тих, видимо, какое-то совещание было, а совещались они по
старой привычке долго. Вот  и  успел.  Когда  подпольщики  расходились,  я
кое-кого помимо нашего клиента узнал, Александр Иванович.
     - Всех отдельным списком, - распорядился Смирнов.
     - Уже готово. Ну, а далее  -  дело  техники:  вернувшаяся  "шестерка"
возила его по городу, а я фиксировал связи.
     - Что-нибудь перспективное имеется?
     - Определить перспективность связи можно, когда ты в курсе дел, -  на
это разозлился Сырцов. - А вы используете меня в темную.
     - Докладывай по очереди. - Смирнов  никак  не  отреагировал  на  этот
бунт.
     - По очереди я изложил на бумажке, которую передам вам.
     - Неужто за два дня ничего любопытного, тебя заинтересовавшего?
     - Почему же! Две дамочки  ничего  себе  из  конторы  покойного  моего
клиента и тихий магазинчик в  Госпитальном  переулке.  Странный  какой-то.
Никого в нем нет, а в нем все есть.
     - Не пускают в него?
     - Ага! На стекле написано, что для ветеранов и по пропускам.
     - Еще что?
     -  Посещение  шикарной  совместной  фирмы  на  Таганке,  на   Большой
Коммунистической...
     - На свою улицу попал, - хихикнув, констатировал Смирнов.
     - Ага. Но, главное, что из офиса они вместе вышли:  Юрий  Егорович  и
совместный пахан, глава фирмы...
     - Почему решил, что глава?
     - Два клерка провожали, и  сел  в  лучшую  иномарку  с  шофером...  Я
правильно решил? По тому, как оживленно  они  беседовали,  по  автомобилям
рассаживаясь, я думаю, что глава двинулся с места в связи с визитом нашего
Юрия Егоровича.
     За разговорами они  проскочили  путепровод  на  Ярославской,  Лосиный
Остров, Лось, Перловскую и выскочили к Мытищам.
     - Тут по прямой километра три-четыре, а нам еще колесить и  колесить.
- Прервав  рассказ  о  похождениях  партийца,  с  неудовольствием  заметил
Сырцов, плавно добавляя скорость.
     - Постоянное место жительства у него где теперь? - спросил Смирнов.
     - У бабы, - охотно  поделился  сведениями  Сырцов.  -  Ядреная  такая
бабенка лет тридцати  пяти,  бойкая,  веселая,  ласковая  к  конспиратору.
Администратор-распорядитель в валютном гастрономе.
     - Ишь как народ любит наш вождь: и из  кино  у  него  дамочка,  и  из
валютного гастронома... А со своим домом он связь держит?
     - Сегодня дочка на "Мерседесе" к метро "Кировская" подкатила,  он  ей
пакет вручил, по-моему, деньги.
     Развернулись  у  Пушкино,  свернули  в  Тарасовке  и   запрыгали   на
колдобинах одряхлевшей асфальтовой  полосы.  Неряшливые  поля,  загаженные
перелески, перекопанный водовод... И вдруг рай  земной:  сосны  до  небес,
тишина на гектарных участках, светящиеся и во тьме близкие  купы  берез  и
клена.
     - Улица Куйбышева, 10, угол Орджоникидзе, - подсказал адрес Смирнов.
     - Найдешь тут... - раздраженно откликнулся Сырцов,  довел  машину  до
первого перекрестка, осветил угол и прочитал: - Кирова.
     - А за углом? - поинтересовался Смирнов. - Поверни направо.
     - Куйбышева, - облегченно отметил  Сырцов  и,  минуя  дачные  ворота,
добавил: - Двадцать два.
     - Давай в обратную сторону, - приказал Смирнов.  -  Железная  дорога,
слева, а нумерация в поселках всегда от станции.
     Не дача, не коттедж, не вилла, не шале - средней  величины  замок  за
забором  из  стальных  трехметровых  пик,   воткнутых   в   железобетонный
фундамент, кованые ворота с проходной, у дубовых дверей  проходной  кнопка
звонка. Смирнов нажал на кнопку. Звонка не было слышно, но через мгновение
негромкий радиоголос спросил из малозаметной решетки в стене проходной:
     - Кто вы?
     -  Смирнов,  Александр  Иванович   Смирнов.   Мы   договаривались   с
Александром Петровичем.
     - Въезжайте,  -  так  же  тихо  разрешил  голос,  и  кованные  ворота
беззвучно разъехались в стороны.
     Александр Петрович встретил у лестницы парадного входа.  Он  стоял  и
ждал, когда Смирнов с Сырцовым выберутся из "Нивы" и  подойдут.  Рядом  на
всякий случай стояли, воинственно держа ноги на ширине плеч, двое молодцов
в коже.
