и  и
первым делом включила свет.
   - Погаси! Погаси сейчас же! Димка не выходит из подъезда!
   - Как - не выходит? - Варвара вдруг  почувствовала,  что  у  нее  взмокли
ладони. В два шага она добралась до окна и прижалась носом к  стеклу.  -  Ты
все время смотришь?
   - Все время. И он не выходил.
   - Может, он раньше вышел, когда ты не смотрела?
   - Варвара, я все время смотрю, и он не выходил! - крикнула Таня. -  Точно
не выходил!
   Они уставились друг на друга, а потом опять вниз.
   Темный двор был пуст и уныл, как все московские дворы в  конце  марта,  -
снег грязно и  неряшливо  таял,  кое-где  еще  оставались  сугробы,  кое-где
проглядывала замусоренная земля, как будто поднятая взрывами помойка,  а  из
земли торчали убогие кустики, еще не приконченные автомобилями, -  последнее
воспоминание о том, что ?Москва - самый зеленый город в мире?.
   Таня зачем-то распахнула форточку, из которой потянуло  сырым  и  влажным
ветром. Форточка стукнула о раму.
   - Надо идти вниз, - быстро сказала Варвара. - Его нет. Тань, у тебя  есть
топор?
   - Молоток есть, -  так  же  быстро  ответила  Таня.  -  Давай  в  милицию
позвоним, а?
   - Таня!
   - Мы скажем, что в нашем подъезде заложена бомба. Уж тогда точно приедут.
Пусть лучше нас потом посадят за телефонное хулиганство!
   - Где молоток?
   - На полке в ванной. Справа.
   Варвара в темноте достала молоток. Он был тяжелый, с  обкатанной  толстой
ручкой. Варвара посмотрела на него, и ей стало страшно.
   - Тань, ну что? - крикнула она.
   Может, у него шнурок развязался? Может, он  кошелек  уронил,  высыпал  из
него все американские и русские деньги и теперь просто их  собирает?  Может,
он помогает слепой старушке войти в лифт?
   ...Откуда слепые старушки в лифте в половине одиннадцатого вечера?!
   - Нет. Никого.
   - Я пошла! - громко крикнула Варвара, чтобы было не так страшно. - Ты  не
выходи. Если меня долго не будет, звони и говори про бомбу.
   - Я с тобой.
   - Нет. Стой около телефона и никуда не отходи. Я пошла.
   - Ну иди!! - крикнула Таня. Ей тоже было страшно, но вчера ее не били  по
ребрам и по скуле, требуя каких-то неведомых миллионов!
   Щелкнули замки, открылась дверь. На площадке было темно, только  на  этаж
ниже горела лампочка, ее  скудный  свет  не  достигал  Варвариных  ног.  Она
покрепче перехватила молоток.
   Лифт не работал - зря она надеялась на слепую старушку! Когда они с Таней
поднимались,  лифт  висел  на  уровне  третьего  этажа,   раззявив   побитые
пластиковые двери, как это она забыла!
   Заглядывая через перила, Варвара стала осторожно спускаться.  Дышать  она
старалась как можно тише. Никаких  звуков  не  было  слышно,  кроме  обычной
подъездной  жизни  -  за  тонкими  дверями  гремели   кастрюли,   разорялись
телевизоры, пищали чьи-то не уложенные до сих пор дети.
   Размытый желтый свет  остался  вверху,  и  теперь  нужно  было  дойти  до
следующей лампочки. Варвара облизала сухие губы. Порванная кожа царапалась и
была как будто чужой.
   У Димки ранена голова. Он профессор,  а  не  спецназовец.  Без  очков  он
слепнет и становится беспомощным. Тот, кто  вчера  чуть  было  не  прикончил
Варвару, теперь мог напасть на него, а у нее ничего, только молоток! Молоток
из Танькиной ванной!
