жант протянул окровавленную, обожженную руку вниз,  достал  флягу,
протянул ее Кате. И, улыбаясь, посмотрел на нее.
   Сквозь простреленное стекло в кабину ворвался встречный ветер. Он по-
шевелил прядку волос мертвой Кати и высушил слезы на ее щеках.
   Сержант осторожно положил флягу на сиденье, притормозил и поехал мед-
ленно-медленно.
   Словно похоронные дроги, фургон ехал по расположению дивизии. Еле-еле
катил он по неширокой улочке, и все, кто попадался ему навстречу,  оста-
навливались и смотрели ему вслед.
   С искареженным капотом, простреленным ветровым стеклом,  с  дверцами,
пробитыми пулеметными очередями, с израненным в щепки  фургоном,  хромая
спущенными правыми задними колесами, ЗИС медленно подкатил у штабу диви-
зии.
   - Артисты приехали! Арти...
   Сержант тяжело вылез из-за руля, обошел фургон и заглянул внутрь:
   - Все живы?
   - Все, голубчик... Все, слава богу, - ответила старая певица.
   Сержант и старик-ефрейтор только что закончили делать холмик на моги-
ле Кати.
   Неподалеку, метрах в трехстах, шел концерт под открытым небом. Оттуда
доносилась музыка, веселые куплеты и аплодисменты.
   Сержант взял лопату под мышку, помотал забинтованными руками и попро-
сил стрика-ефрейтора:
   - Сверни мне покурить.
   - Погоди ты с куревом, - недовольно сказал старик. - Сыми шапку.
   Сержант бросил лопату и неловко стянул с себя пилотку.
   Старик тоже снял с себя пилотку, засунул ее под ремень, обратился ли-
цом к солнцу, перкрестился и сказал:
   - Господи, упокой душу рабы твоей... Как ее звали-то?
   - Катя, - грустно сказал сержант.
   - Господи, упокой душу рабы твоей Катерины... - старик истово  перек-
рестился. - Прости своей усопшей рабе все прегрешения...
   - Какие еще прегрешения?! - злобно ощерился сержант и шагнул у стари-
ку-ефрейтору.
   - Ну, говорят так... - забормотал старик.
   - Я тебе покажу "прегрешения"! - рявкнул сержант.
   Старик испуганно втянул голову в плечи и  сержант  почувствовал  себя
виноватым.
   - Не было у нее никаких прегрешений, - тихо произнес  сержант.  -  Не
было...
   Старик посмотрел на сержанта прозрачными  детскими  глазами  и  вдруг
спросил:
   - Интересно. И кто бы у нее народился: дочка? сын?.. А?
   Совсем неподалеку, метрах в трехстах, под открытым небом шел концерт.
Играл баян, бросал мячики пожилой жонглер...
   - А? - переспросил старый ефрейтор. - Как думаешь?
   - Не знаю, - ответил сержант. - Они сына хотели.
   - Конечно, - оживленно сказал старый ефрейтор. - Первый  ребятенок  в
семье обязательно парень должен быть. Работник! Или можно было его  пус-
тить по умственной линии. Как считаешь?
   - Не знаю, - сказал сержант. - Не знаю... Но если когда-нибудь у меня
будет сын...
   Очень ранним летним утром по спящей улице вели слона.
   Вел его человек средних лет, одетый в джинсы и старую вытертую  кожа-
ную куртку. На ногах у него были кеды.
   Шли они посередине неширокой улицы, прямо по белой осевой линии.
   Человек курил сигарету, а слон время от времени досадливо отмахивался
от дыма хоботом.
   Шли они мимо спящих бездомных "запорожцев" и "москвичей". Шли они ми-
мо даже одной "Волги", хотя у "волг" обычно всегда есть гараж, и  им  не
свойственно легкомыслие "запорожцев".
   Шли они мимо симпатичных прозрачных кафе, мимо  магазина  "Спорттова-
ры", мимо маленькой студии телевидения, мимо очень красивого кинотеатра,
где шел цикл мультяшек "Ну погоди!"
   Ни одна живая душа не встретилась слону и человеку в джинсах.  Только
у витрины "Универмага", где был выставлен мебельный гарнитур  спальни  с
торшером и баром, самозабвенно целовалась какая-то парочка.
   Человек, который вел слона, и внимания на них не обратил,  а  слон  -
это был, наверное, бестактный слон - замедлил шаг и несколько раз  обер-
нулся. Хорошо, что парочка так целовалась, что слона-то и не приметила.
