. Через  выбитое  окно  карабкался
убийца Фрэнка Ройтера.
   Кристина бросилась бежать.
 
Глава 25 
 
   Кровь стучала в висках. Охваченную дрожью, с помутившимся  от  страха
сознанием Кристину гнало обостренное чувство смертельной  опасности,  но
двигалась  она  точно  в  кошмарном  сне,   не   имея   сил   преодолеть
притупившееся ощущение реальности, изменявшейся как будто в  замедленном
кино. Кристина кинулась в  гостиную.  Ее.  отделяли  от  цели  буквально
секунды, но казалось, что между комнатами дома пролегли сотни миль и  ее
паническое отступление из  одной  в  другую  заняло  часы.  Она  была  в
сознании, и все же ей казалось, что она спит. Все происходило наяву и  в
то же время - словно в бреду.
   Когда она достигла гостиной, туда только вбежали Пит Локберн и  Джой.
Локберн держал револьвер.
   За ними с поджатым хвостом и настороженно  прижатыми  ушами  появился
Чубакка. Он громко лаял.
   Из входной двери выстрелом  с  грохотом  вышибло  замок.  Еще  летели
дверные щепки, когда второй  налетчик  уже  возник  в  доме.  Присев  на
корточки в прихожей, у входа в гостиную, он  прямо  перед  собой  держал
дробовик.
   Глаза были выпучены, лицо побелело -  то  ли  от  ярости,  то  ли  от
страха, или от того и  другого  вместе.  Невысокий,  плотный,  с  густой
черной бородой, на которой блестели капли дождя,  он  казался  заурядным
обывателем, непонятно  как  оказавшимся  в  такой  ситуации.  Первой  он
заметил Кристину и навел на нее ружье.
   Джой завопил.
   В ушах  у  нее  зазвенело  от  сотрясшего  комнату  грохота,  она  не
сомневалась, что ей пришел конец. Однако  оказалось,  что  конец  пришел
самому незваному гостю. На его груди  проступило  и  разлилось  страшное
красное пятно.
   Пит Локберн выстрелил первым. Он выстрелил еще раз.
   Теперь кровь брызнула из плеча неизвестного". Дробовик выпал  у  него
из рук, и он отпрянул. Третий заряд угодил в шею, свалив его с ног.  Уже
мертвого, его занесло назад, он наткнулся на столик, голова откинулась и
ударила по зеркалу, оно треснуло,  и  наконец  он  рухнул  окровавленной
бесформенной грудой.
   Джой бросился в раскрытые объятия Кристины. Она закривила Локберну:
   - Там еще один! В кабинете...
   Но было поздно. Убийца Фрэнка Ройтера уже был, в гостиной.
   Локберн подпрыгнул, развернувшись в воздухе, но  опоздал.  Нападавший
разрядил в него дробовик. Локберна больше не было.
   Чубакка, не проведя с ними и дня,  уже  знал,  кому  принадлежит  его
преданное сердце. Он  оскалил  зубы  и  с  глухим  рычанием  прыгнул  на
нападавшего, вонзил клыки в левую ногу и с силой сжал челюсти.
   Человек закричал и,  размахнувшись,  ударил  ретривера  прикладом  по
голове. Пес отрывисто взвизгнул и, сразу обмякнув, распластался на полу.
   - Нет! - закричал Джой, словно  перед  ужасом  утраты  второй  собаки
меркла смертельная опасность, нависшая над ним самим.
   Явно перепуганный, незнакомец,  всхлипывая  от  боли,  не  переставая
причитать: "Помоги мне, господи, помоги мне, господи!" - повернул  в  их
сторону двадцатого калибра дробовик. Кристина с удивлением отметила  про
себя, что, как и тот, бородатый, этот человек не производил  впечатления
сумасшедшего,  дебила  или  маньяка.  Лютая  ненависть,  управлявшая  им
сейчас, совсем не вязалась с его  внешностью.  Это  был  вполне  обычный
человек. Молод - лет двадцати с  небольшим,  чуть  полноват,  с  гладкой
веснушчатой кожей и рыжими волосами, мокрыми от Дождя  и  прилипшими  ко
лбу. Именно его "нормальность" пугала больше всего: если даже такие  под
влиянием Грейс Спиви становятся бездушными убийцами, значит,  старуха  в
состоянии совратить каждого, а следовательно - никому  нельзя  доверять,
потому что любого из своих рабов она может превратить в наемного палача.
   Он спустил курок.
   Раздался только сухой щелчок.
   Он забыл, что оба ствола уже пусты.
   Скуля и подвывая, как будто это над ним нависла  смертельная  угроза,
убийца полез в карман и извлек оттуда пару патронов.
   Ужас придал Кристине силы. Она схватила Джоя в охапку и побежала.  Но
не к входной двери, чтобы выскочить на улицу, где - она была  уверена  -
их непременно убьют, а на лестницу, ведшую в спальню - там она  оставила
свою сумочку: в сумочке был пистолет. Джой судорожно вцепился в нее,  но
она не ощущала ею веса. В нее на какое-то время вселилась нечеловеческая
сила, которая помогла ей взлететь вверх по лестнице. Вдруг, уже на самом
верху, она споткнулась и, едва не упав, вскрикнула, вцепившись в перила.
