которым я дружил и которому, вместе с тем,
я всегда завидовал, потому что он был наследником престола в
Царстве Света.
   Однако на мо„м пути к этой цели стоял Колин, который был моим
другом.
   А ещ„ были Диана и Дейрдра, которых я любил. Прич„м обеих и
одновременно...
   Бранвена остановилась и окликнула меня. Я тяжело вздохнул и
следом за ней, Снежной Королевой, Хозяйкой Источника, начал
подниматься по склону холма.
   Вокруг царило Безвременье.

   КОНЕЦ
   ПЕРВОЙ КНИГИ



   Книга вторая
   АДЕПТ ИСТОЧНИКА

   МОЕМУ БРАТУ ВАЛЕНТИНУ - ЗА ПОДДЕРЖКУ И ПОНИМАНИЕ.

   ГЛАВА 1

   Первым признаком установления контакта явилась бы мелкая рябь на
поверхности зеркала, затем оно помутнело бы и перестало отражать
находящиеся перед ним предметы. Я употребил сослагательное
наклонение, потому что на самом деле ничего подобного не
происходило. Зеркало оставалось зеркалом, я видел в н„м только
свою кислую физиономию и больше ничего. Я был очень встревожен,
меня начинали терзать дурные предчувствия, а под ложечкой
неприятно засосало.
   Впрочем, это ещ„ ничего не значило. Диана могла находиться в
каком-нибудь мире, где время теч„т чересчур быстро или очень
медленно относительно Основного Потока, она могла крепко спать,
могла попросту заблокировать любую возможность контакта, чтобы
никто не нарушал е„ покой и уединение, а может быть, по той или
иной причине она перекодировала свой Самоцвет - времени для
появления таких причин у не„ было вдоволь. Наконец, не
исключено, что между Экватором и Срединными мирами нельзя
установить прямой контакт - ведь за двадцать с лишком лет никто
так и не вышел со мной на связь. Хотя это, скорее всего, имело
другое объяснение: меня звали и не дозвались, потому что у меня
отшибло память. Мало того - я превратился в грудного младенца.
   После некоторых колебаний, вызванных щемящим чувством неладного,
я вновь сосредоточился на Самоцвете, призывая следующего
абонента. На сей раз я не встретил значительного сопротивления,
и почти мгновенно отражающая поверхность зеркала покрылась
мелкой рябью. Мо„ лицо и видимые прежде предметы обстановки
комнаты исчезли, как бы растворившись в густом тумане. Теперь
зеркало стало похожим на матовое стекло. С замиранием сердца я
понял, что мо„ последнее предположение оказалось неверным -
прямой контакт между Экватором и Срединными мирами, хотя труден,
в принципе возможен.
   ДИАНА, ГДЕ ТЫ? ЧТО С ТОБОЙ?..
   - Кто? - послышался недовольный вопрос.
   При зеркальной связи источником звука была сама отражающая
поверхность, меняющая не только свои оптические, но и
акустические свойства. Создавалось такое впечатление, будто твой
собеседник находится по ту сторону зеркала. Имея общую природу с
так называемой оперативной связью, осуществляемой
непосредственно через Самоцвет, зеркальная связь гораздо удобнее
в обращении, более устойчива и обладает большей проникающей
способностью между мирами; а использование дополнительного
промежуточного агента в виде зеркала (либо его заменителя)
устанавливает определ„нную ДИСТАНЦИЮ между собеседниками, что
избавляет их от необходимости в процессе разговора постоянно
следить за собой во избежание непроизвольного всплеска эмоций и
обмена не предназначенными друг другу мыслями. Вот и сейчас я
уловил недовольство по ту сторону зеркала только в голосе моей
собеседницы при полном отсутствии характерного для оперативной
связи эмоционального давления.
   Я ответил:
   - Мама, это я, Артур.
   - Артур! - раздалось изумл„нное восклицание из тумана; в зеркале
по-прежнему не было видно ни зги. - Боже мой! Артур, сынок!..
Ты?..
   Послышалась суматошная возня, сопровождаемая шуршанием ш„лка,
как я догадался, постельного белья, звук быстрых шагов босиком
по ковру, затем туман расступился, и я увидел мою мать - такую
же юную и прекрасную, как в былые времена, в наспех запахнутом
халате, со всклоч„нными волосами и заспанным лицом. Очертания
комнаты за е„ спиной расплывались, и я не мог определить, где
она находится и есть ли в этом помещении кто-нибудь ещ„.
   - Артур, ты жив? - радостно произнесла Юнона, протягивая ко мне
руки. Наверно, ей очень хотелось прикоснуться ко мне, погладить
меня по щеке, потрепать мои волосы, убедиться, что я не призрак,
что я во плоти... Е„ пальцы натолкнулись на стекло по ту сторону
зеркала. - Артур, малыш... Какое счастье! Ведь я думала... -
Голос е„ сорвался, на глазах выступили сл„зы. - Я думала, что
потеряла тебя... что больше никогда тебя не увиж у...
   Сейчас она заплачет, подумал я, и сам готовый разреветься как
малое дитя. Я целую вечность не видел мою маму - а ведь я любил
е„ больше всех на свете... после Дианы, конечно... и Дейрдры...
   - Меня долго не было? - совладав с собой, спросил я.
   - Почти двадцать семь лет, - всхлипывая, ответила Юнона. - По
стандартному времени, разумеется... Где ты пропадал, сынок? Я
места себе не находила, я... С тобой вс„ в порядке?
   - Да, - растроганно ответил я. - Как видишь, жив-здоров, цел и
невредим.
   Некоторое время мы молча смотрели друг на друга и счастливо
улыбались. По нашим щекам катились сл„зы.
   - Ты разодет как шотландский барон, - наконец отозвалась Юнона.
   - Там, где я был, так принято, - ответил я.
   - А где ты был? Ты наш„л Истоки?
   Ага! Это уже вопрос по существу. С сантиментами покончено,
теперь к делу.
   - А разве другие их не искали? - спросил я, уклоняясь от ответа.