   На перекрестке уже работал светофор-автомат. Человек и слон постояли,
подождали зеленого сигнала, синхронно посмотрели направо, затем  налево,
и только после этого двинулись дальше. И если бы  человеку  не  хотелось
пить, а слону не мешал дым от сигареты,  они  оба  чувствовали  бы  себя
прекрасно.
   Пройдя перекресток, человек подвел слона к автоматам  с  газированной
водой.
   Человек выпил два стакана воды без сиропа, вытер рот и лицо  платком,
порылся в карманах и достал несколько кусочков сахара, угостил  слона  и
повел его снова по середине улицы, прямо по белой осевой линии.
   И Я САМ
   Это был небольшой и очень симпатичный городок юга России. Жители  та-
ких городов глубоко убеждены, что они живут в центре вселенной, а Минск,
Одесса, Лондон и Харьков - это не что иное, как предместья их  собствен-
ного города.
   В общем, это был хороший город, и в нем стоял хороший цирк.
   Цирк имел брезентовый купол цвета хаки и был виден  из  любого  конца
города. Даже из дачной местности.
   Фасад цирка был украшен рекламами -  творениями  местного  живописца,
который имел весьма смутное представление о пропорциях. А еще на  фасаде
были густо наклеены бумажные плакаты с названиями номеров.
   Рядом с цирком дремали несколько "запорожцев", "москвичей"  и  "гази-
ков-козлов". "Газики" были явно колхозного происхождения.
   Двери цирка были еще открыты, и опаздывающие зрители торопливо  прош-
мыгивали в освещенное фойе. А сквозь брезентовый купол город слышал, как
цирковой оркестр настраивал инструменты.
   "Последний день сезона!" - предупреждала афишная тумба.
   "Последний день сезона!" - возвещал рекламный щит.
   "Последний день сезона!" - гласило объявление над кассами.
   Через пять минут начиналось последнее представление летнего сезона.
   Рядом со входом в цирк стояли двое: двенадцатилетний мальчишка с хит-
рой продувной рожей и очень элегантный молодой человек двадцати двух лет
с цирковым значком на лацкане синего модного пиджака.
   Следует заметить, что элегантный молодой человек был поразительно по-
хож на сержанта Васю, с которым мы  познакомились  на  фронтовой  дороге
весной сорок пятого года. Буквально одно лицо!
   Под мышкой мальчишка держал скрипичный футляр, а  в  руках  небольшую
картонку величиной в половину тетрадного листа, всю усеянную значками.
   Такая же картонка, только с другими значками, была в руках у молодого
человека. Молодой человек нервничал, горячился, а мальчишка холодно улы-
бался и вел себя с опытностью ростовщика-монополиста.
   - Слушай, мне это начинает не нравиться, - нервно сказал молодой  че-
ловек. - Ты просто кошмарный тип! Ты же меня постоянно обжуливаешь!
   - О чем ты говоришь?! - презрительно усмехнулся мальчишка. -  Я  тебе
дал два "Камовских" из вертолетной серии за твой паршивый польский  хар-
церовский значок, и ты еще недоволен! Кстати, там у тебя  кусочек  эмали
отбит, так что я, кажется, вообще совершаю непростительную глупость.
   - Ну, хорошо, хорошо... - торопливо сказал молодой человек. -  Согла-
сен. Бери, кровопивец, бери... Гангстер!
   "Кровопивец" изобразил отчаянную  решительность,  которая  называется
"Эх, где наша не пропадала!" и обмен состоялся.
   Мальчишка с удовольствием воткнул редкий польский значок в свою  кар-
тонку и отдал два общедоступных значка молодому человеку.
   Слышно было, как прозвенел звонок в  цирке.  Молодой  человек  нервно
посмотрел на часы.
   - Не торопись, - сказал мальчишка. - Помнишь, ты мне  еще  в  прошлый
приезд обещал цирковой значок?
   - Два года назад я приезжал сюда юным, доверчивым, начинающим собира-
телем, а ты уже тогда был вампир со стажем, и тебе ничего не стоило  вы-
манить у меня такое обещание. Но теперь...
   - А что изменилось? - насмешливо спросил мальчишка. - У тебя и сейчас
для коллекционера очень низкий уровень. Тебя выручает только то, что  ты
теперь часто бываешь за границей.
   - Почему это? - обиделся молодой человек.
   - Потому что ты собираешь все. А в нашем деле нужна узкая специализа-
ция. Нельзя разбрасываться так, как это делаешь ты. Собирай "спорт", или
"искусство", или "авиацию". А ты за все хватаешься. Ни учета, ни  систе-
мы.
   В цирке раздались два звонка.
