инном  облике  за
неподобающим для гражданина США занятием.
      Ну  и  ну! Как же Гаанна угораздило, будь он  неладен!
Неужели он не мог выбрать какой-нибудь другой мир?..
      Стряхнув  с  себя оцепенение, я принялся складывать  в
корзину остатки нашей трапезы. Я понимал, что разумнее  было
бы  тотчас дать отсюда д„ру, но привычка не оставлять  после
себя  свинарник оказалась сильнее. К тому же  я  тешил  себя
робкой   надеждой,   что   Гаанну  удастся   одолеть   своих
преследователей  или оторваться от них,  и  он  верн„тся  за
мной.
       Ничего  подобного,  конечно,  не  случилось.   Но   и
Александр, слава Богу, не появился - благо незнакомец забрал
с  собой  перстень, и теперь он нес„тся где-то  по  Тоннелю.
Если  Александр сумеет отыскать его, то нарв„тся  на  адепта
Порядка в компании с Ангелом. Что ж, туда ему и дорога.
      Я взял корзину и направился к автомобилю. Правильно ли
я  поступил,  не  попросив незнакомца о помощи?  Вероятность
того,  что  он прикончил бы меня на месте, очень велика,  но
ещ„  больше  -  почти  сто процентов -  вероятность,  что  я
застряну в этом мире на всю оставшуюся жизнь. Я вовсе не был
уверен,  что  такая участь чем-то лучше немедленной  смерти.
Хотя,  с  другой стороны, я опасался, что моя  смерть  может
оказаться   не   такой   уж   немедленной   и   совсем    не
безболезненной. Пожалуй, это больше всех прочих  соображений
удержало меня от признания. В конце концов, надежда  умирает
последней,  и  у  человека, пока  он  жив,  всегда  оста„тся
шанс...
      Я поставил корзину на заднее сиденье, обош„л машину  с
другой  стороны и сел на место водителя. Прежде  чем  начать
разбираться  в управлении этим допотопным чудом  техники,  я
повернул  голову  и в нерешительности посмотрел  на  поляну.
Если  Гаанн вдруг уцелеет, то обязательно верн„тся сюда.  Он
непременно  будет  искать  меня -  для  него  я  представляю
слишком  большую ценность, и он так просто не  откажется  от
возможности вновь стать полноправным членом Дома.
     Но как же он найд„т меня, если я затеряюсь в этом мире?
Вычислит  через  машину?..  Нет, ничего  не  получится.  Мне
прид„тся  бросить  е„,  и  то как  можно  быстрее.  По  всей
видимости,  она краденная - а мне только проблем с  властями
не хватало.
      Я  вздохнул и склонился к приборной панели  в  поисках
ключа зажигания. Гаанн должен что-то придумать. Да и мне  не
следует  сидеть сложа руки. Если не ошибаюсь,  в  эту  эпоху
люди  чаще всего разыскивали друг друга с помощью объявлений
в  газетах.  Наверно, и я так поступлю.  Скорее  всего,  это
будет  глас  вопиющего в пустыне... но ведь надо  же  что-то
делать.
      Разобраться  в  управлении машиной  оказалось  гораздо
сложнее,  чем я ожидал. Лишь минут через десять мне  удалось
завести  двигатель,  но он тотчас заглох,  когда  я  слишком
резко  отпустил  педаль сцепления. С третьей попытки  машина
двинулась  с  места,  проехала рывками метров  пятнадцать  и
опять  заглохла.  Я  зав„л е„ снова  и  проехал  ещ„  метров
двадцать.
      После третьего такого "броска", завершившегося, как  и
два  предыдущих, остановкой, я услышал позади  мерный  рокот
мотора.  Раздался  предупреждающий гудок,  и  мимо  меня  на
приличной  скорости  пронеслась  белая  машина  с   открытым
верхом, в общих чертах похожая на мою, но менее громоздкая и
не  такая  неуклюжая с виду. За е„ рул„м - насколько  я  мог
судить  по хрупкой фигуре водителя, длинным волосам и шляпке
явно не мужского фасона - сидела женщина.
      Проводив местного лихача (точнее, лихачку) взглядом, я
хотел  было  вновь запустить двигатель, как  вдруг  в  сотне
метров  от  меня  белая  машина  резко  затормозила,  затем,
постояв  немного, словно в нерешительности,  развернулась  и
поехала  обратно.  Я  тихо, но в сердцах  выругался:  сейчас
недоставало  только свидетеля, который мог бы опознать  меня
как  человека,  сидевшего  за  рул„м  краденого  автомобиля.
