми панелями комнате. Я  забыл  выключить
освещение... Ну, дежурный вам все объяснит.
   Я подумал, что, может быть, вы не захотите зря жечь свет.

Глава 6

   Эд Грир, управляющий и совладелец гаража на Мэриленд-авеню, сидел  за
письменным столом в своем кабинете,  расположенном  на  первом  этаже  в
передней части здания, и пытался проверять  ведомости  ремонтных  работ.
Обычно он делал это быстро и аккуратно, однако сегодня работалось тяжело
и непродуктивно. То обстоятельство, что он  находился  здесь,  уже  было
данью его упорству, ибо обычный человек, получив в качестве  напоминания
о шести часах, проведенных им  в  подвале  министерства  юстиции,  сотни
синяков и ушибов в комплекте с забинтованной и ноющей от постоянной боли
спиной, вывихнутой лопаткой и ребрами,  протестовавшими  против  каждого
вдоха, давно бы лежал на больничной койке. К физическим  переживаниям  и
беспокойству по поводу потери клиентуры  вследствие  получивших  огласку
событий двух последних дней добавилась еще одна,  менее  досадная,  зато
совершенно новая проблема. Кто-то пять минут назад позвонил  и  сообщил,
что он только что был наверху в облицованной пробковыми панелями комнате
и оставил  там  непогашенным  освещение.  "До  чего  же  вежливо  с  его
стороны!" - подумал Грир и по внутреннему телефону позвонил дежурному по
этажу, чтобы тот выключил свет.
   Все, что  хоть  как-то  напоминало  ему  об  облицованной  пробковыми
панелями  комнате,  было,  вне  всякого  сомнения,  фактором  достаточно
раздражающим, чтобы еще ухудшить способность Грира  проверять  ремонтные
ведомости. Он потянулся за следующей папкой и невольно застонал.
   За спиной открылась дверь, и  кто-то  вошел  в  кабинет.  Обернуться,
чтобы посмотреть, кто пришел, было свыше возможностей Грира, поэтому  он
ждал, пока вошедший сам заявит о себе. Но голос гостя все-таки  заставил
его обернуться.
   - Грир!
   Грир не поверил своим ушам. Он отодвинул стул,  встал  и  повернулся,
раскрыв рот от удивления:
   - Боже мой... вы... Боже правый!
   - Я жду, Грир! - резко потребовал вошедший.
   - Единение, - сказал Грир.
   - Единение, - повторил Линкольн Ли и удовлетворенно кивнул, - а могло
ли быть иначе? Вы - настоящий мужчина, Грир. Я знал это.
   Грир  вспыхнул  от  удовольствия.  Принимая  во  внимание  все,   что
произошло,  подобное   казалось   невероятным,   оно   служило   весомым
свидетельством силы и обаяния личности Линкольна Ли.
   - Сам по себе я - пешка, - проговорил Грир. - Но таких, как я, много.
Командир, вам не следует оставаться здесь. Вы должны уехать. Ведь это же
ваш собственный приказ: рисковать только тогда, когда в этом есть смысл,
и никак иначе. Этим утром Беннет сказал мне, что вы уехали на север.
   - Уеду через час. В настоящее время мне нечего делать в Вашингтоне. -
Взгляд Ли был открытым и властным; он был чисто выбрит и стоял прямо,  в
любую минуту готовый к схватке; капли дождевой воды собирались на  полях
его  фетровой  шляпы  и  падали  вниз;  распахнутые  лацканы   дождевика
позволяли убедиться, что он не расстался со своей серой рубашкой. - Этот
город, которому подобает звание столицы мира,  сейчас  является  не  чем
иным, как зловонной клоакой. За мной по  пятам  идут  и  тявкают  ищейки
Уорделла, я не стану  тратить  время,  чтобы  прятаться  от  них.  Шпион
прокрался за мной и сюда. Ну и пусть! Я пришел, чтобы сказать вам, что я
уезжаю, что списки у Беннета и что Фэллон, как и ранее, будет руководить
вами. Я с Фэллоном встречался вчера и...
   Услышав за спиной скрип открываемой двери  и  увидев  выражение  лица
Грира, Ли замолчал. Он не стал поворачиваться. Дверь захлопнулась.