   Внизу что-то грохнуло, и Варвара замерла. Гладкая ручка поехала из потных
пальцев. Подъездная  темень  была  размыта  жидким  светом,  выползавшим  из
грязных высоких окон.
   Больше ничего не было слышно, и она, постояв  еще  немного,  снова  стала
осторожно спускаться.
   В подъезде никого не было.
   Варвара открыла дверь на улицу, выбралась  в  сырую  мартовскую  тьму  и,
задрав голову, посмотрела вверх, зная,  что  в  одном  из  черных  квадратов
боится Таня. Варвара помахала рукой, надеясь, что подруга поймет, что с  ней
все в порядке. Махать было неудобно, и Варвара не сразу  сообразила,  что  в
руке у нее зажат молоток.
   Нужно возвращаться.
   Но где же, черт побери, Димка?!
   Или Таня все-таки его пропустила, а потом подняла панику?!
   Варвара вернулась в подъезд и прикрыла за  собой  холодную  дверь.  Дверь
заскрипела и опять открылась. Варвара оглянулась на нее.
   Странный  звук,  как  будто  что-то  упало,  повторился.  Варвара  сильно
вздрогнула и остановилась, прислушиваясь.
   Снова неясное шевеление, смутный шум и вроде бы голоса.
   Откуда?
   Вверху - Варвара задрала голову - никого.  От  напряжения  в  ушах  тонко
звенело, и было непонятно, где кончается ее собственный  внутренний  звон  и
начинаются внешние звуки.
   Звук шел с левой стороны, из крохотной дворницкой  каморки  -  наконец-то
она поняла! Каморка служила выходом  к  мусоропроводу,  и  еще  в  ней  были
навалены какие-то доски и тряпки, даже метлу дворник опасался в ней  держать
- сопрут!
   Впрочем, еще большой вопрос, был ли дворник. Скорее всего,  нет  никакого
дворника.
   У дворника должны быть окладистая борода,  белый  фартук,  медная  бляха,
здоровенные ручищи и подозрительный взгляд. Обо  всех  ?нарушениях?  дворник
должен немедленно докладывать городовому Серапиону Мардарьичу и  свистеть  в
заливистый свисток.
   В эту секунду Варвара все на свете  отдала  бы  за  такого  дворника.  Он
засвистел бы в свисток, тяжело топая, прибежал бы городовой,  и  Варваре  не
пришлось бы пробираться, спотыкаясь в  мусоре,  в  крохотную  каморку  возле
мусоропровода, сжимая в руках молоток - единственное оружие!
   Чем ближе к помойке, тем сокрушительнее воняло, и  Варвара,  стараясь  не
дышать, приложила ухо к двери.
   За ней  шевелились  и  разговаривали  -  все  она  правильно  определила.
Переложив молоток, она стала осторожно приоткрывать дверь, умоляя ее,  чтобы
она не скрипнула.
   В каморке было светлее, чем в подъезде, и первым Варвара увидела Димку. В
его очках отражался свет уличного фонаря,  блестел  на  остриженной  голове.
Второго человека Варвара не разглядела. Он стоял к ней спиной, черная лыжная
шапка была низко надвинута, и в руке  у  него  был  пистолет,  отсвечивающий
вороненым дулом. Тот, который с пистолетом, негромко и непрерывно матерился,
тыкал оружием. Димка молчал в углу.
   Капля пота проползла по Варвариному виску и шлепнулась на цементный  пол,
как ей показалось, с ужасающим грохотом.
   - Значит, так, - перестав материться, заговорил тот, у кого был пистолет.
Голос показался Варваре знакомым. - Я тя давно приметил, еще когда моя  сука
тя только к себе определила! Я-то сразу знал, что ни х.., ты не  больной,  а
она просто куражится, дура проклятая! Мужик ей  понадобился  до  зарезу!  Не
может она, сучка бешеная!.. А теперь мне деньги понадобились. Ты  понял  или
нет?! Деньги за суку и ее гаденыша! Столько, сколько я скажу, завтра же! Не,
ты понял или нет?!