Nставалось надеяться, что Гаанн "позаимствовал" его в каком-
нибудь  городе за тысячу миль отсюда, а ещ„ лучше - в другом
мире.
      Поравнявшись со мной, белая машина остановилась, и из-
под кокетливой шляпки на меня посмотрели самые ясные из всех
голубых  глаз,  что мне доводилось видеть  за  тридцать  лет
жизни.  Сидевшей  за рул„м девушке было не больше  двадцати,
она  была  довольно  мила, хоть и не красавица,  е„  длинные
т„мные  волосы  приятно  контрастировали  с  матово-бледной,
совсем  не  тронутой загаром кожей, а немного  курносый  нос
придавал е„ лицу капризный вид.
      -  У  вас  какие-то проблемы? - спросила  она  звонким
мальчишеским голосом.
      Я  замешкался  с  ответом, и тогда девушка  распахнула
дверцу и вышла на дорогу. Она была высокая, едва ли не  выше
меня,  и  худощавая. На ней был т„мно-красный жакет, надетый
поверх белой блузки, и длинная синяя юбка, плотно облегавшая
е„ фигуру.
     - У вас какие-то проблемы? - повторила она.
      - В общем, да, - ответил я, тоже вылезая из машины.  -
Двигатель барахлит. Чуть что, сразу глохнет. Даже  не  знаю,
что делать.
      Теперь, когда мы стояли друг перед другом, я убедился,
что  девушка  вс„  же ниже меня. Просто в сво„м  наряде  она
казалась выше, чем была на самом деле.
     - Боюсь, что здесь я бессильна, - ответила девушка, и в
е„  голосе  прозвучало искреннее сожаление. -  Я  совсем  не
разбираюсь  в  машинах, умею только  рулить  и  нажимать  на
педали. Да и то не очень хорошо. - Она лучезарно улыбнулась.
-  Единственное,  что я могу предложить, это  подвезти  вас.
Правда,  мой отец, если узнает об этом, будет рассержен.  Он
запрещает мне заговаривать с подозрительными незнакомцами.
     - А я подозрительный?
     - Ну... вы иностранец. Ведь так?
     - Я француз. Меня зовут Морис.
      -  Очень приятно, Морис. А я Элизабет. - Она состроила
милую гримаску. - Не повезло мне с именем, правда?
     - Почему же? - удивился я. - Элизабет - красивое имя.
     - Но слишком длинное.
     - Вы предпочитаете Бет?
     Она решительно мотнула головой:
      -  Ни в коем случае! Так говорит мой отец, а я терпеть
этого не могу. Друзья называют меня Лайзой.
      Е„ улыбка была так заразительна, что я тоже улыбнулся.
Пару   минут  мы  молча  стояли  посреди  пустынной  дороги,
улыбаясь  и  разглядывая друг друга. Время от  времени  наши
взгляды  встречались,  и тогда я словно  утопал  в  небесной
синеве е„ глаз.
      -  Ну, ладно, - наконец спохватилась Лайза. - Мне пора
ехать.  Могу  и  вас  подвезти - милях в  семи  отсюда  есть
городок  Норфолк, там вы наверняка найд„те механика, который
разбер„тся с вашим двигателем. Согласны?
      Я  без  раздумий  кивнул. А подумав,  решил,  что  это
действительно хорошая идея. Мне нужно избавиться от  машины,
(  лучше  сделать это сейчас. Лайза отвез„т меня в ближайший
город,   там   я  пойду  не  к  механику,  а   прямиком   на
железнодорожную станцию, если она есть, или  найму  какой-то
транспорт с водителем, если станции нет, и...
     Да! Но у меня нет ни цента местных денег!..
     А лежащая во внутреннем кармане моего пиджака кредитная
карточка   Пангалактического  Банка  здесь  вряд  ли   имеет
хождение. Вот я и влип...
      Стараясь  ничем не выдать своего замешательства,  я  с
благодарностью  принял  предложение  Лайзы   и,   пока   она
разворачивала машину, внимательно осмотрел салон и  заглянул
в  багажник  своего автомобиля в надежде на то,  что  Гаанн,
собираясь  разыгрывать  передо мной туземца,  позаботился  о
необходимых  для  путешественника вещах  и  -  главное  -  о
деньгах.
      К счастью, моя догадка оказалась верна: в багажнике  я
обнаружил большой чемодан и вместительный кейс из коричневой
кожи.  Рыться  в  вещах,  рискуя  озадачить  Лайзу,  мне  не
пришлось: открыв первым делом кейс, я увидел на самом  верху
толстую  пачку  зел„ных  банкнот, знакомых  мне  по  древним
фильмам  и  по  моим  недавним экскурсиям в  "викторианские"
миры.  Эти  невзрачные на вид бумажки символизировали  здесь
успех и благополучие их владельцев.
