йя, потому, что один глаз у меня выше другого", - говорил он Николь, повторяя это выражение по многу раз.
     Теперь Николь уже привыкла к этому лицу, искоса поглядывающему на нее с плоского мускулистого живота Уильяма.
     Почти так же, как она привыкла к тому, что они с Уильямом любовники и что, когда они нагими лежат в постели, Уильям оборачивает талию полотенцем, чтобы скрыть это лицо с парой карих глаз, которые с любопытством таращатся на мир. Получалось что-то похожее на широкий индийский пояс.
     А вообще-то Булвит был просто лапочка. Он не возражал.
     Так что Николь считала себя у него в долгу и охотно слушала болтовню Булвита, пока Уильям спал.
     - Если хочешь знать, - продолжал Булвит, поглядывая на нее с живота Уильяма, так как тот лежал в двуспальной кровати на спине и ровно дышал, закрыв глаза и заложив руки за голову, как спящий ребенок. - Если хочешь знать, эти варвары замышляют какое-то большое дело. Ведь сначала только немногие знали, как удрать из этого Лимбо. Разумеется, они иногда убивали путников, грабили одиночные дома, но теперь поговаривают, что барьеры рушатся и что каждый дурак может перебраться одному Богу известно в какое время. Это будет похоже на то, что происходит, когда рушится дамба. Вся страна будет разом затоплена этими ублюдками-убийцами. Несчастные олухи на другой стороне не имеют ни единого шанса выстоять против них.
     - На другой стороне? - спросила Николь, сонно поглаживая голову мышки. Это было приятное ощущение. Можно сказать, сродни сексуальному.
     - Да, они собираются напасть на другую сторону.
     - Но я не понимаю, что ты называешь другой стороной.
     - Ах, - вздохнул Булвит. - Иногда мне кажется, что я говорю на каком-то другом идиотском языке, если судить по тому, как посторонние реагируют на меня.
     - Извини, Булвит. Я ведь у вас новенькая, как ты знаешь.
     - Конечно, новенькая, милая. Хм... Эта сонная башка поворачивается.
     Уильям что-то пробормотал во сне и повернулся к Николь спиной. Таким образом, лицо Булвита с широко открытыми глазами тоже оказалось глядящим в другую сторону.
     - Вот так-то, - ворчал Булвит, - поворачивает меня так, чтобы я не видел леди. А она теперь скажет, что я просто грубый мальчишка-кокни, парень с тележкой.
     - Нет, я так не думаю, - тихонько ответила Николь, прижимаясь к спине Уильяма. - А теперь объясни мне, что такое другая сторона.
     - Понимаешь, мы находимся по одну сторону границы. Все остальные, включая твоих старых друзей из этой Богом забытой дырки в земле, живут по другую сторону.
     Николь резко приподнялась, опираясь на один локоть.
     - Ты хочешь сказать, что место, где мы сейчас находимся, расположено вне нормального потока времени?
     - Господи, благослови меня и старуху матушку! Ну конечно же! Николь, моя милая, а как ты полагаешь, где мы были все это время? В стране Нод <Страна Нод - сказочная страна сновидении, часто бытующая в поэзии XIX века.>?
     - Нет, я думала, что это просто несколько лачуг, расположенных где-то в чаще нашего леса.
     - Эти несколько лачуг, девушка, для всех нас - несчастных олухов - родной дом.
     - Извини, я не хотела...
     - Да, я знаю, ты хорошая девочка. - Голос Булвита смягчился. - Вот потому-то люди и называют меня брюзгой. Я легко обижаюсь, шутки воспринимаю как оскорбления. Мы, знаешь, кто со старой Кентской дороги, мы все такие. Ты смотришь на меня, солнышко? Чуть что, сразу в драку. Каждую пятницу обязательно драка в пивнушке, это уж как часы. - Он помолчал. - Но я удивлен, что никто тебе ничего не объяснил. Помнишь тот день, когда мы тебя увели в лес от амфитеатра и старых друзей?
     - Конечно.
     - Ну, так мы увели тебя через границу к нашим старым лагерям. Новый лагерь разграблен Синебородыми. А ведь какой лагерь был - просто персик! Родник чистой воды, сладкой как мед, полно дичи в лесу, отличный кабачок на дороге, да еще с пивом, которое...
     - Но мы же... Я хочу понять - в каком времени мы живем?
