а  она,  красная  как  рак,  отбивалась,
извинялась и чуть не плакала.
   У-уф...
   Порядок восстановился очень  быстро.  Стойки  с  канатиком  водрузили  на
место, а Варвару препроводили на белый кожаный диван  за  стеклянную  стену.
Она пошла, потому что не могла больше  находиться  в  центре  сочувственного
внимания и ощущать себя такой идиоткой.
   - Кофе? Чай из трав?
   Варвара покачала головой  -  ничего,  ничего  не  нужно!  Немножко  болел
ушибленный бок. Сейчас она посидит, бок  пройдет,  и  она  тихонько  выйдет.
Появилась давешняя дама, за ней шел молодой мужик в синем комбинезоне. Сзади
к комбинезону была привязана каска и мобильный телефон. Дама что-то громко и
сердито ему говорила. Они вышли за стеклянные двери, и она стала  показывать
ему то место, где повалилась Варвара.
   Что теперь делать?! Может, она нарушила какие-то правила?! Может,  теперь
ее отвезут в полицейский участок?! Или заставят платить штраф?!
   Перед Варвариным носом появилась большая чашка кофе, блюдечко с лимоном и
сахаром и молочник.
   - Для пани, - пояснила девушка, которая все это принесла, - кофе!
   Из-за стеклянных дверей вернулась сердитая дама.
   - О'кей, - сказала она Варваре и улыбнулась.
   - О'кей, - согласилась Варвара.
   Они посмотрели друг на друга. В отличие от большинства  чехов,  эта  дама
явно не говорила по-русски. На лице у нее было замешательство.
   - Я говорю только по-английски, - сказала Варвара, уверенная, что это  ей
никак  не  поможет.  По-английски  здесь  не  говорил  никто.  Однако   дама
оживилась, застрекотала, подсела к Варваре.
   - Как хорошо, что мадам говорит по-английски! Это большое счастье.  Здесь
много американцев, и странно, что местные жители  не  говорят  по-английски.
Мадам говорит очень хорошо. Вы не  ушиблись?  Это  очень  опасное  место,  я
говорила Виктору, нужно  что-то  придумать,  чтобы  больше  никто  не  упал.
Попробуйте кофе.
   Варвара попробовала.
   Музыка играла, солнце светило, бок успокаивался.
   Все хорошо.
   - Я должна идти, - заявила Варвара, - спасибо. Дама переполошилась:
   - Вы уверены, что уже можете? Варваре стало смешно.
   - Конечно! Большое вам спасибо и извините меня за беспокойство!
   Дама вдруг схватила ее за руку.
   - Ваши волосы, - сказала она, и Варвара быстро потрогала свою  голову,  -
мы сделаем вам прическу.
   - Пет! - завопила  Варвара  так,  что  на  нее  оглянулась  девушка-эльф,
порхавшая за креслом.
   - Почему - нет? - удивилась дама. - Да! Я сама  сделаю  вам  прическу.  У
меня три салона - здесь, в Нью-Йорке и в Париже. Меня зовут Мишель Монро.  А
мадам?
   - Барбара, - проскулила Варвара.
   - Чудесно, - неизвестно чему  обрадовалась  Мишель  Монро,  -  вы  будете
довольны. Это, - и  она  потыкала  длинным  загорелым  пальцем  в  Варварины
волосы, - not in your line! Совсем не в вашем стиле. Да, да! Я знаю, что вам
пойдет. Я в этом бизнесе последние тридцать лет.
   На вид Мишель Монро было около сорока - пряди в разные  стороны,  смуглое
лицо, черная водолазка и черные брюки, кольца на каждом пальце, внимательный
и веселый взгляд.
   Сколько же ей лет на самом деле? Шестьдесят?
   Переключившись  на  чешский  язык,  она   кликнула   какую-то   Мартинку,
стремительно поднялась, куда-то пошла, вернулась в черной  накидке,  похожей
на плащ волшебника, перетянутой поясом с кармашками, из которых  выглядывали
блестящие инструменты.
