Не  так уж  много  найдешь в джунглях  велосипедных рам. Э-э... эти
железяки были заточены?
     --  Специально их никто не  затачивал,  --  вздохнул  Дун  и  продолжил
чтение: -- "Если из-за твердого  или заболоченного грунта не  представляется
возможным выкопать яму, для ловли дичи можно использовать сеть. Сеть следует
закреплять  таким  образом,  чтобы птица  в  ней  моментально  запутывалась.
Изготовить сеть можно из гибких и прочных волокон некоторых растений... "
     /Цун  молча прочитал еще несколько  страниц. Он периодически  покачивал
головой, но, как мне показалось, не оттого, что не был согласен с текстом, а
от сожаления по поводу его доступности массовому читателю.
     -- "Как освежевать змею", -- прочитал он. -- Бог мой!
     -- Вкус у поджаренной змеи такой же, как у цыпленка, -- заверил я его.
     -- Вы ели змей?
     -- Совсем недурно, -- кивнул я.
     --  "Первая  помощь.   Как  остановить  сильное   кровотечение.   Точки
прижатия... Обширные  открытые раны  следует зашивать,  пользуясь  иголкой с
ниткой.  Чтобы ускорить  свертывание  крови,  наложите  на  ранку  паутину".
Паутину^.  Я в это не верю.
     --  Чисто органическое вещество,  -- сказал я. -- Не  менее стерильное,
чем бинт.
     -- Только не для меня, благодарю.
     Он  отложил "Джунгли" и принялся  за  "Сафари"  и "Арктику".  Многие из
рекомендаций относительно устройства капканов  переходили  из книги в книгу,
варьируясь в зависимости от географического положения и условий местности.
     -- "Нельзя есть печень полярного медведя, -- с изумлением прочитал Дун.
--  В ней содержится  смертельная для человека доза витамина А". -- Его губы
скривила усмешка. -- Это может стать новым джентльменским способом убийства.
     Прежде пойди поймай этого полярного медведя...
     -- Ну что же, сэр, -- Дун закончил чтение г.   отложил книги в сторону.
-- Мы проследили ход мыслей  относительно устройства капкана, но кто, на ваш
взгляд, реализовал их на практике?
     Я покачал головой.
     --  Я буду называть вам  имена,  а вы изложите мне  свои доводы  "за" и
"против".
     -- Хорошо, -- нерешительно согласился я.
     -- Мистер Викерс.
     -- Тремьен? -- каким-то ошеломленным голосом переспросил я.
     -- Именно. Почему бы нет?
     -- Ну, это не тот человек.
     -- Как  я вам уже говорил,  я не знаю зтих людей в той мере, в какой их
знаете вы. Поэтому изложите ваши соображения.
     Я задумался.
     --   Тремьен  Викерс  --  сильный,  несколько  старомодный,  прямой   и
одновременно добрый. Анжела Брикел никогда  бы не смогла  стать героиней его
романа. Если -- а в моем сознании это  "если" колоссальных размеров, --  так
вот,  если  ей  удалось  соблазнить  его и затем  сообщить о  предполагаемом
отцовстве, и даже убедить в этом, в стиле Тремье-на было бы просто отправить
ее  домой  к  родителям,  обеспечив  деньгами.  Тремьен   не  уклоняется  от
ответственности. Кроме  того, я не могу себе даже представить его увлекающим
какую-либо женщину в глухой лес, чтобы заняться там сексом. Абсурд. Пытаться
же убить Гарри... Я не находил слов, язык не повиновался.
     -- Хорошо, -- сказал Дун.
     Он  достал  блокнот  и  в верхней  части чистого  листа аккуратно вывел
заголовок:.  ДОВОДЫ КЕНДАЛА". Ниже написал: "Тремьен Винере", против фамилии
поставил крест  --  таким манером он вычеркивал предполагаемых убийц.  Далее
следовала фамилия Нолана.
     -- Нолан Эверард, -- сказал он. Здесь сложнее, подумал я.
     -- Нолан смелый. Он мобилен решителен... и вспыльчив.
     -- И он грозился убить вас, -- спокойно добавил Дун.
     -- Кто вам об этом сказал?
     -- Добрая половина конноспортивного мира слышала эту угрозу.
     Вздохнув, я поведал Дуну и о своем намерении участвовать в скачках.
     --  Когда же  он напал на вас, -- продолжил  свою  мысль Дун, -- вы  на
глазах всей  этой  публики заломали его, как  ребенка.  Мужчине трудно такое
простить.
     -- Сейчас мы с вами говорим об Анжеле Брикел и Гарри,  -- сухо напомнил
я.