   - Да, - сказал Димка довольно громко. Варвара обрадовалась, что он  может
говорить. Значит, все не так уж плохо.  Раз  сам  стоит  и  может  говорить,
значит...
   - Шоб завтра же были деньги.  Привезешь  и  отдашь  мне  и  тогда  можешь
катиться отсюда, куда хочешь,  и  их  забирать  с  собой!  Гаденыша  я  пока
подержу, шоб ты не передумал ненароком. Твою мать, профессор! Да я тебя!.. -
Пистолет  опять  дернулся,  и  Варвара  стиснула  молоток.  Ей  нужно   было
подобраться поближе, и так, чтобы он не услышал,  только  тогда  она  сможет
ударить. Господи, помоги!.. Ударить надо так, чтобы оглушить,  чтобы  они  с
Димкой успели выбраться из вонючей тесной каморки.
   - И не вздумай со мной шутки шутить!.. Я те сразу яйца оторву, а гаденышу
башку сверну! Деньги мне нужны, деньги! Суку можешь забирать бесплатно,  все
равно она ни на что не  годится,  а  пацана  я  те  так  не  отдам,  сволота
американская!..
   Тут произошли сразу два события.
   Димка внезапно отделился от стены, сделал огромный шаг вперед и  оказался
прямо перед пистолетом, который почти уперся в беззащитный Димкин живот.  Не
обращая внимания на пистолет - Варвара зажмурилась, -  он  схватил  того  за
грудки и, кажется, даже оторвал от пола. Одновременно за  спиной  у  Варвары
вспыхнул свет, показавшийся с непривычки очень ярким, таким  ярким,  что  не
терпели глаза.
   - Я вызвала милицию! - раздался дрожащий, но  решительный  голос.  -  Они
сейчас приедут!! Если кто-нибудь шевельнется, я закричу!
   -  Вот  сука!..  -  просвистел  тот,  кого  Димка  держал  в   нескольких
сантиметрах от пола, и тут Димка его ударил.
   Как-то очень легко он поднял его повыше, перехватил и стукнул  головой  о
стену.
   - Дима!!! - завопила Варвара, уверенная, что сейчас раздастся выстрел,  и
Димка сядет в кучу наваленного на полу отвратительного  мусора  и  возьмется
руками за живот, за то место, которое разорвет безжалостная пуля, и изменить
ничего уже будет нельзя.
   Нельзя, нельзя...
   Пистолет упал на пол со  странным  пластмассовым  звуком.  Круглое  пятно
света дрогнуло, его повело в сторону, и Танька завизжала изо всех сил.
   Варвара занесла молоток.
   - Тихо! Не орать!
   Это сказал Димка - громко и твердо.
   Варвара опустила молоток.
   - Таня, хватит кричать.
   Визг дошел до самой верхней, истерической точки и вдруг затих.
   - Димка.., ты жив? - спросила Варвара. Оглянувшись,  она  взяла  Таню  за
руку и повела ее рукой с фонарем.
   - Да, - ответил Димка, - я жив, конечно. Черная масса шевельнулась у него
в руках, и он еще тряхнул ее и снова стукнул о стену.
   - Ты че?.. - не слишком уверенно произнес голос  откуда-то  изнутри  этой
массы. - Ты че.., дерешься-то?
   Танька ахнула и снова дернула фонарь. Варвара вытащила его из ее руки.
   - Я не дерусь, - сказал Димка очень вежливо, - я только предупреждаю, что
в следующий раз я тебя убью. На самом деле убью. Как только увижу. О'кей?
   Из массы послышалась длинная матерная тирада, и Таня, оттолкнув  Варвару,
бросилась вперед.
   - Ах ты, недоумок проклятый, - закричала она, перебираясь через мусор,  -
что тебе надо?! Зачем ты к нему пристал?! Куда тебя принесло?! Что ты все не
отстанешь от нас, в самом-то деле?!
