ышались  возгласы  недоумения.  Трое  или  четверо  вскочили   со
стульев. Биллингс, старый друг семейства Стэнли, сидел с открытым  ртом.
Государственный секретарь Лигетт восклицал с идиотской настойчивостью:
   "Похищен? Кто похищен? Как похищен?"
   Подавшись вперед в своем кресле, вице-президент  Моллесон  не  сводил
глаз с супруги президента,  и  во  взгляде  его  смешались  изумление  и
подозрение. Спокойный и ровный голос,  прозвучавший  особенно  резко  на
фоне всеобщего смятения,  принадлежал  министру  внутренних  дел  Льюису
Уорделлу.
   - Миссис Стэнли, будьте добры, расскажите нам обо всем поподробнее, -
сказал он.
   - А может, это сделаю я? - вмешался Браунелл.
   Миссис Стэнли отрицательно покачала головой:
   - Не нужно, благодарю вас, Гарри.
   Плотно сжатые руки женщины лежали у  нее  на  коленях,  говорила  она
спокойно, но видно было, что ей это спокойствие дается дорогой ценой.
   - Завтрак президента закончился немногим позже восьми  часов.  Он  ел
один. Поскольку у нашей семьи в этот день  были  гости,  я  позавтракала
вместе с ними раньше. Примерно в половине девятого  он  сообщил  мне  из
вестибюля, что собирается пойти прогуляться и посмотреть на утро  нового
дня, а позже пройдет в библиотеку, то есть сюда. Как  я  поняла,  он  не
намеревался идти к себе в кабинет, поскольку у него на этот день не было
назначено никаких встреч, а ближе к двенадцати он должен был направиться
в Капитолий. Это был последний раз, когда я видела и слышала его. -  Она
сглотнула и продолжила:
   -  Около  десяти  утра  позвонил  мистер  Браунелл  и   сказал,   что
располагает сведениями первостепенной важности, которые ему хотелось  бы
сообщить президенту. Он думал, что президент работает  над  посланием  к
конгрессу, и позвонил сперва в кабинет, потом в библиотеку, но  там  ему
никто  не  ответил.  Мистер  Браунелл  навел  справки  и  заключил,  что
президент у меня. Однако когда я сказала,  что  он  не  заходил,  мистер
Браунелл сразу стал очень серьезным  и  немедленно  приехал.  Вместе  мы
заглянули и в библиотеку, и в кабинет...  Затем  мистер  Браунелл  пошел
осматривать сад. Перед этим он сказал мне, что будет правильно, если  мы
станем задавать как можно меньше вопросов... Я продолжила поиски  внутри
здания, но не нашла мужа... Джентльмены, я понимаю, что...
   Здесь миссис Стэнли сбилась и замолчала. Спустя  какое-то  время  она
подняла голову, взглянула на Браунелла, который стоял  рядом  с  ней,  и
кивнула. Рассказ продолжил секретарь:
   - Я нашел агента секретной службы,  который  нес  наружное  дежурство
вокруг Белого дома.  Нам  удалось  установить,  что,  выйдя  из  здания,
президент больше в него не входил, и мы  нашли  свидетельства  действий,
которые не могли не встревожить  нас.  Я  проконсультировался  с  миссис
Стэнли и отдал приказ, запрещающий всем покидать, а также  посещать  как
сам Белый дом, так прилегающую к нему  территорию  без  соответствующего
разрешения, полученного у миссис Стэнли или у меня. Я отключил  связь  с
Государственным департаментом. Все телефонные звонки из Белого дома были
прекращены, а все  входящие  звонки  принимались  человеком,  специально
подобранным мной для этой цели.
   Мы продолжили расследование,  результаты  его  были  скудны,  но  они
однозначно привели нас к тому заключению, о котором вас известила миссис
Стэнли. Президент похищен.
   Браунелл замолчал.  На  него  посыпались  вопросы,  но  их  перекрыло
замечание Льюиса Уорделла, сделанное спокойным, ровным голосом:
   - Мистер Браунелл, однако прошло пять часов. Ответственность, которую
вы взяли на себя, - это тяжкая ноша.
   - Конечно, - согласился с ним секретарь, - в полдень президент должен
был прибыть в Капитолий. Вплоть до  этого  часа  у  нас  были  основания
надеяться, что он все же окажется там. Когда стало ясно, что его там  не
будет,  мы  в  течение  двух  часов  проводили  расследование   в   ином
направлении.  В  четырнадцать  часов  тридцать  минут  я  позвонил  вам,
джентльмены.
