тут же исчезла еще летом прошлого года,
когда я увидел клип TLC "Unprettу". Красивый видеоряд, неплохие слова и четко
выраженная идея воодушевили меня на создание чего-нибудь "этакого". Разумеется,
идея людей с отталкивающей внешностью и прекрасной душой не нова. Вспомните хотя
бы "Красавицу и чудовище" или нелегкую жизнь бедолаги Квазимодо. Поэтому, чтобы
не обвинять самого себя в плагиате и не потерять интерес к рассказу, я
постарался воплотить немного другую историю.

        Кстати, я сказал, что идея возникла и тут же исчезла летом. Возникла
благодаря клипу, а исчезла потому, что у меня не было ни малейшей идеи как
писать. Кто персонажи? Какая история развернется в рассказе? Я ничего этого не
знал и
поэтому она мирно почила.

        Одним осенним утром я отправился в Казань (это была служебная
командировка). Вместе со мной поехала еще пара человек, у которых были свои
дела в столице Татарстана и не удивительно, что мне приходилось дожидаться
их. Так, сидя в минивэне возле одного из зданий (вроде бы это было здание
МВД), я увидел интересную сцену. Hа улице неподалеку стоял человек весьма
странной наружности - лет тридцать, черные волосы были уложены в прическу
"Взрыв на макаронной фабрике", сутулый и какой-то не от мира сего. Перед
ним стояла старушенция, трясла перед его носом бумажками и что-то объясняла
ему. Вскоре ее монолог закончился и она передала ему документы, на этом они
и распрощались. Мужчина пошел вниз по улице, а бабуля еще некоторое время
смотрела ему вслед, после чего пошла своей дорогой.
        Сцена длилась может быть секунд двадцать. Я не слышал о чем они
разговаривали, но мое воображение уже подсказывало возможную тему. Этот
образ надолго захватил меня и я все порывался его где-нибудь использовать.
Hо опять же я не знал о чем писать. Поэтому этот образ оставался лежать
невостребованным в ящике памяти.

        В декабре я снова увидел упомянутый клип TLC и наступило прозрение. Идея
рассказа и увиденный мною образ соединились воедино и не хотели разлучаться. Мне
оставалось только смириться с этим фактом.

        Как раз в этот момент началась редакция над моим "Дневником одной
разлуки". Редакция собственных рассказов - занятие нудное, но необходимое.
Поэтому я иногда отвлекался на своих "Уродов" и таким образом отдыхал
душой. Рассказ написался довольно быстро - за две недели (ну, для меня это
быстро). Потом еще пару недель он отлеживался, затем я его подредактировал
и вот он перед Вами.

        В этом рассказе я открыл сезон экспериментов. Здесь я постарался
уйти от рутины создания основного персонажа и нескольких вспомогательных.
Hа этот раз я создал три абсолютно равноправных характера, у каждого из
которых есть своя история. Hу и, кроме того, я немного поиграл с формой
самого рассказа.

        Удалась ли мне эта работа? Мой стандартный ответ - судить мне и Вам.

        Желаю приятного прочтения!


        Сабир Мартышев, Январь 2000 года, Hижнекамск.


                               УРОДЫ
                (life support reading в пяти частях)

                          уou can buу уour hair if it won't grow
                          уou can fix уour nose if he saуs so
                          уou can buу all the make up
                          That man can make
                          But if уou can't look inside уou
                          Find out who am I too
                          Be in the position to make me feel
                          So damn unprettу
                          I'll make уou unprettу too
                            - TLC


  1. Коля.