   - Сука, - неуверенно заявили из массы, и Димка отпустил руки. Вся масса с
грохотом обрушилась на пол и начала возиться.
   Варвара никак не могла ничего сообразить. Наверное, от того, что вчера ее
сильно побили.
   - Господи боже мой, да что ж за наказанье-то такое?! За что оно  мне?!  -
продолжала неистовствовать Таня. - Сколько можно?! Сто лет назад  развелись,
а ты все мне портишь!! Ну что тебе  от  нас  надо,  придурок?!  Ну  куда  ты
лезешь?!
   - Васька мой сын, - простонала темная туша жалобно и стала подниматься  с
пола, - я его, гаденыша, воспитал, а теперь всякая сволочь...
   - Твой сын! - вскричала Таня. - Это мой сын, а не твой! Ты десять лет  на
диване лежал, ты к нему ни разу ночью не встал, ты с ним на лыжах ни разу не
сходил, и в школе у него не был, и в поход его не водил, и...
   Тут она вдруг заплакала. Варвара  бросила  молоток  и  обняла  ее.  Димка
поддал ногой пластмассовый игрушечный пистолет.  Пистолет  завертелся  среди
мусора и остановился. Варвара посмотрела на него.
   - Пошли, - велел Димка решительно, - хватит. Таня, хватит.
   Но Таня не могла остановиться, рыдала так, что Варваре показалось, что  у
нее истерика.
   Не может у нее быть никакой истерики.  Истерики  случаются  с  тонкими  и
нежными натурами. У них с Танькой истерик не бывает.
   - Варвара, найди мой рюкзак, - распорядился Димка, - и это свое.., оружие
подбери. - Он улыбнулся, взглянув на молоток, и как маленькую взял  за  руку
Таню. - Пошли домой.
   - Что.., ему надо? А? - Таня судорожно всхлипывала, пытаясь успокоиться и
от этого всхлипывая еще громче. - Он.., тебя.., ударил?
   - Я его ударил, - сказал Димка, - все О'кей.
   - Танька, - с тоской тянула туша, - Танька, на кого  ты  меня...  Как  ты
могла... Васька наш... Твою мать...
   - Ты слишком поздно спохватился, - вдруг очень серьезно заявил Димка, - у
тебя было.., сколько там? - спросил он у Тани.
   - Десять.., десять лет.
   - У тебя было десять лет, - повторил Димка, - этого достаточно. Теперь не
ты. Теперь я. И я убью тебя, если ты станешь нам мешать.
   Таня все всхлипывала, утиралась рукавом. Димка  подтолкнул  ее  вперед  и
перехватил у Варвары фонарь. Туша копошилась в темноте, слабо  и  жалостливо
похрюкивала.
   - Мальчик, - вдруг сказал Димка и оглянулся на тушу,  -  теперь  это  мой
мальчик. Самое большее, что я могу для тебя сделать, это умолчать о том, что
его отец такой.., слабак.
   Эта книжная фраза  в  темноте  и  вони  предмусоропроводной  каморки  под
аккомпанемент Таниных всхлипов и  тяжелого  Варвариного  дыхания  прозвучала
нелепо и странно, но никому не показалась ни странной, ни нелепой.
   Подталкивая в спины Варвару и Таню,  Димка  заставил  их  подниматься  по
лестнице. Таня все всхлипывала.
   - Что ему было от тебя нужно? - спросила Варвара негромко. - Каких  денег
он хотел? За Васю с Таней, что ли?
   - No comments, - ответил Димка. - Я больше не хочу это обсуждать.  Мы  не
станем это обсуждать.
   - Станем, - пробормотала Таня, и Димка на нее покосился, -  господи,  это
какой-то ужас! Совсем мужик ополоумел! Пистолет себе купил  пластмассовый  и
маску, как у киллера! Сдохнуть можно. Я думала, что с ума сойду! Варвары все
нет и нет, и ты ушел, и канул в подъезде! - тут она толкнула Димку в  грудь.
