упостей. Мы же договорились соблюдать осторожность.
   Она вздохнула.
   - Ну, ладно. Но я тебя скоро увижу, правда?
   - Скорее, чем ты думаешь. - Он чмокнул ее в щеку и поспешил к дверям.
   Почти все мужчины последние сволочи. Но ей-то что?
   Это она их использует, а не они ее. Жизнь  ее  была  полна  "делового
траханья",  как  она  это  окрестила,   с   мужчинами,   которые   могли
поспособствовать ее карьере, помочь  ей  пополнить  ее  коллекцию  акций
(весьма внушительную), помочь с недвижимостью (три дома в  Беверли-Хиллз
и конторское здание) и вообще  дать  совет  о  чем  угодно,  начиная  от
налогов и кончая абортом.
   Джина всегда обращалась к лучшим специалистам и никогда  не  платила.
Среди ее любовников на данный момент были  испанский  земельный  магнат,
бразильский биржевик, очень богатый араб (он ведал ее драгоценностями  -
то есть каждый раз, бывая в городе, объезжал лучшие ювелирные магазины),
а также лучшие в Беверли-Хиллз адвокат, бухгалтер и гинеколог.
   Собственно, в  ее  жизни  не  хватало  только  сенатора,  но  ей  еще
предстояло познакомиться с Тедди Кеннеди, чья слава привлекала  ее,  как
пухлая кожа привлекает комара. Нийл Грей представлял для  нее  следующую
ступень ее профессиональной карьеры.
   И пусть он обходится  с  ней  так  скверно,  как  хочет!  Он  за  все
поплатится! Так или иначе. Уж об этом она позаботится.
 
*** 
 
   У Нийла был усталый  вид.  Монтана  расцеловала  его  в  обе  щеки  и
сказала:
   - Это сюрприз тебе. Я подумала, что мы поговорим по дороге домой.
   Он оглянулся. Слава богу, что он решил выйти раньше Джины.  Торопливо
взяв Монтану под руку, он сказал:
   - Замечательно, радость моя. Именно ты мне и требуешься после  целого
дня с Памелой и Джорджем.
   И быстро увел ее из аэровокзала.
   - Так что же? - спросила она. - Я просто не  выдержу.  Заполучили  мы
великого Джорджа Ланкастера или нет?
   - Ты не  поверишь!  -  ответил  он,  торопливо  шагая  к  лимузину  с
открытыми дверцами, возле которого стоял шофер в форме. - Но я  все  еще
не знаю!
 
*** 
 
   - Э-эй? - сказал Бадди. - Так ты правда употребляешь эту дрянь?
   Шелли через  свернутый  воронкой  доллар  втянула  ноздрями  узенькую
полоску белого порошка на стеклянном столике.
   - Ага. Как и все.
   - Ну-у..,  в  Голливуде,  пожалуй.  -  Он  опасливо  прошелся  по  ее
захламленной комнате. - Я и сам нюхал, но бросил - ничего хорошего.
   - Бросил, - повторила она с усмешкой. - Сел на мель, и, стало тебе не
по карману, так?
   - Знаешь что? - Он взял  папку  с  фотографиями,  начал  небрежно  их
перебирать. - Рот у тебя очень узкий.
   Она жадно втянула еще полоску кокаина.
   - Так мне говорили.., мистер Женатик.
   - Ну, как твоя память, прояснилась? - спросил он.
   Она лениво потянулась.
   - А ты торопишься?
   Вот именно. Он торопится. К Ангель.
   - Неособенно.
   - Ну, так расслабься. Сними джинсы. - Она зевнула. - Если  хочешь,  я
так тебя продую, что у тебя в голове  помутится.  -  Она  засмеялась.  -
Сечешь?
   Он вздохнул.
   - Шелли, Шелли! Ну кого ты заводишь? Кроме нас с  тобой,  тут  никого
нет, а мы, по-моему, друг с другом разобрались.