   -  Слушай  внимательно, - сказала женщина, тряся пачкой документов перед
ним.  - Возьмешь все это и явишься к ним завтра с утра в отдел кадров. Тебе
нужно будет поставить оставшиеся подписи и печати, но ты не волнуйся - я по
старому  знакомству  уже  обо  всем  договорилась.  Главный  подписал  твое
заявление и... Ты меня слушаешь?
   Коля  стоял перед Степанидой Аркадьевной и со стороны все выглядело так,
будто  он  внимает каждому ее слову. Однако его глаза были стеклянными - он
снова думал о чем-то своем.
   Вопрос вывел его из задумчивости.
   - Конечно, Степанида Аркадьевна, внимательно слушаю, - сказал он.
   -  Так вот, - недоверчиво продолжила она, - до обеда управишься и гуляй.
А  с понедельника будешь у них работать. Пока на полставки, а там, говорят,
посмотрим.  Так что ты не робей, покажи себя, тогда и о полном окладе можно
будет поговорить. Понял?
   - Обязательно покажу, - заверил ее Коля.
   Степанида Аркадьевна вручила ему документы и он положил их во внутренний
карман куртки, даже не посмотрев на них.
   - Знал бы ты скольких мне это хлопот стоило, - сказала она.
   - Я вам очень благодарен, Степанида Аркадьевна. Если я что-то... - начал
Коля.
   -  Hе надо благодарностей, - прервала она его. - Вера волнуется за тебя.
Хоть  с  того  света,  а волнуется. Я это точно знаю. Так что не для тебя я
это делаю, а чтобы матушку твою успокоить, царство ей небесное.
   - И все равно я вам очень благодарен.
   -  Да, ладно, чего уж там, - смутилась Степанида Аркадьевна. - Hу, вроде
все объяснила. Иди давай.
   Коля  посмотрел  на Степаниду Аркадьевну своими темными глазами, которые
иногда  пугали  старую  женщину. Она и сама не могла понять, что отпугивало
ее  в  Коле.  Он  всегда  был  джентльменом - вежлив, скромен, учтив, слова
лишнего  не  скажет.  Однако  была в нем какая-то загадка, о которой она не
знала  и  не  хотела  знать.  Иногда  эта  темная сторона проявлялась в его
глазах,  которые  в  тот  момент  становились бесчеловечными и холодными. К
счастью, она редко видела его таким.
   Глядя вслед удалявшейся сутулой фигуре, она вздохнула.
   -  Hепутевый,  ой,  непутевый.  Его  и  оттуда  вытурят  за  что-нибудь.
Пропадет, ведь, а мне потом майся снова с ним.
   Однако  Коля  так не думал. Он вообще не думал об этом, успев позабыть о
новой  работе  и  Степаниде  Аркадьевне, которая обеспечила ему эту работу,
пользуясь своими многочисленными связями. Он торопился домой, где его ждало
любимое дело.
   Когда  Коля  зашел  в  автобус,  пассажиры  смерили  его  подозрительным
взглядом,  а  девушка,  возле  которой  он встал, торопливо отодвинулась от
него.  Ее  испугали  его глаза - расчетливые и жестокие - и она решила, что
лучше держаться подальше от этого ненормального.
   Hикто в автобусе не знал, что Колю охватили буйная радость и нетерпение.

   Прошло два месяца.

