в  высокой
бутылке.
   - Я бы тебе подал, - пробормотал Иван, наблюдавший  за  ее  действиями  с
интересом.
   - Первое.  В  самолете  ты  оказался  рядом  со  мной,  что  было  просто
невероятным совпадением. Второе. Именно ты подсунул мне газету, да так,  что
я не могла ее пропустить. Третье. Я никогда не была за границей и никого  не
знаю в  Карловых  Варах.  Моя  командировка  сложилась  в  один  день,  даже
фотографию на визу вытащили из личного дела, потому что им некогда было меня
искать. Там не могло быть никого, кто знал бы меня. То, что за  мной  следом
отправился некий шпион и этот шпион выследил меня и украл у меня  конверт  -
из области фантастики. Вот и остается мой сосед  по  самолету  и  по  отелю,
милый человек, у которого аллергия на шерсть, который накануне случайно сбил
меня машиной и теперь стремится как-то загладить вину -  сводить  в  пивную,
например. Он ходит со мной по одним и тем же коридорам, ему ничего не  стоит
установить, что я в бассейне, отвлечь  горничную,  подцепить  с  ее  тележки
ключи и обыскать мой номер. Да, и четвертое! -  спохватилась  Варвара.  -  В
бассейне, помнишь, я вышла  первая,  ко  мне  еще  прицепился  этот  пузатый
придурок с шапкой. Помнишь?
   - Помню.
   - Я переложила в кресле твой халат. У тебя в кармане был телефон.
   - Ну и что?
   - Иван, даже самые  новые  из  ?новых  русских?  не  ходят  в  бассейн  с
телефоном. Его все равно там не слышно, кругом же вода! А  потом,  выскочить
на звонок, даже если ты его услышишь, из бассейна нереально. И время.
   - Что время?
   - Было около восьми часов утра по  местному  времени.  По  московскому  -
около шести. Твои деловые звонки могут начинаться в шесть утра?
   Он молчал, только смотрел с интересом.
   - Ну вот. И все-таки зачем-то ты его взял с собой.
   - И зачем я взял его с собой?
   - Чтобы позвонить горничной, которая торчала  в  коридоре.  Это  я  потом
сообразила, когда мне в номер кто-то по ошибке позвонил. Ты ей позвонил, она
пошла к телефону в свою каморку, ты взял ключи, открыл дверь и  вошел.  Боже
мой, они все там такие вышколенные, в этих отелях, что  ты  мог  ее  держать
сколько угодно, хоть полчаса. А почему ты не взял конверт  сразу?  Зачем  ты
второй раз заходил?
   - Затем, что я не агент ноль-ноль-семь, - сказал он сердито, - я  понятия
не имел, куда ты можешь ее деть. В куртке у тебя ничего  не  было.  Когда  я
зашел в первый раз, я обыскал твой  рюкзак.  Там  тоже  ничего  не  было.  Я
подумал, что ты носишь ее с собой, но ты вроде ушла в бассейн в одном халате
и вряд ли положила ее в карман. Я только потом сообразил, что на столе лежал
конверт! Конверт, будь он неладен! Мне пришлось за ним  возвращаться,  когда
ты ушла гулять.
   Варвара взялась за щеки.
   От того, что она догадалась правильно, ей стало нехорошо.  Гораздо  хуже,
чем было пять минут назад. Иван наблюдал за ней внимательно и серьезно.
   - Что было в конверте?
   - Ты не знаешь, - полуутвердительно сказал он.
   Варвара покачала головой.
   Он поднялся со стула и куда-то ушел. Варвара налила себе воды из  пузатой
зеленой бутылки и залпом выпила.
   - Вода для питья в холодильнике, - сообщил он из-за ее спины,  -  в  этой
бутылке вода для цветов. С удобрениями.
   Варвара закашлялась истерическим кашлем. Иван подошел, бросил  на  стойку
знакомый конверт и понюхал узкое зеленое горлышко.