   - Искали, но не нашли. Никто из последовавших за тобой до сих
пор не вернулся. - Юнона погладила стекло на уровне моего лица.
- Сыночек, милый, почему тебя так долго не было? Если бы ты
знал, как я горевала... Ведь тебя уже похоронили; решили, что ты
погиб вместе с остальными.
   - Мне повезло, - сказал я. - Мне посчастливилось уцелеть.
   Юнона пододвинула к себе стул, возникший из тумана за е„ спиной,
и присела, не сводя с меня нежного, умил„нного и немного
укоризненного взгляда.
   - Артур, малыш, почему ты не дал знать о себе раньше? Я вся
извелась, ожидая от тебя весточки.
   - Я не мог, мама. Я не помнил, кто я такой. У меня начисто
отшибло память.
   - Ах! - сказала Юнона, прижав руки к груди.
   - Только недавно я вспомнил о себе, - продолжал я. - И вот сразу
же связался с тобой.
   Юнона всхлипнула.
   - Ты всегда был хорошим сыном, Артур. Самым лучшим, самым...
самым...
   - Я тоже люблю тебя, мама, - сказал я. - Очень люблю.
   Юнона тихо заплакала, и я умолк, давая ей отвести душу.
   Впрочем, умолк я не только поэтому. С некоторым опозданием до
меня дошло то, что было очевидно с самого начала нашего
разговора. Судя по словам матери (двадцать лет с небольшим к
двадцати семи), коэффициент замедления времени в мире, где я
жил, был приблизительно равен 1,35 Основного Потока. Едва
уловимые искажения в голосе Юноны свидетельствовали о малой
разнице коэффициентов, самое большее в одну десятую, тогда как
для Царства Света этот коэффициент составляет 0,92, то есть
имело бы место не замедление времени, а его ускорение. В связи с
этим у меня зародились кое-какие смутные подозрения, и я
тревожно взглянул на мать, которая уже немного успокоилась и
взяла себя в руки.
   - Я так счастлива, сынок, - проговорила она, утирая сл„зы. - Я
никогда по-настоящему не верила, что ты погиб. Теперь есть
надежда, что и другие, кто уш„л вслед за тобой...
   - Нет! - чересчур уж резко перебил е„ я, мучительно гадая, где
она сейчас, есть ли в комнате с ней кто-то ещ„, а если есть, то
кто. Будь это отец, он бы давно присоединился к нашему
разговору. - Никакой надежды нет. Чудес дважды к ряду не бывает
- а то, что я остался в живых, чудо из чудес. Даже если бы за
мной последовало несколько десятков тысяч, а не несколько
десятков человек...
   - Их было несколько сотен, - уточнила Юнона. - Четыреста с
небольшим.
   - Ого! - сказал я и с грустью подумал о том, сколько же среди
этих безвинно загубленных душ было моих знакомых. - Но все равно
вероятность до ничтожного мала. Между Экватором и Истоками лежит
не просто бесконечность, их разделяет сущий ад. Наверняка они
все погибли.
   - А ты...
   - Я родился в рубашке. У меня был один шанс из миллиарда, и я
использовал его. Мне неслыханно повезло, но я никому не
советовал бы испытывать судьбу, повторяя мою попытку. Это
равнозначно самоубийству.
   - Но... А как же ты верн„шься?
   Я загадочно улыбнулся.
   - За меня не беспокойся. Я - случай особый.
   В глазах Юноны вспыхнули огоньки.
   - Так ты наш„л Источник?!
   Я поднял палец и подн„с его к своим губам.
   - Об этом позже, мама. При личной встрече.
   - Да, да, конечно, - сказала Юнона, бросила быстрый взгляд
куда-то в сторону и с л„гким вздохом добавила: - А знаешь, мы
уже решили, что никаких Срединных миров и Истоков Формирующих не
существует, что Враг придумал вс„ это единственно для того,
чтобы погубить самую деятельную и неугомонную часть нашей
молод„жи.
   - Одно не исключает другого, - заметил я. - Весьма вероятно, что
он имел и это в виду. И, похоже, неплохо преуспел.
   - Твой отец был такого же мнения, - сказала мать. - Он настаивал
на возобновлении Рагнар„ка, считая, что этим Враг нарушил
Договор, однако главы большинства Домов не согласились с его
доводами.
   Наверно, я ещ„ не полностью оправился от двойного потрясения,
связанного с возвращением памяти и купанием в Источнике. Я опять
тормознул и далеко не сразу осмыслил услышанное. А потом...
   - Был!!! - ошарашено воскликнул я. - Он БЫЛ?!
   Юнона сдержанно кивнула.
   - Да, Артур. Твой отец умер одиннадцать лет назад.
   Несколько секунд я переваривал это известие. Я не любил своего
отца, короля Утера, и не был привязан к нему. Для меня он был
слишком идеален, слишком совершенен, чтобы я мог питать к нему
какие-либо т„плые чувства. Мыслями он постоянно витал в
заоблачных высях и был не от мира сего, больше похожий на
символ, на знамя, чем на живого человека. Утера называли
последним истинным рыцарем Порядка, он был самым ярым и
последовательным противником Хаоса во вс„м Экваторе; его
