м, - ответил Смирнов и, выбрав из  вазы  на  низком  столике
яблочко порумянее, подкинул его и поймал.
     Поставив заказанные напитки  на  столик,  Коляша  для  себя  выдвинул
из-под дивана традиционную упаковку "Туборга".
     Свои двести  пятьдесят  Смирнов  принял,  не  отрываясь,  и  захрупал
яблоком. Сырцов коньячок ополовинил, а  Коляша,  открыв  три  банки  пива,
выдул их подряд. Повздыхали, как бы огорчаясь.
     - Мы здесь выпиваем, а он там ждет, - сказал вдруг Сырцов.
     - Чем дольше ждет, тем страшнее  ему  становится,  -  сказал  Коляша,
открывая следующую серию из трех банок. - А  чем  больше  испугается,  тем
разговорчивее будет. Александр Иванович, вам плеснуть?
     - Потом, - решил Смирнов и накрыл ладонью стакан.
     Сырцов допил свой коньяк, Коляша выдул пиво. Как бы  в  растерянности
оглядели друг друга, и Сырцов предложил:
     - Пойдем к нему?
     - Кто с ним будет разговаривать? - тихо поинтересовался Коляша.
     - Вопросы буду задавать я, - ответил Смирнов,  -  а  ответы  выбивать
придется тебе, Коляша.
     - Я знаю. Мне Саша сказал. Но как играться допрос будет?
     - Ну, это в зависимости от состояния поганца. Во всяком  случае,  ты,
как приятель Василия Федоровича, рассержен более всех, Жора  настойчиво  и
беспрерывно требует связи и связников. Ну, а я буду  ласково  отвечать  на
возникающие у него вопросы и искать слабину в легенде, которую для  начала
он нам выдаст.
     - Я все удивляюсь, как  мой  Александр  разрешил  вам  так  рисковать
Василием Федоровичем. Ведь  шибко  необходимый  ему  партнер,  -  еще  раз
удивился Коляша.
     - Он им не рисковал, Шерлок Холмс ты мой ховринский,  наш  вольт  был
единственным шансом спасения для необходимого партнера.
     - А он и не знал, - вдруг понял Коляша.
     - А он и не знал, - подтвердил Смирнов и предупредил: - И  не  должен
знать.
     - В крутую кашу влезли? - вопросом посочувствовал Коляша.
     - Круче не бывает.
     - На нас не отразится, если вы не выиграете?
     - На всех отразится, если мы проиграем.
     - Мы проиграем,  если  его  сейчас  не  допросим,  -  изящно  ввинтил
трепачам Сырцов. Надо было идти, дело делать.
     Комната, как комната, ярко выраженного целевого назначения:  стена  -
нейтральная масляная краска, пол - пластик, металлическая скамейка у стены
намертво закреплена; стол; три стула, табурет - напротив стола привинчен к
полу. И, естественно, отсутствие окон.
     Снайпер  сидел  на  табурете,  а  трое  молодцов  (не  тех,   которых
благодарил Смирнов) сидели на стульях.
     При появлении Коляши, Смирнова и Сырцова трое молча встали со стульев
и пересели на скамейку.
     Коляша, даже из вежливости не предложив  Смирнову  центральный  стул,
смело уселся за главного. Смирнов - справа, Сырцов - слева.  Чрезвычайная,
можно и следовало считать, тройка.
     Коляша сонно смотрел на снайпера. Долго-долго смотрел. Потом повернул
голову к Сырцову, повернул голову к Смирнову, возвратил голову  на  место,
чтобы продолжать сонно смотреть на снайпера, и спросил у своих  коллег  по
столу:
     - У кого первоочередные вопросы?
     - У меня, - сказал Смирнов. И не первоочередные  тоже.  Сразу  же  от
печки: фамилия, имя, отчество, год рождения, прохождение воинской  службы,
липовая профессия. Истинная твоя профессия нам известна. Начинай. В  связи
с шоком можешь не торопиться.
