нулся в воду прямиком с борта корабля. Он долго
зазывал  Фарра,  да  и  улыбчивый  Пирос  советовал   атт-Кадиру   совершить
"омовение", но Фарр  не  умел  плавать.  Наконец,  преодолев  стеснение,  он
разделся до нижней рубашки и спустился по лесенке вниз, к воде,  дав  самому
себе твердое слово ни в коем случае не отпускать ее перекладин.
   - Разожми пальцы, - непререкаемо скомандовал вельх, подплыв к  Фарру,  не
решавшемуся опуститься в спокойную бирюзовую воду дальше чем по грудь. -  Не
бойся, я тебя держу. Ложись на спину. Да не бойся же!
   Атт-Кадир, понадеявшись на вельха, слегка оттолкнулся и почувствовал, как
теплая, будто парное молоко,  вода  океана  сама  выталкивает  его  тело  на
поверхность. Некоторое время  под  затылком  и  поясницей  ощущались  ладони
Кэриса, но вскоре вельх отгреб чуть в сторону.
   - Море такой же дом для нас, как и земля, - наставительно сообщил  Кэрис.
- Слушай, приятель, только не пугайся, рядом с тобой дельфин.
   Фарр уже несколько дней наблюдал за этими существами,  напоминавшими  ему
очень больших сероватых рыб, и поэтому не особо удивился, когда рядом с  ним
из воды высунулась острая  морда.  Морская  лошадка  раскрыла  узкую  пасть,
показав внушительный набор небольших острых  зубов,  поднырнула  и  зацепила
Фарра выраставшим из спины плавником за подмышку. Атт-Кадир держался на воде
будто бревно, боясь пошевелиться и  слегка  запаниковал,  когда  понял,  что
движется. Однако внизу чувствовалось упругое и сильное тело  дельфина,  вода
напоминала зеркало, а  совсем  рядом,  в  двух-трех  локтях,  плыл  донельзя
довольный Кэрис.
   - Не дергайся, - посоветовал вельх. - На верблюдах и  лошадях  ты  ездил,
теперь покатайся на морском скакуне.
   Дельфин описал возле корабля два полных круга, доставив Фарра прямиком  к
сходням, вновь высунул морду из воды, пискнул коротко и отрывисто,  а  затем
нырнул.
   - Ух!  -  Атт-Кадир  выжимал  рубашку  на  палубе  и,  глядя  на  Кэриса,
расчесывающего длинные мокрые волосы, спрашивал: -  Скажи,  а  там,  где  мы
купались, глубоко?
   - Лига или полторы. Может, глубже. По крайней мере, лот, который  бросает
Бьярни, до дна не достает,  а  он  длиной  три  четверти  лиги.  Понравилось
купаться?
   - Конечно, - неуверенно ответил Фарр. - Только уж больно страшно.
   - Привыкай.
   Как ни хотелось атт-Кадиру, но более опуститься в море не удалось  вплоть
до  самой  Аррантиады.  Неожиданно  подул  сильный  ветер  с  восхода,  море
взволновалось, и либурн купца Пироса продолжил свой путь  к  Благословенному
Острову. Через день на горизонте  показался  полосатый  парус,  вне  всякого
сомнения принадлежащий сегванам, и их корабль,  вырисовавшийся  из-за  линии
горизонта спустя четыре квадранса, меньше всего  напоминал  торговое  судно.
Остроглазый Бьярни заметил на мачте  "дракона"  красный  щит,  что  означало
только одно: к либурну  подходит  пиратское  судно.  Впрочем,  неприятностей
удалось избежать на Удивление легко. Маленькая катапульта,  которой  так  не
доверял Фарр, по приказу Пироса запустила в сторону морских разбойников  два
горшка с аррантским огнем, хрупкие сосуды разбились о воду, разбросав вокруг
липкую горючую жидкость, и океанские волны занялись самым настоящим,  жарким
и дымным пламенем.  Смотрелось  красиво,  но  жутковато.  "Дракон"  поспешно
сменил курс и убрался на закат, выискивать добычу попроще. Впрочем, и  возле
материка разбойникам было нечего делать: пару дней назад из Акко должны были
выйти торговые корабли под охраной громадной биремы "Слава басилевса",  а  к
маленьким,  но  отлично  защищенным  морским   караванам   аррантов   обычно
присоединялись купеческие суда чужеземцев, рассчитывавшие на помощь  отлично
вооруженного военного флота Великолепных.