   - Сюда, Барбара. Проходите сюда. Варвара крепко зажмурилась.  Права  была
бабушка Настя, утверждавшая, что ?с девкой беда?.
   Отступать было некуда, да и не хотелось отступать. Горячая вода лилась на
лоб, энергичные ручки Mapтинки массировали кожу под  волосами,  сидеть  было
удобно, ноги стояли на специальной  подставочке  для  ног,  руки  лежали  на
специальных перильцах для рук, волшебные  снадобья,  которые  втирали  ей  в
волосы, тонко и незнакомо пахли, и самое, самое  главное  -  еще  никогда  в
жизни никто не ухаживал так за Варварой Лаптевой!
   Ну и пропади все пропадом. Ну и будь что будет.
   - Нет, - заключила Мишель, рассматривая Варвару,  когда  та  вернулась  в
вертикальное положение. - Совсем, совсем не ваш стиль!
   Всю жизнь, с пятого класса, Варвара носила одну и ту же прическу, которая
в районной парикмахерской изысканно и благородно называлась ?каре? - на  лбу
челка, прямые патлы чуть ниже ушей по обе стороны физиономии. Патлы были  то
длиннее, то короче, челка же всегда оставалась одинаковой.
   Конечно, это не ее стиль! Это вообще никакой не стиль.
   Первым делом Мишель Монро отмахнула у нее клок  волос  такой  длины,  что
Варвару обуял неподдельный ужас.
   Что она делает, эта женщина?! В кого она ее превращает?!  В  заключенного
изолятора временного содержания?!
   Очевидно, мастерица почувствовала ее  панику  и  напряжение,  потому  что
сказала мягко:
   - Доверяйте мне. Закройте глаза и думайте о  том,  какой  новой  вы  себя
увидите.
   Но Варвара не стала  закрывать  глаза.  Вцепившись  в  подлокотники,  она
смотрела на себя в зеркало. Волос на голове с  каждой  секундой  становилось
все меньше. Их оставалось уже так катастрофически мало, что Варвара  взмокла
под черной накидкой.
   Мало того, что толстая, мало того, что дура, теперь будет толстая, дура и
лысая!..
   Сама виновата. Ты всегда и во всем виновата сама.
   - Вам не придется ее подолгу укладывать,  -  щебетала  Мишель,  продолжая
сокрушать Варварины волосы и самообладание, - это очень просто. Форму  можно
придать щеткой, здесь и здесь. И никогда, - тут она прижала  к  хилой  груди
смуглые руки, как в молитве, - никогда больше не носите длинные волосы!.. Вы
не можете этого себе позволить! Это не для вас. Вы очень хороши, но  совсем,
совсем.., в другом стиле.
   "Это мы уже слышали, - мрачно подумала Варвара. - Скорее всего я не смогу
себе позволить выйти из дома без резиновой шапки, на которой  так  настаивал
утренний немец. По крайней мере, в ближайшие три месяца?.
   Стригли ее долго. Так долго, что, устав  бояться,  она  все-таки  закрыла
глаза. Все равно теперь ничего не изменишь. Нужно было бежать отсюда,  а  ты
уселась кофе пить, а  потом  разговоры  разговаривать.  Все  тебя  тянет  на
светские беседы и на красивую жизнь, Варвара Андреевна! Вот теперь  получишь
свою красивую жизнь. И еще неизвестно, сколько денег с тебя  попросят.  Это,
наверное, считается шиком, когда тебя стрижет сама хозяйка салона.  Где  там
она сказала?... В Мадриде? Ах, нет, в Нью-Йорке и в Париже, что ли...
   Около  уха  приятно  позвякивало,  солнце  пригревало,  мысли  в   голове
ворочались все медленнее и  медленнее,  приглушенная  музыка  убаюкивала,  и
Варвара улыбнулась, вспомнив, как однажды повела Васю  на  балет  в  Большой
театр, а он там заснул.