   - Верно. Но если ты захочешь, так лучше меня никого в городе нет. Мне
это сто человек говорили. И знаешь что, друг! Я хороша, потому  что  мне
это нравится. Я это люблю. - Она снова усмехнулась. -  Так,  значит,  не
хочешь устроить мне быструю пробу? Точно?
   - Спасибо, но точнее некуда. - Что-то в ней напомнило ему его  самого
- того, каким он был до встречи с Ангель. Насквозь прожженным.  Мастером
трепать языком и быстренько перепихнуться.
   - Ну-у... - Она встала и дернула завязки своей юбочки.  -  Точно  так
точно. - Юбочка развернулась и соскользнула на пол, а она очень медленно
зацепила пальцами свое гимнастическое трико и стянула его.
   - Э-эй - быстро сказал он. - Хватит. Ведешь себя как проститутка!
   - Рыбак рыбака, - насмешливо ответила она, выбираясь из трико.
   Он нахмурился.
   - Мы что, уже встречались?
   - А! Припомнил! -  Она  двинулась  на  него  -  загорелая  нагота  на
каблуках-шпильках.
   Бадди попятился.
   - Я пошел.
   - А где мы встречались, узнать не хочешь?
   - Не интересуюсь.
   - Ах, Бадди, дай я тебя пососу. Давай, а? Я тебя по-хорошему прошу.
   Его спина уперлась в дверь. Он открыл защелку и вышел в коридор.
   - До свидания у бассейна, детка. Смотри не простудись.
   Она похабно показала ему язык.
   - "Люди улицы". Фильм, на который целит Йер. Продюсер Оливер  Истерн.
Попробуй.
   - Э-э!.. Ладно, попробую.
   Он взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и  тридцать
секунд спустя уже вставлял ключ в замок и кричал:
   - Ангель, крошка, я дома!
   - Просто не могу поверить, что этот подонок не ответил тебе ни  "да",
ни "нет". Ты же поехал туда, только чтобы получить окончательный ответ.
   - Представь себе, я это знаю, - сухо сказал Нийл.
   Они с Монтаной развалились на покрывале своего королевского ложа.  На
ней были большие  очки  для  чтения  и  мужская  рубашка.  Длинные  ноги
вытянуты,  тяжелые  черные  волосы  ниспадают  до  талии   как   тяжелые
драпировки.
   Нийл в пижаме выглядел усталым  и  измотанным.  Двое  суток  сплошной
Джины  Джермейн  кого  угодно  доведут  до   полного   истощения.   Даже
новоявленный Уоррен Битти  или  Райан  О'Нил  сдал  бы.  Джине  Джермейн
нравилось трахаться. А впрочем...
   Нийл не мог решить, то ли ей нравится трахаться, то ли она трахается,
чтобы нравиться. Интересная проблема. Но его не касается.
   Ему от нее нужно одно. И только одно.
   - Звезды! - презрительно фыркнула Монтана. - Сплошная зубная боль!  -
Она потянулась за сигаретой и закурила. - На самом деле Джордж Ланкастер
тянет потому, что понимает: если он скажет  "нет",  ты  предложишь  роль
кому-нибудь еще, а это уязвляет его тщеславие.
   Нийл почесал подбородок.
   - Все дело в Памеле. Она держит его за яйца.
   - И выкручивает их, пока он не пискнет "да" или "нет"?
   - По-моему, она сама еще не решила. Идея, что Джордж будет сниматься,
ей нравится, но не идея, что он будет разгуливать по Голливуду без нее.
   - А-а! - Монтана кивнула. - Мадам боится, как бы  к  ее  муженьку  не
присосались шестнадцатилетние нимфеточки.
   Он улыбнулся.
   - Сразу видно, что ты не знакома  с  Памелой.  Испугать  ее  способна
только угроза, что правительство отберет ее деньги.
   - Мне не терпится с ней познакомиться.
   - Она тебе понравится.
   - Что ставишь?
   - Я никогда не ставлю свои деньги против заведомой победительницы.
