Петр Борисович и непонятно куда дел карточку, на которой они теперь лежат.
   - А кто его убил? - моргнув, спросила Таня. - Твой шеф?
   - Не знаю, - ответила Варвара.
   Она лежала на больничной кушетке, застланной коричневой клеенкой там, где
полагается быть ногам, и держала на скуле какой-то чудодейственный компресс.
Таня сказала, что ?синяк все равно останется, а отек спадет?. Варвара ждала,
когда спадет.
   - Это я  считаю,  что  его  убили,  -  продолжала  Варвара  задумчиво,  -
по-моему, кроме меня, так никто не считает. Иван ничего не сказал о том, что
подозревает убийство, а не.., естественную кончину.
   - Может, все-таки он сам помер, а?
   - А компьютер? А окно? А шеф зачем  мне  сказал,  что  к  юристам  идет?!
Кстати, это надо проверить, был он в тот день у юристов или не был!
   - Как ты это проверишь?
   Из-под чудодейственного компресса Варвара покосилась на Таню.
   - Как, как! Очень просто. Спрошу у Лины Ахметовой,  к  которой  он  тогда
ходил! Она мне скажет.
   - А если наврет?
   - Тань, это все же не международный  заговор,  в  который  вовлечены  все
работники холдинга ?Московское  время?!  То  есть  я  надеюсь,  что  это  не
заговор. Кроме того, шеф считает меня исключительно тупой, и в данном случае
мне это на руку. Скорее всего, он думает, что проверять я ничего не стану  в
силу своей тупости.
   -  То  есть  этого  типа  убил  твой  шеф,  -  настаивала  Таня,  которой
требовалась ?конкретика?, - и вчера тебя отколошматил тоже шеф. Или Иван?
   - Не Иван, - быстро сказала Варвара. - У него ботинки были чистые, а меня
когда рвало, я все ботинки тому залила...
   - О господи, - пробормотала Танька. Варвара  опять  спряталась  за  своей
примочкой. Уловка с ботинками была так себе, не очень. Но, боже мой, что она
станет делать, если это... Иван?!
   Даже если она больше никогда... Нет, не так. Она больше  никогда  его  не
увидит, и это правильно, и разумно, и вообще только так и возможно. Она  его
не увидит, и он не может, не должен оказаться таким подонком.
   Только  не  он.  Пусть  даже  Арсений  Троепольский  с  его  компьютерной
конторой.
   - Если не Иван, значит, шеф, -  подвела  итог  Таня.  -  А  квартиру  кто
разгромил? И Димке по голове дал? Все он?
   - Не знаю, - медленно произнесла Варвара, - не понимаю. Или я  совсем  не
разбираюсь в людях, или дело в чем-то другом.
   В дверь заглянула тетка с умильным лицом и в шапке стогом.
   - Можно, Татьяна Васильевна?
   - Да, одну минуточку подождите.
   - Мой шеф - сопляк, - объявила Варвара, - я вообще не знаю, как он  попал
на эту должность, только если уж по какому-то  о-очень  большому  блату!  То
есть он, конечно, думает, что он сильный мира сего, но он ни фига не  знает,
ни в чем не разбирается, от всех дел шарахается как черт  от  ладана.  Он  у
нас..,  для  красоты  только,  понимаешь?  А  здесь  действовал  какой-то..,
решительный мерзавец. Илария даже больше подходит, чем Альбертик. Правда.
   - Илария тебя побила? - удивилась Таня.
   - Может, наняла кого? А?
   Таня пожала полными плечами, зашла за ширмочку и стала мыть руки.
   - Ты сама говоришь, что это не международный заговор. Кого она наняла-то?
Киллера? Как в кино?
   - Да, - вздохнула Варвара, - киллер не проходит по смете.
   - Что?!
   - Тань, правда не имеет смысла никого нанимать за  деньги,  чтобы  побить
меня. Это глупо.