      Мо„  настроение сразу подскочило градусов  на  десять.
Судя  по  толщине  пачки, этих денег мне должно  хватить  на
несколько месяцев безбедного существования. Если Гаанн  жив,
к  тому  времени он обязательно разыщет меня; а если  нет...
Что  ж, значит, такова судьба. В любом случае, я не пропаду.
Во  время  моего первого "путешествия в прошлое"  сотрудники
Чернобыльского  центра здорово поднатаскали меня,  заставили
вспомнить много полезных вещей из школьной и университетской
программы, помогли мне систематизировать мои знания. С таким
багажом полезной информации я смогу себя прокормить...
      Но  я  больше  никогда не увижу свой  родной  мир,  по
которому  так  тосковал, томясь в подземелье  Чернобыля;  не
увижу  друзей  и  знакомых; не увижу отца  и  многочисленных
родственников;  не  увижу Софи, которую я продолжал  любить,
несмотря  на  происшедший  между  нами  разрыв.  Едва   лишь
вернувшись на родину, я снова оказался на чужбине...
      Подавив  горький  вздох, я закрыл  кейс,  перен„с  его
вместе  с чемоданом в машину Лайзы, затем устроился рядом  с
девушкой на переднем пассажирском сидении. Когда я захлопнул
дверцу, она спросила:
     - Вы вс„ взяли? Ничего не забыли?
     - Нет, ничего.
      -  Тогда  поехали,  -  сказала  Лайза  и,  прежде  чем
отпустить педаль сцепления, заметила:
      -  Что-то вы погрустнели. Это из-за машины? Или у  вас
другие неприятности?
     - Проблем хватает, - честно признался я. - Но я надеюсь
с  ними справиться. В конце концов, этот мир не так уж плох,
если в н„м жив„т такая замечательная девушка, как вы.
      Она  решила,  что  я  шучу. А зря  -  ведь  я  говорил
совершенно серь„зно.

                           8. ЭРИК
                 ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА

     Ш„л двенадцатый год моего пребывания в этом необитаемом
мире.    На    импровизированном   кладбище   позади    дома
насчитывалось  девятнадцать холмиков,  увенчанных  крестами.
Почему именно столько, я сейчас объясню.
      Как  вы  уже  знаете, первые три жертвы  Александра  я
похоронил в одной безымянной братской могиле. К следующим  я
проявлял больше внимания и хоронил каждого по отдельности. К
тому  же  у  них  я  всегда находил какие-нибудь  документы,
удостоверяющие  личность, поэтому  на  всех  крестах,  кроме
первого, были таблички, где я указывал имя, дату рождения  и
дату  смерти по времени их родного мира - е„ я определял  по
показаниям  хронометра в библиотеке, хотя и не  был  уверен,
что он работает правильно.
       К   тр„хлетнему  "юбилею"  Александр  преподн„с   мне
очередной  сюрприз. Он прив„л с собой не троих,  а  шестерых
человек.  Пока первая троица делала мне очередную  инъекцию,
остальные  выгружали  из  корабля какие-то  ящики.  Позже  я
обнаружил  в  них книги, видеозаписи, разнообразные  пищевые
консервы (что было излишне - по моим подсч„там, имевшихся  в
доме  съестных припасов мне хватило бы ещ„ лет  на  десять),
новую  одежду  (а  вот это было кстати -  за  три  года  мой
гардероб  порядком обветшал, особенно, что касается  нижнего
белья)  и  ещ„  много всякой всячины. Этот садист,  будь  он
проклят,  прилежно заботился о том, чтобы  я  ни  в  ч„м  не
испытывал нужды - кроме, разумеется, свободы и человеческого
общения.
       Когда   с   разгрузкой   было  покончено,   Александр
хладнокровно убил всех шестерых. В ту годовщину мне пришлось
вырыть,  вместо  тр„х, целых шесть могил и смастерить  шесть
крестов  с  табличками. Естественно, на всех табличках  была
указана одна и та же дата смерти.
      Через год Александр явился только с тремя помощниками.
Я  понял,  что увеличение числа жертв вдвое следует  ожидать
лишь  к  завозу  очередной партии обновок и  продовольствия.
