и Ренна...
   Наверное, пленник  догадался  о  грядущем  исходе,  потому  что  заерзал,
кашлянул, прочищая горло,  и  совершенно  нормальным,  слегка  обеспокоенным
голосом поинтересовался:
   - Эй, ты ведь не собираешься меня убить?
   - Заткнись, - огрызнулся Мак-Лауд.
   Добыча послушно помолчала несколько мгновений, затем пожаловалась:
   - Вообще-то мне  неудобно.  Может,  слезешь  с  меня,  и  поговорим,  как
подобает людям?
   - Давно ли ты стал человеком? - злорадно спросил Дугал. - И  то,  что  ты
натворил, на самом деле всего лишь невинные забавы?
   - А-а, это, - презрительно скривился пленник. - Зато они прямиком угодили
в рай, разве не так? Зачем ты пошел за мной?  Схватил  бы  свою  девчонку  и
убирался вместе с ней и приятелями раньше, чем налетят вороны из  Алье.  Они
вас заклюют... Забавно будет посмотреть. - Он засмеялся, чисто и  искреннее,
затем выкрикнул  неожиданно  охрипшим  голосом,  явно  подражая  кому-то:  -
Оборотни, оборотни повсюду! Сойдет с небес очищающее пламя и  спалит  всякую
нежить... Эй, скотт, ты случаем не нежить? А драться-то зачем? - добавил  он
спустя миг, получив короткий удар по скуле.  -  Кстати,  ты  не  собираешься
просидеть тут до скончания времен? Придется что-то делать, так?
   - Оборотни, говоришь? - протянул  Мак-Лауд  и  наклонился  вперед,  чтобы
пойманный им человек  лучше  осознал  услышанное:  -  Значит,  у  вас  полно
оборотней? Интересно, что ты скажешь, если я сейчас просто уйду и брошу тебя
здесь? С переломанными руками и ногами?  Как  думаешь,  в  каком  виде  тебя
отыщут завтра утром? Или не завтра?
   - Не слишком-то мне будет  весело.  -  Добыча  задергалась,  не  прилагая
особенного  старания,  чтобы  обрести  свободу,  но  проверяя   бдительность
охотника, и повторила:
   - Так как насчет договориться?  Полагаю,  если  ты  меня  убьешь,  глупая
выдумка монахов под названием "совесть" тебя не замучает? - Пленник состроил
задумчивую физиономию и сам ответил: -  Конечно,  нет.  Однако  тебе  что-то
нужно, я прав? Ты любопытный чип, намного догадливее, чем  кажешься.  Только
не говори, будто тебя нельзя купить, ладно?
   - Почему нельзя, можно, - согласился  Дугал.  -  Была  бы  цена  хорошая.
Например, скажешь, что вы тут затеваете?
   - И ты меня отпустишь? - с наигранным недоверием поднял брови лежавший на
земле зверь в обличий человека. - Да? Прямо возьмешь и отпустишь? Может, еще
до дома проводишь, как добрый христианин? Мак-Лауд пропустил мимо  ушей  все
старания добычи  вывести  его  из  себя  и  постарался  говорить  как  можно
равнодушнее:
   - Послушай, мне вообще-то наплевать на тебя  и  на  то,  что  ты  о  себе
воображаешь. Я могу взять твою голову и стучать ею  о  камни,  пока  она  не
треснет и оттуда не посыплется то, что  я  хочу  узнать.  Возможно,  я  тебя
отпущу. Все равно ты долго не протянешь. Но хотя бы день, да твой.
   Пленник оскалился, показав неожиданно  ярко  блеснувшие  в  лунном  свете
зубы:
   - Ты не сможешь. Твоим хозяевам ничего не достанется - ни моя  жизнь,  ни
мои знания, ни мои тайны.
   - Это почему? - мягко и отчасти ласково осведомился шотландец.