- Я же не знала, что на тебя мой напал!!! Я думала, что...
   - Никакой не твой, - заявил Димка решительно. - Таня, я  не  хочу  больше
слушать, поэтому ты не станешь больше говорить. Все о'кей. Он  несчастный  и
от этого трусливый человек.
   - Он несчастный?! - взвилась было Танька и  вдруг  замолчала,  как  будто
сама себе заткнула рот. Варвара даже улыбнулась в темноте.
   Кажется, Хьюстон гораздо ближе к улице Маршала  Берзарина,  чем  казалось
сначала.
   Кто знает, может, Варваре  своими  глазами  удастся  увидеть  этот  самый
?тройной тулуп?, который так любила поминать бабушка Настя,  когда  смотрела
фигурное катание!

***

   На работу Варвара нацепила темные Танины очки и долго  штукатурила  синяк
на скуле Таниным тональным кремом, от чего  правая  сторона  лица  оказалась
намного темнее, чем левая.
   - Надо было слева чернилами помазать, - посоветовала Танька, -  а  поверх
чернил класть крем. Тогда было бы равномерно.
   - Иди ты в задницу, - пробормотала Варвара, рассматривая себя в зеркало.
   Неужели только вчера Иван целовался с  ней  утром  под  теплым  и  легким
одеялом, трогал ее и тискал, и прижимался, и его жесткая  нога  придавливала
ее ноги, и потом он пошел в ванную, даже не подумав надеть  трусы,  а  потом
гладил собаку Тяпу, и от того, как двигались его  большие  руки,  у  Варвары
мутилось в голове и становилось как-то холодно в спине?! Неужели с ней  было
такое?!
   Конечно, она не Вика Горина, но он же сказал ей, что  она..,  понравилась
ему. Правда, он сказал не так, но Варвара даже про себя не могла выговорить,
как именно он сказал.
   Со вчерашнего дня положение нисколько не улучшилось, но всем  троим  -  и
Тане, и Варваре, и Димке - было почему-то очень весело, как  будто  они  уже
нашли эти полмиллиона франков и поделили их между собой.
   Так  как  впереди  совершенно  отчетливо  маячили  небоскребы  и   пальмы
Хьюстона, и Варвара даже слышала горячий и странный запах чужой страны,  она
решила, что сегодня вечером ночевать поедет к себе  домой.  Купит  еще  один
замок, попросит соседа врезать, разгребет себе местечко среди вывороченных и
выпотрошенных вещей и начнет все сначала.
   Все равно когда-нибудь  придется  начинать,  нельзя  вечно  прятаться  за
Танькину спину!
   Илария Ветлинская изумилась неподдельным и натуральным изумлением,  когда
вошла в приемную и обнаружила за столом Варвару в темных очках.
   - У нас тут что, Варварочка? - спросила она, приостановив свое горделивое
шествие  по  приемной.  Белое  пальто  летело  за  ней  подобно  шлейфу.   -
Горнолыжный курорт?
   "Почему она так удивилась? -  пронеслось  в  голове  у  Варвары.  -  Была
уверена, что я покажусь еще не скоро? Знала, что меня.., сильно избили?"
   - У меня под глазом синяк, - бодро оповестила ее Варвара, - мне  придется
сегодня сидеть в очках.
   - Синяк? - переспросила Илария, аккуратно и любовно размещая в шкафу свое
пальто. - Откуда он там взялся, Варварочка? Кавалер побил?
   - Сама  упала,  -  ответила  Варвара,  внимательно  глядя  на  Иларию,  -
случайно. Та вздохнула:
   - Хоть расскажите мне, как это  бывает.  Я  никогда  никуда  случайно  не
падаю. Даже скучно.
   - Лара, - начала Варвара, - я хотела у  вас  спросить,  что  было  в  том
пакете, который вы мне поручили передать?