уважали, им восхищались, ему поклонялись и в то же время
побаивались его. Я всегда гордился тем, что он мой отец, но
вспоминал о н„м в основном лишь тогда, когда мне нужно было
назвать сво„ полное имя...
   И вдруг мне стало больно. Не знаю, почему. Психоаналитик сказал
бы, что дело здесь вовсе не в отце, а в матери, и, возможно, он
был бы прав. Во всяком случае, теперь я не хотел увидеть комнату
за спиной Юноны и ещ„ больше не хотел увидеть того, кто в этой
комнате находился. К такому повороту событий я не был готов.
   А ещ„... А ещ„... Сердце мо„ замерло и, казалось, остановилось.
Ведь это ещ„ не вс„!..
   - Мама, - скороговоркой выпалил я. - Что с Дианой?
   Судя по е„ виду, Юнона ожидала этого вопроса. Ровным,
бесцветным, лиш„нным всякого выражения голосом она ответила:
   - Диана ушла вслед за тобой, Артур. Она отправилась искать тебя,
и с тех пор о ней ничего не известно. Мне очень жаль, сынок,
я...
   То, что я сделал в следующий момент, было вопиющим нарушением
всех правил пристойности. Кто-то, невидимый мне, тот, кто
находился вместе с Юноной в е„ спальне, наверняка сч„л меня
невежой и грубияном. Ну и пусть! Я прервал связь и наглухо
заблокировался от любых попыток контакта со мной с чьей бы то ни
было стороны. Я не стыдился своих сл„з радости, но я не мог
позволить себе зарыдать от горя и отчаяния в присутствии
посторонних, даже в присутствии матери, не говоря уж о том
"ком-то". Я не хотел, чтобы меня жалели, чтобы мне
сочувствовали, чтобы меня утешали.
   Я встал со стула, отош„л от зеркала и бухнулся ничком на
постель. Меня душили сл„зы, но внезапно я обнаружил, что не могу
плакать. Боль, пронзившая меня, оказалась такой острой и жгучей,
что высушила мои глаза. Я лежал на своей кровати в полном
оцепенении, и единственное, чего я желал, так это собственной
смерти. Я хотел соединиться с Дианой в вечности...
   Да, в вечности. По натуре своей я всегда был оптимистом - но
всегда в разумных пределах. Со всей мучительной ясностью я
понимал, что если Диана пошла вслед за мной, то е„ уже нет в
живых. Мо„ чудесное спасение противоречило здравому смыслу и
логике вещей, и я поверил в него только потому, что был
поставлен перед фактом - я мыслю, следовательно, существую. Но
было бы попросту глупо тешить себя надеждой, что подобное чудо
могло повториться с Дианой. Против не„ были все законы
вероятности, все до единого... Нет! Все - кроме одного!
   Робкий огон„к надежды заж„гся в мо„м сердце. На моей стороне был
самый иррациональный из законов вселенной - закон подлости,
известный также под законом бутерброда, который всегда падает на
пол намазанной стороной. Ведь я любил Диану, по-настоящему любил
е„, но потом потерял память и влюбился в Дейрдру, а когда вновь
обр„л себя, то обнаружил, что люблю их обеих одинаково сильно.
Весть об исчезновении Дианы, фактически о е„ гибели, принесла
мне невыразимые страдания, но е„ смерть была бы слишком простым,
слишком банальным выходом из сложившейся ситуации. Так обычно
происходит в деш„вых мелодрамах, где законы жанра требуют, чтобы
в случае любовного треугольника один из его углов, третий
лишний, должен либо оказаться негодяем, либо под конец умереть.
И тогда герой обретает счастье с уцелевшей героиней, они живут в
любви и согласии, рожают умных и красивых детей - ну, и вс„
прочее в том же духе, о ч„м писать неинтересно, а читать скучно.
По этой причине все сентиментальные романы и пьесы о чистой и
возвышенной любви заканчиваются, как только становится слышен
звон свадебных колоколов. Тернии пройдены, дальнейший путь
усыпан розами, точка, конец.
   Я обратился к богу (если он есть) со страстной мольбой, чтобы
жизнь моя не была похожа на деш„вую мелодраму. Я не знал, что
буду делать потом - если моя дикая, безумная надежда станет
явью, - скорее всего, буду глубоко несчастен, разрываясь между
Дианой и Дейрдрой, и сумма моих мук во много крат превысит мои
теперешние страдания, но я готов был без колебания заплатить
такую цену за жизнь любимой.
   Сл„зы, наконец, хлынули из моих глаз, и я заплакал. Не помню,
сколько времени так прошло. Я рыдал, успокаивался и снова рыдал,
доводя себя до исступления. Вс„ в моей голове перемешалось, и я
думал о Диане, как о Дейрдре, а Дейрдру представлял в образе
голубоглазой шатенки Дианы. Когда я уже полностью запутался и,
совершенно отупев от горя, не мог понять, кто из них есть кто,
на помощь моему помутившемуся рассудку приш„л спасительный сон.
Мучения мои кончились, и я погрузился в сладкое, блаженное
забытье.