   Дверь опять стала осторожно приоткрываться, и Таня крикнула повелительным
докторским голосом:
   - Подождите!
   - Если кто-то думает, что деньги у меня, значит, в моей квартире как  раз
деньги и искали, - задумчиво продолжала Варвара, - конечно, не нашли, потому
что денег у меня нет. Тогда написали записку и пришпилили ее к твоей  двери,
чтобы мы деньги вернули.
   - Откуда взялась моя дверь? Они что, следили за нами?
   - Наверное, - сказала Варвара по-прежнему задумчиво, - когда мы  Димку  к
тебе перевозили, ночью, помнишь? Вполне могли. То есть он  пришел,  нарвался
на Димку, дал  ему  по  голове  и  остался  у  подъезда,  ждать,  как  будут
разворачиваться  события.  Проводил  нас  до  твоей  квартиры  и  пришел  на
следующий день, когда я улетела в командировку.
   - А про командировку откуда узнал?
   У Варвары дрогнула рука, и чудодейственная примочка  упала  на  пол.  Она
медленно села на узкой больничной кушетке и спустила ноги.
   - Про командировку знал мой шеф, - задумчиво произнесла она, - они  знали
вдвоем с Иларией.  Они  и  придумали  эту  командировку!  Они  придумали  ее
специально, чтобы услать меня  как-то  так,  чтобы  я  не  могла  неожиданно
вернуться, понимаешь? Если бы они меня послали..,  в  Коломну,  я  могла  бы
вернуться в любую секунду! Поменять билет, поехать  на  автобусе,  а  не  на
электричке, или что-то в этом роде. Из-за границы раньше  вернуться  нельзя,
да и кто станет  раньше  возвращаться  из  Карловых  Вар!  Значит,  это  они
устроили погром в моей квартире. На свободе. Варвара взялась за голову.
   - Может, тебе валерьяночки? - спросила Таня.
   - Нет. И ключи! У меня пропали ключи от квартиры! Мы еще думали,  где  их
вытащили, в троллейбусе или на работе! Конечно,  это  они  и  вытащили!  Все
сходится!
   - Давай все-таки налью валерьяночки,  -  предложила  Таня  настойчиво,  -
сходится, и хорошо. Теперь самое главное, чтобы от нас отстали! Мы  с  тобой
совсем ни при чем! А тебя отколошматили! А что он тебе колол, не знаешь?
   - Нет. - Варвара пыталась навести порядок в своих  мыслях,  а  Танька  ей
мешала.
   - Что-то такое правильное колол, раз ты  сегодня  целый  день  скачешь  и
такой  путь  прошла!  Бывший  врач,  надо  же!..  -  Она  хмыкнула,  то   ли
одобрительно, то ли сердито, и  распахнула  дверь  в  коридор.  -  Заходите,
женщина!
   Варвара поднялась с кушетки и сунула ноги в расстегнутые сапоги.
   - Туда иди, - сказала подруга и открыла белую дверь в крошечную смотровую
комнатку. - Зажги свет и полежи. Вон выключатель. Можешь чайник поставить.
   В  сапогах  с  перегнутыми  пополам  голенищами  Варвара  проковыляла   в
смотровую и встала у окна. За окном был бедный  больничный  дворик  с  двумя
грязными зелеными ?уазиками? и перекосившейся  скамейкой.  На  скамейке  мыл
ногу большой полосатый кот. Наверное, в лужу наступил. В марте всюду лужи.
   Ее услали в командировку, чтобы  она  не  могла  неожиданно  нагрянуть  в
Москву и помешать детальному осмотру - разгрому! - своей квартиры. Для того,
чтобы осматривать - громить! - было удобнее, у нее вытащили из сумки ключи.
   С ключами что-то не так. Варвара закрыла глаза.
   Что-то не так. Не так.