   - Перестань, - сказал он Варваре, - Анна Семеновна  сюда  еще  ничего  не
добавляла.
   Варвара перестала кашлять.
   Конверт лежал совсем рядом, такой знакомый, как будто вернувшийся  старый
друг. Варвара потянула его за  угол.  Он  был  открыт  -  разрезан  с  одной
стороны. Варвара заглянула, потом сунула  в  него  руку  и  вытянула  пухлый
журнальчик.
   Это был  выпуск  ?Вестника  телевизионной  информации?  за  ноябрь  месяц
прошлого года.
   И больше ничего. Совсем ничего. Ни письма, ни записки, ничего.
   - Что это такое? - спросила она почему-то у Ивана. - Что за ерунда?
   - Это не ерунда, а прошлогодний журнал, - пояснил Иван, - именно  его  ты
везла в Карловы Вары и должна была передать в собственные  руки  кому-то  на
улице.., какой там?
   - Улица Московская,  двадцать,  -  упавшим  голосом  произнесла  Варвара.
Неизвестно,  чего  она  ожидала,  но  только  не   ?Вестника   телевизионной
информации? за ноябрь.
   - Я не понимаю, - жалобно пропищала она, - ничего не понимаю. Я везла  за
границу старый журнал?!
   Иван ничего не ответил.
   Ее изумление было  искренним  и  правдоподобным,  он  почти  верил  ей  и
останавливал себя - она не так проста, как кажется  на  первый  взгляд.  Она
сообразила, что  конверт  взял  именно  он,  хотя  он  был  уверен,  что  не
сообразит.
   И что из этого следует?
   Варвара потрогала свою щеку и глаз. Щека казалась большой, а глаз странно
маленьким. Варвара приложила к щеке зеленую бутылку.
   - А что ты искал? Зачем ты шарил  в  моем  номере?  Или  тебе  был  нужен
?Вестник телевизионной информации? за ноябрь?
   Иван помолчал.
   Она правда не догадывается, что он искал, или  делает  вид?  Если  делает
вид, то зачем? Усыпляет его бдительность?
   - Чай или кофе?
   - Не знаю, мне все равно. Что ты искал? Он повернулся и посмотрел на нее.
   - Кредитную карточку.
   - Какую.., кредитную карточку?
   - Кредитную карточку, на которой лежат полмиллиона франков, - повторил он
четко, - так все-таки чай или кофе?
   "Задержка рейса Рига - Москва до шести утра, - подумала Варвара, - и я не
знаю, как мне скоротать эту ночь?.
   Почему-то до тех пор, пока он не произнес эти слова - кредитная карточка,
- ей даже в голову не приходило, что речь идет все о тех же франках.
   "Верните то, что вам не принадлежит.., абонентский  ящик..,  где  деньги,
сука?! В таких условиях западные инвесторы никогда.., нет второй такой дуры,
чтобы все это сожрать и не.., есть еще пацаненок..."
   Стойка с зеленой бутылкой поехала в сторону и вниз, а желудок,  наоборот,
вверх, кирпичная стена стала рушиться  и  рассыпаться,  и  она  поняла,  что
падает, и сейчас упадет, и ее размажет по осколкам и балкам.
   Грянул холод и разогнал кошмар.
   Она лежала лицом в широкой миске со льдом, а Иван  крепко  держал  ее  за
шею. Она дернулась и стала вырываться.
   - Тихо, тихо, - быстро проговорил он и вынул ее из миски, - спокойно.
   Придерживая  рукой  за  плечо,  он  крепко  вытер  ее  лицо  и  посмотрел
внимательно. Очевидно, то, что он увидел, ему не понравилось, потому что  он
с силой наклонил ее вниз, так что она уткнулась носом в колени.
   - Отпусти меня.
   - Сейчас. Подыши немножко.
   - Я так совсем не могу дышать.