   - Так обещано. - С этими словами зверь неожиданно сильно дернулся  вперед
и вбок, вырвался,  перекатился  по  камням,  дотянувшись  до  улетевшего  на
несколько шагов ножа. Дугал,  шепотом  выругавшись,  бросился  за  ним...  и
замер, увидев тень над гребнем холма.
   Он посейчас не понимал, как и  без  того  темной  ночью  смог  разглядеть
неясные очертания всадника и лошади. Однако он видел их:  вороного  коня.  в
глазах которого навсегда застыл отблеск нездешнего пламени, и  сидевшего  на
его спине человека.
   Никогда еще ничего всерьез не пугавшийся Дугал Мак-Лауд вдруг  впервые  в
жизни понял, что такое страх -  столкновение  с  силой,  против  которой  ты
беззащитен. Она сметает тебя подобно лавине, сходящей с гор, не интересуясь,
враг ты, друг или просто случайный свидетель. И остается  одно:  последовать
за ней или вовремя убраться с ее пути.  Дугал  предпочел  второе,  забыв  об
удирающей добыче и своей цели.  Он  сделал  шаг  назад  -  всего  лишь  один
крохотный шаг, но позади, там, где миг назад тянулось каменистое дно лощины,
теперь оказалась пустота.
   Извернувшись, он попытался ухватиться  за  осыпающийся  край,  удержаться
любой ценой... и полетел вниз вместе с градом мелким  камешков  и  сознанием
полного  поражения.  Все  потеряно,  остается  только  сдаться  на   милость
победителей. Ему стоило догадаться с самого начала - Ренн  и  его  обитатели
под зашитой, которая надежнее крепостных стен и железных замков.
   Теперь он сидел здесь, на дне узкой  расселины,  у  него  болела  голова,
страшно хотелось пить, он плохо представлял, как  одолеет  полторы  или  две
лиги, отделяющие его от замка Ренн, и как вскарабкается на стену.  Охотничья
луна хорошо подшутила над ним, позвав на ночную  прогулку,  -  он  заполучил
ключи ко многим загадкам, но не мог использовать их.
   Подавив еще один приступ тошноты, он с трудом поднялся на ноги,  постоял,
медленно  раскачиваясь  взад-вперед  и  тупо  глядя   перед   собой.   Когда
головокружение прошло, он заковылял вверх по  оврагу,  иногда  спотыкаясь  в
темноте о камни и  стараясь  оберегать  безжизненно  свисавшую  переломанную
руку. Ему пришло в голову, насколько он сейчас смахивает на выходца  с  того
света - жуткое, залитое кровью  и  воняющее  блевотиной  существо,  которое,
пошатываясь, бредет навстречу своей судьбе сквозь бессердечную ночь.
   Глухо  прозвучавший  удар  по  створкам  заставил  беспокойно  дремавшего
Франческо  мгновенно  проснуться  и  по   недавно   приобретенной   привычке
схватиться за кинжал. Он бросил короткий взгляд в окно гостиной - там висела
непроглядная хмарь предрассветных сумерек. Стук не повторялся, и  Франческо,
на цыпочках приблизившись к двери, шепотом окликнул:
   - Кто там?
   - Френсис, открой, -  хрипло  и  неразборчиво  донеслось  снаружи.  Дверь
слегка вздрогнула  -  кто-то  грузно  навалился  на  нее  с  другой  стороны
Франческо потянулся к засову... испуганно отдернул руку и вполголоса позвал:
   - Мессир Гай, там...
   - Отопри. - Гай, оказывается, уже успел вскочить с постели ("Возможно, он
и не ложился", - мельком подумал итальянец) и стоял позади него,  озабоченно
хмурясь.
   - Похоже, это Дугал.
   - Хорошо, - кивнул Франческо, сбрасывая со скоб тяжелый брус  засова.  По
его мнению, доносившийся из-за двери голос  ничуть  не  напоминал  голос  их
попутчика, но мессиру Гисборну виднее.