   Она пришла домой и обнаружила, что ее дверь  открыта.  Нет,  сначала  она
обнаружила, что замок на коридорной дверце прихвачен синей изолентой.  Потом
она вошла и увидела, что дверь в ее квартиру как-то странно  колышется,  как
будто от сквозняка. Димка лежал в коридоре, вокруг его  головы  было  черно.
Только когда Таня стала его спасать, Варвара вспомнила про ключи. Ключей  не
было. Когда они уезжали на  Таниной  машине,  она  заперла  дверь  запасными
ключами.
   Потом Варвара приехала из Шереметьева и обнаружила, что от ее дома ничего
не осталось.
   Что-то она упустила. Чего-то не вспомнила.
   Зеленый ?уазик? под окном зафырчал мотором и тронулся, расплескивая воду.
Кот перестал мыться, поднял голову и проводил ?уазик? взглядом. Нога у  него
осталась вытянутой, как пистолет.
   Иван следил за ней. Он знал, что она летит в Карловы Вары, и даже  думал,
что она везет ту самую  кредитную  карточку  ?подальше  от  заинтересованных
сторон?. Он оказался рядом с ней в самолете, но до этого у него  было  полно
времени - целая ночь! - чтобы вернуться в Варварин дом и перевернуть там все
вверх дном.
   Он не нашел карточку и решил, что должен полететь следом  за  ней,  чтобы
перехватить ее. В отеле он залез к ней в номер  и  вытащил  старый  конверт,
потому что был уверен, что карточка в нем.
   Да. Это правдоподобно.
   Это правдоподобно, и из этого следует, что все остальное - тоже он. Скотч
на лице, глянцевый журнал под щекой, боль, мат, вкус собственной рвоты,  как
будто треснувший череп и разлетевшиеся по стенам ошметки мозгов - все он.
   Варвара застонала сквозь зубы.
   Тогда зачем он ее отпустил? Зачем позволил ей уйти сегодня из  его  дома?
Или отпустил, чтобы продолжать следить?  Может,  он  ехал  за  ней  в  своей
машине, пока она шла через пол-Москвы, и теперь поджидает за облезлым  углом
поликлиники, уверенный, что в конце концов она приведет его к деньгам?!
   Нет. Надо успокоиться.
   Если бы все было именно так, вряд ли он признался бы, что утащил  конверт
из ее номера, да еще показал его ей! От этой мысли ей стало немного легче.
   Нужно попробовать зайти с другой стороны.
   Как ее шеф связан с Петром Борисовичем Лиго? Кто мог его убить?  Явно  не
Иван - никакого Ивана не было тогда в его кабинете!
   Допустим, деньги со счета Павла Белого увел его  брат  и  спрятал  как-то
так, что их никто не может найти. При чем тут Варварин шеф?  Зачем  ему  был
нужен Петр Борисович, да еще так сильно нужен, что он  всегда  принимал  его
вне очереди и даже проводил с ним некоторое время?!
   Значит, деньги они украли вдвоем, это единственное объяснение.
   Как там говорится? Примем это за рабочую гипотезу?
   Гипотеза так гипотеза.
   Деньги они украли вдвоем - шеф и Петр Борисович. Очевидно, эта  проклятая
карточка была именно у Петра Борисовича, потому что если бы она была у шефа,
она у него и осталась бы и не стоило посылать Варвару в спешную командировку
со  старым  журналом  и  по  несуществующему  адресу,  чтобы  обыскивать  ее
квартиру. Карточка исчезла, и шеф заподозрил, что ее утащила Варвара,  когда
обнаружила мертвого Петра Борисовича у него в кабинете.
   Иван - как его там? Берсенев? - заподозрил то же самое.
   Однако сама Варвара Лаптева знала совершенно точно - карточки у нее  нет.
Она не шарила по карманам трупа, пока Людка Галкина звонила в ?Скорую?, и не
проверяла его портфель. Тем не менее карточка пропала, и  все  считают,  что
она у Варвары.