   - О'кей. Теперь хорошо. Можете смотреть! Как будто ушат холодной  воды  с
лягушками вылился на спину.
   Варвара судорожно выпрямилась и открыла глаза.
   Что за черт? Это не она. Нет, точно это не она.
   Или.., она?
   Да нет, не может...
   Тихонько ахнув, она стремительно поднялась из кресла, став на голову выше
мадам Монро, и уставилась на себя в зеркало.
   Волос не было. На висках и на шее  остались  тонкие  длинные  завитки,  а
вместо остальных - совсем короткий блестящий ежик. Челки тоже не было -  все
тот же ежик. Все вместе это не создавало впечатления, что Варвара сию минуту
вступила в  отряд  бритоголовых.  Ее  новая  прическа  казалась  сдержанной,
благородной и лишь слегка шаловливой.
   И, боже мой, как это было красиво! Глаза стали больше, а щеки  как  будто
уже, и нос стал похож на римский, и открылся лоб - нет, это все-таки не она.
   - Спасибо, - по-русски пролепетала Варвара, - спасибо вам большое!..
   Мадам Монро засмеялась, соседний эльф зааплодировал, девушка за блестящей
стойкой что-то сказала и тоже зааплодировала  -  так  им  понравилась  новая
Варвара.
   - Ваш стиль, - победно  заключила  мастерица,  -  это  короткие  стрижки,
джинсы, майки, толстые свитера и ?Харлей Дэвидсон?. Верьте мне. Я знаю,  что
говорю.
   Варвара даже не сразу вспомнила, что такое этот самый ?Харлей  Дэвидсон?.
Кажется, мотоцикл. При чем здесь мотоцикл?
   - Сколько я должна? Мадам махнула рукой:
   - Я сделала вам скидку. Вы упали. Мне приятно было  работать  с  вами.  Я
люблю хорошую работу!
   Варвара заплатила - на белой  хрусткой  бумажке  было  написано,  сколько
нужно заплатить, и даже она поняла, что это очень мало. В долларах  выходила
совсем чепуха.
   - Спасибо, - она повторила  это,  наверное,  в  двадцатый  раз,  отчаянно
стараясь не смотреться поминутно в зеркало.
   После такого триумфа она слегка удивилась, почему на улице  встречные  не
впадают в транс при виде ее. Она была уверена, что должны впадать.
   Она все смотрела на себя во все  витрины  и  когда  добралась  до  отеля,
голова у нее кружилась. Она поднялась к себе в номер  -  в  лифте  она  тоже
смотрелась в зеркало и трогала себя за уши, которые непривычно мерзли.
   Значит, джинсы, свитера и мотоцикл?
   Варвара даже засмеялась от счастья.
   Танька упадет в обморок, увидев новую Варвару.
   Она бросила сумку на кровать, подошла к зеркалу, чтобы еще немного  собой
полюбоваться, и замерла.
   Спина вмиг покрылась ?гусиной кожей?.
   На полированном столе больше не  было  конверта,  который  ей  предстояло
нести на улицу Московскую.
   Варвара выдохнула, обежала весь номер и сдернула покрывало с кровати.
   Конверт пропал из запертого номера отеля в Карловых Варах.

***

   - Ты кто? - спросил совсем рядом странный голос, и  Димка  оглянулся  так
резко, что потемнело в глазах. Прошло два дня, голова почти  совсем  зажила,
но в глазах все еще темнело.
   Черт  бы  побрал  эту  голову,  подумал  он  по-русски,  а  вслух  сказал
привычное:
   Мальчишке было лет десять. Он был худой и  совершенно  рыжий,  как  грибы
лисички, которые Димка когда-то собирал с отцом.
   - Мама сказала, что ты спишь. Ты ее пациент?
   - Да, - согласился Димка.