   В разговор вступил министр обороны Оливер:
   - У вас были основания полагать, что президент  все-таки  прибудет  в
Капитолий? Что вы хотите этим сказать?
   - Я хочу сказать... - начал Браунелл и вдруг замолчал. Но, сделав шаг
вперед, он продолжил резким тоном:
   - Джентльмены, мы теряем время. Вам лично,  то  есть  всей  группе  в
целом, я не буду давать объяснений.
   За свое поведение я дам ответ только президенту  Соединенных  Штатов,
как только он вернется к исполнению своих обязанностей. Да, я ждал  пять
часов, прежде чем сообщить  вам  о  случившемся;  да,  я  не  докладывал
начальнику секретной службы, а также полиции  и  кому  бы  то  ни  было.
Почему не докладывал? Потому что не доверяю им. Я никому не доверяю!  Вы
знаете Вашингтон, и вам знакома нынешняя критическая ситуация, однако  я
сомневаюсь,  что  вы  знаете  столько  же,  сколько  и  я,  о  том,  что
происходило здесь  в  течение  последних  двух  месяцев,  о  том,  каких
небывалых высот достигли здесь и  страх,  и  корысть;  о  требованиях  и
просьбах, как благородного,  так  и  низменного  свойства;  а  также  об
алчности и злобе, об  угрозах,  как  замаскированных,  так  и  открытых.
Например, мне известно, что произошло в кабинете президента, когда  один
из вас, присутствующих здесь джентльменов, сидел, не высказывая никакого
неодобрения, в то время как трое его коллег,  государственных  мужей  из
представительской власти, говорили президенту, что  если  он  в  течение
недели не выступит в "пользу открытия военных  действий,  то  его  будет
ждать импичмент. Я не  доверяю  никому!  Я  полагаю,  кабинет  министров
имеет...
   Речь секретаря президента прервал Льюис Уорделл.
   - Мистер Браунелл, - сказал он,  -  не  могли  бы  вы  отложить  свои
упражнения в красноречии на более благоприятное  время.  Если  президент
похищен, давайте искать президента.
   - Совершенно верно, сэр. Я и хотел сказать,  что,  по  моему  мнению,
кабинет министров обладает необходимыми законными полномочиями. Если  вы
передадите часть этих полномочий одному  из  ваших  людей,  от  которого
можно ожидать верности и готовности к быстрым и решительным действиям, я
готов рассказать ему все, что знаю, и назвать тех,  кого  подозреваю.  В
противном случае я сообщу ему только то, что должен сообщить, и, если вы
меня не посадите под замок, в свою очередь и  под  свою  ответственность
приму те меры, которые считаю  необходимыми.  В  любом  случае  действия
многочисленной поисковой группы только привлекут всеобщее внимание.  Так
вы назовете такого человека?
   В наступившей паузе Оливер пробормотал что-то своему соседу  Лигетту,
а Биллингс принялся увещевать секретаря президента.
   Теодор Шик, проницательный министр  торговли,  сидя  с  полузакрытыми
глазами, заговорил голосом, в котором сочетались  пронзительный  визг  и
ворчанье:
   - Как я полагаю... в отсутствие президента... вице-президент....
   - Н-нет, Теодор! - прервал его  Моллесон,  заикаясь.  -  Нет,  парни,
только не меня. - В следующую секунду он взял себя в руки,  прибегнув  к
языку юриспруденции:
   - Отсутствие  президента  нельзя  рассматривать  как  предусмотренное
конституцией.
   В помещении  воцарилось  напряженное  молчание.  Во  взгляде  каждого
присутствующего читалось подозрение.
   Миссис Стэнли поднялась со стула и вышла из библиотеки.