   - Можешь.
   Он еще подержал ее и убрал руку.
   - Ну вот, - удовлетворенно сказал он, - так лучше.
   - Откуда ты знаешь?
   - О чем?
   - О франках.
   - Паша Белый - мой приятель. Варвара не сразу поняла, о ком идет речь,  а
когда сообразила, даже не слишком удивилась.
   - Ты.., частный детектив?
   - Нет! - ответил  он  с  досадой,  как  будто  удивился,  что  она  могла
спрашивать такую глупость. - Какой, к черту, частный детектив!
   - Тогда почему ты ищешь.., его кредитную карточку?
   - Я не ищу его кредитную карточку. Я ищу кредитную карточку,  на  которой
его деньги.
   - Почему ты решил, что они на кредитной карточке?
   - Потому что их украли с Пашиного счета и они нигде  не  всплыли.  Скорее
всего, есть счет, на который их скинули, и кредитная карточка, по которой их
можно получить. Я ищу эту карточку. Ну так что? Чай или кофе?
   - Чай. Или кофе. Ты сразу знал, что их украли?
   - Что значит - сразу?
   - Ну, в тот день, когда ты наехал на меня своей машиной, ты уже знал?  Он
немного подумал.
   - Во-первых, на тебя наехал мой водитель, а не я, а во-вторых, да,  знал.
Но наехал случайно.
   - Так не бывает!
   - Бывает. Мы ехали. Ты шла. Случайность. ?Сейчас это никак не  проверишь,
- быстро подумала Варвара. -  Спрашивать  бесполезно,  он  будет  стоять  на
своем?.
   - Почему ты решил, что я имею отношение к этим.., франкам?
   Он опять немного подумал.
   - Скажем так. Я знал, что какое-то отношение к ним имел человек,  который
посещал твоего шефа. Ты последняя видела этого человека живым.
   - Имеется в виду Петр Борисович Лиго? - спросила Варвара,  сосредоточенно
сдвинув брови.
   - Ну да.
   - И этот Петр Борисович - не твой друг Павел Белый?
   Иван налил ей чаю в большую красную кружку и неожиданно потрогал ее щеку.
   - Болит?
   - Болит. Иван, почему они так похожи? Я несколько дней  пыталась  понять,
кто же умер в кабинете моего шефа? Я даже  думала,  что  никто  не  умер.  Я
думала, что он.., симулировал смерть, а потом воскрес и стал Павлом Белым.
   - И к какому выводу ты пришла?
   Она посмотрела на него. У него было странно серьезное лицо, как будто она
должна была сказать ему что-то очень важное.
   - Никто не воскрес. На фотографии в газете, которую ты  мне  подсунул,  у
Павла Белого ручка в левой руке, а мой покойник писал  правой.  Я  несколько
раз это видела. Это два разных человека.
   - Молодец, - похвалил Иван, - умница. Конечно, это два  разных  человека.
Братья-близнецы.
   Варвара со стуком поставила свою кружку на каменную столешницу.
   - Как -  братья?!  У  них  же..,  все  разное!  Разные  отчества,  разные
фамилии!!
   - Паша после развода остался с матерью. Петя - с отцом. Мать вышла замуж,
и отчим Пашу усыновил, дал свою фамилию и отчество тоже. Все просто.
   - Выходит, Петр Борисович украл деньги у собственного брата?
   - Варвара, я пока ничего не знаю. Я был уверен, что ты.., имеешь к  этому
отношение. Ты слишком внезапно уехала за границу. Я думал, что  ты  замешана
во всей комбинации и что именно ты должна увезти эту  карточку  подальше  от
Паши и всех заинтересованных сторон. Если ты не замешана...
   - Я не замешана, - быстро сказала Варвара.
   - ..А  я  склонен  думать,  что  ты  не  замешана,  -  продолжал  он,  не
останавливаясь, - значит, нужно все начинать сначала. Черт побери.