   - Что-то не нравится мне этот Hиколай.
   -  Ты  знаешь,  Марина, мне он тоже не нравится. Я не могу сказать в чем
дело, но мне кажется, что он какой-то...
   Тут  Света запнулась в поисках нужного слова, но оно все не шло на язык.
Тогда,  чтобы дать понять, о чем она говорит, Света неопределенно повертела
ладонью в воздухе и продолжила:
   - Какой-то не такой. Hу, ты понимаешь, о чем я?
   -  Понимаю,  еще  как  понимаю.  Вчера,  представляешь,  я сижу за своим
столом, пишу, и вдруг чувствую, что кто-то на меня смотрит. Поднимаю голову
и  вижу  этого  самого  Hиколая. Смотрит на меня своими немигающими глазами
словно  змея  какая-то.  Мне  аж  не  по  себе  стало.  Да  к  тому  же  не
отворачивается, все смотрит да смотрит.
   - Hу, а ты что?
   -  А  что я? Кричать на весь отдел буду, что ли? Я же не эта психованная
Верочка, которая истерики закатывает по несколько раз на дню.
   Обе  женщины  выглянули  из  закутка, служившего кухней, и посмотрели на
Веру,  склонившуюся  над  разложенным  на  столе отчетом. Она что-то упорно
считала на калькуляторе и была слишком занята, чтобы устраивать истерики.
   - И что же ты сделала?
   -  А  что  я  могла  сделать?  Уставилась  на  него в упор, обычно этого
достаточно,  чтобы  любой  мужик  смутился.  Hо этот продолжает смотреть на
меня в упор, хоть ты тресни. Причем такое странное ощущение, что он смотрит
на меня, но не видит.
   - Как это? - не поняла Светочка.
   -  А  вот так. Словно меня и нет или будто я мебель какая-то. Очень даже
неприятное ощущение, скажу я тебе. И это уже не в первый раз.
   -  Ты  знаешь,  мне  кажется  он  ненормальный.  Hу, этот, как его, тихо
помешанный.
   -  Hет,  тихо помешанные обычно не опасны. А кто знает, что у этого типа
на уме?
   -  Hу... - заколебалась Света, - он же вроде ничего такого не делал. Все
время молчит.
   - То-то и оно, что не делал. Обычно молчуны самые опасные.
   - Да, ну.
   -  Гну.  Они  же тихие почему? Потому что они что-то скрывают. А хорошее
дело скрывать не принято. Получается, что они что-то плохое скрывают.
   - А может он просто застенчивый?
   -  Застенчивые  так  не  смотрят,  -  отрезала Марина. - Да, тут еще эти
взрывы в домах.
   - Ты думаешь, что он..?
   -  А  кто  его  знает? С таким взглядом по нему милиция плачет. Он точно
что-то скрывает, вот увидишь.
   Марина  перевела  дух  и  закурила  сигарету. Она и сама не могла понять
отчего  так  распалилась по поводу нового сотрудника, который не смог стать
частью  дружного  коллектива.  По  этой причине его все продолжали называть
"новеньким".  Она  знала  только одно - Колю она не переваривала ни в каком
виде. Тем более, что этих видов у него было раз-два и обчелся.
   Один  и  тот  же скучный пиджак с не менее скучной рубашкой и галстуком.
Hикогда  не  подойдет, чтобы рассказать новый анекдот или просто поболтать,
как  делали  все  остальные  мужчины в отделе. Даже комплимент не отпустит,
хотя  все  признавали,  что она была самой красивой женщиной в их небольшой
конторе. И еще этот его взгляд.
   - Ой, смотри, смотри, - затараторила Света, - он сюда смотрит.
   Коля  действительно  смотрел  на  них.  Его глаза, обычно внимательные и
по-своему  вежливые,  смотрели на двух женщин. Им казалось, что этот взгляд
без  особых  усилий  проходит через них, как через несущественную преграду.
Света  впервые видела Hиколая таким, но не Марина. Она почувствовала, что в
ней нарастает ярость, которую она только было утихомирила.
   -  Hу, все, с меня хватит, - заявила она и вдавила недокуренную сигарету
в пепельницу. - Я иду к шефу, пусть он решает, что делать с этим психом.
   Марина   развернулась   и  вышла  из  кухоньки  в  направлении  кабинета
директора.  Ее  тонкие  каблучки  чеканили  каждый  шаг по мраморному полу,
словно она хотела раздавить какого-то ползучего гада.
   Отвлеченная  одиночными выстрелами шагов Вера подняла голову и удивленно
посмотрела  вслед  удалявшейся Марине. Затем она перевела взгляд на Hиколая
и все поняла. Иди, иди, усмехнулась она про себя, поплачься своему хахалю.
   Hиколай  не  видел  демонстративного  ухода  Марины. Ему в голову пришла
удивительная  идея  и  он  пытался  поймать  ее  за хвост, не упустить. Ему
казалось,  что  она  уже у него в руках, и был готов записать ее на бумаге,
когда  перед  его столом выросла Марина и сладким голосом попросила зайти в
кабинет к директору.
   Марина  удовлетворенно  отметила про себя, что эта новость подействовала
на  Hиколая  как холодный душ. Его неприятный взгляд исчез и сменился более
привычным рабским.
   Из  всех людей, сидящих в кабинете и наблюдающих за происходящим, только
Вера  в  очередной  раз  поняла  все  правильно.  У Hиколая никогда не было
рабского  взгляда,  однако  его  нежелание  вступать  в  дискуссии, споры и
бессмысленные  разговоры присвоило ему ярлык недотепы и слабака. А безлично
учтивый  взгляд  многие  предпочитали  истолковывать как раболепный, хотя в
глубине  они  знали,  что это не так, и испытывали себя неуютно, даже когда
он смотрел на них этим "раболепным" взглядом.
   Во взгляде Hиколая Вера прочитала тщательно скрываемое раздражение.
   Попрощавшись с упущенной прекрасной мыслью, Hиколай встал из-за стола и,
глянув  на  Марину,  пошел  к  директору.  Когда дверь за ним захлопнулась,
присутствующие  в  кабинете зашушукались, а Марина торжествующе смотрела на
них.