   Створка приоткрылась, и они еле успели подхватить  обрушившегося  на  них
человека. Бросив взгляд вниз, Франческо со страхом увидел расплывающиеся  на
каменных плитах пола и на вытершемся ковре мутно-багровые пятна.
   - Убери следы, ладно? - сквозь зубы  прошипел  Гай,  с  трудом  удерживая
шотландца, намного превосходившего его ростом и весом, от падения. - Сможешь
быстро раздобыть горячей воды, много тряпок... что еще нужно?
   - Попробую, - робко сказал Франческо, и они  действительно  сделали  все,
что могли, до наступления рассвета не рискуя  привлечь  внимание  обитателей
замка.
   Впавший в полубессознательное состояние Мак-Лауд не слышал  обращенных  к
нему вопросов о том, что с ним произошло и как он сумел  вернуться  в  Ренн,
Сначала они предположили, что шотландец, благополучно спустившись  со  стены
крепости,  в  темноте  сорвался  с  обрыва,   но   затем,   возясь   с   его
многочисленными ранами, наткнулись на глубокие  отметины,  явно  оставленные
узким тонким лезвием, что доказывало - Мак-Лауд  с  кем-то  дрался.  Гисборн
торопливо переворошил горку пропитанных кровью  вещей,  найдя  подтверждение
своим догадкам: ножны пустовали, длинный-кинжал с рукоятью из оленьего  рога
пропал, оставшись на месте схватки неведомо с кем.
   Они  оба  старались  не  смотреть  лишний  раз  на  месиво,   в   которое
превратилось левое предплечье их попутчика. Неведомо каким способом Мак-Лауд
умудрился перетянуть ее выше локтя обрывками рубахи, но, как заподозрил Гай,
если в течение ближайшего дня-двух они не  найдут  хорошего  лекаря,  Дугала
ждет незавидная участь. Кости, может, через  месяц-другой  срастутся  -  при
условии, что их правильно сложат, но с любыми мыслями о дальних  странствиях
на этот срок придется распрощаться. Понадобится  место,  владельцы  которого
согласятся приютить раненого и  ухаживать  за  ним,  а  где  такое  отыщешь?
Возвращаться в Алье, в тамошний монастырь? Но как им покинуть замок?
   "Выходит, мне придется добираться до Константинополя одному,  -  внезапно
сообразил  Гай  и  похолодел.  -  Франческо  и  мистрнсс  Изабель  наверняка
останутся в Марселе.. Как быть с архивом? Попросить мистрнсс Уэстмор  отдать
его мне? И что же, с кучей бумаг на руках я должен как-то попасть  почти  на
другой конец света? Или лучше дождаться, когда этот тип сможет снова  встать
на ноги? Дугал, ты даже нарочно не мог  выбрать  наилучшего  момента,  чтобы
разбить свою дурацкую голову! Все планы летят кувырком, и  я  совершенно  не
представляю, как буду выкручиваться!"
   В обычное время  гостям  Ренна  принесли  завтрак,  съеденный  в  угрюмом
молчании. Молодые господа, как сказал  слуга,  еще  не  вернулись  с  охоты,
старый граф заперся у себя и никого не желает видеть. Мак-Лауду стало  хуже,
он начал бредить, но ни Гай, ни  Франческо  не  понимали  смысла  отрывистых
гэльских слов. К полудню сэр Гисборн не выдержал  дальнейшего  пребывания  в
четырех стенах и после  краткого  препирательства  с  совестью,  требовавшей
остаться, улизнул, заверив Франческо, что вернется не далее, как через  час,
и постарается разузнать местные новости. Итальянец кивнул - его не  удручала
необходимость заботиться о ком-то, а после вчерашней стычки  он  не  слишком
рвался снова разгуливать по Ренну.
