Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
казалось.
-- Там нет телефона, -- подтвердил Сэм. -- Когда я бываю здесь, то
звоню по радиотелефону из машины.
-- Подходящих инструментов я тоже не обнаружил. Сэм улыбнулся:
-- Я их прячу.
-- Поэтому мне пришлось воспользоваться фомкой и молотком. Извините,
что покорежил вашу дверь. Сэм пожал плечами.
-- Что было дальше? -- спросил Дун.
-- Я вытащил Гарри на берег, взгромоздил его на лодку, и мы... э-э...
вниз по реке приплыли к шлюзу.
-- Это же моя долбаная пирога! -- воскликнул Сэм, оглядываясь по
сторонам. -- Она исчезла!
-- Уверен, что с ней ничего не случилось, она пришвартована у шлюза, --
успокоил я его. -- Служитель знает, кому она принадлежит. Он обещал
приглядеть за ней.
-- Пойдет ко дну, -- нахмурился Сэм. -- Лодка течет.
-- Ее вытащили на берег.
-- Вы не можете быть писателем, -- заключил Сэм.
-- Это почему же?
-- Слишком много гребаного здравого смысла. Он заметил мое удивление и
ухмыльнулся.
-- Что происходит со всем тем хламом, который лежит в доке, после того
как вы поднимаете решетку? -- спросил я.
-- Манал я этот хлам.
-- Это вы о чем?
-- Устланное илом дно. этого дока непосредственно спускается до уровня
дна реки, -- пояснил я. -- Если поднять заслонку, то все, что лежит на дне
дока, под большим давлением, естественно, устремится в реку и будет
подхвачено течением. Трупы обычно всплывают, но вы, инспектор, лучше других
знаете, насколько трудно обнаружить утонувших в Темзе, поскольку подводные
потоки выносят их за черту Лондона прямо в открытое "поре.
Глядя в окно своей мансарды в Чизвике, я частенько задумывался о всех
тех трагедиях, которые происходят вне поля моего зрения, и ужасах, скрытых
от человеческого глаза. Сколько тайных помыслов, порочных побуждений и
вредных амбиций!
-- Каждый живущий в районе долины Темзы знает, что утонувшие исчезают,
-- кивнул Дун. -- Ежегодно пропадает несколъко-отдыхающих. Это очень
прискорбно.
-- Гарри напоролся ногой на что-то острое, -- кротко заметил я. -- Он
был как бы приколот ко дну. Еще несколько минут, и он был бы покойником. А в
следующий приезд Сэма, когда тот поднял бы решетку, труп Гарри преспокойно
унесло бы в реку, и я полагаю, никто никогда бы не узнал, что Гарри
приеэисал сюда. Всплыви его тело где-нибудь в низовьях Темзы и будь-оно
обнаружено, что вероятнее всего самоубийство, а нет -- значит, скрывается от
правосудия.
Я сделал небольшую паузу, затем задал Сэму прямой вопрос,
-- Когда бы вы подняли заслонку?
-- Сразу же, как только обнаружил бы пролом, -- моментально ответил
Сэм. -- Надо осмотреть эту дыру снизу, что, впрочем, мы и собираемся
сделать. Но я редко приезжаю сюда. Только летом.
Он застенчиво посмотрел на Дуна и добавил:
-- Летом я захватываю с собой матрас.
-- И Анжелу Брикел? -- спросил Дун. Сэм так и застыл с открытым ртом.
Прямое попадание, подумал я, имея в виду вопрос инспектора.
-- А что там в доке под водой? -- поинтересовался я у Сэма.
-- Извините, не расслышал.
-- На что мог напороться Гарри? Он стряхнул с себя воспоминания об
Анжеле Брикел и рассеянно ответил:
-- Не имею ни малейшего понятия.
-- Если вы поднимете заслонку, -- заметил я, -- то мы так никогда и не
узнаем.
-- Вот как, -- Дун рассудительно посмотрел на Сэма. Мы по-прежнему
толклись у открытой двери.
-- Тогда дело за крючьями и кошками, -- продолжал Дун. -- Там можно
зажечь свет?
-- Основной щиток в мастерской, -- автоматически ответил Сэм, его мысли
были явно заняты чем-то другим. -- В доке ничего нет, кроме, разве что,
нескольких пустых жестянок из-под пива и портативного радиоприемника,
который уронила в воду одна неуклюжая бабенка, раскачиваясь в лодке на
высоких каблуках.