   На подходах к  острову  мореплавание  стало  абсолютно  безопасным,  если
вообще данное слово применимо к хождению по океану на  небольших  деревянных
судах. Поблизости то и дело возникали паруса кораблей, патрулировавших  воды
вокруг Аррантиады, Фарр с изумлением отметил,  что  островитяне  для  пущего
удобства как гостей,  так  и  сограждан  установили  вдоль  берегов  цепочку
плавучих маяков, указывавших мели и фарватеры.
   Утром восьмых суток от выхода "Плеска волны" из Акко солнце,  поднявшееся
за кормой галеры, развеяло туман и на  траверзе  вспыхнуло  розовое  сияние:
лучи светила  падали  на  город,  казавшийся  некоторое  время  великолепным
призрачным  мороком,  бело-розовой  многозубой   диадемой,   возлежащей   на
ярко-зеленых кудрях лесов.
   - На самом высоком холме - во-он, видите? Чуть левее от портового маяка -
находится Паллатий. Там здания Сената, резиденция  эпарха  и  зимний  дворец
басилевса. - Пирос с удовольствием рассказывал вельху и сопровождавшему  его
мальчишке об устройстве непризнанной столицы мира. - Сразу  за  Паллатием  -
Храмовый холм, затем амфитеатры, главная арена для потешных боев...  В  Арре
легко заблудиться, но если не упускать из виду самых высоких холмов,  быстро
научишься ориентироваться.
   - Фарр, а ну-ка пойдем, - сказал Кэрис,  когда  купец  отвлекся.  -  Надо
переодеться.  Если  на  материке  халат  мардиба  уважаем  от   Нарлака   до
Аша-Вахишты, то здесь не стоит выделяться. Подорожные у нас  сомнительные  -
кто  такой  для  Божественного  кесаря  аттали  эт-Убаийяд?  Главный   шаман
языческой религии варваров, и ничего больше. Поэтому давай  попробуем  сойти
за... если уж не за островитян, то за граждан аррантских колоний.
   Мешок не подвел и теперь. Фарру досталась  туника,  короткая,  до  колен,
рубашка, сандалии и красивый пояс. Вельх  решил,  что  ему  больше  подойдет
полувоенный костюм: красная туника, поверх которой надевался мягкий  кожаный
до-спех,  с  пояса  свисали  клепаные  широкие  ремни,  и  завершал  картину
темно-синий плащ с вышивкой по краям.
   - Запомни: мы приехали из Сикиноса, это на побережье Закатного  материка.
Я - десятник третьего легиона, который сейчас как раз находится в  Сикиносе.
Выпросил у трибуна отпуск и решил посмотреть на метрополию.  Разыгрываем  из
себя изумленных провинциалов.
   - А я кто? - недоуменно спросил Фарр. - Тебе  не  кажется,  что  подобную
ложь очень просто опровергнуть? Допустим, пергамент с подписью трибуна  тебе
сделает мешок, однако вдруг мы встретим  людей,  бывавших  в  Сикиносе?  Нас
слишком быстро раскроют.
   - Поэтому говорить буду я, - с апломбом заявил Кэрис. - Лет двести  назад
в Арре меня уже пытались поймать за одно дельце... Не получилось. В Сикиносе
же я был в позапрошлом году и смогу заговорить зубы  самому  подозрительному
стражнику. Ты вполне сойдешь за моего младшего брата.  То,  что  мы  говорим
по-аррантски с акцентом, добавит убедительности. Люди из колоний  не  блещут
столичным выговором,  особенно  если  это  третье  или  четвертое  поколение
поселенцев. Вдобавок к армии в  Аррантиаде  относятся  с  пиететом,  и  знак
колониального   легиона,   сдерживающего   варваров,   -   вещь   достаточно
авторитетная.
   Кэрис многозначительно погладил ладонью бронзовую бляху, закрепленную  на
кожаном нагруднике, -  раскинувший  крылья  аррантский  орел,  усевшийся  на
венок, внутри которого был выбит девиз легиона и стояла цифра "три".
   Либурн ошвартовался в купеческой гавани столицы. Как положено, первыми на
борт поднялись таможенные чиновники и после короткого разговора  с  Пиросом,
чьи аргументы подкреплялись  столь  приятными  для  любого  государственного
служащего золотыми кругляшками, пропустили весь товар без  досмотра.  Ничего
удивительного в этом не было - наблюдавший с борта корабля за жизнью причала
Фарр заметил, что идеальный порядок, выгодно отличающий гавань  Акко,  здесь
отсутствует напрочь. Порт больше напоминал огромный рынок, торговали везде и
всем: рабами, тканями, продуктами моря, собой, лодками, горячими  лепешками,
животными... Изредка через эти суматошные ряды проходила  стража  в  красных
плащах и почти закрывавших лицо  шлемах  с  гребнем.  В  этом  случае  гомон
несколько затихал, а самые подозрительные продавцы исчезали неизвестно  куда
будто по волшебству.