   - А почему ты не в больнице,  если  ты  пациент?  Хороший  вопрос,  решил
Димка.
   - Я недавно приехал. Издалека. Медицинский сертификат.., у меня его нет.
   - Из Америки, я знаю, - сказал мальчишка и уселся на край стола, - ты там
живешь?
   - Живу, - согласился Димка.
   - Хорошо там жить?
   - Нормально. Я работаю в университете.
   - Ты учитель? - протянул мальчишка разочарованно.
   "Ну да, конечно. Я должен быть Арнольдом Шварценеггером?.
   - Я профессор, - весело ответил Димка, -  несколько  взрослых..,  старших
курсов и научная работа. Соображаешь?
   Мальчишка посмотрел на него и ничего не ответил.
   - А кто тебя по голове стукнул?
   - Не знаю, - признался Димка, - я не видел.
   - А если бы видел?..
   - Если бы видел, то.., не знаю.
   - А я бы ему наподдал, - заявил мальчишка решительно, - ух, как  наподдал
бы!..
   Димка был совсем не уверен в том, что  смог  бы  наподдать  тому,  кто  в
темноте Варвариной квартиры стукнул его по голове.
   От раны вдруг как будто  холодом  протянуло  по  всей  голове,  даже  уши
похолодели.
   - Волосы теперь не скоро отрастут, - заметил мальчишка,  -  ты  похож  на
Фантомаса. Я в доме отдыха смотрел. Ерунда, по-моему, а деду понравилось.
   - Мне тоже нравится. Мальчишка пожал плечами.
   - Мама сказала, чтобы я тебя завтраком накормил. Пойдем? А  то  мне  есть
охота.
   Димке совсем неохота было есть, но он встал.
   - Я только умоюсь.
   - Мама тебе полотенце оставила на батарее, - из кухни крикнул  мальчишка,
- видишь?
   - Вижу, - согласился Димка.
   Какая забота - и полотенце, и завтрак! Два дня, что Димка провел  в  этой
квартире, ее хозяйка почти с ним не разговаривала.
   Два раза поменяла повязку. Велела  померить  температуру.  На  ночь  дала
крохотную белую таблеточку. Он  посмотрел,  что  за  таблеточка.  Оказалось,
димедрол.
   Приезд мальчишки Димка проспал. Он вообще почему-то спал  как  убитый.  А
когда не спал, невесело думал.
   Угораздило вернуться домой на несколько дней и первым делом  получить  по
башке! Хорошо, что родители не знают, как их драгоценный сын проводит  время
в России. Слава богу,  они  вообще  не  знают,  что  он  в  России!  Еще  он
беспокоился за Варвару. Все происшествие  с  таинственным  взломщиком  и  ее
командировкой - на следующий же день! - казалось ему подозрительным.
   Кто может за ней охотиться? На черта сдалась взломщику ее квартира?!
   Когда не спал, он думал об этом так много, что голова в  том  месте,  где
шов, начинала как будто потрескивать  от  напряжения,  он  боялся,  что  шов
лопнет. Ему не хотелось, чтобы он лопнул, - его врачевательница  так  смешно
гордилась своей работой, а Димка был  человеком  слишком  деликатным,  чтобы
разочаровывать ее лопнувшим швом.
   Нет, наверное, он все еще не совсем в порядке, раз в его многострадальную
голову лезут такие мысли.
   - Садись, - деловито предложил мальчишка, когда он протиснулся  в  кухню.
Кухня была крошечной, еще меньше, чем у Варвары.
   - Как тебя зовут?
   - Вася. Так деда  зовут.  Меня  назвали  в  честь  деда,  -  обстоятельно
объяснил мальчишка.
   На завтрак была яичница - из двух яиц каждому - и по стакану молока.  Они
быстро и молча все съели. Мальчишка вылизал  свою  тарелку  и  посмотрел  по
сторонам, как будто искал, чего бы еще съесть.
   Ничего не было.