   По ее лицу скользнула улыбка, и она сдвинула очки в волосы.
   - Обольститель!
   - Естественно.
   Она протянула к нему руки.
   - Иди-ка сюда, обольститель.
   - У меня болит голова.
   - Нийл! Это же по праву моя отговорка.
   - Нет, правда, - заверил он.
   Она спрыгнула с кровати и прошлепала в ванну.
   - Сейчас принесу тебе что-нибудь, - сочувственно сказала она. День  в
Палм-Бич с Джорджем Ланкастером и Памелой Лондон явно  был  не  отдыхом.
Нийл выглядел по-настоящему измученным. Ну, да ей не очень и хотелось  -
хотя с последнего раза прошло  недели  две.  Бесспорно,  секс  с  Нийлом
оставался чудесным, но они прожили друг с другом достаточно долго  и  не
испытывали потребности заниматься этим каждую ночь, а теперь  пожирающей
их обоих страстью стала работа. Запустить фильм задача всегда  нелегкая,
и она чувствовала, что Нийл тревожится больше, чем показывает.
   Она вытряхнула из флакона две таблетки аспирина, налила воды в стакан
и вернулась с ними в спальню.
   - Итак, - сказала она, протягивая ему таблетки, -  мы  должны  ждать,
пока он примет решение? Верно?
   Он быстро проглотил таблетки, не посмотрев на нее. Голова у  него  не
болела,  но  ни  о  каком  физическом  напряжении  после  того,  что  он
проделывал с Джиной, речи быть не могло.
   - Джордж и Памела приедут сюда через две недели. И тогда  мы  получим
ответ, - сказал он. Черт! Каким виноватым он себя чувствовал,  и  от  ее
заботливости ему делалось только хуже.
   - Королевский визит! Забавно, - сказала она весело.
   - Обещаю, они оба тебе понравятся.
   Она скептически вздернула бровь.
 
*** 
 
   Ангель сразу услышала, что Бадди вернулся. Хотя было почти  уже  три,
он  не  старался  соблюдать  тишину.  Хлопнул  дверью,  громко   позвал:
"Ангель!" - и зажег все лампы. Она лежала в постели на  животе  молча  и
неподвижно.
   Вначале, когда он только ушел,  бросив  ее,  ей  хотелось,  чтобы  он
поскорее вернулся. Но шли часы, а он даже не потрудился позвонить, и она
сначала обиделась, а потом рассердилась. Ну почему с ней всегда в  конце
концов обходятся скверно? Свою жизнь она тратит, чтобы извиняться за то,
что вообще существует на свете. С Бадди все должно было  измениться.  Он
новое начало ее жизни, начало ее собственной семьи.
   Мужчины. Приемная мать все время предостерегала ее от них.
   - Ангель? - тихонько шепнул он.
   Мужчины. Никогда им не доверяй.
   - Ты не спишь, лапочка?
   Мужчины. У них грязные замашки и грязные души.
   Он погладил ее по спине.
   - Ангель, детка!
   Мужчины. Они хотят только ОДНОГО.
   Он медленно засунул руки под одеяло.
   Мужчины. Если ты им уступишь, они перестанут тебя уважать.
   Он сбросил одеяло с ее неподвижного тела. На ней была короткая ночная
рубашка голубого цвета с трусиками в тон.
   - Ты не спишь?
   Она продолжала лежать на животе, крепко зажмурив глаза.
   Бадди это не обескуражило. Он подцепил пальцами  резинку  трусиков  и
стянул их.
   Она ничего не сказала. Зачем? Ведь она же на него очень зла, верно?
   Он раздвинул ее ноги, наклонил голову, и  его  язык  скользнул  в  ее
влажную теплоту, точно холодная смертоносная змея.
   Почему у него такой холодный язык?  Почему  она  вдруг  задрожала  от
наслаждения? Почему у нее пропала вся злость?
   - А-а-х, Бадди. - Слова срывались с ее губ, точно лепестки с весенней
яблони.