   Кэрис поблагодарил купца и  вручил  ему  оплату  -  более  чем  увесистый
мешочек с серебром, призванный не только вознаградить Пироса за труды, но  и
замкнуть уста арранта, который сейчас с насмешкой  поглядывал  на  форменную
одежду легионера, красовавшуюся на  вельхе.  Поскольку  личные  дела  гостей
никак не касались торговца, он только рассмеялся, пожелал  удачи  и  сказал,
что на  континент  теперь  отправится  ровно  через  полторы  седмицы.  Если
почтенному десятнику третьего  пехотного  легиона  угодно,  он  может  вновь
воспользоваться услугами купца Пироса, сына Никоса.
   Подорожные никто не проверил, и Кэрис, важно  сойдя  по  шатким  сходням,
подал руку Фарру. Подошвы новых  сандалий  атт-Кадира  наконец-то  коснулись
земли Благословенного Острова.
   - Мальчика не продадите?
   Это была первая фраза, которую Кэрис и Фарр услышали в Аррантиаде.
   "Мальчиком" подразумевался Фарр, а покупатель  громоздился  на  роскошных
носилках, поддерживаемых восемью здоровенными мономатанца-ми.  Господин  был
дороден,  если  не  сказать  жирен,  имел  черные   завитые   волосы,   пять
подбородков, пальцы, унизанные перстнями, и мечтательный  взгляд.  Вообще-то
аррант более напоминал кита, облаченного в пурпурную тогу.
   - Что? - выпятил грудь Кэрис. - Повтори, пожалуйста!
   - Пятьдесят кесариев, - надменно сказал господин. - Это хорошая цена.
   - Вот и купите себе девочку, - агрессивно  посоветовал  вельх  и  потянул
Фарра за собой. - Ну и город... Фарр, не дергайся, привыкнешь. Ты все-таки в
Аррантиаде, а не где-нибудь. Просвещенные нравы. Зажрались Великолепные,  ой
зажрались...
   Покинуть гавань оказалось сложнее, чем думал Кэрис.  Во-первых,  приезжий
мог с  легкостью  заплутать  среди  десятков  складов,  бесконечного  рынка,
лодочных  сараев  и  верфей.  Порт  был  городом   в   городе,   многократно
превосходившим  по  размерам  маленький  провинциальный  Шехдад,  в  котором
некогда жил атт-Кадир. Во-вторых, всю прибрежную территорию  обегала  стена,
имевшая всего пять выходов, охранявшихся стражей эпарха - правителя  Аррской
провинции, светлейшего сенатора Луция Вителия.
   Кэрис  безбоязненно  подошел  к  заставе,  поприветствовал  красноплащных
блюстителей военным жестом - вытянутой правой рукой - и, пытаясь  изобразить
на лице горделивое выражение, бросил на каменную тумбу свернутый  пергамент,
порожденный волшебством мешка.
   Подорожную проигнорировали. Командир стражи оценил эмблему  колониального
легиона, красовавшуюся на груди Кэриса, напомнил, что для граждан Аррантиады
налог вдвое меньше, чем для инородцев, и вопросительно посмотрел на  вельха.
Тот не преминул возмутиться, а у Фарра сжалось от страха сердце:  сейчас  их
разоблачат, ибо Кэрис такой же аррант, как хаган мергейтов -  благотворитель
во имя Атта-Хаджа.
   - Я должен десять лет воевать с дикарями, отстаивая наши земли,  и  после
этого какие-то крысы из стражи эпарха не пускают меня в мою же  столицу?  Ты
когда последний раз вынимал меч из ножен?
   И так далее, почти не повторяясь. Собралась небольшая толпа -  послушать.
Кэрис высказал стражникам все, что он о них  думает,  посоветовал  хоть  раз
поучаствовать в настоящей битве с варварами, а не ловить  кошелечных  воров,
почаще вспоминать о том, что величие Аррантиады  находится  именно  в  руках
прославленных в  бесконечных  войнах,  скитаниях  и  сражениях  колониальных
легионеров... И едва не нарвался - при всем уважении к армии  провинциальных
вояк недолюбливали, ибо, заявляясь в метрополию, они вели себя как те  самые
варвары, против которых постоянно сражались  на  колонизированных  аррантами
территориях.  У  начальника  стражи  портовых  ворот  уже  появилась   мысль
задержать буяна для острастки, однако  положение  спас  патруль  военных  из
когорты басилевса: его десятник сам некогда служил в  колониях  и,  выслушав
претензии отлично игравшего Кэриса, пропустил его и Фарра в город  абсолютно
бесплатно.