     - О, это очень далеко от всего мира. Это трудно объяснить, но представь себе, что Прошлое и Настоящее - это два места на карте. Теперь, если ты сложишь карту так, чтобы Прежнее и Настоящее наложились друг на друга, то складка между ними и будет то место, где мы находимся сейчас.
     - Нет, не понимаю.
     - Представь себе это место - Лимбо. Оно скрыто складкой карты. Только мы с тобой скрыты складкой во Времени. Это понятно?
     - Вроде понятно.
     - Ладно. Это тайное место, используемое нами. И, к нашему великому сожалению, также и Синебородыми. К счастью, оно достаточно велико, чтобы можно было держаться подальше от этих подлых убийц.
     Николь терла рукой лоб. Мозг прямо разрывался от множества новых концепций. Она опустила голову на подушку. В окно светила луна, и видна была соломенная кровля над головой.
     - Извини. - Она снова потерла лоб. - Но я не понимаю, как мы сюда попали.
     - Трудно объяснить.
     - Ну, может, ты покажешь как?
     - Может быть, если этот Уильям отвезет меня на своих двух ногах.
     - Булвит?
     - Что?
     - А ты можешь отвести меня в тот год, где находятся сейчас мои друзья?
     - А зачем?
     - Мне надо рассказать им про это все.
     - Ради Бога, зачем? Николь, никогда не надо будить спящую собаку!
     - Но если есть возможность двигаться и вперед во времени, то им просто необходимо знать об этом!
     - Николь, милочка, - голос Булвита был мягок и нежен, - когда я был малышом, мне рассказали историю, случившуюся на улице, где я жил. Ребенок, которому исполнилось что-то около пятнадцати месяцев, был украден прямо из колыбели, когда мать вышла в лавку. Можешь себе представить, что с ней было? У нее чуть сердце не разорвалось от горя. Чуть не помешалась. Ты, вероятно, удивляешься, к чему я клоню, поэтому я продолжу. Через восемь лет правда вышла наружу. Женщина, у которой только что умерло дитя, украла чужого малыша. Она полюбила его как собственного. Воспитала. И, конечно, украденный считал ее матерью. Полиция раскрыла дело, оно пошло в суд. Так что же решил судья? Вернул ли он девятилетнего ребенка его родной матери, которая теперь была для него совершенно чужим человеком? Или допустил, чтобы женщина, укравшая ребенка и принесшая столько горя, удержала мальчика, принадлежавшего другой? И не забывай, что мальчик-то смотрел на нее как на мать.
     Николь поднялась на локти, чтобы смотреть в глаза человеку, чье лицо улыбалось ей с живота спящего любовника.
     - Легкого ответа здесь не может быть, - ответила она.
     - Точно. История вроде как про суд Соломона, который предложил разрубить ребенка пополам, чтобы посмотреть, какая из женщин любит своего ребенка больше и готова отдать его чужой, лишь бы он был жив и здоров. Хочу сказать тебе вот что: твои друзья живут в 1865 году сколько? Уже полгода? Значит, они уже начали пускать там корни, моя дорогая. Да, это представляется весьма соблазнительным: явиться к ним и сказать: "Ладно, ребята, мы возвращаемся в 1990-какой-то там год". Найдутся такие, кто вообще не захочет возвращаться. Может, они кого-то полюбили. Так что - оставаться с невестой в девятнадцатом веке или тащить ее в двадцатый, где шок от изменившихся условий жизни может довести ее до безумия? Запомни мои слова: не надо будить спящую собаку, детка.
     Долго еще лежала Николь рядом со спящим Уильямом, а Булвит все старался убедить ее в том, как хорошо все образуется, если она оставит свою идею вмешательства в их жизнь.
     Она и в самом деле понимала, что у нее сейчас есть другие обязательства и другие привязанности - по отношению к любовнику, по отношению к людям, с которыми она живет. Она знала, что ей самой уже никогда не вернуться в 1999 год. В ее организме произошли необратимые изменения. ДНК мыши сплелась с ДНК самой Николь. Уже одно это вбивает клин между ней и остальным человечеством. И тем не менее после разговора с Булвитом ей стало как-то неуютно. Ее старые друзья были в опасности, и она обязана их предупредить. И сделать это надо как можно скорее.