   - Почему ты или кто там - друг Паша? -  решил,  что  мой  покойник  имеет
отношение к пропаже денег?
   Иван поморщился. Варвара смотрела  на  него  не  отрываясь.  Он  неохотно
отвечал на ее вопросы, слушал гораздо более охотно.
   - Потому что у них вечная вражда, - сказал он наконец. -  Паша  успешный,
богатый и знаменитый. Петька - никто. Петька во  всем  винил  мать,  которая
тогда их.., поделила, и отчим Паше во всем помогал и  помогает.  Петьке  он,
кстати, тоже пытался помогать, но ему нужно было все и  сразу,  а  когда  не
получилось, он обиделся еще больше. Варвара, это не имеет отношения к делу.
   - Имеет. А почему ты решил, что это.., не я украла деньги?
   - Я же не идиот, - он сердито плеснул себе в чашку воды. Кофейная крошка,
подхваченная волной, перелилась через край. - Я и не думал, что  это  ты  их
украла. Я думал, что ты.., участвуешь в спектакле, но роль тебе отведена  не
главная. Если бы тебя сегодня не побили, я бы продолжал так думать.
   - Спасибо тебе большое.
   - Пожалуйста.
   "Он мне не доверяет, - поняла Варвара. - Я для него по-прежнему ?участник
спектакля?. Обстоятельства сложились так, что он нашел меня на асфальте,  со
связанными руками и ногами и заклеенным ртом. Он пока не знает, как к  этому
отнестись, но пытается внушить мне, что я не должна его опасаться.  А  я?  С
чего я взяла, что он говорит правду?"
   Единственное, что можно сказать наверняка, - это что деньги действительно
украли и их ищут все: Павел Белый,  Иван  Берсенев,  ?следственные  органы?,
неизвестный подонок, бивший Варвару в скулу и в ребра.
   Бок немедленно зашелся тупой болью, и Варвара взялась за него.
   - Пойдем, я положу тебя спать, - сказал Иван, - завтра продолжим.
   - Как ты узнал, что я - это я? Что я нашла труп?
   Он видел ее в приемной, когда начался переполох, и любопытные заглядывали
со всех сторон, и ее шеф метался по кабинету, и  бледная  девица  звонила  в
?Скорую?. Он был там и видел ее, но знать об этом ей пока не полагалось.
   Придет время, и она все узнает. Если, конечно, он решит, что  она  должна
узнать.
   Поэтому он сказал ровно  половину  правды.  Врать  было  опасно,  он  уже
убедился в этом.
   - Я посылал водителя посмотреть, где работает женщина, первой оказавшаяся
на месте преступления. Он сказал, что ты - именно та, которую он вчера  чуть
не задавил и которая ?перла на красный?. Кажется, именно так он и сказал.
   - Идиот, - пробормотала Варвара так, чтоб он услышал. Бормотать себе  под
нос с таким расчетом, чтобы все, кому  надо,  расслышали,  она  научилась  у
шефа.
   - Пошли. Тебе все-таки надо лечь.
   Ах, какая забота!.. Как трогательно и  мило,  в  духе  Джорджа  Клуни  из
сериала ?Скорая помощь?!
   Он повел ее по коридору и распахнул одну из дверей - то ли третью, то  ли
четвертую по счету. В комнате была огромная кровать, с  которой  он  тут  же
сдернул темное покрывало,  пузатый  комод,  два  светильника  на  журавлиных
латунных ногах и картина во всю стену - каменный мост, островерхая  крепость
с флюгером, ушастый тролль с корзиной.
   - Ванная там, - он кивнул за стену, -  моя  дверь  напротив.  Если  ночью
станет плохо, позови меня.
   - Позови меня с собой,  -  задумчиво  проговорила  Варвара,  рассматривая
тролля с корзиной, - я приду сквозь злые ночи...