     Успев на ходу оценить обстановку, подошел Смирнов, протянул руку  для
рукопожатия, ненавязчиво полюбопытствовал:
     - Нас у крыльца встречаешь, а кого у ворот?
     - У ворот пока никого не встречал...
     - Но  надеешься  встретить,  -  докончил  за  него  фразу  Смирнов  и
познакомил: - Георгий Сырцов - Александр Петрович Воробьев.
     Богатырей в коже Смирнов не заметил. Богатыри остались внизу, а  трое
поднялись по лестнице.
     В каминной за карточным столом сидела еще одна троица.
     - Александр Иванович Смирнов -  мои  друзья.  -  Мстя  за  богатырей,
представил только одного Смирнова Александр Петрович. - Братцы, у  меня  с
Александром Ивановичем разговор минут на пятнадцать, мы сейчас в  кабинет.
Вернемся - я всех конкретизирую.
     - Конкретизирую, конкретизирую, -  бормотал,  удивляясь  воробьевским
лингвистическим изыскам, Смирнов, по винтовой лестнице следуя за  хозяином
(Сырцов - за ними). Вошли все трое в кабинет, и Смирнов,  наконец,  понял,
что скребет в словечке "конкретизирую": - Почти  кастрирую.  "Я  вас  всех
кастрирую!"  Александр   Петрович,   а   что   их   всех,   действительно,
кастрировать?
     - Не будем утруждать себя, -  подыгрывая  Смирнову,  ответил  хозяин,
усаживаясь за ампирный, красного дерева, письменный стол. - Их образ жизни
и время уже поработали за нас: они все импотенты.
     - А ты, Петрович? - бестактно полюбопытствовал Смирнов, усаживаясь  в
опять же красного дерева короб полукресла.
     - А я - нет, - без обиды откликнулся Александр Петрович. -  Насколько
я понимаю, исследование моих половых потенций -  не  главная  цель  вашего
визита?
     - Не главная, но одна из главных, - условно согласился с ним  Смирнов
и, как бы только-только заметив, что Сырцов стоит, подчеркнуто удивился: -
А ты, Жора, почему стоишь? Садись, в ногах правды нет.
     -  Но  нет  ее  и  выше,  -  цитатно  добавил  Александр  Петрович  и
поинтересовался, наблюдая, как садится на диван Сырцов: - Выходит,  и  вы,
Александр Иванович, теперь при охране?
     - Жора - не охрана. Жора - друг  и  соратник,  -  намеренно  серьезно
сказал Смирнов. - И у нас с ним к тебе дела.
     Александр Петрович с ласковой улыбкой  следил  за  тем,  как  Смирнов
достал портсигар, достал зажигалку, извлек папиросу и закурил. Спросил:
     - Надеюсь, вы писать меня не собираетесь?
     - Не собираюсь, - Смирнов затянулся  из  беломорины  ядовитым  дымом,
получил удовольствие и заговорил: - Говорят, ты своих  ховринских  к  делу
приспособил, детективное агентство открыл, и все бывшие  рэкетиры  -  ныне
добропорядочные сторожа правопорядка. Говорят, а?
     - Говорят, - согласился Александр Петрович.
     - А на самом деле?
     - И на самом деле.
     - Тогда у нас к тебе деловое предложение.  Нам  нужны  человек  пять,
умеющих, я подчеркиваю, - умеющих - вести круглосуточную слежку.
     - Это дорого, Александр Иванович.
     - А ты расстарайся бесплатно, как в прошлый раз.
     - В прошлый раз я был в деле. Нынче же, я думаю, вы меня  в  дело  не
возьмете. Так что бесплатно не получится.
     - Ты бы в это дело и не вошел бы, - решил за него Смирнов. - Ну,  раз
не бесплатно - заплачу.
     - Разбогатели?
     - Нет. Просто на этот раз мою работу финансируют. Так как же?
     - Пятеро... - Александр Петрович ненадолго замолк, скользя  мысленным
взором по  шеренге  своей  старой  гвардии.  -  Пятерых,  пожалуй,  найду.
Впрочем, конкретно  будете  договариваться  с  главой  агентства  Николаем
Сергеевым. - Не откладывая дело в долгий ящик. Воробьев из ближнего  ящика
(выдвинул из тумбы письменного стола) взял визитную  карточку  и  протянул
Смирнову: - По этому телефону вы можете беспокоить  его  круглосуточно.  Я
предупрежу.