     - Шувалов, - не то шепотом, не то  писком  начал  снайпер  и  тут  же
откашлявшись, продолжал тенором: -  Сергей  Леонардович.  Родился  в  1947
году, в армии служил с шестьдесят шестого года по семьдесят  четвертый.  С
шестьдесят  девятого  сверхсрочно.  Гражданская  профессия  -  механик  по
холодильным установкам.
     - А военная? - встрял Сырцов.
     - Оружейник. Мастер-оружейник.
     Смирнов обратил взор на троицу, сидевшую на  скамейке,  и  спросил  у
них:
     - Обыскивали?
     - Так точно, - встав, по-солдатски отрапортовал один из них. Старший,
видимо.
     - И что там в ксивах?
     - То, что но сказал.
     - Липа, значит.  Туфта,  -  вздохнув,  понял  Смирнов.  -  Ты  правду
говорить будешь, таракан?
     - Я правду говорю, - быстро ответил снайпер. На "говорю" голос  опять
сорвался. Боялся.
     - Пропустим пока это, - решил Смирнов. - Не хочешь с разгона -  давай
сразу в омут. Кто поручил тебе убрать Василия Федоровича Прахова?
     - Не знаю.
     - То есть? - потребовал расшифровки Смирнов.
     - На мой абонентный  ящик  пришел  пакет,  в  котором  было  описание
задания, все необходимые исходные и аванс.
     - Ну, допустим, с Василием Федоровичем  твое  объяснение  в  пределах
возможного. А как же быть с Ходжаевым?
     - С каким Ходжаевым? Не знаю никакого Ходжаева!
     - Ну, не хочешь Ходжаева, бери Савкина.
     На это формально можно было не отвечать, и снайпер  молчал.  Потерпев
немного, взревел Николай Григорьевич, Коляша:
     - Встать!
     Снайпера подкинуло. Он замер по стойке смирно, дрожа  от  напряжения.
Вежливо протиснувшись мимо Сырцова, Коляша подошел  к  нему.  Странно  они
смотрелись рядом: высокий могучий в дорогом, на заказ, двубортном  костюме
процветающий бизнесмен  из  уголовников  Николай  Григорьевич  и  среднего
росточка, худощавый в заношенной штормовке, в дешевых джинсах удачливый до
самого последнего момента наемный убийца из сверхсрочников. Коляша засунул
руки в карманы брюк (чем испортил безукоризненный силуэт пиджака)  покачал
себя, перекатываясь с пяток  на  носки,  и,  глядя  сверху  вниз  попросил
тихо-тихо:
     - Давай связи, душегуб.
     - Какие связи, какие связи? - не зная,  что  делать,  и  страшась  до
истерики, заныл убийца.
     - А вот такие, - зачем-то сказал Коляша и носком  твердого  вечернего
ботинка ударил по голени. Правой ногой по  левой  душегуба.  Ударил  очень
сильно, потому что убийца незамедлительно рухнул на бок.
     - Встать! - опять взревел Коляша.
     - Вы можете немного подождать? - вежливо попросил Сырцов, вышел из-за
стола, подняв убийцу, усадил на табуретку и задал конкретный вопрос:
     - Кто тебя парашютировал  в  квартиру  Ходжаева?  -  Сырцов  еще  раз
критически оценил стати собеседника и решил: - Один ты путешествие с крыши
на восьмой этаж ну никак не мог совершить!
     - Какой Ходжаев? Какая крыша? - начал было душегуб.
     Но  нытье  продолжить  не  успел.  Опять  же   ногой   Коляша   нанес
молниеносный удар по ребрам.
     - А мне поднимать, - ворчал Сырцов, усаживая полубессознательного  от
дикой боли убийцу на ту же табуретку. - Так кто же тебя парашютировал?