-- Гарри напоролся не на приемник, -- сказал я.
Сэм резко повернулся и зашагал по тропинке к сараю.; Дун уже было
собрался последовать за ним, затем в нерешительности остановился и вернулся
назад.
-- Это мог быть несчастный случай, сэр, -- выдавил он из себя. Я
кивнул.
-- Хорошая ловушка никогда не выглядит как ловушка.
-- - Вы что, кого-то цитируете?
-- Да. Самого себя. В свое время я написал много о ловушках, силках и
капканах. И о том, как их готовить. Как охотиться за добычей. Книги с моими
рекомендациями разбросаны по всей усадьбе Тремьена в Шеллертоне. Все
семейство ими живо заинтересовалось. Там советов вполне достаточно, чтобы
умертвить и человека.
-- Вы шутите, или как вас понимать, сэр?
-- Нет, не шучу, -- с сожалением признался я.
-- Я должен посмотреть эти книги.
-- Смотрите.
В этот момент вернулся Сэм. Его брови были хмуро сдвинуты. Он пробрался
внутрь, даже не замочив ног, и нажал на три кнопки, с которыми я
безрезультатно бился два дня назад. Под потолком мгновенно загорелся свет,
и. нашему взору предстали старинные кирпичные стены и обветшалые, изъеденные
сыростью балки и брусья, вдоль и поперек поддерживающие потолочные доски; в
месте пролома опора отсутствовала.
Дун сразу заприметил это и буркнул что-то насчет того, что ему
потребуются эксперты. Сэм мрачно и с вызовом посмотрел на меня.
-- Ну и что?
-- Куда же делась часть балки? Или ее кто-то съел? Он неохотно кивнул.
-- Похоже на то, откуда я могу знать. Дун явно что-то задумал.
-- Каждому известно местоположение вашего эллинга, -- многозначительно
заметил Дун, -- и вы сами, сэр, * Прекрасно знаете, куда и где в своей
мастерской вы прячете инструменты.
-- Знаю, но это ни о чем не говорит, -- в голосе Сэма слышался вызов,
но ни на йоту страха. -- Моя резиденция известна всем моим друзьям. Каждый
из них мог подпилить эту балку -- детская работа.
-- А на кого бы вы подумали? -- бросил Дун. -- Естественно, кроме вас
самого.
-- Ну... Любой бы мог. Перкин! Этот мог бы. Нолан... Уж пила не ахти
какой инструмент. Любой ребенок с ней справится, или вы со мной не согласны?
Выражение лица Дуна смягчилось.
-- Пройдусь-ка я лучше на верх эллинга, если вы не возражаете, сэр, --
ушел от ответа Дун.
Мы втроем стали с опаской подниматься по лестнице, стираясь не
споткнуться в неверном освещении. Доски хотя и потемнели от времени и
сырости, но были явно не гнилыми.
Сэм пояснил:
-- Доски прибиты кое-как, местами; в сырую погоду, набухая, они лежат
более или менее плотно, но летом, когда они рассохнутся, между ними
появляются щели, и отодрать их весьма просто. Проверяйте, насколько прогнили
балки.
-- А почему они в таком состоянии? -- спросил Дун.
-- Спросите об этом поставщиков и строителей, -- пожал плечами Сэм. --
Я купил этот ковчег в первозданном виде. Прошлым летом во время вечеринки я
вынул часть досок, чтобы подвесить к потолку дока разноцветные лампочки, так
как внизу, в гроте, решил устроить цветомузыкальную феерию с катанием на
лодках.
-- Кто-нибудь знал, что эти доски отдирались от пола? -- спросил Дун.
-- Откуда мне знать? -- с вызовом сказал Сэм. -- Всякий спускавшийся
посмотреть на иллюминацию мог бы догадаться сам, да и я не скрывал этого.
Я наклонился над дырой в полу, опустившись на колени.
-- Постойте! -- воскликнул Дун.
-- Я хотел только взглянуть.
Судя по расположению половых досок, я понял, что основную нагрузку нес
брус, который когда-то уже поправляли. Некоторые из досок просто висели в
воздухе, и естественно, когда Гарри наступил на них, они подались под его
весом и обрушились вниз вместе с ним.