Глава 39

1

     День свадьбы Райана был днем, которому суждено запомниться надолго.
     Новобрачная - дочь самого богатого булочника Кастертона - была в белом платье с белой фатой и букетиком цветов, похожих цветом на персик. Присутствовали почти все изгнанники из 1999 года, а также члены семьи невесты. Все были одеты по моде середины царствования королевы Виктории - мужчины в цилиндрах и фраках.
     За исключением преподобного Томаса Хатера, никто из местных не знал, что Сэм Бейкер и остальные новые граждане Кастертона прибыли сюда не из какой-нибудь другой части страны, а фактически из другого столетия. Это было, пожалуй, самым охраняемым секретом в Кастертоне.
     После свадебного банкета в доме булочника Сэм, чтобы отдохнуть от шума, вышел в сад подышать прохладным вечерним воздухом. Появившиеся первые звезды с трудом пробивались сквозь глубокую синеву вечернего неба.
     Яблоки на ветвях почти созрели и сильно напоминали многократно умноженное лицо Райана. Тот стал еще толще, а розовые щечки приобрели более темный оттенок и еще сильнее округлились.
     В саду Сэм наткнулся на Джада Кэмпбелла, который стоял в задумчивости, опершись на грушевое дерево. Он был серьезен, курил трубку и смотрел на поля, которые полого спускались к железной дороге. Простучал по рельсам поезд, выпуская белые клубы пара. От рычагов, тяжело вращавших колеса, тоже вылетали клубочки пара. Колеса ритмично постукивали.
     - Приятный вечер, - сказал Сэм. - Я думаю, из них получится шикарная пара.
     Джад затянулся трубкой.
     - Шикарная, Сэм? Ты уже неплохо усвоил местный жаргон.
     - Подумаешь, одно словечко, - усмехнулся Сэм. - Через какое-то время местный дух начинает незаметно просачиваться сквозь кожу.
     - Значит, ты тоже превращаешься в туземца? Что ж, совсем неплохо. Это славное местечко. И люди тут славные. - Джад взглянул на дом, где сильные лампы бросали в сад желтоватый свет сквозь окна. Распевно звучали слова шуточной считалочки из большой гостиной, где готовились к новой игре. Раздался чей-то радостный визг, за которым последовали взрывы всеобщего смеха.
     - Да, из них получится милая пара. Чемпионская, как они тут говорят. - Джад слегка улыбнулся. - Но ты должен помнить, что все это может кончиться вот так! - Джад щелкнул пальцами.
     - Синебородые? Я о них ничего не слыхал. А ты?
     - Пока ничего. Конечно, они могли убраться отсюда и грабить какой-нибудь другой период - 1066-й? 1770-й? 2001-й? Кто знает? Но я, пожалуй, имел в виду прыжки во времени. В любую минуту мы можем открыть глаза и оказаться в амфитеатре. Ты возле Зиты, рядом "сопровождающие" в своих театральных костюмах... а я буду снова втыкать в свой воротник булавку. Сэм, все это может исчезнуть. Эта жизнь, которую мы стали строить для себя, может исчезнуть, как пламя погасшей свечи.
     - Полагаю, это так.
     - Ты пожалеешь, если это произойдет?
     - Да, пожалею. Я привык к этой жизни и полюбил ее. Мне нравится здешняя еда, здешнее пиво. И как ты сказал, это славный городок, где много хороших людей. Не хотелось бы потерять все это.
     Джад вздохнул.
     - И все же это может случиться. Так что не стоит вкладывать в это все свои эмоции, согласен?
     - Ты имеешь в виду Райана?
     - Он влюблен в девушку. И видел ли ты когда-нибудь такого счастливого человека? Но ведь если произойдет подвижка во времени, он потеряет свою жену.