   Он поднял голову, только чтобы сказать:
   - Ты не сердишься на меня, детка, правда?
   Она тихонечко вздохнула и прошептала:
   - Погаси свет, Бадди... Пожалуйста...
   Он содрал с себя джинсы.
   - Зачем? Или тебе надо что-то прятать?
   Господи, до чего же он ее хочет! Раздвинув ее ноги пошире, он заменил
язык на то, что сберегал для нее все эти ночные часы.
 
Глава 12 
 
   Дек Эндрюс доехал на метро до Куинса и все утро  обходил  площадки  с
подержанными машинами, протянувшиеся вдоль бульвара Куинса.
   Наконец  он  нашел,  что  искал,  -  коричневый  пикапчик  с  рваными
занавесками на заднем стекле. Пятилетней  давности,  с  десятками  тысяч
миль на спидометре.
   - Почем? - спросил он у торговца без пиджака.
   Торговец оценил потенциального покупателя.
   - Цена выставлена, - ответил он наконец.
   - Вижу, - ответил Дек. - Но столько за нее не выручить.
   - Это почему же?
   - Она таких денег не стоит. Ее еще надо будет доводить до ума.
   - Ты откуда знаешь?
   - Да уж знаю.
   Торговец сплюнул на землю ком жвачки.
   - Могу скостить сотню.
   - Три сотни.
   - Это вся моя прибыль.
   - Наличными.
   Торговец не сумел справиться с любопытством.
   - А проехаться на ней ты не хочешь?
   - Я хочу выехать на ней отсюда. Договорились?
   Торговец кивнул. Он бы и четыре  сотни  скинул,  если  бы  покупатель
настоял. Не мотор, а последний хлам. Они вместе пошли в  его  контору  и
оформили продажу. Четверть часа спустя Дек выехал  с  площадки  в  своем
пикапчике.
   Он знал, что механическая часть вся изношена, но  еще  он  знал,  что
мотор будет петь, когда он кончит с ним возиться. На машины у Дека  рука
была легкая.
   Джой сказала:
   - У тебя есть машина?
   - Нет. Прежде была. "Мустанг". Она...
   - Хрено-о-овина!
   - Что?
   - Я думала прокатиться. Может, в Атлантик-Сити. Здорово, а? Могли  бы
поразвлечься на песочке.
   - Как поразвлечься?
   - Это надо же! Ты что, дурака валяешь?  Мы  же  встречаемся  чуть  не
месяц. Как, по-твоему, мы развлекались бы? Куличики из песка лепили?
   - Извини, я...
   - Брось ты свои "извини". Слушать противно.
   - Машину я мог бы добыть.
   - Как это?
   - Взять из гаража, где я работаю.
   - И когда?
   - Не знаю. Вот когда пригонят чинить и оставят на ночь.
   - Хрено-о-вина!
   - Что еще?
   - Я хочу сегодня прокатиться.
   - Сегодня не получится.
   - Ну, так я лучше поработаю. А ты иди-ка домой.
   - Нет. Я достану машину!
   - Н-да? А ты не загибаешь, ковбой?
   - Не загибаю.
   Он вел пикапчик медленно и осторожно. Только бы  его  не  остановили!
Миновал съезд к аэропорту Кеннеди,  а  потом  свернул  с  магистрального
шоссе и поискал тихий проселок. Там он остановился и открыл капот. Мотор
был не лучше, но и не хуже того, что  он  ожидал.  Повозиться  несколько
дней как следует, и все будет отлично.
   Кончив осмотр, он поехал назад в Куинс, оставил  пикапчик  у  станции
метро и уехал назад в Нью-Йорк.
   Его комната ждала. Несколько безликих квадратных футов.
   Кровать, комод, его скудные личные вещи.
   Уложил он их за несколько минут. И снова отправился в путь.
 
Глава 13 
 
   Завтрак. Сад "Бистро".
   Действующие лица: Элейн Конти, Мэрли Грей, Карен Ланкастер.
   Меню: Салат,  салат,  салат.  Ничего  калорийного.  Они  все  держали
постоянную диету.