   Однако  нет  худа  без  добра,  как  раз  в  тот  момент,  когда  она
споткнулась, неизвестный открыл огонь,  дуплетом  разрядив  оба  ствола.
Картечью в щепки разнесло дубовые  перила  на  лестничной  площадке,  со
стены  посыпалась  штукатурка.  Наверху  звякнула  разбитая  люстра.  Не
оступись она - и сейчас бы находилась именно там.
   Пока убийца в очередной раз перезаряжал стволы, Кристина  кинулась  в
холл на втором этаже. На мгновение растерявшись, прижимая к  себе  Джоя,
она бросалась из стороны в сторону, не зная, куда  бежать.  Это  был  ее
дом, она знала его, как ни одно другое место на земле, но сегодня он был
ей  чужим.  Стены,  комнаты,  освещение  -  все   изменилось,   казалось
незнакомым и враждебным. Коридор, к  примеру,  представлялся  бесконечно
длинным и каким-то извилистым, как затейливый  лабиринт.  Она  зажмурила
глаза,  пытаясь  избавиться  от  вызванного  паникой  наваждения,  затем
побежала дальше и очутилась перед дверью спальной комнаты.
   За  спиной  раздавались  шаги  поднимавшегося  по  лестнице   убийцы.
Прихрамывая на левую ногу, он неотступно следовал за ней.
   Она  влетела  в  комнату,  захлопнула  дверь,  повернула  щеколду   и
поставила Джоя на пол. Сумочка лежала  на  ночном  столике.  Только  она
схватила ее, тот уже подошел к  двери  и  дернул  за  ручку.  Пальцы  не
слушались: мгновение она не могла справиться с замком  сумочки.  Наконец
он поддался, и Кристина достала пистолет.
   Джой забился в угол, спрятавшись за комодом. Он весь съежился, отчего
казался еще меньше.
   Заряд картечи едва не разворотил дверь.  Справа  в  ней  зияла  дыра.
Сорванная с косяка петля пролетела через комнату, отскочила от стены  и,
дребезжа, упала на туалетный столик.
   Сжимая пистолет обеими руками, которые предательски дрожали, Кристина
подалась вперед, к двери.
   Вторым выстрелом выбило замок, и дверь завалилась в комнату,  держась
на одной петле.
   В дверном проеме возникла фигура  убийцы.  Молодой,  рыжеволосый,  он
бормотал что-то нечленораздельное и, похоже, был перепуган сильнее самой
Кристины. У него тоже дрожали руки.  Под  носом  висела  слизь,  но  он,
видимо, не замечал этого.
   Кристина направила на него пистолет и нажала курок.
   Выстрела не последовало.
   Пистолет стоял на предохранителе.
   Он, похоже, не ожидал, что она будет вооружена. Опять  его  ружье  не
было заряжено. Он бросил его и вытащил из-за пояса револьвер.
   Как будто со стороны она услышала собственный голос: "Нет, нет,  нет,
нет!",  пока  неумело  возилась  с  двойным   предохранителем.   Наконец
справилась с ним и снова нажала на спусковой крючок, и еще раз, и еще.
   Никогда никакие звуки так не радовали ее слух, как  эти  производимые
ею выстрелы, гулко ухающие в стенах ее спальни.
   Пули попали в него - убийца рухнул на  колени,  а  потом  упал  лицом
вниз, выпустив из безжизненной руки револьвер.
   Джой плакал.
   Кристина  осторожно  приблизилась  к  бездыханному  телу.  Ковер,  на
котором оно лежало, пропитался кровью.
   Она толкнула убитого ногой. Он был неимоверно тяжелый.
   Она подошла к двери и выглянула в полутемный холл.
   Пол был усыпан щепками и осколками люстры. На ковре  виднелись  пятна
крови, которые оставил убийца с прокушенной ногой, кровавый след тянулся
до самой лестницы.
   Она прислушалась. Внизу было тихо: ни звука, ни шороха, ни шагов.
   Неужели нападавших было только двое?
   Она подумала о том, сколько  патронов  осталось  в  ее  пистолете.  В
магазине десять штук, она стреляла пять раз, значит, осталось еще пять.
   Рыдания стихли, и она услышала голос Джоя:
   - М-мамочка?
   - Ш-ш-ш.
   Они оба прислушались.
   Ветер. Раскаты грома. По крыше и оконным стеклам стучит дождь.
   Четверо убитых  в  ее  доме.  Эта  внезапная  мысль  вызвала  приступ
тошноты. Дом показался ей зловещим кладбищем, где живым не было места.
   Потревоженные ветром ветки деревьев скреблись о стену.
   Внутри стояла могильная тишина.
   Наконец она посмотрела на Джоя.
   Он был белый, как известь. Волосы прилипли  ко  лбу,  глаза  смотрели
затравленно. Он прикусил себе губу, и теперь по подбородку и  дальше  на
шею тонкой струйкой стекала кровь. Как всегда при виде  его  крови,  она
содрогнулась. Однако эта беда была поправима и не  шла  в  сравнение  со
всем, что они вынесли.
   Кладбищенский покой был нарушен. С улицы доносились крики, в  них  не
было гнева, а только страх и любопытство - это соседи наконец осмелились
выйти из своих домов. В отдалении завыла сирена.
 