Очевидно,  по  замыслу Александра, я должен  был  испытывать
угрызения совести не только за то, что живу, но и за то, что
ем, пью, одеваюсь, читаю книги и смотрю фильмы. Вс„, что  бы
я ни делал, должно было напоминать мне о людях, погибших из-
за меня. И действительно - напоминало.
      А в пятую годовщину я снова свалял дурака. Убедившись,
что  мо„  смирение  не  смягчает Александра,  я  решился  на
отчаянный шаг. И опять же - совершил непростительную ошибку.
      Я  не  стал  безропотно ждать, пока  очередная  троица
смертников схватит меня и сделает эту гадкую инъекцию.  Едва
лишь  они  направились  ко  мне, я бросился  бежать.  Следуя
приказу Александра, они погнались за мной.
      Однако я не собирался забиться в какую-нибудь  нору  и
прятаться  там. Это было бессмысленно. У меня имелся  другой
план.
      Я  прив„л своих преследователей к кладбищу за домом  и
/`(-o+ao  сбивчиво объяснять им, какая участь постигла  всех
их  предшественников. Говорил я по-английски: от Мориса  мне
было  известно, что это четв„ртый по распростран„нности язык
в  Галактике после китайского, хинди и испанского - но  тр„х
первых я не знал. Поначалу помощники Александра отнеслись  к
моему  рассказу с полнейшим недоверием и, видимо, сочли  его
бредом сумасшедшего. Двое мужчин уже повалили меня наземь  и
закатали  правый  рукав, как вдруг женщина,  достававшая  из
футляра   пневмошприц,  изумл„нно  вскрикнула   и   замерла,
уставившись на ближайший крест с табличкой, где было указано
имя Рут Якоби. Потом она заговорила по-немецки (этот язык я,
хоть  и  с  большим трудом, но понимал) и сказала  державшим
меня  мужчинам, что у не„ есть знакомая с таким  же  именем,
которая полтора месяца назад без всякого предупреждения была
переведена  "на  другую базу". Указанная  на  табличке  дата
смерти  совпадала с временем е„ "перевода", а дата  рождения
приблизительно соответствовала е„ возрасту.
      Я  тут же вмешался и любезно предложил порыться в моих
карманах.  Мужчины последовали этому совету  и  извлекли  на
свет божий кипу удостоверений, среди которых была и карточка
медсестры  Рут Якоби. Женщина подтвердила, что на фотографии
действительно  изображена е„ знакомая. Кроме  того,  мужчины
опознали  одного из спутников Рут Якоби, который  тогда  же,
полтора  месяца назад, был отправлен "на секретное задание",
и ещ„ четверых, загадочно исчезнувших в прошлом месяце.
     Наконец-то мне поверили. И, разумеется, меня отпустили.
Ни  о  какой  инъекции  речи уже не было.  Я  принялся  было
излагать им свой план, который заключался в следующем: пусть
двое  скрутят мне руки и ведут к Александру, а  третий  ид„т
следом,  пряча за нашими спинами обрез, который я  смастерил
из  лазерного ружья и предусмотрительно положил вон  там,  в
траве, возле той могилы...
      Тут нервы одного из мужчин не выдержали. Он бросился к
указанному  мной месту, наш„л обрез, схватил его  и,  одарив
нас  свирепой ухмылкой героя боевиков, бесшумно  скрылся  за
углом дома. Второй мужчина и женщина, обменявшись взглядами,
быстро спустились по склону к самому озеру, пробежали  вдоль
его берега метров тридцать, потом снова взобрались наверх  и
скрылись в зарослях леса. Судя по их скорости, проворству  и
умению   мгновенно  оценивать  ситуацию,  они  были   хорошо
вышколенными бойцами, однако я знал, что никакая  выучка  их
не спас„т. Они не представляли, с кем имеют дело.
      А  две  или три минуты спустя из-за того же угла  дома
вышел  Александр. В руке он небрежно поигрывал бластером.  Я
понял, что наш самозванный Рембо уже упокоился с миром. Чего
и следовало ожидать.
     - Ну что, гад„ныш? - презрительно произн„с Александр. -
Вс„  никак  не  угомонишься? Нарываешься на  очередной  урок
хороших манер?
     И исчез.
       А  через  четверть  часа  вернулся  с  трупами  обоих
беглецов. Бросил их у крыльца и сказал:
      -  Если  ты думаешь, что это урок, то ошибаешься.  Это
лишь  маленькое вступление. Настоящий урок будет через  год.
Bпрочем, я ещ„ не прощаюсь.
     И вновь исчез. На сей раз вместе с корабл„м.
