локомотиву, мчащемуся под всеми парами. Остановить его было невозможно. И Сэм понял, что, если он хоть в чем-то ошибется, вся сотканная им из сырой лжи сеть расползется во все стороны.
     А Томас продолжал:
     - Вы знаете, что сэр Орас Гарстон исследовал это место в начале века? Он считал, что римские инженеры вырубили амфитеатр в пластах материнской породы примерно во втором столетии от Рождества Христова. А мне кажется, что эта постройка фактически гораздо более древняя и что римляне просто использовали уже имевшуюся геологическую структуру. Возможно, что они расчистили заросли, как это сделали и вы, и вынесли нанесенную сюда ветром почву, а затем добавили деревянные скамьи. Итак, я полагаю, что римляне появились в этих местах где-то в середине правления Нерона. Что вы думаете по этому поводу, Сэмуэль... хм...
     - Сэм. Хм-м... Зовите меня просто Сэмом. Хм-м... - Он просто не знал, что делать. - Ох, извините, я даже не предложил вам выпить.
     - О, в этом нет нужды. Я...
     - Никаких проблем. Чай, о'кей?
     - О'кей? Я не знаю такого слова "о'кей". Это сорт чая?
     И снова Сэм вспомнил, какие изменения в языке произошли за эти годы и к каким недоразумениям они способны привести.
     - Нет-нет. Это такое американское выражение. Сокращение более длинного варианта: "вы согласны с этим?" Оно заменяет и слово "да". Иногда же оно может означать "все в полном порядке".
     - О! - Томас улыбнулся. - Да, благодарю вас. - Потом его улыбка превратилась в широкую ухмылку: - О'кей, благодарю вас, я с удовольствием выпью чашечку.
     - Давайте воспользуемся камбузом автобуса, - предложил Райан. - Я сейчас приготовлю. Ты тоже выпьешь?
     Сэм кивнул:
     - Конечно, спасибо.
     Он бросил взгляд на амфитеатр. Ему не хотелось откладывать выход поисковой группы. В его живом воображении уже возникли очень неприятные сценарии возможного развития событий, которые могли объяснить отсутствие Николь.
     - Если вы меня извините, я отлучусь на минуту, мне надо поговорить с коллегой.
     - Ради Бога, не беспокоитесь.
     - Райан, ты сможешь пока поухаживать за Томасом? Я вернусь через несколько минут.
     - Нет проблем. Начну с чая.
     Сэм пошел к амфитеатру. На верхней ступеньке он остановился. Райан провожал преподобного Томаса Хатера в автобус.
     А Сэм надеялся, что Райан попросит викария посидеть на скамеечке, пока сам Райан будет готовить ему чашку чая, которую и вынесет наружу. Хотя один Бог знает, что подумает человек из шестидесятых годов девятнадцатого века насчет стироловых чашек и чая в пакетиках. А теперь Сэм с ужасом видел, с каким любопытством осматривает преподобный внутренность автобуса.
     Быстрыми шагами Сэм стал спускаться вниз. Его подошвы решительно стучали по деревянным ступеням. "Бог мой, - подумал он, - в следующий раз, когда я увижусь с преподобным Томасом, мне придется отвечать на кучу чертовски хитроумных вопросов".