     - Коляша... - радуясь успехам старого знакомого, душевно приговаривал
Смирнов. - Англичанин. Растут же люди!
     - Он же и счет выпишет, - добавил Воробьев. - Чтобы все по закону.
     - Оплатим, - беспечно согласился на все Смирнов. - И еще.  По  поводу
сугубо приватной экипировки - моей и моих друзей. Возможности имеются?
     Александр Петрович молчал, глядя в сторону  Сырцова,  в  сторону.  Но
мимо. Тот понял взгляд и поднялся с дивана.
     - Где мне пока побыть?
     - Направо,  через  дверь,  комната  с  телевизором,  -  направил  его
Александр Петрович и, дождавшись сырцовского ухода, укорил:  -  Что  ж  вы
так?
     - А как? - искренно удивился Смирнов.
     - О таких вещах я позволяю себе говорить только один на один и  то  с
надежным клиентом. Что надо?
     - В запас троечку пистолетов.
     - Всю вашу команду я вооружил в прошлый раз, - перебил Воробьев. -  Я
всегда опасаюсь расширения круга осведомленных и вооруженных.
     - Вооруженные будут, а осведомленных - нет, - твердо пообещал Смирнов
и продолжил список: - Таких же как в прошлый раз, я  подчеркиваю  -  таких
же, десяток переговорников, десяток закрытых фонарей помощнее,  наручников
пяток, направленная дистанционная подслушка, ну, и мне вездеход  пошустрее
и догонялам две машинки побыстрее. Автомобили, естественно, в прокат.
     - Большие деньги, Александр Иванович, - опять напомнил Воробьев.
     - Не смущает, Александр Петрович, - успокоил его Смирнов,  воткнул  в
малахитовую  пепельницу  чинарик  беломорины   так,   чтобы   тот   торчал
вертикально, полюбовался на сие абстракционистское произведение и спросил:
- Когда будет исполнен заказ?
     - На подслушке  будет  работать  мой  человек.  Конфиденциальность  -
стопроцентная  гарантия.  В  вашем  распоряжении   с   завтрашнего   утра.
Автомобили с оформленными доверенностями - завтра к середине дня.  Скажите
только на кого. Все остальное сегодня,  сейчас  будет  отгружено  в  задок
вашей "Нивы". - Воробьев для порядка опять перечислил  заказанное:  -  Три
пистолета, десять переговорников,  десять  спецфонарей,  пять  наручников.
Ничего не забыл?
     - Ничего, - подтвердил Смирнов.
     - Тогда я пойду отдать  необходимые  распоряжения  и  вашего  Сырцова
пришлю.
     Александр Петрович вышел, а Сырцов вошел, упрямо устроился в  тот  же
самый угол на диване и сказал так, между прочим:
     - Один из картежников контактировал с Юрием Егоровичем.
     - Подробнее, Жора.
     -  Да  я  вам  уже  докладывал  их  встречу.   Совместный   поход   с
Коммунистической, помните? В иномарке и с холуями?
     - Где он здесь сидит?
     - Спиной к камину, греется, сволочь!
     -  А,  может,  и  не  сволочь.  А,  может,  честный   законопослушный
гражданин.
     - Честные в "мерседесах" не ездят!
     - Пора, пора, Жора, по каплям выдавливать из себя совка... Он тяжелый
такой, брыластый, с залысинами? В бежевом костюме?
     - Он, скотина!
     - Жора, я же сказал...
     - Да по роже, по роже видно, что скотина!
     - Не ори, - морщась, посоветовал Смирнов и согласительно  добавил:  -
Возможно, ты и прав, не личико, а, как выражались наши клиенты в  старину,
братское чувырло.
     - Это у кого? - входя, быстро спросил Воробьев.
     - С вами поосторожней надо, - недобро  сказал  Смирнов.  -  У  дверей
стояли, подслушивали?
     - Подходя, в коридоре услышал, - тоже неласково поправил Воробьев.
     - ...Ну, а братское чувырло - знакомец наш с Огарева...
     - С Октябрьской теперь, Александр Иванович, - уточнил Сырцов.
     Не садясь, Воробьев внимательно по  очереди  оглядел  бывших  ментов,
удовлетворился увиденным и монотонно информировал:
     - Слухач со спецмашиной для получения задания будет у  вас  в  восемь
утра, Коляша ждет вас с половины  девятого  до  девяти  на  старом  месте,
инструментарий в багажнике вашей "Нивы"...
     - Ключи от машины-то у меня...  -  в  некотором  недоумении  произнес
Сырцов.
     - Ребят обижаете, дорогой Георгий! - почему-то обрадовался  Александр
Петрович и предложил: - С делами покончили и теперь к гостям...