Я протянул руку, надавил на обломки досок и тут же с опаской отполз
назад.
-- Что вы скажете? -- спросил Дун.
-- К этой дыре лучше не приближаться.
-- Я так и думал.
Он повернулся к Сэму.
-- Хотелось бы мне знать, сэр, когда ваш эллинг последний раз
ремонтировался.
Сэм бросил на него отсутствующий взгляд.
-- Когда? С какого момента прикажете считать? С Рождества Христова? --
спросил он.
-- Меня интересуют последние десять дней, -- ехидно ответил Дун.
-- Неделю назад я привез сюда штабель тикового дерева по дороге на
скачки в Виндзоре, -- без излишних раздумий ответил Сэм. -- В четверг я
участвовал в скачках в Тустере. В пятницу я полдня провел здесь. В субботу
мне не повезло, я выбил палец в Чепстоу и до вторника в соревнованиях не
участвовал. В воскресенье, когда я пестовал свой палец, заявились вы, а в
понедельник я пролодырничал здесь. Во вторник я уже был в седле на скачках в
Уорвике. Среду я провел в Эскоте, вчерашний день -- в Уинкэнтоне, а
сегодняшний -- в Ньюбери...
Сэм замолчал и, задумавшись, добавил:
-- Вечером и ночью меня здесь не было.
-- В каких скачках вы участвовали днем в среду? -- спросил Дун. -- В
Эскоте.
-- В каких скачках?
-- Да.
-- Две мили с препятствиями. А также в забегах для учеников.
По выражению лица Дуна я понял, что это не тот ответ, которого он
ожидал, тем не менее Дун достал блокнот и скрупулезно записал слова Сэма.
-- Меня здесь не было, и я не угонял этот гребаный; автомобиль Гарри.
Вы это имеете в виду? -- до Сэма наконец дошел истинный смысл вопроса
инспектора.
-- На день среды мне требуется знать местонахождение очень многих
людей, -- витиевато ответил Дун. -- За s"hm, джентльмены, не смею вас больше
задерживать, однако следствие продолжается, и мне вновь могут потребоваться
ваши услуги.
-- Роспуск на каникулы? -- съехидничал Сэм.
Дун никак не отреагировал на эту реплику, просто заметил, что еще не
прощается с нами.
Сэм проводил меня к тому месту, где я оставил машину Тремьена.
Уверенности в его походке не убавилось, однако в мыслях, как мне показалось,
была явная неразбериха.
-- Я люблю Гарри, -- сказал он, когда мы подошли к "вольво".
-- И я тоже.
-- Вы думаете, что это я все подстроил?
-- Вполне могли.
-- Мог. Без особых затруднений. Но это не я. Он поднял на меня взгляд
-- за маской присущей ему самоуверенности читалась некая взволнованность.
-- Если вы не убивали Анжелу Брикел, -- сказал я, -- то, следовательно,
и не вы пытались убить Гарри. В этом не было бы никакого смысла.
-- Этой глупенькой шлюшонке я не сделал ничего плохого, -- Сэм тряхнул
головой, как бы избавляясь от неприятных воспоминаний. -- Она чересчур
запала на меня, если хотите анать. Я люблю хохотушек и терпеть не могу слез
и угрызений совести. Покойная Энжи все воспринимала всерьез, все считала
смертельным грехом и, честно говоря, осточертела мне до бесконечности. Она
хотела, чтобы я женился на ней.
Нелепость и чудовищность самой этой идеи даже. как-то проявилась в
тембре его голоса.
-- Я сказал ей, что в мои планы входит женитьба на благородной и
богатой наследнице, -- продолжал Сэм, -- так она чуть не выцарапала мне
глаза. Чертова кошка! На нее иногда еще как находило. А уж как была слаба на
передок! Бывало, ты еще и не сказал ничего, а она уже раздевается.
Я с удивлением слушал эти душевные излияния, и воображаемая мисс Брикел
превращалась в моем сознании в реальную женщину. Моему мысленному взору
предстала не мрачная груда костей, а человеческая личность, обуреваемая
страстями и исполненная чувством вины и ответственности. Женщина с таким
противоречивым характером, да вдобавок еще и беременная, несомненно
нуждалась в чьей-либо поддержке. Когда же она попыталась обрести ее, этот
кто-то избрал жуткий путь, чтобы избавиться от нее.