   Заперев дверь за ушедшим Гаем, Франческо бесцельно побродил по гостиной и
нерешительно заглянул в соседнюю  комнату,  надеясь,  что  раненому  удалось
заснуть. Вместо этого он услышал невнятный шорох и  еле  различимый,  севший
голос:
   - Кто?..
   - Это я. - Франческо вошел и, обойдя огромное, рассчитанное на  пять  или
шесть человек, ложе, присел на край, чтобы Мак-Лауд мог его видеть. - Лежите
спокойно. Хотите пить?
   - Нет. - Хотя Франческо не особенно разбирался  в  искусстве  врачевания,
его познаний вполне хватило, чтобы понять: обстоятельства складываются не  в
их пользу. Мак-Лауд не слишком хорошо выглядел -  трудно  ожидать  иного  от
человека, которому пришлось пересчитать камни на склонах здешних гор, однако
итальянца обеспокоило другое. Из  взгляда  мессира  Дугала  пропала  веселая
сумасшедшинка, притягивавшая к нему людей, он заранее  смирился  с  исходом,
полагаемым худшим из возможных. - Где Гай?
   - Ушел за новостями, - доложил Франческо. - Скоро придет. Или мне сходить
за ним?
   Ответа не последовало. Мак-Лауд безразлично разглядывал почерневшие балки
потолка и вновь заговорил только после долгого молчания, заставив  Франческо
вздрогнуть.
   - Наверное, я не доживу до вечера, - спокойно произнес шотландец и слегка
удивленно добавил: - Никогда не думал, что умру проигравшим.
   - Глупости. - Франческо очень старался, чтобы слова  прозвучали  сердито,
но в действительности они выглядели жалкой потугой на гнев. - Вы всего  лишь
упали и сломали руку. Кроме того, вы сумели вернуться сюда, и, думаю, у  вас
вполне хватит сил, чтобы пережить два или три месяца сидения взаперти,  пока
вы поправитесь. Все обойдется.
   Я не  помню,  как  пришел,  -  рассеянно  сказал  Мак-Лауд.  -  Там  была
повозка... с коровьими тушами, что  ли...  их  везли  в  замок.  Возницы  не
заметили еще одной  туши.  -  Он  остановился  передохнуть.  -  Может,  я  и
выкарабкаюсь, но нам больше не ходить одними дорогами. Прошлой ночью я видел
то чего человеку видеть не стоит. И я испугался.
   - Все пугаются,  -  осторожно  проговорил  Франческо  -  Таково  свойство
человеческой природы.
   - Не я. - На миг в голосе Дугала  воскресло  давешнее  упрямство  тут  же
сменившись равнодушием. - Раньше я в это верил. Теперь - не знаю. Похоже,  с
завтрашнего дня вам придется обходиться без меня. Я увидел покровителя Ренна
и мне стало страшно. Он забрал часть моей души, заберет и  остальное.  Хайме
был прав - все перестает иметь значений кроме замка и его тайн.
   - А мы? - тоскливо спросил Франческо. - Неужели вы  хотите  бросить  нас?
Променять на посулы старой крепости?
   Мак-Лауд закрыл глаза и промолчал, однако, когда Франческо почти бесшумно
поднялся, безучастно спросил:
   - ТЫ уходишь?
   - Никуда я не ухожу. - На сей  раз  молодому  итальянцу  отлично  удалась
сварливая интонация. - Просто собираюсь кое-что сделать,  и,  между  прочим,
для вас, мессир Дугал. - Он помолчал и решился: -  Вряд  ли  у  меня  хватит
смелости сказать такое еще раз. Вы хороший человек, но ваша  гордость  скоро
перерастет в гордыню. Я могу только догадываться о  событиях  прошлой  ночи,
однако в силах понять очень простую вещь: вы всего лишь узнали,  что  умеете
бояться так же, как и все остальные люди. Это открытие  мучает  вас  сильнее
любой боли. Вы, как и хозяева Ренна, полагаете, будто вам дано  нечто,  чего
нет у прочих. У них есть Книги и замок, у вас - ваши  секреты,  ваше  умение
драться и стремление выделяться среди  прочих.  -  Он  выскочил  из  комнаты
прежде,  чем  Мак-Лауд  успел  что-либо   ответить,   и   принялся   яростно
перетряхивать  свой  скарб,  ломая  голову  над  причиной,  заставившей  его
говорить подобным образом. Он никогда раньше не позволял себе  судить  чужие
поступки и чужие характеры, справедливо полагая это весьма опасным занятием.