   - Ну? - отрывисто произнес Грир, глядя куда-то поверх плеча Ли.
   Ответа не последовало. Грир заговорил снова:
   - Ну? Что случилось?
   Ли обернулся. Прислонившись спиной к закрытой двери,  стоял  мужчина.
Лицо его было мертвенно-бледным, губы дрожали.
   - Черт возьми, да что с тобой стряслось? Ты что, не видишь, что здесь
присутствует командир? Ну же, говори!
   Однако мужчина - тот самый дежурный с верхнего этажа, - очевидно, был
не  в  том  состоянии,  чтобы  произнести  положенный  по  уставу  девиз
"Единение!". Наконец он смог выговорить только одно:
   - Там, наверху. В комнате. Пойдите и посмотрите сами.
   - Ради бога, что же это такое?! - воскликнул Грир с раздражением. - В
чем дело?
   Дежурный не ответил. Вместо этого, к  изумлению  смотревших  на  него
Грира и Ли, он внезапно  повернулся,  распахнул  дверь  и,  выскочив  из
кабинета, промчался по бетонному полу, затем сквозь  широко  распахнутые
ворота выскочил на улицу и под дождем побежал по тротуару, словно за ним
гнались убийцы.
   Ли вопросительно посмотрел на Грира.
   - Это невероятно. - сказал Грир в ответ на его взгляд. - Джо не трус,
должно быть, он сошел с ума.
   Я поднимусь и посмотрю, что там такое.
   - Я пойду с вами.
   - Вам нельзя терять время. Будет лучше, если вы отправитесь в путь.
   - Я пойду с вами. Где здесь лестница?
   Указывая  дорогу,  Грир  шагал  впереди.  Они  свернули  за  угол   и
преодолели три узких и темных пролета. Заканчивая подъем,  Грир,  тяжело
ступая, плотно стискивал зубы,  чтобы  не  застонать,  в  то  время  как
Линкольн Ли шел легко, едва касаясь ногами ступеней.  На  верхнем  этаже
лестница вывела их на открытое пространство позади проезда для  машин  и
менее чем в двадцати футах от облицованной пробковыми панелями  комнаты.
Дверь в нее была открыта, и оттуда падал свет. Грир вошел первым, за ним
последовал Ли.
   Войдя, Грир замер как вкопанный. Стало очень тихо.
   Грир не сводил глаз  с  мужчины,  который  с  кляпом  во  рту  сидел,
привязанный  к  стулу,  у   противоположного   конца   стола.   Молчание
становилось невыносимым, и Грир выдохнул:
   - Господи, помилуй!
   Линкольн Ли не сказал ни слова. Грир  сделал  шаг  по  направлению  к
столу, потом остановился и повернулся на сто восемьдесят градусов.
   - Это он, - произнес Грир чуть слышно. - Ведь это же он?
   Ли кивнул. Грир увидел, как напряглись его мышцы, а в глазах  застыла
пугающая сосредоточенность, и сказал:
   - Ей-богу, это он! Послушайте.  Будет  лучше  выключить  свет,  выйти
отсюда, закрыть дверь и принять какое-то решение.
   С этими словами он направился к выключателю, но его  остановил  голос
Ли:
   - Нет. Мы не можем покидать это место. А кто  этот  мужчина,  который
убежал из гаража?
   - Джо Дэннерс. Он - один  из  наших,  но  сейчас  это  уже  не  имеет
значения.
   На Грира, который опять стоял лицом к Ли, было страшно  смотреть:  от
волнения  кровь  прилила  к  его  голове,  и  все  многочисленные  ушибы
проступили еще отчетливее, приобрели жуткий сизо-багровый оттенок.
   - Послушайте, - снова заговорил он, - если бы у нас  было  время,  мы
смогли бы что-нибудь придумать.
   Но у нас времени нет. Тот парень, который приехал снимать  телефон...
Это он привез его сюда. Он  позвонил  мне  потом.  А  кому  еще  он  мог
позвонить? Один Бог знает. За ним могут приехать в любую минуту.  И  Джо
сбежал от нас. Мы повязаны,  командир,  нам  не  двинуться,  мы  влипли.