   Вполне могут и убить. Права Таня  -  убивают  за  полтинник,  за  бутылку
водки, за дрянное дешевое обручальное кольцо, которое можно продать и купить
все ту же бутылку водки. За полмиллиона франков могут убить три раза  подряд
и не ее одну.
   Есть еще Таня, Вася и  Димка,  отвыкший  в  своей  Америке  от  нашенских
?реалий?.
   Варвара приложила щеку к холодному стеклу. Заломило зубы, и  холодом  как
будто просверлило череп. Очень хорошо. Может, хоть это ей поможет.
   Она должна найти эту кредитную карточку раньше, чем  ее  убьют.  Если  ее
убьют, искать карточку станет некому, и некому будет помочь Тане и  Васе,  и
Димка не успеет увезти их в Хьюстон.
   Она должна найти ее раньше всех,  вернуть  Павлу  Белому  и  потребовать,
чтобы он приставил к ней охрану.
   Какая дикая, нелепая, удручающая чушь! Кому нужна  Варвара  Лаптева,  кто
станет ее охранять?!
   Значит, она должна найти  кредитную  карточку  и  вернуть  ее  тому,  кто
угрожал убить ее. Сама по себе она никому не нужна.  Она  нужна  только  как
приложение к карточке. И этой карточки нет.
   А Иван?
   Как проверить, правду или не правду он сказал? Как проверить, друг ли  он
Павла Белого? Как проверить то, что  он  охотится  за  карточкой  только  из
чистой дружбы, а не потому, что ему до смерти  хочется  самому  прикарманить
эти деньги? В конце концов, она ничего о нем не знает, кроме  того,  что  он
живет в замке на улице Сретенка.
   Его просто нужно выбросить из головы, строго  приказала  себе  Варвара  и
подвинула голову, чтобы щеке стало еще холоднее. Сделать вид, что его нет  и
не было, и попробовать сложить узор без него. Если сложится, значит,  он  ни
при чем. Если нет...
   И Васю нужно увезти. И Димку отправить к родителям.
   Впрочем,  еще  в  институтские  времена  Димка  был  чрезвычайно   упрям.
?Отправить? его можно только  с  его  согласия.  Придется  что-то  выдумать,
например, что Таня не может больше его содержать.
   Неизвестно, согласится ли Таня. Одна Варвара на  все  согласна,  лишь  бы
только ее не стали убивать!
   Завтра на работе она выяснит, ходил ли шеф в юридическую дирекцию,  когда
Петр Борисович Лиго остался работать на выключенном из сети компьютере.  Она
осторожненько попытается выяснить, не видели ли из  противоположного  крыла,
когда и кто открыл окно в кабинете у шефа. Она  будет  очень  внимательна  и
предельно осторожна.
   Варвара потрогала холодную щеку.
   И все-таки  кто?!  Кто  лупил  ее  по  лицу  и  по  ребрам,  так  что  ее
выворачивало наизнанку от боли?
   Шеф? Иван?
   Ах, черт побери!..
   По дороге им пришлось менять колесо. Они вывозились  в  грязи  и  мазуте,
проковырялись почти час, каждый раз скакали за  облитое  крыло,  когда  мимо
пролетали машины, веером расплескивая воду  со  льдом,  роняли  домкрат,  по
очереди пытались сорвать намертво прикипевшие болты, и теперь  злились  друг
на друга из последних сил. Кроме всего прочего, Варваре очень хотелось  есть
- утренняя ложка овсянки, сваренная любезной и проворной  Анной  Семеновной,
оказалась единственной за весь день. На работе у  Тани  были  только  чай  и
сахар, а Варвара и того не попила, занятая своими думами.
   И денег не было - сумка-то осталась  в  герцогских  чертогах.  Пардон,  в
королевских.
   С этой сумкой все время приключения приключаются. Такая у  них  с  сумкой
веселая жизнь пошла, берегись!.. То их машина сбивает и из нее  все  крадут,
то они в Карловы Вары летят ни с того ни с сего, то в замках ночуют с чужими
голыми мужчинами...