       А   через  восемь  дней  вернулся  с  новой  командой
смертников. Я сам закатал рукав и подставил руку, чтобы  они
сделали  мне  укол.  Но это нисколько  не  подействовало  на
Александра. Он убил их, а затем снова напомнил мне, что  это
ещ„ не урок. Настоящий урок жд„т меня впереди. Через год.
     Шестой год был самым гнусным из всех провед„нных мной в
этом  гнусном  мире.  Я вс„ гадал, что же  теперь  придумает
Александр  мне  в  назидание. В мо„м  воображении  возникали
жуткие картины, но я боялся, что действительность превзойд„т
самые  худшие  ожидания.  Ведь извращ„нность  Александра  не
знала границ...
      Однако  год ист„к, а Александр не объявлялся. Не  было
его  и  по прошествии месяца, двух месяцев, тр„х, четыр„х...
Во  мне затеплилась робкая надежда, а когда миновало полгода
сверх установленного срока, я по-настоящему воспрянул духом.
Видно,  случилось  нечто  экстраординарное,  раз  Александр,
прежде  демонстрировавший завидную пунктуальность, не явился
дать  мне очередную дозу своего дьявольского зелья.  Похоже,
он вс„-таки нарвался на Кевина с компанией! И, небось, когда
предпринял попытку похитить свою дочь. Молодчина, Кевин!  Ты
мне не нравишься, но я тебя люблю.
      Интересно, погиб Александр или только плен„н? -  гадал
я. Лучше бы его убили, так над„жнее. Хотя, конечно, пленного
можно  допросить  и вытянуть из него полезную  информацию  -
например, обо мне. Но вс„ же я предпоч„л бы, чтобы он погиб.
Пленным порой уда„тся бежать из темницы, а м„ртвые не встают
из могилы.
      Правда,  частенько  по ночам я просыпался  в  холодном
поту. Мне снились кошмары, в которых Александр заявлялся  ко
мне  и, гадко ухмыляясь, говорил: "Вот-вот, гад„ныш!  Это  и
есть  мой  обещанный урок. К тебе вернулась надежда,  а  тут
приш„л я - и отнял е„..."
      Но  закончился седьмой год, а Александра вс„ не  было.
Нет,  он  не  мог так рисковать ради какого-то урока.  Ведь,
если  верить  его  словам, то два года  -  гарантийный  срок
действия  препарата. Разумеется, он мог и обмануть  меня,  с
него  станется,  и,  тем не менее, на  седьмую  годовщину  я
устроил  грандиозный  пир, нализался до  ч„ртиков,  а  утром
проснулся с раскалывающейся головой и тяж„лым, будто набитым
камнями, желудком. И вс„ равно я был счастлив. Такая мелочь,
как жестокое похмелье, не могла омрачить моей радости.
       А   на  пятом  месяце  восьмого  года  у  меня  начал
пробуждаться   Дар.  Первым  его  проявлением   был   слабый
телекинез. Как-то раз, за послеобеденным десертом  я  уронил
пирожное, но успел подхватить его прежде, чем оно упало  мне
на  колени.  И  тогда мне почудилось, что на  мгновение  оно
зависло в воздухе.
      Я  принялся экспериментировать и убедился, что в самом
деле  могу  усилием воли передвигать на небольшие расстояния
л„гкие  предметы.  Правда, уже через  десять  минут  у  меня
зверски разболелась голова, и я вынужден был прекратить свои
опыты. Но я вс„ равно был на седьмом небе от счастья  -  мой
Dар  возвращался  к  жизни. В тот день  я  снова  напился  в
стельку.
      Постепенно  я  обретал и некоторые  другие  утраченные
способности, хоть и в очень ослабленной форме. Я мог  слегка
обострять  сво„  зрение (но лишь на пару минут),  чувствовал
близость  живых  существ (зверей в лесу,  когда  выходил  на
охоту),    заставлял    загораться   легко    воспламеняемые
материалы... Словом, восьмой год был для меня полон приятных
сюрпризов.
     Зато девятый год стал годом разочарований.
      Я  застопорился  на  примитивных при„мах  из  арсенала
фокусника-недоучки.  Дальше  дело  не  шло,   ничего   более
серь„зного  у  меня не получалось. Да и эти  деш„вые  штучки
давались  мне потом и кровью, вызывая головную  боль,  общую
слабость,  сонливость, иногда даже  -  тошноту  и  рвоту.  А
порой, сверх меры переусердствовав, я терял сознание.  И  со
временем ситуация нисколько не менялась к лучшему.
      Способность видеть Формирующие я обр„л ещ„ на  десятом
месяце восьмого года, но был достаточно благора