Никто не горит желанием услышать обширный перечень своих недостатков.
   Наконец Франческо отыскал ее - большую коробку, обтянутую серой кожей. Он
захватил  ее  из  разоренного  каравана,  здраво  рассудив,  что   законному
владельцу - лекарю мэтра Барди - она уже не пригодится. В коробке  хранились
снадобья, необходимые в дороге, и Франческо, немного  знавший  о  содержимом
пузырьков и шкатулок, намеревался отыскать какое-нибудь зелье,  от  которого
их попутчик уснет и позабудет о  пережитом.  Франческо  не  сомневался,  что
Мак-Лауд в самом деле увидел  нечто,  поразившее  его  до  глубины  души,  и
отчасти догадывался, что именно. Над откупоренными флаконами поплыли  запахи
- травы, засушенных цветов, неизвестных Франческо настоев. Их он трогать  не
рискнул, пользуясь содержимым только тех склянок, в назначении  которых  был
уверен. Получилось нечто густое, не слишком приятное на вид, но  сладковатое
на  вкус.  На  всякий  случай  Франческо  еще  раз  перемешал  свое  варево,
огляделся, ища подходящий сосуд - пустую кружку или кубок, оставшиеся  после
завтрака. Взгляд уперся в непритязательную деревянную чашу - он сам поставил
ее вчера на подоконник.
   Несколько  очень   долгих   мгновений   мессир   Бернардоне;   исподлобья
разглядывал трофей, принесший ему столько  неприятностей.  Затем  медленным,
размашистым жестом выплеснул приготовленный  состав  в  камин,  полыхнувший|
розовыми и зеленоватыми языками пламени. Обогнул стол, поднял  задвинутый  в
угол тяжелый глиняный кувшин, наклонил над  первой  попавшейся  кружкой.  Из
широкого горлышка струйкой полилась вода  -  как  он  убедился,  попробовав,
обычная горьковатая вода из  ручьев  графства  Редэ.  Двигаясь  все  так  же
неторопливо, Франческо снял с подоконника деревянный кубок, наполнил  его  и
подержал в руках, глядя на прозрачно-синее осеннее небо за  окном  и  что-то
беззвучно шепча. Затем прошел в спальню.
   Мак-Лауд, услышав его шаги, слегка повернул голову и с отголоском прежней
иронии осведомился:
   - Принес отраву? Она хоть быстро действует?
   - Очень быстро. - Франческо заставил себя улыбнуться. - Вам  помочь,  или
сами справитесь?
   - Давай сюда. - Дугал протянул здоровую руку,  взял  принесенную  чашу  и
двумя быстрыми глотками осушил ее, пролив несколько  капель  на  подушки.  -
Чего ты туда намешал? Горькая, как полынь...
   - Ничего, что могло бы повредить вам,  -  искренне  ответил  Франческо  и
слегка наклонился вперед, поймав взгляд шотландца: -  А  теперь  послушайте,
что я скажу. Вас обманули, вернее, вы сами себя обманываете. Никто,  никакие
призрачные видения и нездешние  голоса  не  властны  над  вашей  душой.  Она
принадлежит только Господу Богу и вам. Постарайтесь  запомнить  это,  ладно?
Спите и не помышляйте о смерти, а  когда  проснетесь,  вам  наверняка  будет
лучше, и мы найдем способ покинуть это место.