   Тема: Сплетни.
   Карен, обращаясь к Мэрли:
   - Ты выглядишь потрясающе! Воздух Палм-Бич пошел тебе на пользу.
   Мерли, с улыбкой:
   - Еще  бы!  Я  познакомилась  с  очень  интересным  человеком,  Рэнди
Феликсом.
   Элейн:
   - Ну и как он?
   Мэрли:
   - Откуда я знаю? Наши отношения совсем другие.
   Карен, цинично:
   - Других отношений не бывает.
   Мэрли:
   - Рэнди борется за сохранение среды нашего обитания.
   Карен, саркастически:
   - Да неужели?
   Элейн, практично:
   - Сколько ему лет? А деньги у него есть?
   Мэрли, со смехом:
   - Не знаю и не интересуюсь. Я же не собираюсь за него замуж.
   Элейн:
   - А что ты собираешься?
   Карен:
   - Влезть в штаны бедного мальчика. Когда он приезжает?
   Мэрли, оскорблению:
   - Он не мальчик, ему по меньшей мере двадцать шесть - двадцать  семь.
И да, он скоро приедет в Лос-Анджелес. У него тут собственная квартира.
   Карен и Элейн хором:
   - Ах вот как!
   Мэрли:
   - Господи! Ну и стервы же вы!
   Карен:
   - А что дурного в том, чтобы потрахаться?
   Мэрли:
   - Я этого и  не  говорю.  А  если  решу  обследовать  штаны  "бедного
мальчика", милая Карен, то уж, конечно, сообщу тебе о результатах.
   Карен:
   - Подробности! Требую подробностей до самых мельчайших!
   Например, какие размеры и как он сосет.
   - Карен!
   - Приношу тысячу извинений. Сейчас заткнусь.
   Они были настоящими подругами, вращались в одних  и  тех  же  сферах,
разделяли одни и те же интересы - мода, деньги, сексуальные  радости.  А
еще - у них не было детей, что их дополнительно объединяло.  У  Карен  -
потому что она не хотела иметь детей, у Мэрли - потому что после брака с
Нийлом у нее было два выкидыша и она решила больше не пытаться. У  Элейн
- потому что она не могла зачать (впрочем, ни ее, ни Росса это нисколько
не огорчало).
   - Ах, вы только поглядите, кто пришел! - воскликнула Карен.
   Три пары глаз под прикрытием трех разных пар дорогих очков обратились
к дверям. Там, со вкусом облаченная в белое шелковое платье и  жакет  от
Унгаро с дневными брильянтами от Картье, стояла Биби Саттон.
   Биби было никак не меньше пятидесяти. Но за  последние  двадцать  лет
пребывания в так называемых львицах элиты Беверли-Хиллз она не постарела
ни на йоту. Ее ухоженная  оливковая  кожа  сохраняла  гладкость,  волосы
оставались все такими же каштаново-медными, фигура выглядела пышной  без
единой лишней капли жира.
   Говорили, что у себя на родине, во Франции, она была  журналисткой  и
ей поручили взять интервью у американской сверхзвезды  Адама  Саттона  в
номере парижского отеля, где он остановился. А  еще  говорили,  что  она
была высокооплачиваемой девицей по вызову и каждую ночь навещала  его  в
отеле "Георг V". Бесплатно.
   Но кого это интересовало? С тех пор много воды утекло, а чем  бы  она
ни была тогда, теперь она была фигурой, с которой приходилось считаться.
   Биби  Саттон  была  зачинательницей  мод.  Она  могла   создать   или
уничтожить модельера, ресторан, художника, поставщика.
   Если Биби одобряла кого-то или что-то, этот человек, это  предприятие
обретали прочный успех. Она обладала энергией, элегантностью  и  сильным
характером. И еще - французским акцентом, который и через  двадцать  лет
придавал ей сходство  с  Бардо  в  неудачный  день.  Она  культивировала
ломаный английский, он был частью ее харизмы.