     -- Поговорим о Нолане Эверарде. Прежде всего "за".
     --  За...  Ну,  он  убил Олимпию;  естественно,  он не  собирался этого
делать, но именно он явился причиной ее смерти. Он не  стал бы ввязываться в
новую историю перед судебным разбирательством. Если Анжела Брикел соблазнила
его  --  или  же  наоборот  --  и  начала  угрожать  ему,  требуя  признания
отцовства... Не знаю. Здесь снова большое "если", но, в отличие от Тремьена,
определенная  возможность допустима.  Нолан и Сэм Ягер часто спят с одними и
теми  же  девушками, здесь у  них  тоже  нечто  вроде  соперничества.  Нолан
периодически выступает в скачках на Гвоздичке, лошади, принадлежащей Фионе и
в свое время находившейся на попечении Анжелы Брикел. У него были прекрасные
возможности заниматься с ней сексом даже  в фургоне для перевозки лошадей --
парень он отчаянный. За эти мои рассуждения у него есть все основания подать
на меня в суд.
     -- Он этого не услышит, -- категорично сказал Дун. -- Наша беседа носит
строго конфиденциальный характер.  Если кто-нибудь  спросит, была ли у нас с
вами беседа об этом деле, я буду отрицать.
     -- Честно и  откровенно,  -- я  на секунду задумался.  -- Что  касается
покушения на Гарри, то здесь Нолан психологически и физически мог подстроить
эту ловушку.
     -- Но?.. Я слушаю ваши "но". Я кивнул.
     -- Против.  Он двоюродный брат Фионы, к они очень дружны. К тому же его
статус жокея-любителя номер один целиком и полностью  зависит от ее лошадей.
Если  бы Фиону  заставили  поверить,  что Гарри убийца, у  Нолана  сразу  же
исчезла бы вся его уверенность в своем перманентном  чемпионстве: кто знает,
смогла бы  Фиона  находить  в  себе  силы  ездить  на  бесконечные скачки...
добавьте   сюда  постоянные   мысли  о  том,  что   Гарри   ее  бросил   без
предупреждения,  без записки,  переживания  от  неизвестности,  воображаемые
сцены свиданий ее мужа  с Анжелой Брикел. Такое  настроение Фионы явно не на
руку Нолану.
     -- Вы думаете, что все эти соображения остановили бы Нолана?
     -- Ловушку подстроил сообразительный человек. Дун против фамилии Нолана
поставил знак вопроса.
     -- У кого-нибудь есть твердое алиби на послеполуденное время той среды?
-- спросил  я.  --  Именно по  этому  конкретному  отрезку  можно  вычислить
злоумышленника.
     -- Не думайте, что мы не знаем этого, -- кивнул Дун.  -- Почти никто из
мужчин, так или иначе связанных с этим домом, не смог уверенно отчитаться за
каждый час этого периода времени. С женщинами дело обстояло иначе. Все  утро
мы только тем  и  занимались, что задавали  вопросы. Миссис Гудхэвен была на
деловой встрече -- у нее есть  свидетели, -- к моменту вашего звонка она уже
была дома. Миссис Перкин Викерс ездила на скачки в Эскот, готовила лошадей к
забегам  на три  мили -- это тоже  есть кому подтвердить. Секретарша мистера
Викерса  Ди-Ди  находилась  в конторе  -- ее  алиби легко устанавливается по
телефонным  звонкам.  Миссис  Ингрид  Уотсон  вместе  с  матерью  ездила  за
покупками в Оксфорд и может предъявить квитанции.
     -- Ингрид?
     --  Дать поручительства  за  своего  мужа  она  не  может. Под фамилией
Нолана Дун написал; "Боб Уотсон".
     -- За,  --  с  сомнением  в голосе протянул я.  -- Ну, прежде всего это
существование самой Ингрид. Она бы не допустила никаких шашней своего мужа с
Анжелой Брикел. А  вот способен ли  Боб пойти на  убийство,  чтобы сохранить
свое супружество... -- Я  покачал головой.  --  Не знаю. Он  опытный старший
конюх, ему доверяет Трсмьен, но ручаться головой за него я бы не стал. Кроме
того,  он исключительно  владеет плотницкими  навыками -- сами  видели.  Боб
готовил коктейли в тот  вечер, когда умерла Олимпия. Он также бывал в гостях
у Сэма на эллинге.
     -- Против?
     Некоторое время я колебался, не зная, с чего начать.