   - Что значит военное братство! -  фыркнул  вельх,  сворачивая  на  улицу,
ведущую к центральным холмам. - По-моему, быть воином кесаря  не  так  уж  и
плохо. Впрочем, я и сам когда-то служил аррантам, но не в третьем легионе, а
в девятом, и не десятником, а  трибуном.  Это  когда  Аррантиада  воевала  с
черными княжествами Мономатаны...
   Кэрис решил до завтра  устроиться  где-нибудь  в  городе,  чтобы  с  утра
наведаться на ближайший рынок, купить лошадей и припасы,  а  затем  спокойно
отбыть в Лавалангу - искать рукописи и  родственников  Далессиния  Коменида,
чья книга, обнаруженная в Мед дай,  послужила  толчком  для  путешествия  на
Остров. Раньше вельх бывал в Арре, однако с тех пор прошло слишком много лет
и город заметно переменился.
   - Как много  людей!  -  качал  головой  Кэрис,  наблюдая  за  невероятной
толкотней на улицах. - И заметь, все это  человеческое  скопище  в  основном
живет в городах. Аррантиада велика, но плебсу не хочется обрабатывать поля -
зачем, для этого есть рабы. Масса земель пустует, занята лесами или  лугами,
принадлежащими  благородным  семьям.  Басилевсы   развратили   свой   народ:
предполагается, что каждый аррант должен жить  богато  и  весело,  а  потому
бесплатно раздается хлеб и  вино,  устраиваются  зрелища.  Ради  довольствия
плебса экспедиционный корпус Аррантиады воюет на всех континентах и  крупных
островах, захватывая новые территории. Басилевс  хочет  распространить  свое
влияние на весь мир но не учитывает одного - привыкший к безделью народ, все
эти  самодовольные  нищеброды  с  улиц  Арра,  Аланиола  или  Лаваланги   не
собираются  менять  спокойную  и  сытую  жизнь  на  трудности  и  опасности,
достающиеся переселенцам. К тому же они плодятся  с  невероятной  быстротой.
Аррантиада, вернее, ее города так  перенаселены,  что  рано  или  поздно  на
прокорм этой орды  не  хватит  никаких  денег,  прежние  колонии  истощатся,
захватить же новые не будет  никакой  возможности,  ибо  армию  отзовут  для
усмирения бунта. Внешнее  великолепие  еще  ничего  не  значит.  Все  сгнило
внутри, и я думаю, что самые умные люди страны изрядно обеспокоены.
   Фарр внимал, одновременно не уставая рассматривать  город,  людей,  дома.
Очень большие высокие дома, по пять-шесть  этажей,  выглядели  до  крайности
ненадежными.  Чудовищный  запах,  несомый  ветром  из  спускающейся  к  морю
ложбины, куда сливались нечистоты со всего города, насчитывавшего  четыреста
тысяч жителей, не давал дышать. На улицах масса нищих - выставленные напоказ
гноящиеся язвы, струпья,  коросты,  чирьи,  незакрывшиеся  раны;  бельма  на
глазах, отсутствие ног или кистей рук, горбы, уродства...  Не  будь  раздачи
хлеба от имени Сената и басилевса, прокормить такую  ораву  бесполезных  для
страны людей было бы невозможно.
   -  Неужели  здесь  везде  так?  -  одурело  спросил  Фарр,   который   до
сегодняшнего  дня  считал  Аррантиаду  чем-то  блестящим,  красивым   и   не
запятнанным никакими пороками, присущими  остальному  миру,  -  своего  рода
сказкой.
   - Конечно нет, - ответил Кэрис.  -  Аррантиада,  пусть  и  находится  под
единым управлением Сената и кесаря, разделена на провинции. В Аэтосе  -  это
полусотня лиг на  полдень  -  все  совсем  по-другому.  Чистота,  ни  одного
больного или увечного. Аэтосийцы очень серьезно относятся к здоровью  своего
племени, что физическому, что душевному... Арр же -  столица.  Сюда  собрано
все самое великое и в то же время наиболее  мерзкое.  Не  беспокойся,  скоро
придем в более-менее благополучные кварталы и разместимся там. А ради  того,
чтобы увидеть истинное великолепие, вечером пойдем гулять на Паллатий.
   - Я, наверное, спать отправлюсь, - блеклым, уставшим голосом сказал Фарр.
- А ты как?
