рнов  даванул
мгновенного  косяка   на   демидовский   профиль:   надеялся   поймать   в
послемонологовой расслабке неконтролируемые эмоции. Но профиль был тверд -
и только. Тогда Смирнов решил задать ничего не значащий вопрос:
     - И что же ты со своей уверенностью собираешься делать?
     - Вот я и хочу с вами посоветоваться.
     - Валюта,  -  уважительно  произнес  Смирнов.  -  Тут  не  зацепишься
рапортом о незаконности передачи, это, действительно, их дело.  Рапорт  по
собственному начальству - сам понимаешь, акт  если  не  бессмысленный,  то
мало что дающий и во всяком случае чрезвычайно опасный для тебя,  Демидов.
Так что дыши в сторонку и помалкивай.
     - Не могу молчать!
     - Ишь ты, Лев Толстой, -  прокомментировал  темпераментное  заявление
Смирнов,  теперь  в  открытую  изучая  демидовский  профиль.  -   Кричать,
следовательно, собираешься?
     - Не знаю, - вдруг увял Демидов. -  Но  ведь  надо  чтобы  кто-нибудь
узнал!
     - Вот я узнал и что? - задумчиво заметил Смирнов.
     - Александр Иванович, у вас в российском руководстве  концов  нет?  -
отчаянно поинтересовался Демидов. - Может они чего-нибудь могут?
     - Они чего-нибудь могут, - подтвердил Смирнов. -  Но  концов  у  меня
нет.
     - А если я сам туда пойду? Только к кому...
     - Так ты считаешь, что эти  фальшивые  самоубийства,  на  самом  деле
политические убийства, - не спросил, констатировал Смирнов.
     - Считаю, - без колебаний рубанул Демидов.
     - А как твой начальник Леня Махов ко всему этому относится?
     - Да никак. Передал дела и все. Баба с возу - кобыле легче.
     - Как тебя зовут? А то я все Демидов да Демидов...
     - Владимир Игнатьевич. Володя.
     - Не суетись, Володя. Я постараюсь тебе помочь.
     - Спасибо, Александр Иванович, - Демидов встал.
     - Пока не знаю за что, - продолжая сидеть, заметил Смирнов. - Завтра,
то есть сегодня, часикам к восьми вечера подойди сюда ко мне.
     - Спасибо еще раз и до свидания, - уже убегая, прокричал Демидов.
     Ушел Демидов, ушел. Не зная зачем, Смирнов, сильнее обычного  хромая,
спустился по переулку к Москва-реке. С опаской перейдя неширокую  проезжую
часть, он подошел к парапету и облокотился о него.
     Слева - стрелка с "Красным Октябрем", справа  -  складское  помещение
новой картинной галереи, перед и вверху - тревожащее, - будто  в  кровавых
потеках - бывшее пристанище самых высоких партийных боссов.
     Бесшумно и незаметно подплыла и  стала,  свободно  скользя  по  воде,
самоходная баржа. Освещенная светом из раскрытой  двери  рубки  женщина  в
белом вешала белье на невидимые веревки. В рубке громко и грубо рассмеялся
мужчина. Ты что, Вась? - спросила женщина. "Да так, Семеныча  вспомнил"  -
ответил мужской голос, заметно отдаляясь от Смирнова. Самоходка собиралась
проплыть над Крымским Мостом.
     От тоски и страха недалекой смерти сжалось сердце.



                                    26

     Продолжение магнитофонной записи разговора в кафе на Маросейке.
     В.Г. Он хочет развязать себе руки, Игорь Дмитриевич.
     А.И. Именно. Я хочу действовать автономно.
     И.Д. Как выразился Витольд Германович, вы развяжете  себе  руки...  А
освободившейся веревкой свяжете руки мне. Вы поймите, Александр  Иванович,
помимо аспекта почти криминального -  расследования  и  поиска  существуют
иные аспекты этого дела, в которых мне необходимо  действовать,  имея  как
можно наиболее точную и всеобъемлющую информацию. Вы обезоруживаете меня.
     В.Г. Не надо  нервничать,  Игорь  Дмитриевич.  Насколько  я  понимаю,
сведения, которые будут поступать  от  Александра  Ивановича  каждые  пять
дней,  освободятся  от  текущей  мелочевки,  станут  более  обобщающими  и
берущими факты в перспективе. Такое скорее поможет, чем помешает вам.
     А.И. Абсолютно правильно.
     И.Д. Абсолютно. Ишь как вы! А я все в поисках абсолюта.
     А.И. Господи, как вы все похожи, московские интеллигентные говоруны!