Глава 35

1

     Когда Сэм Бейкер вернулся к автобусу, он остановился, отказываясь верить своим глазам.
     Райан Кейт и в самом деле отнесся к своим хозяйским обязанностям со всей серьезностью. Слишком серьезно, черт бы его побрал.
     Автобус был пуст, если не считать самого Райана и преподобного Томаса Хатера. Последний восседал в первом ряду кресел, попивая что-то из ярко-синей стироловой чашки, тогда как Райан использовал котелок Оливера Харди в качестве своеобразной указки, направленной в данном случае на телевизор, встроенный в переднюю часть туристского автобуса.
     Сэм почти бегом пересек стоянку и вошел в автобус.
     Одного взгляда было больше чем достаточно.
     С дикими глазами, держа в руках чашку, остановившуюся на полпути ко рту, викарий из 1865 года смотрел на телевизионный экран. На телевизор, который даже в самой примитивной форме не мог появиться в Великобритании до 1924 года, а уж в той, в какой его видел сейчас преподобный викарий, ему предстояло возникнуть только более чем через сто лет.
     - Нет, вы только подумайте, - оживленно болтал Райан, явно не представляя, какие трудности он вызвал к жизни своим поведением.
     А Томас глядел на экран с почти религиозным благоговением.
     - Эти змеи! - задыхаясь, шептал он в полном недоумении. - Ведь нормальному человеку свойственно бояться змей, а этот человек оказался в гробнице один с тысячами, буквально с тысячами этих созданий! Какая ирония судьбы! - В глазах викария горел невероятный энтузиазм. - Несчастный мальчик несет на своих слабых плечах все невзгоды Иова! Подумать только... О Боже! Вы только поглядите, как он пытается укрыться от этих змей! Вы только взгляните на выражение его лица, посмотрите, в каком он ужасе!
     Знакомство преподобного Томаса Хатера с технологией двадцатого века началось с помощью "видика", показывавшего старую версию фильма Индианы Джонса.
     Позже Сэм признался себе, что был невероятно поражен тем, как быстро и почти спокойно Томас принял и видео, и телевизор. Сэм был склонен предположить, что обитатель девятнадцатого века, увидевший ящик, наполненный людьми и голосами, в страхе заорет что-то о кознях дьявола и убежит без оглядки, спасая жизнь и душу. Но Томас отнесся к этому совершенно иначе. Он, разумеется, не поверил, что в ящике прячутся люди, у него были некоторые, хоть и слабые, представления об электричестве и весьма рудиментарные о мультипликации, и он даже знал, что такое "волшебный фонарь", при помощи которого сам показывал картинки в городском общественном зале.
     После того как викарий еще несколько минут наслаждался экраном, одновременно большими глотками опустошая чашку чая, ибо он больше всего боялся пропустить хоть что-то из волшебного зрелища, Томас обратил внимание на автобус как таковой.
     - Знаете, я всегда полагал, что такое изобретение в принципе возможно, - говорил Томас с восторгом ребенка, попавшего на фабрику игрушек. - Только месяц назад я навестил своего брата в Дареме. Я отправился туда на новом экспресс-локомотиве, который может развивать скорость 75 миль в час, что было установлено на его испытаниях. Само по себе это, конечно, удивительно, но почему локомотив должен ходить только по рельсам? - спросил я себя. А потом представил себе сеть обычных дорог и сравнил ее с железнодорожной. Я подумал, что можно ведь построить более мелкие локомотивы, которые прекраснейшим образом смогут двигаться не по рельсам, а по дорогам. Конечно, они будут ездить медленнее, будут меньше по размерам, придется сделать что-то, чтобы уменьшить шум и количество дыма, иначе эти "сморкающиеся хулиганы" пораспугают всех наших лошадей. Но зато можно представить себе, как они будут бегать по улицам наших городов, по дорогам сельской местности. Такие дорожные локомотивы будут стоить дешевле, не придется укладывать мили стальных рельсов от Джон О'Гротса до Лендс-энда. <Джон О'Гротс - самая северная точка о-ва Великобритания, Лендс-энд - его самая южная точка.> И то еще что, прежде чем войти в этот омнибус, я заметил маленькую дверку с табличкой "вода". А потом увидел всякие тяжи, руль и все такое и тут же понял, что эта повозка ездит без лошадей, а с помощью пара. Я прав?
     Дверца в корпусе автобуса, как было известно Сэму, была местом, через которое происходило пополнение запасов воды в баках туалета и камбуза. Но он тут же понял, что объяснять это англичанину из девятнадцатого века - дело дохлое.
     - Это иной технологический процесс, - ответил он.
     - Внутреннее сгорание, - объяснил Райан, которому уже давно хотелось принять участие в разговоре.
     - Внутреннее сгорание... оно... как это... о'кей? - Достопочтенный Томас расплылся от удовольствия, что может воспользоваться этой идиомой из двадцатого века.
     Сэм улыбнулся и кивнул.
     - Работает очень даже о'кей. - Он пошел еще дальше и, так сказать, на пальцах объяснил принцип действия дизельного двигателя, хотя Карлу Фредерику Бенцу <Бенц Карл Фредерик (1844-1929) - создатель первого автомобиля с двигателем внутреннего сгорания (1885).> потребуется еще двадцать-лет, чтобы построить первый в мире мотор внутреннего сгорания. Поглядев в окно, Сэм увидел, как Джад ведет около двух десятков мужчин и женщин в лес на поиски Николь. Он знал, что должен быть среди них. Но прибытие Томаса создало проблему, состоящую из целой вереницы гордиевых узлов. Не было никакой возможности отделаться от него, просто заявив: "У меня есть кое-какие дела, а потому разрешите попрощаться с вами", после чего полюбоваться тем, как викарий крутит педали своего велосипеда. Быстрый взгляд этого человека все время замечал что-то новое, безразлично, была ли это новая технология (он сразу заметил кинокамеру, оставленную на сиденье), или новая мода (через спинку кресла водителя был переброшен тренировочный костюм из блестящего нейлона). Он даже заметил мерный стаканчик от упаковки сухого молока, валявшийся на полу, поднял его и стал рассматривать с глубоким вниманием.
     Сэм уже давно понял, что ничто, кроме временного заключения их гостя в Гостевом центре (морг, а теперь еще и тюрьма!), не освободит его от необходимости давать ответы на вопросы. Причем правдивые. Правда, вся правда, и ничего, кроме правды!
     Сэм еще раз посмотрел на поисковую партию, которая уже почти скрылась в тени деревьев. Последним шел Ли Бартон. Он заметил Сэма и помахал ему рукой.
     В лес вошли 23 человека. Не всем было дано выйти из него обратно.