   - Вообще-то я йогурты люблю, - сказал он задумчиво, - но  мама  их  редко
покупает. Дорого. Докторскую колбасу люблю. Дед всегда привозит, когда они с
бабушкой приезжают. Сейчас хорошо стало, им пенсию  вовремя  дают.  Они  мне
всегда с пенсии что-нибудь покупают.
   Димка молчал.
   В том, что говорил мальчишка - Вася, названный в честь деда! - была такая
потрясающая обыденность, даже слушать страшновато.
   Что это за страна, думал взрослый,  где  врач  не  может  купить  ребенку
йогурт?! Это не страна, это... Гондурас какой-то, на самом деле!
   Маленький думал, как бы ему спихнуть на взрослого посуду. Мыть посуду  он
не любил.
   - Сейчас по телевизору мультфильмы, - предложил он, надумав, - может,  ты
посуду помоешь, а я посмотрю пока?
   К его удивлению, чужой дядька моментально согласился Посуду  он  мыл  две
минуты.
   - А почему ты не в школе?
   - Потому что у нас каникулы, - объяснил Вася, - весенние. А в Америке  не
бывает весенних каникул?
   - Бывают. Они называются пасхальные. У нас.., в Америке, - поправился он,
- сейчас как раз пасхальные каникулы.
   - А у тебя чего? Отпуск?
   - Отпуск.
   - И ты в отпуске заболел?
   - Ты же знаешь, меня стукнули по голове.
   - Меня тоже в прошлом году стукнули, -  сказал  мальчишка,  -  на  горке.
Доской прямо по макушке.
   - Зачем? - удивился Димка. Вася презрительно фыркнул:
   - Ну как зачем?! Ты что, не понимаешь? Мы подрались!
   - Это все объясняет, - согласился Димка, - мама тебя зашивала?
   - Не-ет! Она мне подзатыльник дала, чтобы я не дрался.
   - Логично.
   - Что?
   - Слушай, - попросил Димка, - проводи меня в магазин. А то я у вас живу и
ничего не покупаю. Меня же кормить нужно.
   Мальчишка посмотрел с любопытством.
   - Пойдем, если хочешь. У нас магазин в соседнем доме.  А  что  ты  будешь
покупать? - Не знаю, -  признался  Димка,  -  еду.  Может,  твою  докторскую
колбасу.
   - Она дорогая.
   - Ничего. Посмотрим.
   Для того чтобы не демонстрировать прохожим свою наполовину лысую голову с
повязкой, он нацепил лыжную шапочку. Мальчишка одевался  долго,  старательно
сопел, хлопал  себя  по  карманам,  проверяя  варежки,  шнуровал  ботинки  и
сердился на шнурки.
   В подъезде было холодно, сыро и грязно.  На  первом  этаже  стояли  лужи,
пахло кошками, застарелыми бычками и мочой. Дверь на улицу  не  закрывалась,
домофон - дань цивилизованному образу жизни - был выдран  с  мясом,  провода
скручены, и неизменные надписи, и гадкие пятна,  и  железная  скобка  вместо
ручки, болтающаяся на двух гвоздях.
   Димка давно от всего этого отвык,  и  теперь  ему  было  стыдно  за  свою
брезгливость, за ?Гондурас?, вертевшийся в голове, за людей, которые отлично
себя чувствовали в помойке и запахе мочи.
   В его американской действительности были  сонная  уличка  с  двухэтажными
домами, лужайками и розами, незапертые автомобили, роликовые  коньки,  кучей
сваленные у входа в офис - до вечера,  пока  их  не  разберут  владельцы,  -
длинноволосые подростки в чистых  шортах,  для  которых  верхом  дерзости  и
геройства было проехаться на доске по краю университетской лестницы.  Никому
из них почему-то даже в голову не приходило  отдирать  ручку  от  подъездной
двери или  писать  на  лестнице.  В  прошлом  году  отчислили  двоих  -  они
повадились скручивать зеркала у машин на  стоянке  за  университетом.  Между
прочим, папа одного из них оказался сенатором  Соединенных  Штатов  и  потом
долго, тоскливо и нудно объяснялся с прессой и сенатским комитетом по поводу
скверного поведения сына.