     - Двоих прислали, - в  благодарность  за  хорошее  обращение  ответил
Сырцову убийца.
     - Кто прислал? - придерживая за плечо, чтобы лишний  раз  душегуб  не
упал, душевно спросил Сырцов.
     - Не знаю.
     - А ведь его еще ни разу не убивали! - радостно догадался Коляша.  Он
по-прежнему - руки в брюки - прохлаждался стоя. - Он-то  убивал  сразу  до
смерти, а его даже и не пытались ни разу убить!
     - Николай Григорьевич, ты можешь меня не перебивать? - укорил Сырцов.
     - Не могу! - искренне вскричал Коляша. - Я в изумлении.
     - Как же они вместе с тобой оказались? - продолжил свое Сырцов.
     - Присланы были все инструкции через абонементный ящик.
     - С момента, когда они поняли, что  Ходжаева  надо  ликвидировать  до
ликвидации прошло тридцать часов, - вступил в беседу  Смирнов.  -  Быстро,
номер телефона, по которому ты делаешь каждодневный контрольный звонок.  И
прекрати про ящик, а то я рассержусь.
     - Он рассердится - это  не  так  страшно.  Он  -  добрый  человек,  -
охарактеризовал Коляша Смирнова и продолжил, кивком указав на  сидящего  у
стены: - Вот если этим троим я позволю рассердиться, то  тебе  станет  так
больно, как никогда не было и не будет.
     Не дождавшись команды, старший из троицы, встал с железной  скамейки,
подошел к табурету, схватил снайпера за волосы, завалил его голову назад и
сверху глянул в глаза. Насмотревшись, отпустил волосы, вытер правую руку о
джинсы и доложил Коляше:
     - Он сейчас все, что вам надо, расскажет.
     - Расскажешь? - потребовал подтверждения Коляша.
     - Расскажу, - без колебания подтвердил убийца.
     - Вот и прекрасно, - отметил Сырцов. - Тогда приступим.
     - Подробный рассказ потом,  -  командирски  перебил  Смирнов.  -  Для
начала - контрольный звонок. Когда он должен быть сделан, таракан?
     - Час двадцать тому назад. В двадцать два тридцать, - глянув на  свои
наручные часы, доложил убийца.
     - Сейчас ты сделаешь его. Опоздание объяснишь неудачей: Прахова убить
не удалось. Ну, допустим, в связи с непредсказуемым  пикником  неизвестной
тебе компании рядом с  подготовленной  тобой  огневой  точкой.  Потребуешь
встречи, устроишь истерику,  покажешь,  что  нервишки  на  нуле.  Встреча,
встреча! И как можно скорее. Задача ясна, таракан?
     - Ясна.
     - Исполнить без вранья сумеешь?
     - Попытаюсь.



                                    39

     Магнитофонная запись.
     Три длинных гудка в  телефонной  трубке  и  прервались.  Один  гудок.
Прервался. Два гудка. Тоже прервались. И, наконец, последняя  серия:  пять
гудков:
     Голос в трубке: Что случилось?
     Голос снайпера: Я не смог сегодня. Не удалось.
     Голос  в  трубке:  Как  это  не  удалось?  Ты  же  вчера  доследовал:
просчитано все до мелочей.
     Голос снайпера: Ну  бывают  же  случайности,  бывают  же  случайности
непредвиденные! Я уже полностью готов был...
     Голос в трубке: Ты откуда звонишь?
     Голос снайпера: Я как можно дальше отвалил от места и по  Волоколамке
пустую дачку присмотрел с телефонным проводом. Вот с этой  дачи  и  звоню.
Так докладывать?
     Голос в трубке: Подожди-ка самую малость.
     Выведенные мощнейшей аппаратурой из ничего еле слышимые звуки: писки,
шелест, глухие щелчки, тишайший мелодичный  зуммер  -  работа  электронной
кухни.
     Голос в трубке: Теперь давай. И без соплей, только самое главное.