     Трое, сомкнув поредевшие на одного человека ряды,  упрямо  продолжали
играть в покер. Воробьев представил их по одиночке:
     - Малявко Сергей Ефремович.  Бизюк  Лев  Михайлович.  Прахов  Василий
Федорович. Каждый из троих вставал и, не  выпуская  из  левой  руки  умело
закрытые карты, правой жал протянутые руки Смирнова и Сырцова.
     Без шеи, тяжелый брыластый и с залысинами - Прахов Василий Федорович.
Василий Федорович, Василий Федорович... Потеплело, совсем  тепло,  горячо!
Записочка в кармане Курдюмовской куртки: "Позвонить Вас. Фед.".  Не  этому
ли? Звенело уже: этому, этому, этому!
     Смирнов  зевнул  от  нервности  и,  чтобы  не  смотреть  на   Василия
Федоровича Прахова, стал смотреть на Александра Петровича  Воробьева.  Тот
воспринял этот взгляд как намек и скомандовал:
     - Карты в сторону! Александр Иванович торопится!
     Видимо, услышав воробьевскую команду, два кожаных богатыря распахнули
двери,  вкатили  в  гостиную  два  сервировочных  столика  и  стремительно
расставили на длиннющем египетском комоде все необходимое для обильного  а
ля фуршета.
     Освобожденные сервировочные столики,  слегка  позванивая  колесиками,
уехали откуда приехали, и Воробьев возгласил:
     - С устатку, для удовольствия, на посошок - прошу.
     Хряпнули. Четверо с устатку и для удовольствия, пятый - на посошок, а
шестой не пил - ему еще баранку крутить. Закусили  быстро  и  хряпнули  по
второй. Выпив, Смирнов виновато глянул на  непьющего  Сырцова  и,  наливая
себе третью, последнюю, оповестил всех:
     - Ну, нам пора.
     Пользуясь благовидным предлогом - спешным отъездом столь милых людей,
четверо также налили себе по третьей. Все пятеро подняли рюмки  до  уровня
глаз, молча покивали друг другу и, как и следовало ожидать, выпили до дна.
     Александр Петрович Воробьев провожал их.  Втроем  вышли  на  крыльцо.
Смирнов  глубоко  вдохнул  в  себя  целебный  загородный  воздух,  оглядел
окрестности и предложил Сырцову:
     - Ты иди мотор разогревай, Жора,  а  я  через  пару  минут  к  машине
подойду.
     Сырцов ушел. Глядя в его кожаную спину, Смирнов спросил:
     - Опасаться знаешь кого, Саша?
     - Знаю, - уверенно заявил Воробьев. - Душегубов.
     - Ну, тогда как знаешь, - поняв, что Воробьев не откроется, решил  не
продолжать разговор Смирнов. - Завтра я, как штык,  в  восемь  тридцать  у
Коляши. Что же, спасибо тебе, Александр, и до свидания...
     Молчали до кардиологического санатория "Подлипки". Прибавив  скорости
после разворота, Сырцов спросил:
     - Василий Федорович с двух концов зацеплен? Так?
     - Так, Жора,  так.  -  Смирнов  сделал  сладострастные  потягушеньки,
напряженными мышцам бедра ощутил присутствие в кармане брюк портсигара  и,
вытащив его, пристроил беломорину в угол рта. - Лет через  десять  хорошим
сыскарем станешь. Глаз есть!
     - Я и сейчас неплох, - обиженно возразил Сырцов.
     - Сейчас ты неплох, а через десять лет будешь хорош.
     Не хотел открываться Смирнов, твердо решив задействовать  Сырцова  на
локале. Дело, понятно, хозяйское,  а,  его,  Сырцовское,  дело  безусловно
телячье. Сырцов обиделся до Остоженки.
     У Спиридоновского  дома  из  "Нивы"  перелез  в  "семерку"  и  уже  в
отвинченное автомобильное оконце потребовал от Смирнова инструкций:
     - Что у меня завтра?
     - Отдохни как следует - опять же вот сюда. - Смирнов  пальцем  указал
место, где завтра, а точнее - сегодня утром должна находиться "семерка"  с
водителем. - Оговорим твое задание на свежую голову.
     Сырцов, позабыв попрощаться, рванул  с  места,  а  Смирнов,  войдя  в
подъезд, гулко застучал палкой по  плиточному  полу.  Он  открывал  вторые
двери, когда за его спиной робко поздоровались:
     - Здравствуйте, Александр Иванович!
     Смирнов недолго постоял, не  оборачиваясь,  -  ждал,  когда  испуг  и
бледность  уйдут  с  лица,  потом  повернул  голову.   В   углу   подъезда
существовала плохо просматриваемая человеческая фигура.