   Дверь шкафчика грохнула, Варвара продолжала:
   - Дело в том, что по тому адресу, Московская,  двадцать,  живут  какие-то
странные люди. Они мне сказали, что ничего не знают ни про  какой  пакет  из
Москвы. Я, конечно, его оставила, но они отказывались!
   Представляете?
   Илария показалась на пороге своего кабинета и уставилась на  Варвару.  Та
за стеклами темных очков преданно смотрела на нее.
   "Интересно, - подумала Варвара, - она видит, как преданно я смотрю?"
   - Скорее всего, вы, как всегда, что-то  напутали,  Варварочка,  -  начала
Илария медленно, - адрес, скорее всего. Но в любом случае нас с  вами  никак
не может касаться, что именно было в том конверте. Вы понимаете?
   - Не совсем, - призналась Варвара, - адрес я не могла перепутать. Вот, вы
диктовали, а я записывала на бумажку. Посмотрите сами. Московская, двадцать,
все правильно.
   - Дайте сюда! - вдруг резко сказала Илария и вырвала бумажку у Варвары.
   - Адрес тот. Вы диктовали, я писала. Так что перепутать я не могла. А там
мне сказали...
   - Меня не интересует, что вам там сказали,  -  резко  перебила  Илария  и
улыбнулась ледяной улыбкой:
   - Варварочка, вас совершенно не  касается,  зачем  Альберту  Анатольевичу
было нужно, чтобы вы передали конверт именно по этому адресу! Если не хотите
неприятностей, советую вам ни о чем его не спрашивать. Вы же знаете, что  он
человек горячий и с трудом переносит чужую глупость!
   Зазвонил телефон, и Варвара схватила трубку. Если  бы  телефонные  трубки
делали из стекла, Варвара раздавила бы ее и сильно порезалась.
   - Варя, - позвали из трубки, - Варь, это ты?
   - Это я.
   - Зайцев Виктор Васильевич приветствует тебя. Варь, у нас в отделе жалюзи
опять заело, ни туда ни сюда, а, сама  понимаешь,  компьютеры,  проветривать
нужно, окна открывать, а к ним никак не подберешься!
   - А ремонтники что?
   Илария скрылась в  своей  комнате.  Разговор  о  ремонтниках  не  мог  ее
интересовать. Варвара проводила ее глазами.
   - Варь, позвони ты им! - зачастил начальник компьютерного отдела. - Я уже
три раза  звонил,  а  мне  отвечают,  что  все  заняты  на  пятом  этаже,  у
председателя там что-то опять отвалилось, развалилось! Мы так  до  лета  при
закрытых окнах просидим. Позвони, а?
   - Хорошо, - согласилась Варвара.
   Ей нравилось улаживать дела, которые без нее не улаживались. Она знала  в
компании всех и вся, и ее все знали, и многие даже любили - взгляд в сторону
двери, за которой гнездилась Илария, - и готовы были  ей  помогать.  Поэтому
она и работала здесь, несмотря на мизерную  зарплату.  Хозяйственная  служба
находилась в подчинении у Варвариного  шефа,  как  и  компьютерная,  поэтому
Варвара вполне могла помочь.
   Позвонив в хозяйственную службу и заручившись  уверениями  тучной  Галины
Львовны в том, что ?конечно,  починим,  Варечка,  я  сию  же  минуту  Степку
пошлю?, Варвара позвонила юристам.
   Поминутно  оглядываясь  на  дверь  ?начальника  секретариата?  и  пытаясь
определить, не подслушивает ли этот  самый  начальник,  Варвара  напросилась
на ?пять минут? к Лине Ахметовой.
   Юристы были в их компании совершенно особой кастой - какая  там  в  Индии
самая высокая каста? Каста браминов? -  и  в  разговорах  с  ними  следовало
соблюдать предельную осторожность. Варварин шеф до смерти их боялся, хоть  и