И этот кто-то, озарило меня, наверняка прекрасно знал, как быстро
умерла Олимпия от рук, сомкнувшихся вокруг ее шеи.
Анжела Брикел сама спровоцировала свою смерть. Дун, как мне показалось,
изначально придерживался того же мнения.
-- Как она выглядела? -- спросил я.
-- Энжи?
-- Да.
-- Недурно. Каштановые волосы. Стройная фигурка, маленькие грудки,
круглая попка. Она все мечтала увеличить размер груди. Я же говорил, чтобы
она забыла думать об этих силиконовых добавках, -- это же вредно для будущих
детей. Убеждать ее в чем-либо было бесполезно, уверяю вас. К тому же она
могла сутками реветь. Энжи была далеко не подарок, однако чертовски хороша в
кровати.
Вот так эпитафия, подумал я. Хоть на мраморе высекай.
Сэм смотрел на разлившуюся реку и глубоко вдыхал сырой утренний воздух,
будто оценивал букет вина; глядя на него, я подумал, что он в большей мере,
чем я, подвержен чувствам, более непосредствен в вопросах секса и
^совершенно равнодушен к опасности.
-- Вы собираетесь идти на это чествование Тремьена? -- дружелюбно
спросил он, как бы стряхнув с себя все эти неприятные мысли об убийстве.
-- Да. А вы?
-- Это шутка? -- усмехнулся он. -- Да меня пристрелят, если я там не
появлюсь и не засвидетельствую свое почтение.
Сэм пожал плечами и добавил:
-- В любом случае старый хрыч заслуженно получит свою награду. Он,
знаете ли, совсем не плох.
-- Тогда там и увидимся, -- ответил я, соглашаясь с ним.
-- Если я не сломаю себе шею, -- сказано это было довольно
легкомысленно, но я уловил в этих словах стра|ховку от судьбы, нечто вроде
скрещенных пальцев. -- Следует показать этому гребаному полицейскому, где
располагается основной электрощиток. Он замаскирован, и никто, кроме, меня
его не найдет -- не хочу, чтобы сюда шлялись по ночам и зажигали свет. От
этих молодых варваров всего можно ожидать.
С этими словами он направился в сторону Дуна, который что-то писал в
блокноте, затем они двинулись по тропе в сторону мастерской.
Сделав по пути необходимые закупки, я ухитрился приехать в Шеллертон
без опоздания, как раз к тому времени, когда Тремьен должен был отбывать на
своем "вольво" на скачки в Ньюбери. Трех скакунов он уже отправил туда в
фургоне. Мэкки он забирал с собой, мне же не осталось ничего другого, как
отправиться в столовую к своей недописанной первой главе.
Когда они уехали, ко мне, как это часто теперь случалось, зашла Ди-Ди,
чтобы выпить кофе.
-- Надеюсь, Тремьен не будет возражать, если я заберу все эти вырезки,
когда поеду домой? -- спросил я.
-- Домой... -- Ди-Ди улыбнулась. -- Он не хочет, чтобы вы уезжали,
разве вы этого не знаете? Он желает, чтобы вы написали всю книгу здесь.
Возможно, в ближайшее время он обратится к вам с предложением, от которого
вы не сможете отказаться.
-- Я приехал на месяц. Он сам так сказал.
-- Тогда он вас еще не знал, -- Ди-Ди отхлебнула кофе. -- Ему нравится,
как вы занимаетесь с Гаретом.
Это рассуждение не лишено здравого смысла, подумал я, и, окажись она
права, я не был уверен, какое решение принять: уехать или остаться.
Когда Ди-Ди ушла к себе в контору, я попытался взяться за перо, но
никак не мог сосредоточиться. В голове вертелись мысли о ловушке на эллинге
Сэма и об убийстве Анжелы Брикел: я представлял себе темно-зеленую грязную
воду, заполняющую измученные легкие и несущую забвение, а также земную
девушку, которую вновь позвала к себе земля, тело которой обглодали земные
твари и которая превратилась в земную пыль.
В обыденном течении жизни Шеллертонхауса завелась акула, страшная,
неуловимая, готовая в любой момент раскрыть свою пасть. Мне хотелось верить,
что она в конечном итоге попадет в сети Дуна, но и обольщаться на этот счет
не хотелось.