   "Разве мы  можем  доверить  нацию  человеку,  который  ничему  не  научил
собственного  сына?!?  -  риторически  выкрикивала  ?Тексис  стар?,  местная
газета.
   "Наверное, я мещанин, - думал Димка, шагая по лужам. - Для меня лужайка и
чисто выметенная улица гораздо важнее, чем то, что по рождению  я  гражданин
великой страны. Я не понимаю ее величия, когда в подъезде  воняет  мочой,  а
мешки с помойкой бросают прямо под окна, и они гниют, воняют, распадаются на
части, как  внутренности  трупа.  Я  ненавижу  бедность,  грязь,  вывернутые
лампочки, нытье, алкоголиков, хамство, лужи по колено... И еще то, что  врач
не может купить своему ребенку йогурт?.
   В магазине было просторно, по раннему времени пустынно и.., богато. Димка
усмехнулся.
   Он помнил этот магазин еще с ?дореволюционных времен?  -  зеленые  стены,
длинные желтые  ленты,  усеянные  трупами  мух,  пустые  алюминиевые  лотки,
селедочная вонь, грязная огуречная бочка в углу. Из бочки текло  на  пол,  а
рядом с кассой стояли молочные сетки  с  дырявыми  треугольными  пакетами  -
дырявые  пакеты  предлагались   дешевле.   Молочные   реки   смешивались   с
рассольными, люди  прыгали  через  них,  оступались,  бабка-кассирша  орала,
очередь за пельменями распирала отдел с шикарным названием ?Кулинария?. Были
еще ?Бакалея? и ?Гастрономия?.
   - Слушай, - возбужденно сказал рядом Вася, - я отойду, можно?
   - Куда? Он замялся.
   - Там, знаешь, где хлеб, есть автомат с игрушками.  Нужно  опустить  пять
рублей и хватать игрушку. Там специальная хваталка. Только я еще ни разу  не
хватал. А Ирка из нашего класса однажды пять зверей вытащила. Я  считаю,  ей
просто повезло. Можно?
   По его бойкому тону было ясно, что  развлечение  это  из  ?неодобряемых?.
Мать, наверное, не разрешала просто так скармливать автомату пять рублей.
   - Можно, - разрешил Димка, - а пять рублей?
   - У меня есть, - Вася разжал кулак,  -  мне  дед  дал.  ?Ну  вот,  теперь
понятно, почему он так легко согласился провожать меня в магазин, -  подумал
Димка. - Из-за автомата с игрушками?.
   - Добрый день, - сказал он продавщице. Говорить ему было неловко. Он  сто
лет не говорил по-русски и от  магазинов  таких  отвык.  Ему  бы  что-нибудь
попроще - взять тележку, да  и  катить  ее  вдоль  километровых  рядов  еды,
набрать гору, сунуть кассирше кредитную карточку  и  перегрузить  в  машину,
чего лучше!..
   - Восемь йогуртов, - начал он перечислять, - малина.  Восемь  йогуртов  -
клубника.
   Он дошел как раз до докторской колбасы, когда вернулся его компаньон. Вид
у него был крайне независимый.
   - Ну что? - спросил Димка. Вася махнул рукой:
   - Мне дед еще даст, я тогда еще сыграю.
   - Еще что-нибудь? - спросила продавщица. Ее было  почти  не  видно  из-за
еды, сложенной на прилавке.
   - Докторскую колбасу, - сказал Димка, - ты  любишь  толстую  или  тонкую?
Вася пожал плечами:
   - Всякую.
   - Тогда любую.
   Продавщица вооружилась ножом. Вася проводил ее глазами.
   - Жалко, - вдруг заявил он, - там обезьяна так