Часть третья 
 
ПСЫ 
 
   Ни один пособник сатаны не состоит у него на  содержании;  силы,  ему
противостоящие, платят жалованье миллионам
   Марк Твен
 
   Травят, травят псами,
   За пятки хватают псы,
   Гонится смерть за вами,
   Дух ее чуете вы.
   "Книга исчислимых скорбей"
 
Глава 26 
 
   Пока полицейские занимались своими делами в доме,  Кристина  с  Джоем
сидели на кухне, в одном из немногих помещений, которое не  было  залито
кровью.
   Никогда еще Кристина не видела так много полицейских сразу.  Дом  был
переполнен людьми в форме, детективами и экспертами в штатском. Был  еще
полицейский фотограф, коронер и его ассистент. Поначалу она обрадовалась
прибытию представителей закона, потому что в их присутствии  чувствовала
себя в безопасности. Но потом ее осенило - ведь один из них  вполне  мог
оказаться последователем Матери Грейс и членом ее Церкви Сумерек.
   Эта мысль  не  показалась  ей  странной.  На  самом  деле,  рассуждая
логически, можно было заключить, что для воинствующей религиозной секты,
одержимой решимостью насадить свои взгляды в обществе,  было  бы  крайне
важно начать с внедрения  своих  людей  в  различные  правоохранительные
службы, а также с обращения в свою веру тех, кто  уже  работал  в  таких
организациях. Она вспомнила полицейского Уилфорда, заново родившегося  в
качестве истого христианина, который неодобрительно отозвался о ее  речи
и манере одеваться. Это натолкнуло ее на мысль о том, не могла  ли  Мать
Грейс сыграть роль повитухи при его "повторных родах".
   Паранойя.
   Однако, может быть,  в  сложившихся  обстоятельствах  некоторая  доля
паранойи отнюдь не являлась признаком душевного расстройства,  а  скорее
наоборот, указывала на здоровое желание остаться в живых.
   По стеклу все так же барабанил дождь, гроза за  окном  не  унималась.
Кристина  внимательно  наблюдала  за  полицейскими.  Она  понимала,  что
прожить оставшуюся жизнь, не доверяя  никому,  было  бы  крайне  сложно;
требовалось быть  постоянно  настороже,  в  таком  напряжении,  что  это
неминуемо привело бы к полному интеллектуальному и душевному  истощению.
Все  равно  что  провести  жизнь,  не  сходя  с  натянутой  под  куполом
проволоки. Но сейчас она  не  могла  позволить  себе  расслабиться,  она
бдила, была во всеоружии, ее  мускулы  стали  сжатой  пружиной,  готовой
распрямиться, чтобы поразить первого, чьи действия окажутся угрозой  для
Джоя.
   И  снова   ее   удивила   эластичность   его   психики,   способность
восстанавливать душевное равновесие. К моменту прибытия  полицейских  он
находился в состоянии, напоминающем шоковое. Он  закатывал  глаза  и  не
желал или не мог говорить. Кровавое  зрелище  насилия  и  угроза  смерти
оставили  свой  отпечаток,  который  представлялся   неизгладимым.   Она
понимала, что после такого переживания шрамы  не  затянутся  никогда;  с
этим оставалось только смириться. Но пугало, что душераздирающие  сцены,
свидетелем  которых  он  был,  вызовут  у  него  ступор   или   какое-то
психическое отклонение.  Но  постепенно  он  отходил,  а  она,  стараясь
подбодрить его, достала откуда-то электронную игрушку "Рас-Мап"  и  села
играть с ним.
   Издаваемая игрушкой мелодия  и  музыкальные  сигналы,  сопровождавшие
игру, выделялись причудливым контрапунктом  на  фоне  мрачной  атмосферы
убийства и многозначительного процесса расследования.
   Выздоровлению мальчика способствовало и  чудесное  исцеление  Чубакки
после нанесенного ему одним из громил удара прикладом. После него собака
потеряла сознание и у нее была рассечена кожа на голове. Однако Кристине
быстро удалось остановить легкое кровотечение, прикладывая  антисептики.
Симптомов сотрясения мозга  не  было.  Теперь  пес  выглядел  почти  как
прежде, развалившись на полу возле Джоя, время от времени поднимал морду
и наблюдал за их игрой, пытаясь сообразить,  откуда  исходят  непонятные
звуки.
   Кристина уже не была так безоговорочно уверена в  том,  что  сходство
этой собаки с Брэнди небезвредно для Джоя. Чтобы  побороть  в  его  душе
ужас и смятение, было необходимо что-то, напоминавшее о другом  времени,
беззаботном  и  мирном;  кроме  того,  у  него   должно   быть   чувство