В полдень позвонила Фиона и сообщила, что забрала Гарри домой и он
хочет меня видеть. Со вздохом сожаления, но внутренне Испытывая определенное
облегчение, я отложил в сторону чистый лист бумаги, оделся и отправился в
деревню.
Фиона приветствовала меня,. как родного брата после долгой разлуки. Она
поспешила уведомить меня, что Гарри еще не совсем в своем уме, поскольку
уверяет, что помнит, как тонул. Каким образом кто-то может помнить, как он
тонул?
-- Полагаю, что такие вещи трудно забываются, -- заметил я.
Но он же не утонул.
-- Был близок к этому.
Она провела меня в розово-зеленую, обитую ситцем гостиную. Гарри,
бледный, с голубыми тенями вокруг глаз, сидел в кресле, забинтованная
раненая нога покоилась на мягкой скамеечке.
-- Привет, -- на его лице появилось подобие улыбки. -- Вам известно
средство от ночных кошмаров?
-- Все мои кошмары происходят наяву.
-- Боже милостивый, -- вздохнул он. -- Где правда, а где вымысел?
-- Все, что вы помните, -- истинная правда. -- Как я утонул?
-- Да.
-- Значит, я не сумасшедший?
-- Нет. К счастью.
-- Я же говорил тебе, -- обратился он к Фионе. -- Я пытался не дышать,
но под конец все же хлебнул воды. Не хотел, однако ничего не мог поделать.
-- Никто бы не смог, -- заверил я.
-- Присаживайтесь, -- предложила мне Фиона, целуя его в голову. --
Какое счастье, что у Гарри хватило здравого смысла пригласить вас с собой на
этот эллинг. Важно также то, что все в округе извинились перед нами: |
выразили свои соболезнования, за исключением одного мерзкого журналиста,
который считает, что все это специаьно подстроено, чтобы ввести следствие в
заблуждение и избавить Гарри от справедливого возмездия. Я хочу, чтобы Гарри
подал на него в суд за клевету. Ужасная история.
-- Меня нельзя тревожить, -- в своей обычной мягкой манере возразил
Гарри. -- И Дун был очень любезен со мной! Этого вполне достаточно.
-- Как нога? -- спросил я.
-- Паршиво. Такое ощущение, что она весит несколько тонн. Но заражения
крови пока вроде бы нет. Это была явная шутка, однако Фиона ее не поняла и
вновь встревожилась.
-- Дорогая, -- умиротворяющим голосом начал Гарри, -- меня напичкали
антибиотиками, сделали противостолбнячные уколы, ввели вакцину против
холеры, желтой лихорадки, лихорадки Скалистых гор и плоскостопия. Все это я
получил в изрядных количествах и, скорее всего, выживу. Как насчет крепкого
виски?
-- Нет. Алкоголь снимает действие лекарств.
-- Тогда выпейте один.
Я отрицательно покачал головой.
-- Возьмите Золушку на бал, -- сказал Гарри.
-- Что?
-- Фиону на чествование Тремьена. Вы едете туда, не так ли?
Я кивнул.
-- Я не оставлю тебя, -- возразила Фиона.
-- Ты должна поехать, любовь моя. Тремьен расстроится, если тебя не
будет. Он ведь любит тебя до безумия. Джон будет тебя сопровождать, -- его
глаза вновь засветились былой лукавой энергией. -- А свое приглашение я знаю
кому отдать.
-- Кому же? -- поинтересовалась Фиона.
-- Эрике. Моей незабвенной тетушке.
ГЛАВА 14
Премия, которую должен был получить Тремьен, была учреждена новыми
владельцами целой сети недавно отре-отаврированных гостиниц, решившими
покорить конноспортивную общественность размахом своего спонсорства. Они
назначили награду для победителя в стипль-чезе и приняли активное участие в
организации престижных скачек с препятствиями, уже назначенных на субботу.
Цены за заявки на участие в скачках с препятствиями были такими, что у
всех причастных к конноспортивному миру глаза полезли на лоб; взволнованные
же владельцы лебезили перед тренерами, поскольку конкурс, по словам Ди-Ди,
ожидался феноменальный, а на ипподром предполагалось в целях безопасности
допускать только участников состязаний.
Дабы как-то предварить это грандиозное мероприятие, в устраивался этот
банкет с раздачей премий, причем приглашений было выписано так много, что
практически