     Голос снайпера: Залег, как положено, за два часа. Еще раз  технически
отработал его маршрут, отдохнул, приготовил инструмент, и тут вдруг  рядом
со мной, ну, метрах  в  пятнадцати  устраивается  компания  алкашей:  пять
человек с литровой бутылкой  спирта  и  двухлитровой  -  пепси.  Ровно  за
двадцать две минуты до его пробега.
     Голос в трубке: Ну и что дальше?
     Голос снайпера: Ну и все. Те двое пробежали, а пятеро  выпили.  Я  их
всех пересидел, и вот звоню.
     Голос в трубке: Плохо говоришь. Без вины.
     Голос снайпера: А в чем я виноват?
     Голос в трубке: В том, что не исполнил.
     Голос снайпера: Завтра исполню.
     Голос в трубке: Подожди-ка.
     Те же звуки: писк,  шелест,  глухие  щелчки,  тишайший  и  мелодичный
зуммер - работа электронной кухни.
     Голос в трубке: Завтра отменяется.  Завтра  -  встреча.  Четырнадцать
ноль-ноль, пешеходный переход со Сретенского бульвара  через  Кировскую  к
почтамту. Встреча - без задержки и проход к Чистым прудам.
     Голос снайпера: Я к незнакомому не подойду!
     Голос в трубке: Ты его знаешь. Он будет ждать на углу почтамта.
     Голос снайпера: Если я не увижу знакомого мне на углу, я  не  перейду
Кировскую и не подойду.
     Голос в трубке: Ты боишься неприятных сюрпризов?
     Голос снайпера: Я вас боюсь.
     Голос в трубке: Нас пока бояться не надо.
     Конец записи. Слушали запись Смирнов, Сырцов и Коляша.
     - Ну, и что получается? - спросил любознательный Коляша.
     -   А   получается-то,   -   ответил   внимательно    рассматривающий
безукоризненный Коляшин галстук Смирнов, - что тебе придется передать  мне
на завтра всю твою наружку, Николай Григорьевич. Я еще раз повторю,  чтобы
ты запомнил как следует: всю!
     - Вам все пятнадцать понадобятся? - удивился Коляша.
     - Мне надобно тридцать. Так у тебя же нет!
     Зазвонил телефон.  Смирнов  взял  трубку,  послушал,  поблагодарил  и
обернувшись к Коляше, приказал:
     - Как можно скорее трех на Большую Пироговскую.
     - Из тех пятнадцати? - не без ядовитости поинтересовался Коляша.
     - Из других, -  не  поднимая  головы  (корябал  шариковой  ручкой  на
бумажке), - ответил Смирнов, закончив писать, протянул бумажку  Коляше:  -
Полный адрес, по которому находится  телефонный  аппарат,  номер  которого
набирал наш душегуб. Приватная квартира, скорее всего круглосуточный пункт
связи со сменными дежурными. Все сменщики нужны мне. Ясно, Коляша?
     - Я тебя ужинаю, я тебя и танцую,  -  философски  относясь  к  своему
теперешнему положению, Коляша, взяв бумажку, удалился.
     - Они убьют нашего душегуба? - спросил Сырцов. В кабинетике Коляши он
бесцеремонно валялся на диване.
     - Тебе его жалко? - вопросом на вопрос ответил Смирнов.
     - Нет, - Сырцов зевнул и высказал соображение ума. - Но на нем  связи
рвутся.
     - Вот я и стараюсь их добыть до того, как его убьют.
     - А может, не убьют, - размышлял Сырцов. Делать ему пока было нечего.
     - Помолчи, Жора, - попросил Смирнов.
     - Молчу, - обиженно смирился Сырцов. Помолчали. Но сырцовского зарока
хватило на минуту,  не  более:  -  Ребята  здесь,  конечно,  неплохие,  но
главного завтра должен вести я, Александр Иванович.