     В.Г.  Не  забывайтесь,  Александр  Иванович:  вы   разговариваете   с
работодателем!
     А.И.  А  работодателю  нравится,  когда   его   называют   московским
интеллигентным говоруном. Всем московским это нравится. Я прав?
     И.Д. Правы, правы!
     А.И. Абсолютно?
     И.Д. Абсолютно!
     В.Г. Как я понимаю, вы пришли  к  соглашению  по  поводу  Смирновской
автономии.



                                    27

     В  большом,  обшитом  светлым  деревом  кабинете  человек  в  хорошем
английском пиджаке  встал  из-за  обширного  письменного  стола,  выключил
магнитофон, стоявший  на  маленьком  столике,  и  спросил  у  собеседника,
свободно развалившегося в кожаном кресле:
     - Ну и что тебе дало вторичное прослушивание?
     Собеседник  был  молодцом.  Худой,  подобранный,  порывистый.  Он   в
молодежной униформе (кроссовки, джинсы, куртка) казался молодым человеком.
Лишь избыток свободно висящей кожи под подбородком и на шее, легкомысленно
открытой воротом тонкой шерстяной маечки-фуфаечки,  резко  менял  картинку
первого впечатления: не мальчиком был плейбой и даже не молодым человеком.
     -  Ничего,  -  ответствовал  плейбой.   -   Мне   просто   доставляет
удовольствие слушать как четко работают два профессионала, придавая работе
вид развеселой беседы.
     - Витольд - молодец, - согласился человек за столом.
     - Все-таки наша школа - хорошая школа. Но и Смирнов неплох, Женя.
     - Неплох,  -  согласился  Женя.  -  Но  все  же  с  двумя  убийствами
прокололся. Это ему боком выйдет.
     - Ему ли, Женя?
     - В любом случае ему.
     - Ты как всегда прав, -  плейбой  одним  юношеским  рывком  прекратил
сидение в кресле и изрядно прошагав, подошел к окну.
     Внизу  была  слабо  освещенная  площадь.  Непристойный,  как  мужской
половой орган, торчал посреди нее цилиндр постамента, на котором никого не
было.
     Подошел Женя в английском пиджаке и стал рядом.
     - На член похоже, - грустно сказал плейбой Дима,  глядя  на  то,  что
осталось от вождя их племени.
     - Не член... Орган, - поправил англичанин Женя. - Он - орган,  а  все
мы в этой конторе - органы.
     - Компетентные, - добавил  плейбой.  -  Компетентные  органы.  Звучит
приличнее.
     - Пустыня. Мертвый город, - помолчав, обобщающе определил наблюдаемое
в окно англичанин.
     - Красная пустыня, - вспомнив Антониони, решил плейбой.
     - Теперь трехцветная, - поправил англичанин. Помолчали.
     - Гляди ты, славянин! - вдруг несказанно удивился плейбой.
     Возникнув из-за угла, игрушечная  человеческая  фигурка  проследовала
мимо двух полукруглых  дырок  входа  в  метро  и,  не  желая  пользоваться
подземным переходом, направилась в сторону их здания прямо через  площадь.
Шел человек уверенно и не торопясь.
     - О чем он думает, Дима? - спросил англичанин.
     - Черт его знает!
     - А ведь одна из наших обязанностей - знать о чем он думает.
     - Была... Была такая обязанность, а теперь нету.
     - Ой, не торопись, ой не торопись! - англичанин отвернулся от окна  и
направился к своему столу. Плейбой последовал за ним.
     - Я знаю о чем он думал, - сказал плейбой,  поудобнее  устраиваясь  в
мягком кресле. - Глядя  на  наши  освещенные  окна,  человечек,  пересекая
площадь думал: "А о чем думают вон там, за этими окнами?"
     - Очень может быть, - англичанин энергично,  ладонями,  растер  вялое
свое ночное лицо и спросил: - Ну и как?
     - Жаль, конечно, но у нас нет другого выхода, Женя.
     - Я понимаю, понимаю...
     - Ты считал, что уже давно распорядился. Смотри, не опоздай.
     - Не опоздаю, - и еще раз повторил: - Не опоздаю.



                                    28

     Этот  англичанин  звался  Коляшей.  Вернее  наоборот:  Коляша  звался
Англичанином. Кличка у него была такая. Смирнов внимательно  оглядел  его,
стройного,  в  безукоризненном  двубортном  костюме,  и   полюбопытствовал
размышляюще:
     - Все забываю спросить тебя, Коляша:  откуда  у  тебя  кликуха  такая
нестандартная - Англичанин?