   - Отдыхай, отдыхай. Завтра будет не менее трудный день. После рассвета  -
на рынок, затем - в Лавалангу. - Кэрис сбросил  мешок  на  диванчик  резного
кедра и, потянувшись, добавил: - За что уважаю кесарей  Аррантиады,  так  за
хорошие дороги, по которым можно добраться до любой части Острова.
   Гостиница, громоздко  именовавшаяся  "Шатер  легионера",  предназначалась
отнюдь не для воинов, не сумевших бы оплатить  постой,  ибо  комнаты  стоили
запредельно   дорого,   но   для   богатых    торговцев    и    обеспеченных
путешественников.  Единственно,  трехэтажный  обширный  дом  украшали  копии
штандартов фаланг  и  центурий  аррантского  войска,  разнообразное  оружие,
квадратные и круглые щиты, а стены были расписаны батальными сценами.  Кэрис
выбрал "Шатер" не ради себя, но для Фарра,  донельзя  ошарашенного  местными
нравами и особенностями аррантского бытия и к вечеру окончательно  сникшего.
Странноприимный  дом  располагался  в   богатом   квартале,   сюда   пускали
исключительно  "чистую"  публику,  отчего  хозяин  поначалу  не  был   особо
расположен к неизвестному десятнику, прибывшему с Закатного материка, и  его
"младшему брату". Однако вельх не  поскупился  и,  отказавшись  от  привычки
торговаться, запросто выложил за ночь по пяти золотых кесариев  с  человека.
Его тут же сочли разбогатевшим на грабежах солдафоном, а владельцу гостиницы
ничего не оставалось делать, как проводить новых постояльцев в атриум.
   Броллайханы, как известно, почти не устают зато Фарр был человеком  и  от
полноты впечатлений, полученных за день пребывания в  блистательной  столице
Аррантиады,  буквально  валился  с  ног.  Они  с  Кэрисом  успели  осмотреть
Сенатский холм, заглянуть в самые роскошные храмы и обойти не  меньше  одной
пятой огромного города, на много лиг раскинувшегося  по  прибрежным  холмам.
"Благородная" часть Арра действительно восхищала: бесконечные дворцы,  парки
с фонтанами, святилища, вымощенные гладкими разноцветными плитами улицы... И
никаких нищих, уродов или подозрительных субъектов с  бегающими  глазками  и
грязными руками. Холмы могли служить  живой  иллюстрацией  книжных  описаний
Острова Великолепных, картинкой, созданной из мрамора,  золота  и  пальмовых
ветвей.
   - Ты не голодный? - забеспокоился Кэрис  .  -  Захочешь  есть  -  развяжи
мешок. Покупать что-нибудь с кухни хозяина слишком дорого.
   Фарр  устроился  на  широкой,  но  жесткой  постели  и  сквозь  полудрему
вопросил:
   - Ты куда? Разве не будешь отдыхать?
   - Недалеко, - последовал расплывчатый ответ. - Ни о чем не думай,  просто
спи. Здесь тебя никто не тронет, а я скоро приду.
   Атт-Кадир, не дослушав, заснул.
   Вельх, подумав, вытащил из своего мешка новые вещи, сменил плащ с  синего
на фиолетово-пурпурный -  парадную  одежду  легионеров,  расчесал  и  связал
волосы в узел на затылке и  с  любопытством  глянул  в  серебряное  зеркало,
висевшее на стене.
   - Вполне прилично, - поделился он с собственным  отражением.  Из  глубины
мутноватой пластины смотрел невысокий, стройный молодой мужчина  с  сильными
руками  и  непроницаемым  загадочным  лицом.   Легкий   нагрудник   доспеха,
выложенный позолоченными пластинами, темно-красный плащ особенно глубокого и
мягкого оттенка, а  заодно  перевязь  с  коротким  аррантским  мечом-гладием
дополняли образ "мужественного. легионера  на  отдыхе".  -  Если  наконец-то
приехал на Остров, надо пользоваться моментом...
   За две сотни лет, то есть со времени, когда Кэрис последний  раз  навещал
Арр, город преобразился в  худшую  сторону,  и  это  прежде  всего  касалось
окраинных кварталов. Однако вельх отлично знал, что  время  не  властно  над
крепкими  аррантскими  традициями:  человек,  обладающий   деньгами,   может
получить в столице басилевсов все, что угодно.
   До полуночи оставалось еще шесть квадрансов, но солнце зашло, и, как  это
обычно происходит в полуденных, цивилизованных государствах, жизнь  начинала
бить ключом: распахивались двери  ночных  бань-терм,  в  амфитеатрах  давали
представления, устраивались любые, разрешенные  и  не  разрешен