Часть третья
СРЕДА - НЕРАЗБЕРИХА

Глава 1

   В среду, в девять часов утра, во всем округе  Колумбия  было  введено
военное положение.  Жителей  округа  ограничили  в  гражданских  правах:
теперь ходить по тротуарам, разъезжать на автомобиле или  покупать  себе
мороженое и содовую стало не правом каждого гражданина,  а  привилегией,
которая могла  быть  дарована  или  в  любую  минуту  грубейшим  образом
отобрана. На улицах  Вашингтона  можно  было  видеть  солдат,  правда  в
небольшом  количестве.  С  определенными  интервалами  их   посты   были
расставлены по всему городу, и, как правило,  они,  вооруженные,  просто
стояли и глазели  на  прохожих.  Поиски  президента  Соединенных  Штатов
проводились  другими  силами  -  городской   полицией,   детективами   и
секретными  агентами.  Помимо  этих   официальных   служб,   к   поискам
присоединилась сотня тысяч горожан, а может быть, и миллион -  точно  не
знал никто. Вашингтонский "Рекорд", газета, которую  издавал  и  которой
владел Хартли Гриннел - зять Джорджа Милтона, газета, в номерах  которой
президент подвергался резкой критике из  месяца  в  месяц,  в  это  утро
поступила в продажу с призывом, занявшим всю первую полосу:
   "ГРАЖДАНЕ  ВАШИНГТОНА,  ВИРДЖИНИИ,  ЗАПАДНОЙ  ВИРДЖИНИИ,   МЭРИЛЕНДА,
ДЕЛАВЭРА, ПЕНСИЛЬВАНИИ, НЬЮ-ДЖЕРСИ!
   НАЙДИТЕ ПРЕЗИДЕНТА!
   Может быть, он все еще  находится  в  городе,  вряд  ли  его  вывезли
куда-то далеко. Найдите его! Это в ваших силах!
   Если каждый из вас тщательно проверит здание, в котором живет  и  где
работает, а также все смежные постройки и все возможные места, пригодные
для укрытия и расположенные поблизости от вас, президент  будет  найден.
Никому не верьте на слово!  В  это  омраченное  подлым  преступлением  и
тревожное для нации время ни один человек не вправе отказать вам в любой
информации, касающейся его жилых и производственных площадей.
   НАЙДЕМ СВОЕГО ПРЕЗИДЕНТА!
   И, если необходимо, СПАСЕМ ЕГО!"
   План сработал. Газеты других крупных и  мелких  городов  перепечатали
это обращение, опубликовали его в  специальных  выпусках.  Плакаты  были
напечатаны в десятках штатов, их расклеивали на стенах домов, заборах  и
досках объявлений. Обитатель города в любой момент мог  ожидать,  что  в
его дом, контору, фабрику или склад вторгнутся  отдельные  личности  или
целые делегации, требующие "удовлетворения"  своего  права  на  досмотр.
Никто не мог оградить себя от вторжения. Однако, несмотря на то что были
продемонстрированы  невероятные  по  качеству  и  количеству  проявления
глупости, нетерпимости и откровенной бессмыслицы, тем  не  менее  данная
кампания   явилась   впечатляющей   демонстрацией   характера   и   духа
американского народа в  ответ  на  невиданное  доселе  грубое  нарушение
закона.  Народ  хотел,  чтобы  президент  вернулся  к  исполнению  своих
обязанностей, и был полон решимости найти его. Зачастую люди  вели  себя
как идиоты, но подобных явлений всегда можно ожидать, когда народ теряет
чувство самосознания и чувство юмора. Все они были  крестоносцами,  даже
аптекари и владельцы  гаражей  в  деревнях  Делавэра,  которые  опускали
револьвер в карман, отправляясь из своего  дома  к  месту  работы;  даже
слесари-сантехники в городах  штата  Нью-Джерси,  которые  приходили  по
вызову устранять протечку и вместо  приветствия  бросали  на  домохозяек
полные подозрительности взгляды и держали уши  в  постоянной  готовности
услышать какие-то странные или подозрительные звуки.
   Случаи  насилия  и  разрушения,  бессмысленные,  но   не   столь   уж
неожиданные, также имели место. В городе Алтуна, штат Пенсильвания,  был
повешен местный руководитель серорубашечников. Его оставили болтаться на
дереве, а принадлежавший ему дом сожгли дотла.
   Похожие на этот, хотя, как правило, без человеческих жертв  инциденты
прокатились по сотням городов и поселков страны. За каких-то  двенадцать
часов рубашки серого цвета  стали  самой  непопулярной  одеждой  за  всю
историю США. Красные тоже подверглись преследованию  и  избиению,  но  с
гораздо меньшей яростью. В Калифорнии хватали  и  избивали  японцев;  их
арестовывали, их преследовали по всем городам и весям.  Как  сообщалось,
при этом было убито более десятка человек.
   На шоссейных дорогах в радиусе нескольких сотен  миль  от  Вашингтона
водителям машин оказалось  практически  невозможно  добраться  до  места
назначения.