Послушайте, есть только одно, что мы можем сделать.  Нужно  позвонить  в
секретную службу и сказать им, что он здесь. И надо сделать это  быстро.
В любом случае они постараются повесить на нас это дело, они скажут, что
все следы ведут к нам...
   Командир! Нет! Боже правый, нет!
   Без сомнения, быстрый и безжалостный ум Линкольна Ли уже  раз  десять
успел проанализировать сложившееся  положение,  еще  до  того  как  Грир
закончил  излагать  свою  единственную  версию.  Отчаянный  крик  ужаса,
вырвавшийся у Грира, был вызван безумной яростью, вспыхнувшей  в  глазах
Ли. Предводитель "Серых рубашек" сунул правую руку под  лацкан  пиджака.
Медленно  и   неумолимо   он   достал   отливающий   синевой   вороненый
автоматический пистолет.
   - Не стреляйте! - заорал Грир.
   Но Ли плавно и осторожно поднял ствол, нацелив его в  грудь  мужчины,
привязанного к стулу.
   Собрав все силы, которые только остались в его избитых,  превращенных
в сплошной синяк мышцах, Грир бросился на Ли.

Глава 7

   В половине первого Чик Моффет припарковал  седан  у  подъезда  своего
дома, взбежал по лестнице, вошел в квартиру и запер за собой дверь.
   Альма Кронин вскочила с обитого красной кожей кресла, стоявшего возле
письменного  стола.  Все  это  время  она  страшилась  услышать   звонок
телефона.
   - Чик! Ну же, рассказывай.
   - Он там. Связан и с кляпом во рту. Телефон по-прежнему  подключен  к
линии. Трубка была привязана к  аппарату  бечевкой.  В  надежде,  что  в
случае непредвиденных обстоятельств он сможет сбросить трубку с рычага -
головой, плечом, чем угодно, - я перерезал бечевку  и  поставил  телефон
поближе к нему. Наверное, отдал бы все на свете, лишь бы  мне  разрешили
позвонить на телефонную станцию и сказать: "Как только  услышите  сигнал
от  этого  номера,   сразу   посылайте   по   этому   адресу   армейские
подразделения".
   - Чик, тебе не следовало везти его туда, тебе не следовало  оставлять
его там. Ты вообще не должен был позволять ему...
   - Замолчи.
   Чик снял плащ и шляпу и положил  их  на  стул.  Потом  он  подошел  к
девушке и встал напротив нее:
   -  Послушай,  Альма.  Учитывая  то,  что  мне  пришлось  пережить  за
прошедшие три дня, в том числе необходимость садануть тебя в челюсть,  я
меньше всего расположен по-джентльменски реагировать на критику. Да и  в
любом случае я не  джентльмен.  Я  спорил,  я  был  против  того,  чтобы
отвозить его туда. Ты сама  это  слышала.  Я  предложил  десятки  других
вариантов, и некоторые из них могли бы сработать, но  он  их  отверг.  В
конце концов я вынужден был уступить по двум причинам: во-первых,  он  -
славный малый и заслуживает того, чтобы с ним  считались,  а  во-вторых,
потому, что его план оказался самым лучшим и разумным из всех остальных.
   - И самым опасным.
   - Это верно. Сэм Карр звонил мне?
   - Нет. Я молила Бога, чтобы телефон молчал, в страхе,  что  позвонишь
ты... что случилась авария или что-то в этом духе... что все раскрыто...
   - Ну, ты зря беспокоилась. И еще, Альма. - Чик попытался  улыбнуться.
- Не так уж это опасно, как кажется на первый  взгляд.  Этот  человек  -
Грир - на самом деле тот, кем  себя  считает,  то  есть  добропорядочный
гражданин. Просто у него все перепуталось в голове.
   Дежурный пойдет выключить свет, а потом сообщит об  увиденном  Гриру;
Грир поднимется на этаж, посмотрит и первым  делом  бросится  звонить  в
Государственный департамент. Вот увидишь. Не пройдет и получаса...
   - Но если это так, чего же ты потеешь?
   Чик приложил руку ко лбу и почувствовал, что он влажный.
   - Это не пот, - сказал он, - это дождь.
   - Мне так не каже