     Не обижался Коляша, не мог обидеться на  старика.  Улыбнулся  на  все
тридцать два, откинулся на спинку вертящегося хромированного кресла - чуда
оргтехники - и легко поведал:
     - В отрочестве мне очень нравилось слово "джентльмен", я  всех  своих
приятелей джентльменами называл.  "Джентльмены,  говорю,  пора  покровским
рыла чистить!" И мои джентльмены чистят.
     Они - джентльмены, а я, в ответ, - англичанин. Так и прилипло.
     -  Понятно,  понятно,  -  рассеянно   выразил   свое   удовлетворение
успокоенный Смирнов. Продолжая  рассматривать  теперь  не  Англичанина,  а
щегольскую обстановку детективного агентства "Блек бокс", он между  прочим
напомнил: - Ты мне должен пятерых пареньков добыть, Англичанин.
     - Николай Григорьевич мое  имя  и  отчество.  -  Неожиданно  обиделся
Англичанин, но вспомнив, что перед ним перспективный клиент,  тут  же  все
смягчил  улыбчивым  объяснением:  -  Ей  богу,  отвык  я  за  полгода   от
Англичанина, Александр Иванович!
     - Ты  уж  прости  меня,  старика,  Колюша!  У  меня  в  башке-то  все
по-старому: я тебя - Англичанин, а ты меня -  мент.  Уж  извини.  Так  как
насчет ребятишек?
     - Готовы, готовы. Все пятеро уже в  оперативной  комнате  сидят,  вас
ждут.
     - Надеюсь, не уголовники?
     - Менты, Александр Иванович,  менты,  -  успокоил  Коляша.  -  Бывшие
уголовники нами используются как охрана, а бывшие менты - на слежке.
     - Транспорт какой-нибудь в их распоряжении есть?
     - Есть, Александр Иванович. Две "девятки". Достаточно?
     - Вполне.
     - На сколько дней необходимы вам наши агенты?
     - Ну, считай, неделя, дней десять не более.
     - Тогда я для начала выписываю счет на неделю.
     - Выписывай, - разрешил Смирнов и приготовился наблюдать,  как  будет
водить пером по бумаге грамотей Англичанин. Но Англичанин писать не  стал:
звонком вызвал секретаря с борцовской  накатанной  шеей  и,  протянув  ему
бумаги, распорядился:
     - Все оформи на семь дней. - И после того, как  секретарь  закрыл  за
собой дверь: - Вам лично "Мицубиси-джип" подойдет?
     - Он хоть крытый джип этот? - с опаской поинтересовался Смирнов.
     -  Ваши  представления  о  джипе,  видно,  еще  со  времен  войны,  -
покровительственно  догадался  Коляша.  -  Закрытый,  закрытый,  и  хорошо
закрытый. Все как в легковухе, только проходимость джиповая. Так подойдет?
     - Подойдет, - решил Смирнов. - Доверенность на меня сделали?
     - Сделали. К паренькам пойдем теперь?
     - Пришлешь их ко мне по спиридоновскому адресу к 11 часам.  А  сейчас
мне некогда, срочные дела. Джип где?
     - У подъезда,  -  сообщил  Англичанин  и  тут  же  швырнул  ключи  от
автомобиля Смирнову: старческую  реакцию  проверил.  Смирнов  ключи  легко
поймал, спрятал в карман. В карман же отправил и  доверенность  и,  встав,
задал вопрос, оглядывая коляшины апартаменты:
     - Ну, и что интереснее, Англичанин: убегать или догонять?
     ...Дорогого благородно-металлического цвета  "Мицубиси",  еле  слышно
журча мотором, бежал по вздыбленной Москве и быстро добежал до Пушкинской,
где у "Известий" уже ждали Смирнова Казарян и  Спиридонов.  Было  четверть
десятого.
     - Реквизировать бы эту машину  у  твоего  буржуя,  -  помечтал  вслух
Казарян, усаживаясь на заднее сиденье "Мицубиси".
     - Нареквизировались. Будя, - всерьез отреагировал  на  это  заявление
Спиридонов. А Смирнов никак не отреагировал. Спросил только:
     - Предварительно позвоним?
     - А зачем? - удивился Казарян.
     В чистом подъезде-вестибюле было тихо-тихо, как в раю. Они  поднялись
на пятый этаж и позвонили. И за дверью было тихо. Было тихо, и они  ждали.
Долго ждали и безрезультатно.
     - ...Твою мать! - отчетливо и яростно выругался Смирнов и пнул кривой
своей ногой богатую обшивку. - Опоздали!
     - Да вовремя, - успокоил его Казарян, и не поняв поначалу на что  они
опоздали. Потом понял и ахнул: - Думаешь, Саня?!