     - А может, и не потеряет.
     - Хм... Ты заметил, что после любого прыжка у нас появляется вся наша личная собственность, какая бы она ни была? А вот сувениров из 1978-го или 1946 годов нам не удалось захватить. Они просто растаяли в воздухе.
     - А может, тот механизм, который тащит нас сквозь время, просто перестал существовать?
     - Может быть.
     - Но ты в этом сомневаешься. Несмотря на то что мы тут сшиваемся уже сколько? Шесть месяцев?
     - Значит, ты полагаешь, что это навсегда? - Джад снова затянулся трубкой. - И мы навсегда останемся в 1865 году?
     - Знаешь, я думаю, что мы присоединились к нормальному потоку времени. Мы будем плыть в нем вместе с остальным миром. Если мы доживем до солидных лет, то увидим наступление нового века. Потом услышим о первом полете "Китти Хок", об изобретении электрической лампы, кино, радио.
     - Возможно, ты прав, - ответил Джад каким-то почти сонным голосом. Выпитое вино работало магически. - И все же я не могу забыть предостережений Ролли о том, что наступает время, когда рушатся плотины.
     - И что орды варваров готовы вырваться и начать разрушать современный мир?
     - Да, старик в это верит.
     - Возможно, он и прав, но с каждым уходящим днем мне это кажется все менее и менее вероятным. Конечно, если сейчас они не грабят какое-нибудь другое время, как ты предположил.
     - А в этом случае нам здесь делать нечего?
     - Это так.
     - Ах, не знаю я, Сэм! Можешь считать меня суеверным, но я все же думаю, что нас поместили сюда, в этот 1865 год, с какой-то определенной целью.
     - Вполне возможно. Но пока не было никаких божественных предначертаний, которые возникли бы на небесном своде, никто нам не сказал "Бойтесь мартовских ид" или чего-нибудь в этом роде. Поэтому я думаю, что мы будем продолжать жить так, как живем сейчас.
     - И не думать о завтрашнем дне?
     - Одно к одному, Джад. А сейчас я хочу найти Зиту и пригласить ее на танец.
     Улыбка Джада потеплела.
     - Вот уж парочка так парочка! А верны ли слухи сарафанной почты?
     - Все зависит от того, что именно ты слышал.
     - Что в недалеком будущем мне снова придется надевать цилиндр.
     Сэм ухмыльнулся:
     - Может, на этот раз они и не соврали, Джад, старый дружище.
     Джад хлопнул Сэма по широкой спине.
     - По той же сарафанной почте я слышал еще, что у нашего мистера Гейнсборо в запасе есть бутылочка-другая отличного портвейна. Я собираюсь выяснить, верно ли это.
     - Тогда вперед, мистер Кэмпбелл. Показывайте дорогу.
     - Ты когда-нибудь пробовал мадеру?
     - Нет, я держусь красных вин.
     - Можешь смело пробовать. Она не так сладка, как я ожидал... но какой мускатный вкус!
     И они зашагали по дорожке сада, на который уже опускался полог темноты. Ярко сверкали звезды - точно небо обсыпали серебряной пылью. Из дома доносилось пение - все немного выпили, все веселились. Время от времени слышались взрывы веселого смеха. А ведь сколько вранья намололи насчет чопорных викторианцев! На заднем дворе залаяла собака, очень гармонично вписавшаяся в музыкальное сопровождение.
     Когда они завернули за угол дома, направляясь к черному ходу, Сэм услышал пронзительную трель полицейского свистка. Короткие требовательные свистки.
     На улице разыгрывалась какая-то новая драма.