     --  Убийство Анжелы  Брикел могло  произойти  под  влиянием  секундного
помешательства.   Ловушка   же   на   эллинге   --   это  плод   дьявольской
изобретательности  и  недюжинного  самообладания. Не знаю, обладает  ли  Боб
этими качествами, вряд ли. Впрочем, я знаю его хуже, других.
     Дун кивнул и тоже поставил против его фамилии вопросительный знак.
     -- Гарет Викерс, -- записал он. Я улыбнулся.
     -- Он не может быть убийцей.
     -- Почему нет?
     --  Его пугала сексуальность Анжелы Брикел. Он никогда бы не отправился
с ней в лес. Кроме того,  у него нет водительских прав и днем в среду он был
в школе.
     -- А на  самом деле, -- спокойно возразил Дун, --  доподлинно известно,
что  он вполне профессионально ездил на отцовском джипе в  Дауне; мои ребята
также установили: в  прошлую среду днем вместо школы он был  на экскурсии  в
Виндзорском парке. Это не  так уж далеко от эллинга. Примите во внимание еще
тот факт, что ответственная за проведение прогулки учительница  отлучалась в
поисках школьников, убежавших купить себе еды.
     Я представил себе Гарета убийцей.
     -- Вы спросили меня, что я знаю об этих людях, -- сказал я. -- Гарет не
тот, кто нам нужен.
     -- Почему вы так уверены?
     -- Уверен, и все.
     Против  фамилии  Гарета он  поставил  крест,  а  затем  после некоторых
размышлений добавил знак вопроса.
     Я  покачал головой. Под  именем Гарета появилась новая фамилия:  Перкин
Викерс.
     -- Что скажете о нем? --  спросил инспектор.
     -- Перкин,  -- вздохнул я. -- У него свой мир, ему  он отдает  половину
времени.  Он усердно  работает. За  --    он умеет  великолепно  работать по
дереву,  поскольку занимается изготовлением мебели. Не  знаю, "за"  это  или
"против",  но он ревнив. К жене  у него очень собственническое  отношение. В
некотором роде  он  слегка  инфантилен. Мэкки любит  его и ухаживает за ним.
Против...  К  лошадям он почти не имеет  никакого отношения.  Только  иногда
ездит на  скачки. В  то утро, когда вы впервые появились здесь,  он  даже не
вспомнил, кто такая Анжела Брикел.
     Дун  оценивающе  поджал  губы,  потом кивнул, и  против фамилии Перкина
появился крест, опять-таки в сопровождении вопросительного знака.
     -- Оставляете за собой право выбора? -- сухо поинтересовался я.
     -- Вы не знаете того, чего не знаем мы.
     -- Глубокая мысль.
     -- Было бы вполне резонно предположить, что мистер Гудхэвен сам на себя
не ставил  капканов.  Полная уверенность  в  этом  убедила  бы  меня  в  его
невиновности, -- проговорил он, записывая новую фамилию -- Генри Гудхэвен.
     -- Сто процентов против.
     -- --  Тем не менее он захватил вас в качестве свидетеля. -- Дун сделал
паузу.   --   Предположим,  он  сам  устроил  ловушку,   но  все  сорвалось?
Предположим, вы были ему нужны для того, чтобы подтвердить попытку покушения
на его жизнь?
     -- Абсурд.
     Фамилия Гарри также не избежала вопросительного знака.
     -- Кто угнал его машину? -- несколько агрессивно спросил я.
     -- Случайный воришка.
     -- Я этому не верю.
     --  Он  вам  нравится,  -- возразил  Дун.  --  В отношении  него  у вас
предвзятое мнение.
     -- Этот  лист  в  вашем блокноте озаглавлен  как "ДОВОДЫ  КЕНДАЛА",  --
протестующе заметил  я. -- Мои доводы относительно Гарри  заслуживают самого
жирного креста.
     Он  посмотрел в блокнот, пожал плечами  и  перечеркнул  крестиком  знак
вопроса. Затем правее на той же строчке вновь поставил вопросительный знак.
     -- Мое предположение, -- разъяснил он.
     Я разочарованно улыбнулся и задумчиво спросил:
     -- Вы  уже определили,  когда  была подстроена  ловушка? Поднять доски,
найти мраморные плитки, отпилить часть поддерживающего бруса -- готов биться
об заклад, что этот брус уже давно плавает где-нибудь в низовьях реки, -- не
забыть запереть входную дверь в док -- все это в одночасье не сделаешь.
     --  А как вы  сами  думаете? -- Дун  явно не  хотел  выдавать  каких-то
профессиональных секретов.
     -- В любое время во вторник или в среду рано утром, -- предположил я.
     -- Откуда эта уверенность?