     - А что тут думать, думать-то что? - лихорадочно бормотал Смирнов. Он
извлек из кармана связку отмычек  и  подбирал  подходящую,  пробуя  их  по
очереди в замочной скважине. Щелкнул, наконец,  замком  два  раза.  Колдуя
теперь над английским, заклинал: - Только бы не на задвижку!
     Дверь подалась, но не на много: держала внутренняя цепочка. Роман  не
выдержал, заорал в щель:
     - Ленчик!
     В квартире по-прежнему было тихо, как в раю.
     - Хана Ленчику, - понял Смирнов и, передав Роману  ключи  от  машины,
приказал. - Там за задним сиденьем ящик с инструментом. Хватай  кусачки  и
сюда как можно быстрее...
     Качественный  иностранный  инструмент  проделал   свою   работу   без
напряжения: цепочка жалобно крякнула и развалилась. Они вошли в  квартиру.
Ноздри Смирнова дернулись, учуяв тревожаще знакомый запах.  Смирнов  знал,
как пахнул пороховой дым и застывшая кровь.
     Их нашли в  столовой.  Видимо,  перед  тем  как  умереть,  Ходжаев  и
Арсенчик, по-кавказски сидя на богатом ковре, играли  в  нарды.  Арсенчика
пристрелили прямо за игрой: его простреленная  точно  посреди  лба  голова
покоилась на забрызганной кровью  доске  драгоценного  дерева.  А  Ходжаев
пытался бессмысленно бежать: ему выстрелили в затылок, когда он  распахнул
дверь в студию. Так и лежал теперь - ноги на ковре, а туловище и голова на
сером бобрике.
     Смирнов стоял и молча смотрел, оценивая. Оценил, вздохнул и решил:
     - Убийца под альпиниста косил. Штифт  надо  искать.  Судя  по  всему,
уходя он не гасил свет. Поищи, Рома.
     Роман вернулся почти тотчас.
     - В кабинете окно - настежь. Ты как всегда прав, Саня. Там  потрошили
письменный стол и секретер. - Роман, наконец, и здесь огляделся. Раньше он
все на трупы смотрел: - Гляди ты! А здесь все серебро  столовое  из  горок
взяли, богатое тут серебро было: графины,  вазы,  сахарницы,  молочники  и
простая хренотень. А, может, просто скокари, Саня? В  этой  квартире  есть
чем поживиться.
     - Какой скокарь, если он не идиот или истеричный  мальчишка,  возьмет
на себя два трупа?
     - Мы сегодняшних совсем не знаем, Саня.
     -   Оба   застрелены   профессионалом,    Рома.    И    осведомленным
профессионалом. Первым - телохранителя, потенциальную опасность для  него,
вторым - собственно объект. Лоб и затылок. Щегольство наемного убийцы.
     Спиридонов молчал, потому что его мутило.
     - Что делать будем, Саня? - спросил Казарян.
     - Сейчас Махову позвоню. Его отдел убийствами занимается, -  пообещал
Смирнов, но с места не тронулся, стоял, смотрел на трупы.
     - А как мы объясним милиции, что мы здесь? - поинтересовался Казарян.
     ...Махов прислал Демидова с парою  молодых  и  экспертами,  и  работа
закипела. Молодые были заняты  протоколом  осмотра,  эксперты  елозили  по
перспективным местам, а Демидов, демонстративно  не  заметив  перекушенной
цепочки, провел предварительный опрос Смирнова, Спиридонова и  Казаряна  и
отпустил их с богом.
     Хорошо было на улице, даже в сером  колодце  двора  этого  дома  было
хорошо после Ходжаевской квартиры. Они постояли, покурили: Смирнов  глянул
на часы. Было четверть двенадцатого.
     - Поехали ко мне, -  приказал  Смирнов.  -  Топтуны  уже  ждут,  а  в
двенадцать Сырцов прибудет.
     - Не к тебе,  а  ко  мне,  -  поправил  его  наконец-то  заговоривший
Спиридонов.
     Уже в машине Смирнов, вдруг, ударил кулаком по баранке и заорал:
     - Язык, язык мой поганый!
     - Теперь они, надо полагать,  за  Сырцова  возьмутся,  -  невозмутимо
предположил Казарян. Такое ужасное  предположение  успокоило  Смирнова,  -
думать стал, рассуждать.
     - Не посмеют, - уверенно отверг такую  возможность  он.  -  Сырцов  -
мент, хотя и бывший, но мент до конца жизни.  И  дружки  его  милицейские,
если такое случится, независимо ни от чего, будут копать до дна.  А  кроме
того, у Жоры нет доказательств. Одни слова.