преемственности, своего рода мост, по которому он без ущерба для психики
преодолеет период хаоса. Чубакка, во многом благодаря своему сходству  с
Брэнди, помогал мальчику в этом.
   Чарли Гаррисон забегал к ним на кухню каждую минуту. Он  приставил  к
ним двух новых телохранителей. Один из  них,  Джордж  Свартхаут,  сейчас
сидел на высоком стульчике возле телефона, пил кофе, наблюдал за  Джоем,
входящими и выходящими  полицейскими,  за  Кристиной,  которая,  в  свою
очередь, наблюдала  за  полицией.  Второй,  Вине  Филдс,  был  в  патио,
контролируя подходы к дому со стороны заднего двора. Маловероятно, чтобы
люди Грейс Спиви предприняли  повторную  попытку  покушения,  когда  дом
кишел  полисменами,  но  полностью  игнорировать  такую  возможность  не
следовало. В конце концов,  поступки  в  духе  камикадзе  были  довольно
популярны среди религиозных фанатиков.
   Каждый раз, заходя на кухню, Чарли неизменно шутил с Джоем,  играл  с
ним в "Рас-Мап", чесал Чубакку за ухом и  делал  все,  что  было  в  его
силах, чтобы поднять настроение малыша и отвлечь его мысли  от  кровавой
бойни, происшедшей в доме.  Когда  полицейским  потребовалось  допросить
Кристину, Чарли отправил их в другую комнату, чтобы избавить мальчика от
необходимости выслушивать страшные подробности. Они задавали  вопросы  и
Джою, но Чарли умело руководил допросом и свел его к минимуму.  Кристина
понимала,   что   Гаррисону   нелегко   сохранять    невозмутимость    и
доброжелательность, ведь он потерял двух своих людей,  которые  были  не
просто его служащими, но и друзьями. Она испытывала благодарность к нему
за то, что он ради Джоя тщательно скрывал собственное смятение,  тревогу
и боль.
   В одиннадцать, как раз когда Джою надоела игра, Чарли вышел на кухню,
пододвинул к столу стул, сел и обратился к Кристине:
   - Те чемоданы, что вы уложили утром...
   - Они так и лежат в моей машине.
   - Я распоряжусь, чтобы их перенесли в  мою.  Соберите  все,  что  вам
может еще понадобиться.., скажем.., на неделю. Мы поедем, как только  вы
будете готовы.
   - Куда мы едем?
   - Я бы предпочел не говорить этого здесь. Нас могут подслушать.
   Неужели и он тоже подозревал, что среди  полисменов  может  оказаться
человек Грейс Спиви? Кристина, угадав у. него тот же  симптом  паранойи,
какой обнаружила у себя самой, не могла до конца решить, стало ли ей  от
этого открытия лучше или наоборот.
   - Мы спрячемся в каком-нибудь укрытии? - спросил Джой.
   - Точно, - сказал Чарли. - Именно это мы и предпримем.
   Джой нахмурил брови:
   - У ведьмы есть волшебный радар. Она найдет нас.
   - Только не там, куда мы собираемся  ехать,  -  заверил  Чарли.  -  Я
попросил одного волшебника заколдовать это место, так что теперь  ей  не
обнаружить нас.
   - Да-а? - Джой весь подался вперед,  как  загипнотизированный.  -  Ты
что, знаешь волшебника?
   - Ну-ну, не волнуйся, он добрый малый:,  -  сказал  Чарли.  -  Он  не
увлекается черной магией или чем-то в этом роде.
   - Ну, конечно, -  сказал  мальчик,  -  не  станет  же  частный  сыщик
работать со злым волшебником.
   У Кристины накопилась куча вопросов, но она решила, что  задавать  их
при Джое будет неразумно, потому что это может разрушить его и без  того
хрупкое душевное равновесие. Она поднялась наверх,  где  под  присмотром
коронера выносили тело рыжеволосого убийцы, и собрала еще один чемодан.
   Спустившись в детскую, уложила вещи Джоя, постояла в  нерешительности
и стала складывать в отдельную сумку его любимые игрушки.
   Ее охватило тревожное предчувствие: что, если она никогда  больше  не
увидит этот дом?
   Кровать Джоя, плакаты на тему "Звездных  войн"  на  стене,  коллекция
пластиковых роботов и космических кораблей - все  эти  вещи  она  видела
словно сквозь дымку, как будто все они были не реальными  предметами,  а
запечатленными на фотоснимке. Дотронулась  до  спинки  кровати,  провела
ладонью по прохладной поверхности  ученической  доски,  стоящей  в  углу
комнаты, - она осязала эти предметы и все же больше не  воспринимала  их
как реальность.  Пустота.  Холодное,  не  предвещающее  ничего  хорошего
ощущение пустоты.
   "Нет, - подумала она. - Я вернусь. Я обязательно вернусь".
 