   Адам Саттон прекрасно ее оттенял -  высокий,  невозмутимый.  Чудесный
актер с двумя "Оскарами". Все еще звезда В шестьдесят два года  и  столп
лос-анджелесского общества. У них было  двое  детей:  восемнадцатилетняя
дочь училась  в  бостонском  колледже,  а  девятнадцатилетний  сын  -  в
Гарварде. По слухам, у  Биби  был  еще  ребенок  -  добрачный  результат
бурного романа с.
   Джорджем Ланкастером. Но Биби это отрицала. "Грязная ложь!" - сказала
она журналисту, у которого хватило храбрости (или  глупости)  задать  ей
этот вопрос. И со слухом было покончено.
   Биби  и  Адам  Саттоны  были  монархами  Голливуда.  Идеальная  пара.
Богатые, принятые всюду, влиятельные.
   - Хм-м-м... - протянула Карен. - Как мне хочется изловить  нашу  Биби
со спущенными колготками! - Ее всегда потешала мысль  об  отце  и  Биби,
сплетенных в жарком объятии столько лет назад.
   Мэрли облизнула губы.
   - А как мне хочется изловить нашего Адама в постели в одну прекрасную
темную ночь! Предпочтительно со мной.
   - С Адамом Саттоном? - изумилась Карен. - Ты шутишь!
   Он наверняка самый большой зануда в  постели,  какие  только  есть  в
Беверли-Хиллз.
   - Кому это известно? - ядовито заметила Мэрли.
   - Во всяком случае, не мне, - ответила Карен. - И,  по-моему,  вообще
никому. Он не трахается направо и налево.
   - Какая редкость! - сказала Мэрли.
   Элейн их не слушала, она уже вскочила и на  всех  парах  двигалась  к
Биби.
   - Дорогая! - Обе хором. Чмок-чмок в щеки. Губы не  задевают  кожи.  -
Как вы? - Все еще хором. - Какой у вас чудесный вид!
   Ритуал завершился.
   - Биби! - быстро сказала Элейн. - Я думаю  устроить  маленькое  суаре
двадцать четвертого. В пятницу. Ничего особенного. Просто уже сто лет  у
меня ни до чего руки не доходили. Росс был так занят! Но Боже мой, вам я
могу не объяснять, что это такое! Так вы с Адамом будете?
   - Пусик! - Биби была шокирована. - Э! Как я могу знать?
   Вы думаете, я хоть что-нибудь знаю без  моей  книжки?  Вы  позвоните.
Если мы свободны, то ра-а-ады будем быть. О кей, пусик?
   - Да. Чудесно. Я вам позвоню, - смиренно сказала Элейн.
   Назначить прием на день, когда Саттоны не смогут приехать? Немыслимо!
   Она быстро вернулась к своему столику в залитом солнцем саду  модного
ресторана.
   - Удачно? - спросила Карен, которая знала каждый ход этой игры.
   - Позвоню ей позднее, - угрюмо ответила Элейн. - Без своей книжки она
ничего не знает.
   - Вранье! - отрезала Карен. - Она никогда  не  соглашается,  пока  не
установит, что в этот вечер ничего лучше не предвидится.
   Много лет назад мой отец устроил прием в честь ее дня рождения, а она
в последнюю минуту сделала ручкой из-за  какого-то  дерьмового  обеда  с
Хрущевым. Папочка был в бешенстве!
   - Еще бы! - поддержала Мэрли. - Мой отец снимал Адама  в  двух  своих
фильмах, но она все равно не приглашает папочку, потому только,  что  он
как-то раз не явился на один из этих ее званых обедов.
   Элейн молча смотрела на подруг. Иногда в  их  обществе  она  начинала
чувствовать себя неуютно. Они так  в  себе  уверены!  И  по  праву.  Обе
выросли в Беверли-Хиллз под крылышком богатых, знаменитых отцов,  всегда
имели деньги и останутся в элите, за кого  бы  ни  выскочили  замуж.  П