   ГЛАВА 2

   В седьмом часу утра меня разбудил Колин. По-видимому, он искал
меня всю ночь, что не делало чести его сообразительности - он
должен был найти меня гораздо раньше. Мои поступки были вполне
предсказуемы, и Колин, не найдя меня во дворце, мог бы
догадаться, где меня искать. Я перен„сся в свой замок
Каэр-Сейлген в Лохланне только для того, чтобы выгадать часок
перед неизбежным объяснением с Колином и успеть переговорить с
Дианой. Истеричать и спать в мои планы не входило, но недаром
ведь говорится, что человек всего лишь предполагает, а
располагает кое-кто другой. Кто именно - это сложнейший
теологический вопрос, пока что не имеющий приемлемого
разрешения, и рассматривать его здесь и сейчас я считаю
неуместным.
   Когда я раскрыл глаза, Колин стоял возле моей кровати, заткнув
большие пальцы рук за свой кожаный пояс, и смотрел на меня
сверху вниз. Взгляд его серых со стальным оттенком глаз излучал
гнев и досаду. И некоторую растерянность.
   - Я мог бы убить тебя во сне, - заявил он, увидев, что я
проснулся.
   Разбитый и опустош„нный, я добрые полминуты лихорадочно
соображал, что он имеет в виду. Затем поднялся, сел в постели и
ответил:
   - Жаль, что ты не сделал этого.
   - Ты поступил подло! - сказал Колин. - Коварно, вероломно! Ты
использовал мо„ дружеское расположение, вт„рся ко мне в доверие
и обманул меня.
   - Ты тоже хорош, - вяло отозвался я, протирая глаза. - Зачем
было раскрывать мне все свои карты? Зачем тебе понадобилось
посвящать меня в таинства ритуала?
   - Я доверял тебе! - негодующе произн„с Колин. - Как брату
доверял, а ты...
   - Ты вв„л меня в искушение, - продолжал я. - И я не смог устоять
перед таким соблазном. Поверь: то, что я сделал, было сделано
помимо моей воли. В тот момент я понятия не имел, что
происходит, и действовал совершенно бессознательно.
   - Ты бесчестный мошенник! - не унимался Колин. - Ты вор! Ты взял
то, что не принадлежит тебе по праву. Это моя фамильная Сила,
она досталась мне по наследству, а ты... ты украл е„!
   Я соскочил с кровати, потянулся, хрустя суставами, и покачал
головой.
   - Ошибаешься, Колин. Ты слишком много возомнил о себе и обо всей
своей родне. Источник не принадлежит тебе, он не принадлежит
даже всему этому миру. Он является достоянием всей необъятной
вселенной; он - один из тр„х китов, на которых держится
мироздание.
   - Это неважно. Ты прош„л через МОИ Врата, при помощи МОЕЙ... -
Тут он запнулся и покраснел.
   Ага, понятно!
   - Дана? - спросил я. - Ты злишься из-за не„?
   - Какого ч„рта...
   - Извини, что так получилось. Я не хотел. Честное слово, не
хотел. Я даже не думал об этом.
   - А о ч„м ты думал? Об Авалоне? О том, чтобы лишить меня короны?