   - Все, - нервно сказал молодой человек. - Во-первых, меня  тошнит  от
твоего покровительственного тона, а во-вторых, мне пора на работу.
   - Так как же насчет циркового значка?
   - Никак.
   Молодой человек уже сделал два шага к двери цирка, как вдруг  услышал
спокойный голос мальчика:
   - Тебе же хуже.
   - Почему? - испуганно остановился молодой человек.
   - Потому что у меня появился значок прессы мексиканской олимпиады,  а
я знаю, что ты умираешь от желания его иметь.
   - Покажи!
   - Иди, иди, на работу опаздаешь, - заметил опытный соблазнитель.
   - Я тебя в цирк проведу, - унизился молодой человек.
   - Значок, - жестко сказал мальчишка.
   Прозвенело три звонка.
   - Ну хорошо, - сказал молодой человек. - Поговорим после... Ты  идешь
со мной?
   - А куда я это дену? - мальчишка с ненавистью посмотрел на футляр  со
скрипкой.
   - Полежит у меня в гардеробной. Давай! - быстро сказал молодой  чело-
век, взял у мальчишки скрипку и они побежали к закрывающимся дверям цир-
ка.
   В гардеробной цирка заканчивали гримироваться Витя и Нина  -  брат  и
сестра - партнеры знакомого нам молодого человека. Им тоже было по двад-
цать два, и они были очень похожи.
   Влетел наш знакомый со скрипкой в руках.
   - Братцы... - виновато сказал он и стал молниеносно раздеваться.
   - Совесть есть? - спросил Витя.
   - Нет у него совести. Не задавай идиотских вопросов, - сказала Нина.
   Она встала из-за стола, открыла футляр, посмотрела на скрипку, на мо-
лодого человека, который уже натягивал  блестящую  рубашку  и  задумчиво
сказала:
   - Что-то новенькое...
   - Ты собираешься еще прирабатывать в оркестре? - спросил Витя.
   Молодой человек запрыгнул на реквизитный ящик и стал надевать  белос-
нежные брюки.
   - Ребята, это глупо, - жалобно сказал молодой человек,  стараясь  по-
пась в штанину. - Нинка, закрой футляр! Чужая вешь!
   Он наконец надел штаны, сел на ящик и стал натягивать на ноги  мягкие
белые ботинки "акробатки".
   Витя бинтовал кисти рук.
   Молодой человек вместе со стулом повернулся к  Нине  и  подставил  ей
спину.
   - Дорогие братья и сестры! Помогите несчастненькому...
   Сверкающая рубашка застегивалась сзади на крючки.
   И пока он шнуровал свои ботинки, Нина привычно застегивала ему  сзади
рубашку. На последнем крючке молодой человек перехватил ее руку и  очень
нежно поцеловал в ладонь.
   Нина щелкнула его по носу.
   - С каким бы наслаждением я тебя сейчас треснула!
   Молодой человек счастливо рассмеялся.
   - Кончайте курлыкать! - сказал Витя. - Я пошел разминаться.  Догоняй-
те... Васька, не тяни резину!
   Он вышел из гардеробной. Васька тут же обнял Нину, прижал ее к себе и
зарылся лицом в ее волосы.
   - Я люблю тебя. Дружочек мой, солнышко мое...
   - Милый мой! Хороший, глупый, родной! Пусти меня...
   Она с силой высвободилась из васькиных обьятий.
   - Давай, Васюська, крась рожицу. А то Витька раскричится и будет  аб-
солютно прав.
   Она тоже выскочила из гардеробной и захлопнула за собой дверь.
   Васька сел перед зеркалом и стал быстро накладывать тон на лицо.
   - "Я другом ей не был, Я мужем ей не был - Я только ходил по  следам.
Сегодня я отдал ей целое небо, А завтра всю землю отдам..."
   - бормотал он, глядя на себя в зеркало.
   Нина разминалась во внутреннем дворике цирка у  вагончиков.  Рядом  с
ней стоял красивый парень - воздушный гимнаст Сатаров-младший  и  что-то
говорил ей. Нина смеялась, кокетливо поглядывая на Сатарова.
   Все это очень не нравилось нининому брату Вите. Он  недобро  покрутил
головой и, наконец, не выдержал:
   - Нинка! Работай!
   - А я что делаю? - удивилась Нина.
   - Работай, кому сказано!
   - Витек, зачем так с Ниночкой? - с явным чувством  собственного  пре-
восходства улыбнулся Сатаров...
   ... Васька уже закончил гримироваться и  теперь  бинтовал  эластичным
бинтом кисти рук.
   Открылась дверь гардеробной и вошел Витя.
   - Старик, - сказал он, внимательно разглядывая старую афишу на стене.