     - Здорово, коль не шутишь, - медленно произнес Смирнов.
     Фигура выдвинулась на противный свет вестибюльных неоновых  палок  и,
старательно показав себя, назвалась просительно:
     - Я - Демидов из МУРа. Не помните, Александр Иванович?
     - Помнить-то помню. - Смирнов переложил палку из правой руки в левую.
- Помню, что ты меня года два  тому  назад  "Живым  воплощением"  обозвал.
Помню, помню. Только ты зачем меня так пугаешь?
     - Я не пугаю, я не хотел пугать. Я просто спрятался, чтобы Жора  меня
не увидел. Мне необходимо  с  вами  один  на  один  поговорить,  Александр
Иванович.
     - Говори, - предложил Смирнов.
     - Стоя неловко как-то. Пойдемте во  двор,  если  можно.  На  скамейку
сядем.
     - Сядем на скамейку. Сядем на скамью... - бормотал про себя  Смирнов,
без словесного согласия направившись во двор. - Все со временем сядем...
     Демидов, напугав, стряхнул с него дневные заботы, и он  увидел  ночь,
московскую ночь. И переулок круто бежавший к Остоженке и на небо.  И  небо
без звезд, тьмой павшее на разнокалиберные переулочные дома. И желтоглазые
дома - одноглазые, трехглазые, пятиглазые - смотревшие  этими  глазами  на
него, родного...
     Демидов молча сидел рядом, не шевелясь, беззвучно  дыша,  -  проникся
Смирновским  настроением.  Заметив,  наконец,  что  Смирнов   пошевелился,
откашлялся и просительно спросил:
     - Можно начинать, Александр Иванович?
     - Если хочешь, начинай...
     - Странные вещи происходят у нас в  конторе  и  рядом,  -  решительно
начал Демидов, но Смирнов задумчиво перебил:
     - А можно так говорить: "вещи происходят"?
     - А как же иначе? - удивился Демидов и продолжил: - Очень странные. И
крепко связанные с КГБ.
     -  Ты   зачем   мне   служебные   секреты   раскрываешь?   -   лениво
поинтересовался Смирнов.
     - Мне с кем-нибудь поделиться надо своими сомнениями и  подозрениями.
С кем же, как не с вами?
     - С живым воплощением то есть, - допер, наконец, Смирнов.
     - С человеком, которого я уважаю, - твердо поправил Демидов.
     - Ну, я думаю, что ты уважаешь не одного меня.
     - Те люди не из нашей конторы. А из нашей конторы уважаю только вас.
     - Тем более, что я уже не в вашей конторе. Говори.
     Хоть так неудобно на гнутом для расслабки  реечном  парковом  диване,
Демидов сидел будто аршин проглотил, с прямой спиной,  с  прямой  шеей,  с
ориентированным на прямоту спины и шеи затылком  -  торчком.  Сделал  губы
трубочкой, звучно втянул в себя воздух и приступил к повествованию.  Точно
по газете читал:
     - В последнее время говорят о самоубийстве предпринимателя Горошкина,
который  в  недавнем  прошлом  был  видным  партийным  функционером.  Наша
бригада, в составе которой находился и я, приступила к дознанию  по  факту
самоубийства.  Была  проведена  первоначальная   работа,   давшая   весьма
любопытный результат: многие нестыковки в версии о самоубийстве. Однако, в
связи с тем, что во время обыска на  квартире  Горошкина  была  обнаружена
весьма солидная сумма в валюте, группа КГБ, которая  по  своей  инициативе
появилась на месте предполагаемого самоубийства сразу же  вслед  за  нами,
эта группа потребовала передать дело Горошкина ей, что нашим начальством и
было сделано. Последнее, что успел сделать по этому делу я, это  запросить
вдову, которая была, естественно, в горе, но лишать себя жизни в  связи  с
гибелью мужа не собиралась. Но, оказывается,  собиралась.  Милиция  успела
всего лишь зафиксировать самоубийство вдовы, как  вся  наша  бригада  была
окончательно отстранена.
     Я, Александр Иванович, пришел к выводу, что обе  версии  -  версия  о
самоубийстве  Горошкина  и  версия  о  самоубийстве  вдовы,  основаны   на
примитивных внешних фактах и не выдерживают серьезной критики.  Я  уверен,
что это убийство, замаскированное под самоубийство.
     Демидов, наконец, откинулся  на  спинку  скамьи,  давая  понять,  что
монолог завершен. Лихо завершен, на самой высокой  ноте.  Сми