     - А кто по-твоему завтра будет главный?
     - По-моему, знакомый.
     - Вот его и поведешь.
     - Тогда и отдохнуть пора. Поехали домой, Александр Иванович.
     - Сейчас поедем, - успокоил его Смирнов,  видя  входящего  в  кабинет
Коляшу: - Как там Большая Пироговская?
     - Троих, как  просили,  отправил.  -  Чем-то  недовольный  Коляша  не
доложил - отвязался от старичка. - Там слухач к вам рвется. Пускать или не
пускать?
     - Он у меня и не спрашивал, просто врывался, - сказал Смирнов.
     - А у меня дисциплина, - Коляша вернулся к двери и  приказал  кому-то
невидимому. - Передай Рыжему, пусть сюда идет.
     Рыжий слухач незаметно презирал Коляшу, не замечал Сырцова, только  к
Смирнову относился терпимо.
     - Расшифровка готова, Александр Иванович, - не доложил, сообщил он.
     - Так  расшифруй,  -  предложил  Смирнов.  Слухач  с  неудовольствием
посмотрел на Коляшу и Сырцова, показывая Смирнову, что присутствие  лишних
людей при их разговоре необязательно, но Смирнов легкомысленно решил: - Да
ладно. Давай при них.
     - Ваша запись вам продемонстрировала  звуки  электронных  манипуляций
абонента. У себя запись этих  звуков  я  просчитал  на  машине.  В  начале
разговора абонент подключил третий телефон для  совместного  прослушивания
корреспондента. Потом был подключен факс, по которому абоненты  недоступно
для корреспондента вели переговоры, вероятнее всего  советуясь  по  поводу
его ответов. Номера телефона и факса прочитались довольно легко. Вот они.
     Слухач положил  бумажку  на  стол  перед  Смирновым,  нахально  давая
понять, что эта информация предназначена только ему.
     - Спасибо, Вадик, - прочувственно сказал Смирнов. - Работа -  высокий
класс. Без тебя, я, как без ушей, глухой. Честно.
     - Сегодняшняя работа не слишком сложная, - скромно прикрывая бушующую
гордыню, как бы отверг комплимент Вадик. - Я свободен на сегодняшнюю ночь,
Александр Иванович?
     - Свободен, свободен,  -  за  Смирнова  ответил  Коляша,  но  Смирнов
инициативу не отдал, потому что завтра Вадик ему мог понадобиться:
     - Но только на сегодняшнюю ночь.
     - Понял, Александр Иванович. - Вадик обвел всех прощальным  взглядом:
- Всего хорошего.
     Когда он ушел, Коляша признался с удивлением:
     - А я и не знал, что его Вадиком зовут.
     - Ну и дурак. Подчиненных любить надо и хвалить.  Вот  тогда  они  из
кожи лезть будут, чтобы все сделать как тебе надо,  -  высказывая  эту  не
слишком оригинальную идею, Смирнов по  механической  памяти  набрал  номер
телефона. Почти сразу ему ответили, и он -  ни  здравствуй,  ни  прощай  -
распорядился: - Срочно необходимо выявить следующие номера. И  по  бумажке
продиктовал номера телефона и факса.
     ...Через полчаса прозвенел ответный  звонок.  Смирнов  откликнулся  в
трубку и долго-долго слушал длинный монолог с той стороны. Наконец, ничего
не сказав в ответ, положил трубку.
     - Огорчили? - понял Сырцов.
     - Еще как, - признался Смирнов.
     - На недоступных бугров вышли? - попытался догадаться Коляша.
     - Хуже таких номеров в принципе нет. Они отсутствуют вообще.
     - Вот вам и ваш любимый рыжий Вадик! - неизвестно почему  обрадовался
Коляша. Смирнов глянул на дурачка жалеючи:
     - Если бы Вадик, если бы Вадик, -  помечтал  Смирнов.  -  Центральный
контрольный пункт Министерства связи не имеет пока доступа к целому  блоку
номеров. И у ребят с пульта  подозрение  переходящее  в  уверенность,  что
названные мною номера из этого блока.