     - Слова, которые для них нестерпимо страшны, - поправил Казарян.
     - Да ничего они не боятся, Рома! - вдруг яростно возразил Спиридонов.
- Они твердо уверены, что все образуется так, как надо им!
     Прокричав это, Спиридонов резко замолк, сжав губы  в  куриную  гузку.
Смирнов оглянулся на него  и  приткнул  "Мицубиси"  к  тротуару.  Они  уже
миновали большой Каменный, были напротив христоспасительного  бассейна,  у
кустов.
     - Проблюйся, - приказал Смирнов  Алику.  Тот  мелко-мелко  закивал  и
быстренько секанул из красивого автомобиля, чтобы случаем эту  красоту  не
повредить.  Казарян  посмотрел  на   слегка   прикрытую   жухлой   листвой
полусогнутую ритмично склонившуюся спиридоновскую спину и сказал:
     - Я тут, Санек, подумал сейчас и вот что мне мнится: из  всего  того,
что наговорил  тогда  партийный  вождь  на  конкретику  выходил  лишь  зав
административным отделом, который якобы тоже был в бегах. Я думаю, следует
труп искать зава этого.
     - Что нам этот труп даст?
     - Шухер в прессе.
     - А нужен он нам, шухер этот?
     - Нужен, шухер всегда нужен: привлекает внимание людей, люди начинают
интересоваться, а работнички, естественно, остерегаются.
     - Выгодно ли нам, чтобы они остерегались?
     - Выгодно, Саня. Не подумав, палить в нас не будут.
     - Тоже верно, - согласился Смирнов и предупредительно  открыл  дверцу
подошедшему Алику. - Порядок?
     - Порядок, -  подтвердил  тот,  утирая  носовым  платком  заплаканные
глаза.
     В родном переулке были в одиннадцать тридцать. Закрыв  автомобиль  на
ключ, Смирнов  огляделся.  Пятеро  бывших  ментов  расположились  на  трех
скамейках. Двоих из этой пятерки Смирнов помнил с давних пор.
     - Вы домой идите,  а  я  здесь  малость  подзадержусь,  -  сказал  он
Спиридонову и Казаряну, а сам направился к занятым скамейкам.
     - Здорово, служба! - полушепотом прокричал Смирнов и тут же укорил: -
Служба-то, служба, а расселись как на смотринах.
     - Не приступили еще к служебным обязанностям, Александр  Иванович!  -
откликнулся один из давних знакомцев, вставая и протягивая руку.
     - А уже давно пора, - сделал строгий выговор Смирнов, но руку пожал.
     Знал как быть справедливым и любимым начальником.
     ...Вернувшись из ванной, сполоснувшийся Спиридонов грустно  посмотрел
на  Казаряна,  который  от  нечего  делать  подкидывал  щелчком  спичечный
коробок, пытаясь поставить его на торец или хотя бы на  ребро,  и  впервые
вслух посомневался.
     - Втянул я вас в дельце, Рома...
     - Втянул, - согласился Казарян, не  переставая  подкидывать  коробок,
который  с  раздражающим,  неединовременным  шмяком,   через   равномерные
промежутки падал на зеленую поверхность письменного стола.
     - Хоть прощенья у вас проси...
     - Меня прощенье не устраивает, - поймав коробок на лету и спрятав его
в карман пиджака, ответствовал Казарян. -  Тем  более  твое.  Мне  хочется
знать, где деньги, украденные у  тебя,  у  меня,  у  каждого,  кто  честно
работал. И найти их,  и  вложить  их  в  нужное  для  народа,  для  страны
конкретное дело.
     - Их опять разворуют, Рома, пока вкладывать в дело будут.
     - Чего-нибудь  да  останется.  -  Роман,  наконец,  нашел  применение
спичкам, достал сигарету, прикурил.
     Пришел Смирнов. Увидев его, опорожненный Спиридонов захотел есть:
     - Пожрем, ребята, ведь и не завтракали по-настоящему!
     - Георгия Сырцова дождемся. - Смирнов глянул на часы. - Он -  паренек
аккуратный, минут через пять будет.
     Ровно через пять минут прозвенел антикварный звонок.
     Смирнов ввел Сырцова в кабинет и сразу же сказал:
     - Сегодня ночью твоего клиента с  набережной  кончили  профессионалы.
Подумай, Жора, хорошенько и скажи: ты будешь работать с нами?
     -  Здравствуйте,  -  Сырцов  для  начала   решил   поздороваться   со
Спиридоновым и  Казаряном.  А,  пожав  им  руки,  ответил  Смирнову:  -  Я
использовался втемную. Если все так и  останется,  то  нет.  Если  же  вы,
Александ