*** 
 
   Первым в зеленый "Шевроле" отправили Чубакку.
   Потом вышли они, одетые в плащи, в сопровождении Чарли и  его  людей.
Очутившись под холодным дождем, Кристина зябко поежилась.
   На  улице  толпились  репортеры,  съемочные  группы,  стояла   машина
передвижной радиостанции службы новостей. Как только показались Кристина
и Джой, заработали вспышки мощных фотокамер, репортеры, расталкивая друг
друга, бросились занимать выгодные позиции.
   Все загалдели одновременно:
   - Миссис Скавелло...
   - ..прошу вас, минуточку...
   - ..только один вопрос...
   Она пыталась укрыться от слепящего глаза света.
   - ..кто хочет убить вас и...
   - ..замешаны ли здесь наркотики...
   Она продолжала идти, крепко держа Джоя за руку.
   - ..вы можете...
   Толпа вокруг ощетинилась микрофонами.
   - ..можете ли вы сказать...
   - ..будете ли вы...
   Вспышки  фотокамер  то  и  дело  выхватывали  из  калейдоскопа  чужих
незнакомых  лиц  какое-нибудь  одно,  в  жутком   освещении   казавшееся
неестественно бледным.
   - ..скажите, что вы  чувствуете,  пройдя...  -  Она  узнала  ведущего
десятичасовых новостей с лос-анжелесского кабельного канала.
   - ..скажите...
   - ..что...
   - ..каким образом...
   - ..почему...
   - ..террористы или кто бы это ни был?
   Дождь заливал за воротник плаща.
   Джой судорожно сжимал ее руку. Он боялся этих людей.
   Ей хотелось крикнуть, чтобы они убирались, чтобы они заткнулись.
   Они обступали их все теснее.
   Кристине казалось, что она отбивается от своры голодных псов.
   Затем среди этой сутолоки и гомона замаячило одно лицо, незнакомое  и
неприветливое. Это было лицо мужчины пятидесяти с лишним лет с седеющими
волосами и густыми бровями. В руках у него был револьвер.
   - Нет!
   У Кристины перехватило дыхание, страшная тяжесть сдавила грудь.
   Неужели снова?! Так быстро?! Они не осмелятся на убийство на глазах у
стольких свидетелей! Это сумасшествие!
   Чарли заметил оружие и оттолкнул Кристину с Джоем в сторону. В то  же
самое мгновение какая-то женщина-репортер тоже увидела пистолет в руке у
неизвестного и попыталась его выбить, но только получила пулю в бедро.
   Сумасшествие.
   Кто-то  завопил,  что-то  кричали  полицейские,  потом  все,  как  по
команде, упали на мокрую землю, все, кроме  Кристины  с  Джоем,  которые
опрометью неслись к зеленому "Шевроле", увлекаемые с обеих сторон Винсом
Филд; со