     --  Пик  всей  этой  публичной  истерии,   связанной  с  именем  Гарри,
приходился на понедельник, вторник и среду, но круг  своего расследования вы
начали расширять еще в воскресенье...  и это могло не на шутку встревожить и
испугать нашего подопечного. Сэм Ягер  провел понедельник в  своей  плавучей
резиденции, так как после травмы руки в  результате падения с  лошади не мог
участвовать в  скачках, но во вторник он вновь  был в седле; в среду Сэм уже
был  в Эскоте, где совершил  несколько заездов.  Следовательно, весь день во
вторник и все утро в среду эллинг пустовал, и туда мог забраться кто угодно.
     Дун посмотрел на меня из-под полуопущенных век.
     -- Кое-кого мы забыли, -- сказал он и внес фамилию Ягер в свой список.


ГЛАВА 17
     -- Ставьте крест, -- посоветовал я. Дун покачал головой.
     --  Вы  восхищены им и можете быть  субъективны. Обдумав  его слова,  я
ответил:
     -- Согласен, действительно, многое в  нем меня восхищает. Я не перестаю
восхищаться  тем,  как  он  держится  в  седле,  с  каким  профессионализмом
управляет  лошадьми  и  выигрывает  заезды. Он мужественный,  всегда смотрит
правде в глаза... -- Я сделал паузу. -- В графе "за" можете записать все то,
что  вы  зафиксировали  еще вчера: его способности к сооружению  капканов  и
прекрасные возможности для этого.
     -- Продолжайте, -- кивнул Дун.
     -- Я смотрю, вы начали активно разрабатывать его.
     -- Да, начал.
     -- Некоторое время он путался с  Анжелой Брике л, -- признался я. --  И
именно это обстоятельство приводит нас к огромному против.
     --  Не хотите ли вы сказать, что у него недостаточно раздражительности,
решительности и физической силы, чтобы удушить девушку?
     -- Нет,  не хочу, хотя  и далек от мысли, что это  сделал он. Я уверен,
Сэм никогда  бы  не  потащил ее в лес. Он сам говорил вам, что для подобного
рода  мероприятий  он  привозит  на эллинг  матрас.  Если  бы  под  влиянием
какого-то мгновенного затмения он и  совершил убийство,  то это произошло бы
там,   а уж дальше -- тело в реку и, как говорится, концы в  воду, умнее  не
придумаешь. Дун слушал, склонив голову набок.
     --  А  что,  если  он намеренно сделал  это? Может  быть, он  предпочел
избавиться от нее подальше от своих владений.
     -- Никогда не поверю, что Сэм будет кого-нибудь душить ради того, чтобы
прикрыть свои грешки, -- сказал я. -- Здесь каждый знает, Сэм готов затащить
в постель все,  что  шевелится. Если  бы Анжела Брикел начала устраивать ему
прилюдные сцены, то он лишь усмехнулся бы подобного рода скандалу.
     Дун неодобрительно заметил:
     --  Все это отвратительно. -- Видимо, он  подумал  о своих  беззащитных
дочерях.
     -- Далеко мы не продвинулись, -- прокомментировал  я, глядя  на. лист в
блокноте.  За исключением  доводов в  отношении Нолана, все  остальные  были
помечены крестиком. _ "Вряд ли это поможет", -- подумал я.
     Дун  пару раз  щелкнул  пальцем  по карандашу и  в нижней  части  листа
написал: "Льюис Эверард".
     -- Тяжелый случай, -- вымолвил я.
     -- За и против,  пожалуйста. Я вновь погрузился в размышления.
     --  Вначале против.  Не думаю, что у него хватило  бы смелости устроить
ловушку,  с  другой  стороны...   нет   сомнения...  он   умен  и   коварен.
Маловероятно, что он мог пойти в лес с Анжелой Брикел. Не могу точно сказать
почему, но, как мне кажется, он очень разборчив, особенно когда трезв.
     -- За? -- напомнил мне Дун, когда я замолчал.
     -- Он часто напивается...  Не знаю, клеился он к Анжеле Брикел в  таком
состоянии или нет.
     -- Но он знал ее.
     -- Возможно, и не только в библейском понимании этого слова.
     -- Сэр! -- воскликнул Дун с притворным упреком.
     -- Ему, несомненно, доводилось  ее видеть в дни скачек, -- улыбнулся я.
-- Еще  за:    он  великолепный лгун. Сам  хвастался,  что среди  "всей этой
честной компании" в лицедействе ему нет равных.
     -- В таком случае знак вопроса? -- Карандаш Дуна дрожал над блокнотом.