- Мне, конечно, это все до лампочки... Я, как ты знаешь, за сестрой осо-
бенно не присматриваю. Девчонка взрослая.
   Васька напряженно смотрел на него через зеркало. Затем  резко  повер-
нулся к нему лицом и жестко произнес:
   - Короче.
   - Просто мне показалось, что тебе имеет смысл знать об этом,  -  спо-
койно поправляя бинты на правой руке, сказал Витя. - Уже несколько раз я
видел, как Сатаров-младший очень симпатично клеит Нинку. Если бы он  вел
себя как-нибудь иначе - я бы и сам отреагировал. Как брат...
   - Спасибо, Витек, - улыбнулся Васька.
   - Просто я подумал, что тебе следует об этом знать.
   - Все в порядке, партнерчик! Держи хвост морковкой!
   - Да, кстати... Я давно хотел тебя спросить: откуда у тебя эта дурац-
кая пословица?
   Васька глянул на него, попытался что-то вспомнить, пожал в недоумении
плечами и растерянно ответил:
   - Понятия не имею.
   Разгоряченные, вымотанные, со следами грубого  "циркового"  грима  на
мокрых лицах.
   - Ты плотнее можешь брать группировку  на  заднем  сальто-мортале?  -
раздраженно крикнул мужчина женщине.
   Женщина молча махнула рукой.
   - Что ты машешь? Что ты машешь? С таким сальтоморталем тебя  ни  один
нижний не поймает!
   Не отвечая, женщина устало накинула халат.
   - Ну, погоди! - угрожающе сказал мужчина. - В Казани ты у меня по че-
тыре раза репетировать будешь!
   Мимо них двое униформистов тащили какой-то реквизит.
   - С окончанием! - крикнул один из них.
   Она подошла вплотную к своему партнеру.
   - С окончанием... - ласково сказала она ему. - Не злись.
   - С окончанием... - проворчал он и поцеловал ее в щеку.
   Последний день сезона.
   Актеры, отработавшие свои номера, наспех снимали грим, натягивали ра-
бочие комбинезоны на голое тело. Они вытаскивали ящики, разбирали рекви-
зит, укладывали костюмы.
   То и дело слышалось:
   - С окончанием!
   А рядом разминались артисты и лошади.
   Старик-конюх водил сразу двух лошадей.
   На полу сидел ассистент аппаратурного номера и гаечным ключом развин-
чивал металлическую конструкцию.
   На низко повешенной трапеции разминался Сатаров-старший.
   Рядом занимался на кольцах Сатаров-младший. Не прекращая  выжиматься,
он что-то говорил Нине.
   Нина, опираясь о стенку руками, пританцовывала, разминала голеностоп-
ные суставы.
   Радушно улыбаясь, к ним подошел Васька и сказал Нине:
   - Мадам, ваш братец изволит просить вас...
   И Васька показал на разминавшегося неподалеку Витю.
   Нина отошла.
   - Старик, - Васька весело и нежно посмотрел на Сатарова. -  Как  тебе
известно, я Пажеский корпус не кончал, и все, что я сейчас скажу,  может
быть, покажется тебе несколько грубоватым. Так вот, если ты еще хоть раз
подойдешь к Нине... Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю? Ноги  перело-
маю. Понял?
   Сатаров спрыгнул с колец и оказался на полголовы выше Васьки.
   - Что ты сказал?
   - Я сказал, что если ты еще раз подойдешь к Нине, я тебе ноги перело-
маю. И лучше не торопи меня это делать. У нас еще впереди  работа,  упа-
ковка... Успеется.
   Сатаров-младший сгреб Ваську за сверкающую рубашку,  притянул  его  к
себе и тихо спросил:
   - Мальчик, на кого ты хвостик задираешь?
   И в то же мгновение получил два коротких и резких удара в лицо и сол-
нечное сплетение.
   Ошеломленный Сатаров отлетел к  вагончику,  но  тут  же  бросился  на
Ваську. Он был вдвое сильнее Васьки и не менее тренирован.
   Васька спокойно встретил его прямым ударом в челюсть, но и сам не ус-
пел увернуться от руки Сатарова. Удар был настолько  силен,  что  Васька
перелетел через чей-то реквизитный ящик. Но тут же вскочил и бросился  к
Сатарову.
   Испуганно закричали женщины, заплакал чей-то ребенок.
   Сатарова-младшего уже держали за  руки  его  старший  брат,  конюх  и
кто-то из артистов. Сатаров-младший сплевывал кровью, рвался к Ваське  и
кричал:
   - Я сейчас из него такую мартышку сделаю!