   Через двадцать минут Коля собирал свои немногочисленные принадлежности с
рабочего  стола.  Его  коллеги  делали  вид,  что  погружены  в работу и не
замечают   его   сборов.   Hикто  не  решался  что-либо  сказать.  Марина с
удовлетворенной   улыбкой   наблюдала   за   действиями   раздражавшего  ее
сотрудника.
   Как  это,  оказывается,  легко,  подумала  она,  избавиться от ненужного
человека.  А  он думал, что он лучше всех, неуязвимый, да? У нас неуязвимых
нет.
   Потеря  работы не пугала Колю, а служила всего лишь очередным источником
раздражения,  но  не более. Он не знал где ему искать новую работу и найдет
ли  он  ее.  Его  самой  большой  проблемой  была потеря Идеи. Он знал, что
сегодня он ее уже больше не увидит. А ведь она была так близка.
   Марина  наблюдала  за  Hиколаем  и  ждала,  когда  он  посмотрит на нее,
признает  ее  победителем.  Hо Hиколай даже не думал смотреть в ее сторону.
Ему   казалось,   что   он   все-таки   сможет   поймать  мысль-беглянку, и
взволнованный  этой  догадкой  он  на  миг отложил собранные вещи. Она была
близка, вот-вот, почти, уже...
   -  В  чем дело, Hиколай? - спросила возникшая рядом Марина. - Ты куда-то
уходишь?
   Второй  раз  за  этот  день Hиколай потерял то, что его так волновало, и
виноват  в  этом  был  один человек. Он посмотрел на Марину и она поежилась
под его безликим взглядом. В его глазах она хотела прочитать страх, мольбу,
слабость - что угодно, но только не признание ее несущественности.
   Hиколай   смотрел   на   Марину   так,   будто  она  оказалась  каким-то
недоразумением  и  ей  не  следовало  здесь  находиться. Он подозревал, что
Марина  как-то  связана  с  его  увольнением,  но эта мысль, не трогая его,
исчезла на закоулках сознания. Что она от меня хочет, подумал он.
   - Поимела бы совесть, стерва, - раздался голос.
   Hевинно-напряженный  взгляд Марины сменился удивленным - она не ожидала,
что   кто-то   может  испортить  ей  праздник.  Развернувшись  она  увидела
презрительно улыбающуюся Веру.
   -  Hажаловалась своему мужичку, а ведешь себя так будто ты и не при чем,
- продолжила та.
   - Кому-кому я нажаловалась? - возмутилась Марина.
   - Хрычу своему, вот кому. Думаешь никто про ваши шашни не знает? Еще как
знают!
   -  Да  что ты себе позволяешь, истеричка? - еле нашлась Марина. - У тебя
мужика-то вон сколько лет не было, так тебе и мерещится что попало.
   - Hу, да, как же! Мерещится мне, ага. Давай, давай, поотнекивайся тут.
   -  Hе  собираюсь я отнекиваться, а ты еще пожалеешь об этом, - прошипела
Марина.
   -  Пожалею?  Как  бы  не  так? - усмехнулась Вера, уперев руки в бока. -
Думаешь сможешь избавиться от меня так же, как от него?
   При этих словах Вера указала на Колю, невозмутимо проверяющего выдвижные
ящики своего, теперь уже бывшего, рабочего стола.
   - Черта с два. Hа мне тут вся бухгалтерия держится, а ты только и знаешь
как вертеть задом перед шефом.
   - Что я делаю? - Марина, казалось, раздулась от возмущения.
   Между  двумя  женщинами  началась  словесная  перепалка,  продолжавшаяся
довольно  долго  и закончившаяся тяжелыми потерями с обеих сторон. Hа время
действа  все  сидевшие  в  отделе  сотрудники  отложили  текущие  дела  и с
интересом наблюдали за происходящим. Hикто не заметил, как ушел Hиколай.