   - Лаптева, ты спишь, что ли?
   - М-м, нет. Кажется, нет.
   - Кажется, да! - сказала Таня сердито. - Ты даже стонешь! Ребра болят?
   - Не особенно, - ответила Варвара и выпрямилась на  проваленном  сиденье.
Спинка  неудобно  подпирала  Варвару.  Спинку,  в  свою  очередь,  подпирала
железяка, чтобы она не заваливалась назад. - Тань, у нас дома есть еда?
   Таня аккуратно притормозила на светофоре и посмотрела на Варвару искоса.
   - С тех пор, как в моем доме живет друг твоего детства, еды у нас  полно.
И она все продолжает прибывать. Васька ест сначала сыр с колбасой,  а  потом
колбасу с сыром и чай пьет по шесть раз в день, только  чтоб  с  колбасой  и
сыром.
   Варвара засмеялась, а Таня раздраженно пожала плечами:
   - Тебе смешно. Он уедет, а мы...
   Варвара  промолчала.  Это  был  совсем   другой   разговор,   трудный   и
бестолковый, и Варвара не могла сейчас его себе позволить.
   Может, он все-таки заберет их в Хьюстон?.. Ну бывает же так, что  в  один
прекрасный день  жизнь  делает  кульбит,  ?тройной  тулуп?,  как  оценивающе
говорила бабушка Настя, когда смотрела по  телевизору  фигурное  катание,  и
поворачивает в другую сторону! Варвара  никогда  не  видела  своими  глазами
таких кульбитов, но слышала, что они бывают.
   Пусть ?тройной тулуп?, только в Хьюстоне!..
   - Что мы ему скажем? - сама у себя спросила Таня сквозь зубы.
   - Кому?
   - Другу детства! Кому!..
   - А что?
   - Да ничего! Я ему сказала, что мы просто к бабушке съездим и вернемся! А
мы ребенка там оставили! Мало того, что Вася орал как  резаный,  сейчас  еще
Димка начнет орать! У них на вечер шахматы  запланированы!  Или  шашки,  что
ли!..
   - Димка орать не станет. Я, по крайней мере, никогда не слышала, чтобы он
орал, - заявила Варвара.
   - Я тоже не слышала, но сегодня точно будет, - пообещала Таня, - у них  с
Васей.., какое-то родство душ. - Она вдруг улыбнулась. - Мне  даже  кажется,
что Вася на него похож. Это глупость, да?
   - Да, - согласилась Варвара, и они замолчали.
   Димка  орать  не  стал,  но  очень  строгим  тоном  потребовал  от   Тани
объяснений.
   - Вон у нее спроси, - показала Таня устало на Варвару, - сначала посмотри
на нее, а потом спроси. Ты ел?
   - Нет, - ответил Димка, рассматривая Варвару, - я решил ждать. Я ходил..,
в супермаркет и купил кейк.
   - Торт, - подсказала Варвара.
   - Не совсем торт, но... Что у тебя на лице? Синее?
   - Догадайся, - предложила Варвара.
   - Это у нее новый макияж!  -  из  кухни  крикнула  зловредная  Танька.  -
Называется ?дед бил, баба била?! В этом сезоне последний писк!
   - В сезоне? - переспросил растерянный Димка, снял очки и сунул нос  почти
в щеку Варваре. Она отодвинула его рукой.
   - Димка, это синяк, - сказала она,  -  меня  вчера  поколотили,  довольно
сильно.
   - Как.., поколотили?
   Варвара поймала себя на том, что еще чуть-чуть, и она скажет,  что  Димка
непонятлив, как все американские ковбои. Или скотоводы.