   Любой мог остановить и останавливал автомобиль. Водителей  подвергали
допросу, а  машины  обыскивали.  Если  после  двадцатой  такой  задержки
водители демонстрировали вполне понятное раздражение, очень часто  потом
им  приходилось  жалеть  об  этом.  Так,  на   автозаправочной   станции
автомагистрали, что идет к северу от Атланты, остановился большой седан,
в котором рядом с водителем сидел еще один мужчина. Это были президент и
один из членов совета директоров Филадельфийского банка. После того  как
служитель залил бензин в бак их машины и получил деньги за свою  работу,
он то ли спросил, то ли заключил:
   - Вы же не будете возражать, если я загляну в салон вашей машины? - и
взялся за ручку задней дверцы.
   Банкир ответил, что он спешит,  что  десятки  людей  уже  осматривали
салон его машины, и нажал на педаль стартера. На это служитель ответил:
   - Эй, подождите, будет лучше, если вы откроете Дверцу!
   Автомобиль рванулся от автозаправочной. Прозвучало  четыре  или  пять
выстрелов, и обе задние шины оказались разорванными в клочья. От  группы
мужчин,  стоявших  возле  станции,  отделились  два  человека,  один   с
винтовкой, другой с охотничьим ружьем, и подбежали  к  тому  месту,  где
остановилась машина, из которой вне себя от гнева выскочил банкир.  Один
из подошедших, нацелив на последнего винтовку от бедра, скомандовал:
   - Открой дверцу!
   Банкир, ругаясь соответственно сложившейся ситуации, подчинился. Тот,
кто был с винтовкой, сорвал подушки заднего сиденья и вытащил из  машины
дорожную сумку. Раскрыв ее, он вывалил содержимое на подножку  машины  и
на запачканный маслом асфальт. Пошвыряв ногами рубашки, щетки и домашние
туфли, мужчина с ружьем изрек:
   - Ладно. Но тебе, мистер, следует поучиться хорошим манерам.
   Второй мужчина подошел к капоту машины и заметил с пренебрежением:
   - Эти шины тоже не больно-то хороши, - и взвел курки своего ружья.
   Банкир, который до этого  был  красным  ,  стал  белым  как  мел.  Он
потребовал, чтобы ему сообщили, где можно найти начальника полиции этого
города.
   - Так это я и есть, - ответил ему мужчина с винтовкой.
   Банкир сказал своему спутнику, чтобы тот ждал его возле машины, а сам
прошел в центр поселка к аптеке и оттуда позвонил окружному прокурору  в
расположенный неподалеку  город.  Выслушав  поток  требований,  угроз  и
протестов, прокурор заявил, что лучшее, что может сделать банкир, -  это
сесть  на  ближайший  поезд,  идущий  на  север;  такой   поезд   должен
проследовать через их город примерно через час.

Глава 2

   Льюис Уорделл не ложился в постель почти четверо суток. За это  время
он дважды прикорнул на кушетке в комнате, смежной с кабинетом начальника
секретной службы, но, за исключением этих коротких минут отдыха,  провел
без сна более восьмидесяти часов.
   Во вторник, в пять часов  дня,  члены  кабинета  министров  пришли  к
единогласному соглашению по следующим пунктам:
   1) все повседневные  дела  Государственного  департамента  США  будут
решаться под руководством секретаря Браунелла, а  все,  что  выходит  за
рамки текучки, будет направляться им на рассмотрение кабинета  министров
в полном составе;
   2) вся деятельность, касающаяся поиска президента, и все  этапы  этой
операции проводятся  под  управлением  министра  внутренних  дел  Льюиса
Уорделла, и он может быть  отстранен  от  руководства  операцией  только
решением, принятым большинством членов кабинета;
   3) кабинет министров каждый день в девять часов утра должен проводить
совещания, и все члены  кабинета  согласны  участвовать  в  его  работе.
Исключение делается лишь для министра внутренних дел Уорделла. Секретарь
президента Браунелл и супруга президента миссис Стэнли  получают  статус
полномочных членов совещания;
   4) настоящее отсутствие президента не является освобождением  его  от
исполнения  обязанностей,  предусмотренным  конституцией,  и  не   будет
считаться таковым до тех пор, пока большинство членов кабинета не примет
специальное решение по данному вопросу;
   5) гриф секретности, налагаемый на данные,  полученные  в  результате
расследования, на принятые решения и предполагаемые  ответные  действия,
рассматриваемые на совещаниях кабинета министров, не может быть отменен,
пока кризисная ситуация не разрешится.