2

     Люди Уильяма собрались в самой густой чаще леса, там, где с лицевой стороны утеса стремительно падал водопад. Они притащили сюда все, что им удалось спасти из своего разграбленного лагеря.
     Николь чувствовала себя изгнанной из своего прежнего мира. Она двигалась как во сне, когда вдруг вышла к двум десяткам человек, которые разглядывали рваные одеяла, остатки еды, ножи, битые чашки, дырявую кухонную утварь. И вот она стоит перед ними - двадцатипятилетняя блондинка, одетая в черные обтягивающие шорты и тенниску, обладательница пушистой мышиной головы, растущей у нее на плече.
     Это место ужасно чесалось, будто нервные окончания мыши уже соединились с нервными окончаниями самой Николь.
     "Вот таким теперь будет мое будущее", - сказала она себе, впрочем, не испытывая особого удивления. Дверь в ее собственный мир захлопнулась за ней с треском. Ее карьера барристера уже никогда не состоится... Ни парика, ни мантии. Ни офиса с отделанной орехом мебелью. Ни томов Свода Законов Англии в издании Халсбери, длинными рядами выстроившихся на полках. Ни профессиональных интриг, ни слухов, ни сплетен, которыми обмениваются над ксероксами, когда ты узнаешь, кто из твоих братьев и сестер по барристерству спит со своими секретаршами или секретарями.
     Она присмотрелась к людям, которые раскладывали на земле одеяла, сортировали черепки и битью кружки. Все это были монстры. Как Уильям, как Тони, как Гримвуд. Монстры, как она сама.
     А будущее, ради которого она работала и о котором мечтала, кончилось.
     Оно кончилось, оно исчезло, как выключенный свет, в тот самый момент, когда первый сдвиг во времени грубо выкинул их в прошлое из 23 июня 1999 года. Только до этой минуты она не давала себе воли думать об этом с такой свободой. Теперь же, когда на нее посмотрел мужчина, у которого с подбородка свисала розовая бахрома из дождевых червей, она поняла, что ее случайные спутники по путешествию во времени - всего лишь потерпевшие кораблекрушение, которые с отчаянием цепляются за обломки прошлого. Все они обречены. Только не все понимают это.
     Женщина, на лице которой горело любопытством множество кошачьих глаз, с кошачьей грацией взяла ее за руку и повела к костру.
     Старая жизнь Николь кончилась.
     Новая жизнь началась.
     Вот здесь.