   - Почему-то я тебе верю, - задумчиво пробормотал Мак-Лауд.  -  Если  я  в
самом деле засну, разбуди меня, когда придет Гай. Я хочу кое-что  рассказать
вам обоим. О вчерашней ночи, о Книге... и обо мне.
   - Разбужу, -  пообещал  Франческо  и,  забрав  кубок,  нетвердыми  шагами
выбрался в гостиную. Там он добрел до  служившего  ему  постелью  сундука  и
обессиленно присел на застеленную овечьими шкурами  крышку.  В  голове,  как
птицы над пепелищем, неотступно кружили две мысли: "Долг оплачен" и "Что  же
я натворил?"
   Принесенные Гаем новости с трудом подразделялись на плохие и хорошие, ибо
не заключали в себе ничего обнадеживающего. Братья де Транкавель вернулись в
свое владение - как и предсказывала Бланка, без добычи, зато  весьма  чем-то
обеспокоенные, и старший сразу отправился к отцу. Стража не пропустила  сэра
Гисборна в жилище мистрисс Уэстмор, сославшись на приказ  наследника  Ренна.
Библиотека оказалась  запертой  изнутри,  и  никто  не  отозвался  на  стук.
Нетрудно догадаться,  что  гости  впали  в  немилость,  которая  многократно
возрастет в  тот  миг,  когда  через  арки  барбикена  въедут  представители
епископства Алье. Как удрученно догадывался Гай, шагая через двор и чувствуя
бросаемые ему вслед неприязненные взгляды, возвращением архива  они  уже  не
отделаются. Мак-Лауд, он сам, Франческо и мистрисс Изабель раскачали  дерево
с осиным гнездом на макушке.  Скоро  осы  вылетят  наружу  и  начнут  жалить
виновных.
   В комнатах полуденной башни его встретило удивительное спокойствие. Дугал
спал - к счастью, без кошмаров  и  криков.  Франческо  сидел  возле  камина,
разыгрывая сам с собой шахматную партию.  Принюхавшись,  Гай  уловил  слабый
аромат каких-то лекарственных снадобий и понял,  что  итальянец  распотрошил
свои запасы, использовав по назначению.
   - Ступай пройдись. - Сэр Гисборн присел за стол. - Похоже, с сегодняшнего
дня мы не  в  чести,  так  что  грех  не  воспользоваться  подворачивающейся
возможностью. Братцы приехали, но монахов еще нет. Как он? -  Гай  кивнул  в
сторону закрытой двери спальни. - Ты его чем-то напоил? Не удалось  вызнать,
что с ним случилось?
   Франческо молча наклонил голову, решив не вдаваться в подробности. Он  не
мог сказать, чего опасается больше - полнейшего неуспеха своего замысла или,
наоборот, его удачи, сулившей новые (и совершенно непредсказуемые) бедствия.
Пожалуй, ему в самом деле  нужно  выбраться  из  комнаты,  побыть  одному  и
хорошенько подумать над тем, что рассказал Гай о своем  вчерашнем  визите  в
библиотеку. Сейчас день, по всему замку ходят люди, и вряд ли Гиллем решится
на повторение вчерашнего. Однако, прежде  чем  уйти,  ему  нужно  поделиться
своими размышлениями.
   - Мессир Дугал упомянул, будто видел некоего хранителя Рення, -  негромко
произнес  Франческо,  заставив  англичанина  резко  повернуться.  -  Похоже,
встреча с этим существом и стала причиной его падения, потому  что  я  не  в
силах представить иного повода. А еще... - Он замялся. - Я думаю,  ваш  друг
пытался выследить тварь, называемую волкодлаком  из  Редэ,  и  достиг  своей
цели.
   - Может, волкодлак  его  и  подрал?  -  предположил  Гай.  Зная  характер
Мак-Лауда, нетрудно  предположить,  что  он  принялся  решать  вопрос  самым
простым способом: лично вмешавшись в кутерьму вокруг поисков волка-оборотня.
- Но где же тог