   Я почувствовал, что внутренне сгораю от стыда, однако постарался
придать своему лицу выражение оскорбл„нной невинности.
   - Побольше слушай Бранвену! Она и не такое нафантазирует.
   Колин удивл„нно воззрился на меня.
   - Прич„м здесь Бранвена?
   Я понял, что сморозил глупость, и выругался про себя. Я
совершенно выпустил из вида, что Колин понятия не имеет, кто на
самом деле Хозяйка Источника.
   - Я решил, что это е„ инсинуации, - поспешил исправиться я. -
Только она способна выдумать такое.
   - Это я сам выдумал, без помощи Бранвены. Я раскусил тебя, Кевин
Мак Шон. Ты метишь на корону!
   - Что ты нес„шь?! - возмутился я отчасти искренне. Колин сам
провоцировал меня, и с каждым его словом желание взойти на
престол моего прадеда становилось во мне вс„ сильнее, вс„
непреодолимее. И дело было не только в том, что я наш„л родину
предка. Я обнаружил устойчивую цивилизацию Одар„нных, и теперь
мне предстояло основать новый Дом - а за всю историю Властелинов
не было ещ„ случая, чтобы основатель Дома уступал свою власть
другому. Так что в словах Колина был свой резон, и тем не менее
я сказал: - Это же чистый вздор!
   - Так-таки и вздор? - с сомнением произн„с Колин. - Хозяйка
сказала, что искупавшись в Источнике, ты стал невероятно
могучим. Она утверждает, что теперь ты сильнее меня. Кто ты,
ч„рт тебя подери?!
   - Я Кевин Мак Шон, герцог Лохланнский, - ответил я, открыто
глядя ему в глаза. Акт„рским талантом я вообще-то не блещу, но
на этот раз, похоже, мне удалось довольно убедительно изобразить
недоумение. - Что за глупый вопрос, дружище?
   - Вопрос отнюдь не глупый, - покачал головой Колин. - И не
праздный. Наверняка ты происходишь из какого-то могущественного
рода из иного мира, рода настолько могущественного, что его
представители способны перемещаться между мирами...
   - Ну и что? - перебил его я. - Даже если это и так, то разве не
понятно, что меня бросили. Отказались от меня.
   - Почему ты так думаешь? А что, если тебя похитили враги, а твоя
семья сбивается с ног в поисках тебя? Теперь, когда ты обр„л
могущество, тебе не составит труда найти своих родственников,
может быть, даже родителей, братьев, сест„р...
   "Проклятье!" - подумал я, чувствуя, что вот-вот мо„ лицо запышет
жаром. Если когда-нибудь Колин узнает правду (а рано или поздно
он узнает е„), то станет презирать меня за ту ложь, которую я
только что ему сказал.
   - Впрочем, - продолжал между тем Колин, - с родственниками или
без них, ты все равно очень опасен. Ты владеешь Силой, ты
собираешься жениться на Дейрдре, дочери короля Бриана, ты
положил глаз на мою невесту...
   Слава богу! Колин сам выруч