   Все пункты соглашения были изложены в письменной форме, и  все  члены
кабинета обязаны были парафировать его, поставив  свои  инициалы.  Когда
пришла очередь поработать авторучкой министру торговли Теодору Шику, тот
заколебался.  Он  изо  всех  сил  возражал  против  появления  в  данном
документе пункта 4, не изменил своего  мнения  по  этому  поводу  и  при
голосовании, но оказался в меньшинстве. Вот и  теперь  он  снова  прочел
Документ и покачал головой:
   - Ну как я могу подписать это?
   - Похоже,  что  каждый  из  нас  оказывается  перед  выбором  -  либо
подписать эту бумагу, либо уйти в отставку,  -  спокойно  ответил  Льюис
Уорделл.
   Шик улыбнулся ему, потом взял вечное перо и добавил буквы "Т.  Ш."  к
ряду инициалов остальных участников совещания.
   - Полагаю, что в документе нет  ничего  уж  слишком  обязывающего,  -
заключил он при этом.
   - Да, он обязателен только для джентльменов, -  негромко,  но  вполне
внятно проворчал Биллингс.
   Среди присутствующих возникла какая-то сумятица, и Лигетт  забормотал
что-то, напоминая Биллингсу о необходимости согласия, но последний вновь
проворчал:
   - Да пошел он к черту!
   Отсутствие сплачивающего элемента  в  лице  президента  Стэнли  стало
приносить свои горькие плоды.
   А для Льюиса Уорделла это совещание уже было закончено.  Он  сидел  у
телефона и  говорил  с  начальником  секретной  службы,  приказывая  ему
немедленно собрать всех имеющихся в его распоряжении сотрудников и ждать
соответствующих инструкций и полномочий.
   Еще он велел начальнику секретной службы не вешать трубку и  попросил
министра юстиции:
   - Дэвис, подойдите к телефону и  скажите  Скиннеру,  что  теперь  его
непосредственный начальник - я. - С  этими  словами  он  передал  трубку
Дэвису и повернулся к секретарю президента Браунеллу:
   - Поторапливайтесь, Браунелл. Оформили соглашение? Хорошо.
   Спеша по дороге, ведущей от  лужайки  Белого  дома  к  расположенному
напротив министерству  юстиции,  Уорделл  засыпал  секретаря  президента
вопросами:
   - Что это было за неотложное дело, заставившее  секретаря  президента
искать с ним встречи в десять часов утра?
   - Сугубо конфиденциальное, - быстро ответил Браунелл, - и не  имеющее
никакого отношения к случившемуся.
   Уорделл бросил на него взгляд, но настаивать на пояснении не стал.
   -  А  что  это  за  вызвавшее  тревогу  свидетельство,  которое  было
обнаружено вами и секретным агентом? - спросил он.
   - Пропитанный хлороформом платок, найденный  под  кустом  таволги,  а
также затоптанная трава вокруг него.
   - А где сейчас этот платок?
   - У меня в кармане, - ответил Браунелл, - я завернул его  в  бумажный
пакет, чтобы не улетучивался запах.
   - А не попадалось ли  вам  что-нибудь  еще,  за  что  можно  было  бы
зацепиться?
   - Ничего. Абсолютно ничего, хотя агент секретной службы,  по  фамилии
Крамер,  действовал  вполне  грамотно,  и,  кажется,   на   него   можно
положиться.
   Они ступили на тротуар.
   - А не были замечены какие-нибудь люди или транспортные  средства?  -
продолжал Уорделл.
   - На некотором удалении от  Белого  дома  стояла  патрульная  группа,
охраняющая проезд. У задней калитки, ведущей на  лужайку  вокруг  Белого
дома, стоял часовой. Ни он, ни патрульные не видели президента.
   Кроме того, примерно в восьмидесяти ярдах от Белого дома работали два
садовника. Президент подходил и говорил с ними. Затем он  пошел  обратно
по той же дорожке. После этого оба садовника ничего особенного не видели
и не слышали. В период с восьми тридцати  до  десяти  часов  утра  через
заднюю калитку вошли двое служащих -  повар  и  младшая  секретарша  при
миссис  Стэнли.  Кроме  того,  приходил  посыльный  из  Государственного
департамента и помощник министра военноморских сил.  Примерн