     Я медленно покачал головой:
     -- Доводы положительные. Вычеркните его фамилию. Ставьте крест.
     --  Ваша беда заключается в том,  что вы не  встречались с  достаточным
количеством убийц,  --  разочарованно  проговорил Дун, просматривая  колонку
"против".
     300
     -- Ни  с  одним,  --  согласился я. --  Нолана Эверарда нельзя  считать
настоящим убийцей.
     --  И вы не способны распознать убийцу, даже если будете бродить вокруг
него.
     -- Ваш список слишком короткий, -- нашелся я.
     -- Это вам так кажется. --  Он сложил блокнот, спрятал  его в карман  и
поднялся: --  Извините,  мистер Кендал, что отнял у вас столько времени. Все
ваши соображения будут учтены. Вы помогли мне уточнить многие детали. Теперь
наше  расследование будет продвигаться  на более  высоком уровне. В конечном
счете мы одолеем эту загадку.
     Наступила тишина, певучий беркширский  акцент  перестал звучать в  моих
ушах.   Инспектор  пожал  мне  руку  и  серой  тенью  удалился  искать  свои
идиосинкразические подходы к поиску истины.
     Некоторое время я провел в кресле,  обдумывая то, что  я сказал ему,  и
то,  что  он  позволил себе сказать мне, и  мне трудно было представить, что
кто-то  из моих  новых друзей  мог быть  убийцей; даже в  Нолане я не  видел
такого  утонченного злодея.  Здесь замешан кто-то другой, тот, о ком мы даже
не подозреваем.
     Остаток  утра я посвятил работе  над  книгой,  но  дело продвигалось  с
трудом -- я никак не мог сконцентрироваться.
     Ко  мне  часто заглядывала  Ди-Ди, предлагала кофе и  приятную  беседу,
Тремьен  тоже  не  преминул  заглянуть, чтобы  сообщить о  своей  поездке  к
портному в Оксфорд, и заодно спросил, не хочу ли я проехаться за покупками.
     Поблагодарив,  я отказался. Было бы, конечно, неплохо купить себе новые
ботинки и  лыжную  куртку,  но  у  меня  до  сих пор  не  было  достаточного
количества карманных денег. В Шеллертонхаусе я прекрасно обходился  без них.
Тремьен,   несомненно,   одолжил   бы  в   счет   четвертой   части  аванса,
причитающегося  мне за этот месяц, но я  сам не хотел брать  взаймы, надеясь
получить всю сумму сразу. Так я задумал с самого начала.
     Выйдя из своей половины дома, Мэкки вошла в контору, чтобы побеседовать
с  Ди-Ди,  и  заодно   сообщила,  что  Перкин  уехал  в  Ныобери  за  своими
заготовками. Вскоре они обе отиравилиеь обедать, оставив меня одного во всем
огромном доме.
     Я вновь  попытался заставить  себя сосредоточиться  над книгой,  однако
почувствовал  усталость  и   недомогание.  Что  за  чертовщина,  подумал  я,
одиночество никогда  не  доставляло мне неудобств. Откровенно говоря, я даже
любил его. Но в тот день молчаливая атмосфера дома давила на меня.
     Я поднялся на второй этаж, принял душ и сменил одежду для верховой езды
на  более  удобные  джинсы  и рубашку,  в  которой  я  ходил  вчера,  влез в
кроссовки, а для тепла натянул красный свитер.  Затем я  спустился в кухню и
сделал себе  бутерброд  с сыром, одновременно пожалев о том, что не поехал с
Тремьеном хотя  бы ради  прогулки. Обычная история: я искал, чем бы заняться
-- хоть чем-нибудь, --  вместо того чтобы сидеть, уставившись на чистый лист
бумаги; а сегодня к безделью прибавилась еще и тоска.
     Размышляя  о том, что бы приготовить  на  ужин,  я бездумно поплелся  в
гостиную, которая без огня в камине выглядела тускло и  безжизненно. Записка
Гарета "Вернусь  к  ужину"  была  по-прежнему приколота  к  пробковой доске.
Увидев  ее, я вспомнил,  что обещал  ему сходить  в лес за камерой. От  этой
мысли я почувствовал некоторое облегчение.
     Тоску  как  рукой сняло.  Я взял  листок бумаги  и написал  собственное
послание:  "Взял "лендровер", чтобы  съездить  за камерой  Гарета.  Вернусь,
чтобы приготовить ужин! " Этот  листок я приколол к доске и с легким сердцем
вновь  поднялся  наверх  сменить  кроссовки  на  сапоги  --  мне  пре