3

     - Кто здесь? - Шофер автобуса из "Экскурсионных туров" наклонился, чтобы заглянуть под полог кустарников. Толстая пачка банкнот, которую он заработал, продавая туристам напитки и сладости из запасов автобуса, лежавшая у него в кармане брюк, давила ему на низ живота. Он покряхтел, переложил ее поудобнее и снова нагнулся. - Николь? Николь, это ты? - Ответа не было, но он видел пару ног, которая перемещалась среди теней. Ног, под которыми шелестели сухие листья.
     - Слушай, Николь. Не знаю, кто и чем тебя обидел, но перестань дуться и прятаться, ладно?
     Он снова увидел ноги, вернее, их почти неразличимые очертания среди ветвей кустарника. Огляделся.
     Никого из участников поисковой группы не было видно. Они где-то левее - он слышал, как они громко окликают Николь по имени.
     - Джад велел нам всем держаться подальше от леса. Он сказал, что теперь вам, девушкам, в лесу небезопасно. - Шофер почувствовал, что по его собственной спине пробежал холодок страха. - А может, и нам тоже небезопасно, - подумав, добавил он.
     Кусты расступились.
     Шофер позволил своим глазам подняться от ног, похожих на стволы деревьев, обмотанных какой-то шерстяной тканью, к широкой груди и лицу.
     - О Боже! - выдохнул водитель.
     Лицо было обрамлено косматой гривой волос. Впрочем, это были вовсе не волосы.
     И не синяя татуировка на верхней губе и на подбородке.
     Это были змеи, торчавшие из лица и из боковой поверхности головы, змеи, которые злобно шипели. Будто песок сыпался на сухую бумагу.
     - Боже мой!
     С ужасом смотрел шофер автобуса на змею, которая вылезала из глазницы монстра. Тело змеи свилось в штопор, она готова была кинуться вперед.
     Загипнотизированный шофер автобуса не мог оторвать взгляда от черных злющих бусинок глаз змеи, даже когда огромный мужик выступил из кустов и поднял свой топор. Потом нанес удар в горизонтальном направлении, как ударяет играющий в крикет по шару.
     Лезвие топора легко прошло сквозь толщу шеи шофера - сквозь результат множества миллионов лет эволюции. Кожа, нервы, трахеи, спинной мозг, вены, артерии были разрублены мгновенно. Голова, весившая десять фунтов, покатилась в одну сторону, двести фунтов тела - в другую. Кровь полилась на опавшие листья, точно разлитое из бочки вино.