   Иван неожиданно громко засмеялся и вышел, оставив дверь  открытой.  Через
минуту вернулся, в руках у него был шприц.
   - Как?! - вскрикнула Варвара. - Опять?!
   - Опять, душа моя, - ответил он. Очевидно, приступ веселья продолжался. -
Ложись.
   Варвара легла, зажмурилась и положила себе на голову подушку.
   Ну и пусть. Ничего.  Подумаешь!  Ничего  страшного,  что  владелец  замка
делает тебе укол! Может, они всегда так поступают, эти владельцы  замков?  И
раз он ведет себя, как образцовый медбрат в больнице, она должна вести себя,
как образцовая пациентка.
   Завтра ты вернешься на Танькин диван, и он про тебя забудет.  Ну,  может,
забудет не завтра же, а когда найдет свои миллионы. У тебя никогда ничего не
получалось. Даже с Димкой не получилось десять лет назад, так что ж  теперь,
когда тебе почти тридцать, разбита губа, заплывает глаз, и даже новую  чужую
куртку ты не уберегла!..
   Права была бабушка Настя - ?беда с девкой?. То есть с ней, с Варварой.
   Кажется, она заснула или не заснула, но то отвратительное и страшное, что
случилось с ней в этот день, вдруг полезло из всех щелей.
   Он привязывал ее к стулу, выкручивал руки и унизительно  раздвигал  ноги,
лил на голову ледяную воду, оскорблял и бил  в  скулу,  и  ловил  маленького
Васю, и тоже бил, и шарил по  Варваре  красными  руками  мясника  и  убийцы,
пытаясь найти кредитную карточку, а Варвара знала, где она, и  больше  всего
на свете боялась проговориться, потому что знала - как только  проговорится,
он ее убьет, и Васю убьет, и Таню,  -  и  длинноволосый  Арсений  грозил  ей
какой-то блестящей штукой, и полуразложившийся труп  поднимался  с  ковра  в
кабинете шефа, а ее мучитель вырывал у нее глаза, и эти  глаза  отдельно  от
Варвары видели желтую наклейку на глянцевом журнале и его лицо, которое  она
никак не могла узнать.
   Потом ей показалось, что она проснулась в каком-то совершенно  незнакомом
месте и поняла, что ее держат в заложниках, и кинулась бежать, спасаться, но
потом оказалось, что она все-таки спит, и вокруг спокойно, темно и  тихо,  и
нет ничего страшного, и ей стало тепло и сонно, и  она  вспомнила  сверкание
солнца в чистых стеклах и мадам Монро, которая сказала, что ее стиль  -  это
короткие стрижки, джинсы, майки и... ?Харлей Дэвидсон?.
   Она купит себе  джинсы,  и  тогда  владелец  замка  не  посмеет  с  таким
насмешливым равнодушием делать ей уколы.
   Варвара проснулась от того, что очень болела рука.
   Комната была не ее и даже не Танькина. Диван был не ее.  Шторы  на  окнах
были не ее, и окна тоже были не ее.
   Жизнь была не ее.
   И в этой не ее жизни рядом, совсем близко к ней, тоже было что-то  чужое,
и Варвара осторожно скосила глаза.
   В десяти сантиметрах от ее носа спокойно спал  давешний  владелец  замка,
громко сопел. Варвара моментально покрылась холодным потом,  как  и  следует
стыдливой юной леди, внезапно обнаружившей подле себя мужчину.  Обнаруженный
мужчина мало того что безмятежно спал, он еще отлежал Варваре  руку,  и  как
добыть ее из-под него, Варвара не знала.
   Как, черт побери все на свете, он сюда попал?!  Вчера  он  сказал  -  моя
дверь напротив, позови меня с собой и все такое!
   Стараясь  дышать  как  можно  тише.  Варвара  потянула  руку.   Рука   не
вытаскивалась, он навалился на нее всей тушей, как медведь.