     - Я и говорю: недоступные бугры! - нажимая повторил Коляша.
     - Что бугры, что бугры?! - рассердился и Смирнов. - Нынче бугор есть,
а  завтра  -  среднерусская  равнина.  Против  нас  работает  серьезная  и
совершенно секретная машина с неограниченными в наши смутные беспорядочные
времена возможностями.
     - Но машина без человека - железка. Значит, есть  какие-то  человеки?
Вот на них и выходить, - резонно заметил Коляша.
     - Я, конечно, зря тебя дурачком называю, хотя  и  любовно.  Ты  -  не
дурачок. Но пойми же ты, не дурачок мой милый,  как  защищены  и  спрятаны
люди этой машины!
     - Волков бояться - в лес не ходить, - резюмировал Коляша.
     - Именно, - согласился Смирнов. - О, господи! Завтра - в лес!



                                    40

     Он сидел на парапете, окружавшем дырку входа в метро. Существующий  в
точном соответствии с погодой темно-серый камень холодил  старческий  зад.
Он сердился - боялся простудиться -  и  в  неудовольствие  долбил  тростью
неряшливо  уложенный  асфальт.  Расположившиеся  рядом  торговки   поздней
зеленью  ненавистно,  незаметно,  но  часто  поглядывали  на  него.   Этот
невеселый гражданин отпугивал покупателей. А покупателей здесь было густо,
шастал народец в метро и из метро.
     Смирнов рисковал, конечно, но в  самой  малой  степени.  Вряд  ли  те
просчитали, что виновник их неудачи - полковник Смирнов. А  присутствовать
самому при встрече надо было.
     Сырцов пил баночное пиво у коммерческой  палатки  неподалеку.  Третью
банку допивал, мерзавец. На той стороне между входом на почтамт  и  входом
на биржу мотались неотличимые от здешних завсегдатаев Коляшины пареньки.
     Задание ли тому виной, просто ли холодало  и  он  замерз,  а,  может,
разволновался с непривычки, Смирнов вдруг ощутил, что его слегка  колотит.
Глянув на уличные часы, сверил их со своими наручными. Без трех минут два.
Прикрыл глаза, склонил голову - кивнул Сырцову.
     Сырцов - не пропадать же добру - допил пиво, швырнул пустую  банку  в
урну, правой рукой слазил себе в боковой карман,  вроде  бы  ничего  и  не
вынул, но, еле шевеля губами, зашептал себе в ладошку.
     Через минуту Смирнов  увидел  наемного  убийцу.  Тот,  поднимаясь  по
лестнице  из  метро,  вырастал  по  приближении  к  Смирнову.  Его  глаза,
оказавшись на уровне с глазами Смирнова, ничего не  выражали.  За  ним  на
расстоянии двух метров следовал один топтун, а еще через метр - второй.  В
толпе их ничего не соединяло. Каждый из троих был сам по себе. Они подошли
к переходу и остановились в ожидании зеленого света. Перед тем,  как  быть
зеленому, на крыльце  почтамта  вдруг  появился  человек  и  приветственно
поднял руку. Наемный убийца, увидев его, тоже помотал задранной ладошкой.
     - Жора, в работу тех! - не таясь,  приказал  Смирнов.  А  Сырцов  уже
шептал, не ожидая команды.
     Две толпы с двух сторон Кировской  двинулись  навстречу  друг  другу.
Встретились в пути,  проникли  друг  в  друга,  разъединились,  и  посреди
проезжей части оказался одиноко лежавший на асфальте убийца.
     - Жора! - сказал Смирнов. - В светлой куртке его толкнул!
     - Засек, - уверил Сырцов и, проследив, как моло