4

     Как объяснить человеку из 1865 года, что тот, с кем он беседует, происходит из 1999-го?
     Сэм долго обдумывал этот вопрос.
     Вы, должно быть, будете очень смеяться, но нас только что протащили на сто тридцать четыре года назад и мы каким-то чудом оказались вот тут.
     Или:
     Эй, Том, ты только представь себе! Ты помер задолго до тоги, как я родился. Так жаль, что ты пропустил Вторую мировую войну, картины Диснея, воздушные сообщения, высадку на Луне, "Бургер Кинг" <"Burger King" - "Король гамбургеров" - фирменная сеть экспресс-кафе.> и "молнии" на штанах!
     Лейтмотив: у Времени съехала крыша.
     "Нет, Сэм, так дело у нас не пойдет, - сказал он себе. - Этот священник - светлая голова. Смотри, как он торчит сейчас на коленках, засунув голову в холодильник, и пытаясь понять, как этот холодильник тикает".
     - Нет, вы только подумайте, - говорит Томас, проводя пальцем по белоснежному налету фирна в морозильнике. - У нас тут жаркий майский день, а вы можете получить лед в любую минуту, когда он вам понадобится.
     - Но ведь лед есть и у вас?
     - О да, конечно. В Кастертоне есть фабрика льда, и они развозят его по домам - по пенни за блок. Но ведь это куда удобнее: ящик, который производит лед, когда тот нужен.
     Райан предложил:
     - Попробуйте пиво. Оно очень холодное.
     - Холодное пиво? - Томас выглядел шокированным. - В этом есть что-то извращенное, а? Эль должен подаваться комнатной температуры... Впрочем, в наши дни моды и обычаи меняются быстро. Помнится, мой отец повел все наше семейство в лондонский ресторан... Это было в пятидесятых...
     "О Боже, это же пятидесятые годы девятнадцатого века, - подумал Сэм. - Они не имеют ничего общего с рок-н-роллом, корейской войной и началом движения хиппи..."
     - Мой родитель решил порадовать нас обедом у Кавура, - вспоминал Томас. - Там, знаете, была бутылка фиалкового вина, входившая в стоимость обеда. Я никогда потом не пил ничего более замечательного! А эти окошки в омнибусах? Как производились эти безукоризненные стеклышки именно такого размера? Невероятно, просто невероятно... - Светлые глаза викария смотрели на Сэма испытующе. - Но, знаете, ваше оборудование мне тоже кажется невероятным. Оно слишком замечательно, чтобы его дали всего лишь нескольким людям, которые работают на незначительных раскопках в нашем захолустье. Разве я не прав?
     "Вот оно и началось, - подумал Сэм. - Пожалуй, пришло время выложить ему все как есть. Разумеется, вся наша техника прямо кричит в уши этому умному человеку, что она несовместима с 1865 годом Англии, да и с любой страной этого времени. Это анахронизм. Да еще с очень большой буквы А".
     Сэм уже открыл было рот, но тут с другого конца автобуса разнесся сильный стук.
     Он обернулся и увидел еще одного незнакомца. Это был человек в сером костюме с белым воротничком. В этот момент он снимал свою белую соломенную шляпу.
     - Священник? О, вы тут, священник. Извините меня, мне не хочется вас огорчать, но доктор Гольдман просит вас прийти немедленно. Он думает, что часы Гарри сочтены.
     Яркий свет в глазах викария тут же погас. Одновременно умерла и улыбка. В самом углу рта билась маленькая жилка, слегка подергивая верхнюю губу.
     - Ox! - сказал он, и в голосе прозвучало неожиданное раздражение. - Так скоро?
     - Похоже, что надежды больше нет, - ответил мужчина в соломенной шляпе. - Доктор Гольдман говорит, что легкие малыша забиты.
     Томас еле слышно пробормотал:
     - Когда врачи сделают все, что в их силах, тогда наступает время несчастных распроклятых священников, чтобы держать за руки уходящего в другой мир и утешать его тем, что там ему будет гораздо лучше, чем здесь.
     Сэм чувствовал, как напряжены нервы Томаса, какая бессильная ярость сжигает его.
     - Ладно, Бен, - произнес священник неожиданно звонким голосом. - Спасибо, что известили. Вы на велосипеде?
     - Да, священник.
     - Тогда поскорее поезжайте к Мидлетонам. Скажите, я еду.
     - Мне очень жаль, - сказал Томас, обращаясь к Сэму и Райану и одновременно быстро пробираясь по проходу между креслами. - К сожалению, я должен уехать немедленно.
     Сэм шел за викарием.
     - Что случилось?
     - В городе есть мальчик. Малыш, ему всего пять. Он умирает, умирает без всякой надежды, бедняга. Это разбивает сердце его родителям. - Он поднял прислоненный к дереву велосипед и повернул его в сторону города, собираясь вскочить в седло. - Будь оно все проклято! - В голосе священника звучала еле сдерживаемая ярость. Лицо то краснело, то бледнело. - Будь оно проклято! Это невыносимо! Почему мы бессильны им помочь?
     Родители ждут от меня чуда, ждут спасения жизни мальчика, а все, что я могу сделать, - это успокаивать их, болтая о том, как ему будет хорошо на Небесах. От этого чувствуешь себя жалким, таким жалким, что и сказать не могу.
     - А чем болен ребенок?
     Томас чуть ли не оскалился на Сэма, явно считая, что тот просто отнимает у него драгоценное время своими праздными вопросами. Затем Сэм увидел, что глаза викария скользнули по автобусу, а затем опять перешли на Сэма. На этот раз в бледно-голубых глазах молодого человека снова появился намек на блеск.
     - У него дифтерия. А почему вы спрашиваете?
     - Послушайте, Томас... Подождите одну минуту. - Два двухсуставных пальца начали отчаянно зудеть - так он был захвачен своей новой дикой идеей. - Я моментально вернусь.
     - Но меня ждут Мидлетоны!
     - Ну, пожалуйста... всего несколько минут... мне надо кое-что проверить.
     Сэм мчался изо всех сил. Он сбежал по ступенькам амфитеатра, перепрыгивая сразу по три ступени. Звук ударов его подошв по дереву звучал как пушечные выстрелы, а акустика зала еще долго гоняла эхо этих выстрелов между стенами амфитеатра.
     - Проклятие! - воскликнул Сэм, оказавшись на пустой арене. - Будь оно проклято!
     Жены Джада нигде не было видно.
     Насколько он знал, она вполне могла отправиться в лес вместе с поисковой группой.
     Тогда он кинулся к реке, бросая быстрые взгляды