2

     Уже через две минуты Сэм понял, что этот день забудется не скоро.
     И не только потому, что это был день свадьбы Райана и той радости, которая была с этим тесно связана.
     При звуке свистка Сэм инстинктивно ощутил, что случилось нечто весьма неприятное. Мышцы живота непроизвольно напряглись, и он через передний двор бросился прямо к калитке. Там раздавались крики и лаяли псы.
     На улице, прямо на булыжной мостовой сидел какой-то мужчина, поддерживая одной рукой другую. Рядом свистел в свисток полицейский. Еще двое мужчин пытались успокоить лошадей, бьющихся в оглоблях почтовой кареты. Одна из лошадей лупила копытами по передку кареты, производя страшный шум.
     - Что случилось? - на бегу кричал Сэм.
     Полисмен перестал свистеть.
     - Какой-то бродяга пытался ограбить почтовую карету. - Он снова засвистел, сердито поглядывая куда-то вдоль улицы. - Но мы его возьмем. Возьмем как положено.
     Сэм нагнулся, чтобы осмотреть человека, который продолжал массировать свою кисть.
     - Эта сволочь ударила меня, - показал на свою руку кучер кареты.
     - Засранец гребаный. Палкой или чем, не поймешь. Глянь-ка. - Он поднял левую руку, чтобы Сэм посмотрел получше. Из широкого пореза через костяшки пальцев, текла кровь и капала на булыжники. - Во подонок!
     Сэм увидел, как на дороге, там, куда глядел полицейский, возникла еще одна весьма крупная фигура. Этот человек держал на сворках пару здоровенных бульдогов. Собаки рычали и вываливали наружу мокрые языки.
     - Хорошо, что ты тут оказался, Гарри, - сказал полицейский. - Тип-то был опасный. Думаю, твои собачки его здорово напугали.
     - Ага, отличная парочка рыкунов, это точно, - ухмыльнулся Гарри. - Уж ежели Джаг и Аполло вцепятся, так зубов не разомкнут, шалишь! Мировые парнишки.
     Он ласково похлопал по круглым головам кобелей.
     - А ты видел, куда тот дьявол намылился?
     - Куда-то в поля подался, к Дендивуду, кажись.
     - У него там наверняка лежбище, - сказал полисмен и сунул в карман свисток. - Далеко не уйдет. Завтра подберу несколько крепких парней. Если ты не слишком занят, Гарри, мы тебе будем рады. Тебе и собачкам, разумеется.
     - Ладно, Бен. Они у меня спортивный народ, любят размяться.
     - Хорошо. Мы из участка двинемся часов в семь.
     - Приду, Бен. - С этими словами Гарри позволил "песикам" увлечь себя по улице. Их головы вертелись направо и налево, языки свисали из пастей, слюна капала на булыжники.
     - Как вы, кучер? - спросил полисмен, освещая своим фонариком руку кучера.
     - Справлюсь... Вы мне только встать помогите.
     Джад и полисмен взяли его под руки и помогли подняться.
     И тогда Сэм заметил нечто, лежавшее у самого тротуара. Он поднял его.
     - Это ваше? - спросил он кучера.
     - Не... это его, значит. Того, что меня стебанул.
     - Что это? - спросил Джад, когда полисмен направил свет фонаря на предмет.
     - О... - Джад чуть не задохнулся. - Будь я проклят!
     - Забавная штуковина, - сказал полисмен, трогая находку. - Что скажете?
     - Боевой топор, - ответил Джад. - Только лезвие бронзовое. Видите, оно желтое.
     - Боевой топор с бронзовым лезвием? Для рубки не годится. Лезвие-то мягкое.
     - Ну, пока-то он достаточно остер, чтобы срубить им вашу голову, если понадобится.
     Сэм поглядел на Джада.
     - Топор из бронзового века?
     Джад серьезно кивнул.
     - Именно это я имел в виду. - Он посмотрел Сэму прямо в глаза. - И мы с тобой прекрасно знаем, откуда он взялся.
     Сэм поглядел на лезвие, все еще скользкое от крови.
     - И знаем, кто его сюда притащил.

3

     Через две недели Сэм Бейкер уже работал на пароме, перевозя людей взад и вперед через реку. Ни он, ни Джад не сомневались, что нападение на кучера почтовой кареты в ночь свадьбы Райана было делом рук Синебородых. Человек с бульдогами испугал Синебородого, и тот бежал, потеряв топор.
     Перед главной атакой вполне возможны разведывательные операции. Но пока все было тихо. Синебородого не нашли. И очень быстро привычная жизнь вошла в свой приятный комфортабельный ритм. Вернулся из Брайтона Райан, который проводил там свой медовый месяц. Он сразу поселился в родовом гнезде Гейнсборо, разделив его с булочником, его женой, вдовой сестрой жены и целой толпой детишек, имена которых Сэм так и не сумел запомнить.
     В ту самую минуту, когда Сэм перевозил через реку мужчину с корзиной грибов. Ли Бартон тоже собирал грибы в поле за фермой. Оттуда-то он и увидел фигуру, которая наблюдала за ним с опушки леса.

4

     Ли Бартон остановился как вкопанный. В этой фигуре, прятавшейся в тени деревьев, он не узнал никого, но то, как пристально она присматривалась к нему, заставило его тоже обратить на нее внимание.
     Неся плетеную корзину с грибами одной рукой, он ладонью другой прикрыл глаза от слепящего октябрьского солнца.
     Фигура продолжала стоять на том же месте, наблюдая за ним, причем явно не собиралась выходить из тени.
     Заинтригованный, Ли отправился к деревьям.
     Иногда ребята из его мюзик-холльной труппы появлялись здесь, выполняя свою роль в тщательно подготовленных розыгрышах. Самого Ли, например, уже умудрились сгонять в магазин, чтобы купить там замок, хотя оказалось, что имелась в ви