   - Дим, я не знаю - как. Я шла домой, думала о том, что сейчас  сосед  мне
новый замок врежет, и тут сзади остановилась  машина,  я  ее  и  не  видела,
машину-то! Из нее кто-то выскочил, залепил мне рот  клейкой  лентой,  связал
руки и...
   Дышать стало тяжело и больно. В ребра - с  правой  стороны  -  толкнулась
боль. Только совсем недавно она думала про кого-то - левша,  а  ведь  только
левша мог бить так, чтобы справа синяков оказалось больше.
   Про кого же она думала?..
   - Лицо.., ты тоже не видела?
   - Нет, - сказала Варвара с трудом, - глаза он мне тоже  заклеил.  Их  так
жгло, что я думала - вытекут.
   - Черт побери, - отчетливо и старательно выговорил Димка, - нужно идти  в
полицию.
   - Иди, - разрешила Варвара, - иди, если тебе нужно.  У  нас  теперь  тоже
свободная страна, почти как Америка.
   - Так Вася уехал, потому что опасно?
   - Ты всегда был самым умным из нас, - похвалила Варвара, - конечно.
   - Зачем тебя.., побили? Ты поняла?
   - Я бы не поняла, но все спрашивали, где деньги. Все  те  же  полмиллиона
франков. Почему-то все решили, что они у меня.
   - Все - это кто? Варвара вздохнула.
   - Я тебе потом объясню. Я сейчас не могу. Я целый день не ела и вообще..,
колесо меняла. После ужина, ладно?
   - Хлеба нет, - объявила Таня, выходя из  кухни,  -  ни  куска.  Сейчас  я
спущусь, куплю.
   - А может,  не  надо,  -  заныла  Варвара,  -  может,  обойдемся?  Заодно
похудеем, а? Таня подумала.
   - Нет, - решила она, - надо. Утром не обойдемся. Я завтра на вызовах, мне
надо с собой хоть бутерброд взять.
   - Я схожу за хлебом, - немедленно встрял Димка, - конечно же.
   Таня переглянулась с Варварой.
   - Только не  надо  больше  никакой  колбасы,  -  попросила  она  и  вдруг
зарделась, как будто сказала нечто чрезвычайно романтическое, - и тортов  не
надо. Мы и так все толстые... - И тут она покраснела еще пуще.
   - Хорошо, - согласился Димка, - только хлеб. Он нацепил куртку,  став  от
нее еще больше, чем на самом деле, вытащил из-под  вешалки  рюкзак  и  надел
перчатки - он всегда их надевал. Таня смотрела на него с обожанием.  Варвара
видела это обожание в зеркале и голову могла  дать  на  отсечение,  что  как
только за Димкой закроется  дверь,  подруга  моментально  вспомнит,  что  ее
любимый муж ни разу даже спичек не принес, не то что хлеба!
   - Господи, - сказала Танька,  и  Варвара  поняла,  что  дверь  наконец-то
закрылась, - и просить ни о чем не пришлось! А мой за десять лет...
   Варвара захохотала, и Таня остановилась, не договорив.
   - Ты чего?
   - Ничего. Он правда хороший парень.
   - А чего ты ржешь?
   - Я не ржу! - возразила Варвара. - Я тоже удивляюсь, что это мы  так  его
упустили? Не сейчас, а тогда.
   Таня  ушла  на  кухню,  где  на  сковородке  шкворчали  и  вкусно   пахли
здоровенные отбивные, и стала смотреть вниз, на подъездный  козырек,  из-под
которого должен был выйти Димка. Он не выходил, и она  вздохнула,  удивляясь
себе и тому, что она ждет у окошка и боится пропустить мужчину, который ушел
за хлебом...
   Он все не выходил.
   Неизвестно почему Таня вдруг встревожилась. Она  погасила  свет  и  опять
уставилась вниз, на далекий козырек подъезда. Никто не выходил.
   - Варвара! - крикнула Таня. - Он не выходит из подъезда!
   - Кто не выходит? - не поняла Варвара. Она показалась на пороге  кухн