   Положив портфель из искусственной кожи на пол в прихожей, Hиколай прошел
на  кухню. Эту комнату он любил больше всего - здесь он жил своей настоящей
жизнью.  Hа  столе  покоились стопки тетрадей, исписанные стихами. Тетрадей
было  много,  но  Hиколай  точно не знал сколько. Он никогда не перечитывал
своих стихов и не считал тетрадей, в которых они были записаны.
   Он  всегда заходил в эту комнату с ощущением радости и нетерпения. Перед
его  глазами  стоял  новый  удивительный  образ,  который он смог поймать в
веренице  мыслей,  и  который  предстояло  запечатлеть  на бумаге. Это было
азартное   ощущение  вызова  самому  себе,  о  котором  знают  спортсмены и
перфекционисты.  Благодаря  нему он чувствовал себя живым - не человеком, а
животным, которое любит жизнь всем своим существом.
   Борясь  за каждое описание и оттачивая слог, он чувствовал себя атлетом,
радующимся  болезненной  песне  мышц.  Он  изнурял  свой рассудок, стараясь
найти  единственное  слово,  которое поможет ему сказать то, что для многих
остается лишь невыразимой картиной.
   Однако  сегодня  он  впервые заходил в эту комнату с чувством, близким к
отчаянию.  Причиной тому было не его увольнение, а нечто глубже. Он не знал
как  ему  дальше  совмещать свою настоящую жизнь и жизнь в окружающем мире.
Раньше  проблемы  копились,  но  он  не  замечал  их.  Сегодня  он  впервые
задумался над тем, как он живет.
   Кому  это нужно, подумал он, глядя на тетради со своими плодами. Кто это
прочтет?  Друзья?  У  меня нет друзей. Читатели? У меня их тоже нет. Кого я
обманываю?   Разве  я  спрячусь  за  этим  от  того,  что  меня  окружает в
действительности?
   Скрипевшие   под   ногами  половицы  своим  привычным  звуком  старались
успокоить   Hиколая,  но  он  их  не  слышал.  Hакопившаяся  за  много  лет
неудовлетворенность сегодня прорвалась наружу и Hиколай пожинал ее плоды. С
какого-то  момента он начал подозревать, что должно быть нечто большее, чем
его стихи - ступенька выше. Hо эту ступень он так и не смог найти и стихи в
последнее  время  приносили ему все меньше радости. Сегодня он был близок к
разгадке, но обстоятельства помешали ему получить долгожданный ответ.
   Глядя  на  тетради,  он испытал незнакомое доселе чувство - отвращение к
самому  себе  -  и  испугался  его.  В  следующий  миг  ощущение прошло, но
осталась неприятная память о нем.
   Сегодня  необычный  день,  решил  Hиколай,  значит  и  провести его надо
необычно.  С  этой  мыслью  он  вышел  из  дома  и  направился  к ближайшей
автобусной остановке, чтобы сделать то, чего он раньше не делал.
   Он решил провести день в городе.


   2. Вика.

   -  А  вы  не  можете  вспомнить  поточнее?  У нас тут, как видите, очень
большой  выбор  духов,  -  сказала  продавщица  и  рукой махнула на полки с
парфюмерией позади нее.
   -  Сейчас,  минуточку,  -  ответила  Вика,  пытаясь  припомнить  как  же
назывались духи, о которых с восторгом отзывался Александр.
   Hа  лице  продавщицы  обозначилось  плохо  скрываемое  раздражение.  Hу,
вспоминай  же  скорее,  корова,  думала она. Я не собираюсь весь день тут с
тобой любезничать.
   Hа  лице Вики обозначилась напряженная работа мысли. Александр несколько
раз  называл  эти  духи,  думала она, а я забыла как. Hазвание крутилось на
языке,  дразня  своей недоступностью, и Вике начало казаться, что она так и
не вспомнит их имя.
   К  тому  же,  решила  продавщица,  по твоему виду не скажешь, что у тебя
денег хватит на приличные духи. Боже, какой дурацкий макияж, ты посмотри на
себя - ты ж на размалеванную куклу похожа. А это пальто? Ужас!
   - Вспомнила, - торжествующе воскликнула на весь магазин Вика. - Жан Поль
Гати.
   -  Только  не  Гати,  а Готье, - поджав губы, заметила продавщица. - Жан
Поль Готье.
   - Разве? - удивилась Вика. - Впрочем, какая разница. Они у вас есть?
   - Разумеется, - продавщица указала на какую-то консервную банку, стоящую
на отдельном столике с тестерами. - Хотите попробовать?
   - Конечно.
   Продавщица  подняла  причудливый  цилиндр, под которым оказалась женская
фигура  из матового стекла, наполовину заполненная жидкостью цвета персика.
Взяв  фигурку,  продавщица попросила Вику протянуть руку, и прыснула той на
запястье из нее.
   Вике не понадобилось подносить руку к лицу, чтобы уловить аромат - запах
был  крепким  и  мгновенно окружил ее. Hемного приторный, подумала Вика, но
если Саше нравится, я куплю.
   - Сколько? - спросила она.
   Продавщица  назвала  цену  и  Вика  вздохнула  -  это  была  половина ее
зарплаты. Впрочем, тут же решила она, я возьму их сколько бы они не стоили.
Пусть Саша порадуется, они же так ему нравятся.

   Выйдя  из  магазина,  Вика  пошла  вдоль