   Никогда в жизни - ни одного раза! -  Варвара  Лаптева  не  просыпалась  в
одной постели с мужчиной. Она понятия не имела, как это нужно  делать,  ведь
наверняка существуют какие-то правила и ритуалы, и  Вика  Горина,  например,
знает об этих правилах и ритуалах все.
   ...О чем она думает?! Бог мой!
   Нет, вчерашнее чрезвычайное происшествие лишило ее остатков разума!
   Сейчас он откроет глаза и увидит ее  прямо  перед  собой  -  с  заплывшим
глазом, опухшей зеленой щекой, с нечищенными зубами, нечесаную,  неумытую!..
Фу, какой ужас...
   - Подвинься, пожалуйста, - тихонько попросила Варвара  и  опять  потянула
свою руку.
   - Угу.
   Она полежала еще немного, потому что он  даже  не  пошевелился,  и  снова
потянула.
   - Подвинься, - прошептала она, глядя ему в лицо, - чуть-чуть.
   - Угу.
   Вылезшая за ночь щетина странным образом молодила его,  и  она  подумала,
что ему, пожалуй, лет тридцать семь, а может, и меньше.  Он  казался  старше
из-за   железобетонной   уверенности   в   себе,   которая   придавала   ему
значительности. Он спал, и значительность тоже спала,  и  оказалось,  что  у
него молодое лицо, густые короткие волосы,  здоровенные  ручищи,  тяжелое  -
широкое, а не толстое - тело, придавившее Варварину руку.  Рука  чувствовала
теплый и твердый живот, а что  там  ниже,  под  одеялом,  которым  они  были
накрыты вдвоем, Варвара посмотреть не решилась - все из-за той же  стыдливой
юной леди!..
   - Отпусти меня! - попросила она настойчивей  и  снова  потянула  руку.  -
Пожалуйста.
   - Да, - вдруг сказал он сонно, и Варвара замерла, - да, встаю. Сейчас.
   После этого он открыл глаза. Совершенно  ясные  серые  глаза,  казавшиеся
черными из-за густых темных ресниц.
   - Доброе утро, - храбро поздоровалась Варвара, - можно, я вытащу руку?
   Некоторое время он лежал неподвижно, словно не мог сообразить, о чем  она
говорит, и только рассматривал ее, близко-близко.
   Варвара струсила.
   - Пусти, - сказала она, дергая руку, - мне нужно умыться. Сколько  сейчас
времени? Мне же на работу! И почему ты...  -  Господи,  как  теперь  к  нему
обращаться?! Вечером было одно, теперь  стало  другое!  -  Почему  вы..,  ты
здесь, ты же говорил, что твоя комната...
   Он слушал-слушал, а потом вдруг схватил ее за спину, подтянул  к  себе  и
прижал очень тесно. Полы халата сбились и разошлись,  и  оказалось,  что  он
совсем рядом, большой, незнакомый, чужой - свой - мужчина.  Всем  телом  она
как будто ?услышала? его - как он дышит, двигается,  как  пахнет  его  кожа,
какие длинные и гладкие мышцы у него на спине, у  самого  позвоночника,  как
бьется его сердце, разгоняя и разгоняя кровь. Варваре показалось, что это ее
кровь разгоняет его сердце. Твердой, как доска, ногой он придавил  Варварины
ноги и погладил ее щеку, а потом грудь в  развале  толстой  ткани  махрового
халата.
   Варвара зажмурилась. Вся кожа на ней натянулась и как будто  истончилась,
стала болезненной, чувствительной, странной.
   Кончики твердых пальцев еще потрогали ее грудь, а потом снова щеку.
   - Я боюсь, - сказала Варвара, - я боюсь тебя. Не трогай меня.
   - В бассейне, - сказал он быстро, - в бассейне я решил, что должен что-то
с тобой сделать. Ты была в черном купальнике и  мокрая.  Я  проклял  все  на
свете.