   С манежа за кулисы влетел инспектор манежа во фраке.
   - Вы что, с ума сошли?! - в ужасе закричал он сдавленным  голосом.  -
Там же все слышно! Товарищи! Что же вы делаете?!
   - Все. Все в порядке, - умоляюще проговорил Сатаров-старший. - Разми-
ночка. Обычная разминочка. Тихо, тихо...
   - Ну, все. Хватит, - сказал Васька Нине и Вите. - Отпустите, ну вас к
черту.
   Глаз у него заплывал опухолью. Нина и Витя выпустили его. Он осторож-
но потрогал глаз рукой и ухмыльнулся, глядя на младшего Сатарова.
   - Крепенький паренек...
   - Работать сможешь? - деловито спросил его Витя.
   - А как же? Размялся, разогрелся - хоть сейчас на манеж.
   Неподалеку от них, зажатый старшим братом в углу, Сатаров-младший щу-
пал вздувшуюся верхнюю губу и с яростью говорил:
   - Ноги он мне переломает!
   - Ну и правильно, - сказал старший. - У них там с Нинкой серьезно,  а
ты лезешь между ними и треплешься.
   - Да я его как котенка удавлю!
   - То-то у тебя губа наперекосяк стала, давитель, - улыбнулся  старший
брат.
   - Я его еще разрисую, как бог черепаху!
   - Жаль, - вздохнул Сатаров-старший. - Тогда мне самому  придется  на-
бить тебе морду.
   Он заботливо пощупал верхнюю губу младшего брата и стал спокойно счи-
тать, загибая пальцы:
   - После этого ты три дня не сможешь работать. У тебя три раза по  во-
семь - это двадцать четыре рубля вылетают из зарплаты. И у меня - трижды
десять - тридцать... Итого: мы с тобой теряем  пятьдесят  четыре  рубля.
Нерентабельно.
   - Ты что, в своем уме?
   - Нет, серьезно, браток. Нерентабельно.
   ... Рядом с центральным проходом на  ступеньках  сидел  наш  знакомый
мальчишка. В то время, как весь цирк хохотал  над  проделками  коверного
клоуна, он сидел, скептически смотрел на манеж и время от времени досад-
ливо вздыхал. Клоун ему не нравился.
   Около него шумно веселился пожилой полный человек. Он даже ногами то-
пал от удовольствия.
   Мальчишка посмотрел на него, отвел глаза в сторону и сказал:
   - Мура собачья...
   - Ну уж и "мура", - вытирая слезы, сказал пожилой  человек.  -  Какой
строгий ценитель! Шекспира ему подавай!
   Мальчишка хотел было огрызнуться, но вдруг увидел в  петлице  пиджака
пожилого человека очень красивый значок. Он мгновенно переменил  тактику
и сказал сладким фальшивым голосом пай-мальчика:
   - Пожалуй, вы правы... - и, не отрывая глаз от значка, льстиво улыба-
ясь, стал аплодировать клоуну.
   - Лауреаты международного фестиваля артистов цирка,  акробаты-вольти-
жеры... - прокричал инспектор манежа.
   Мальчишка оторвался от значка и уже совершенно  искренне  зааплодиро-
вал.
   - Вот сейчас действительно будет номер!
   Но тут же мальчишка снова увидел прекрасный желанный значок на пиджа-
ке пожилого человека и притворно-вежливо добавил:
   - Впрочем, и клоун тоже был ничего...
   А на арену уже выбегали Нина, Васька и Витя.
   Трюк следовал за трюком, сальто-мортале за  сальто-мортале,  "пассаж"
за "пассажем", фордершпрунги за полуфляками, полуфляки за "пируэтами"...
   Шел, действительно, прекрасный номер акробатов-вольтижеров - сложный,
красивый, с элегантным юмором.
   Мальчишка и полный пожилой человек объединились и после каждой комби-
нации акробатов вместе начинали аплодировать.
   Каким-то образом красивый значок пожилого человека с лацкана его пид-
жака уже перекочевал на старенькую мальчишескую курточку.
   Когда номер закончился, и Нина, Васька и Витя стали раскланиваться  -
мальчишка подмигнул Ваське и украдкой показал на большую фанерную  копию
циркового значка, висевшего над артистическим выходом.
   Кланяясь, Васька скосил глаза на  макет  значка  и  тихонько  показал
мальчишке фигу.
   Пожилой человек с удивлением наблюдал за их безмолвным диалогом.
   - Родственник? - спросил пожилой.
   - Коллега... - ответил мальчишка.
   И пожилой с уважением на него посмотрел.
   За кулисами мокры