дение
его причастности к секте Грейс Спиви.
   Эти слова вывели Кристину из апатии.
   - Каким образом?
   - Его родные и приятели показали, что восемь месяцев назад он вступил
в секту Сумерек.
   - Наконец-то! - выпалила она, дрожа от охватившего ее возбуждения.  -
Теперь у них есть все, чтобы притянуть Грейс Спиви к ответу.
   - Разумеется, они снова были в церкви и говорили с ней.
   - И это все? Всего лишь поговорили!
   - На данном этапе у них нет никаких доказательств...
   - Но О'Хара член ее секты!
   -  Однако  нет  доказательств,  что  он   действовал,   выполняя   ее
распоряжение.
   - Все они делают то, что она говорит им,  они  слепо  подчиняются  ее
приказам.
   -  Но  Грейс  заявляет,  что  ее  Церковь  придерживается   свободных
взглядов, никого не контролирует и не навязывает своей воли, так же  как
в любой католической или протестантской церкви, так же, как в синагоге.
   - Чушь собачья, - сказала она тихо, но с большим чувством.
   - Верно, - подтвердил Чарли. -  Но  это  чертовски  трудно  доказать,
особенно учитывая то обстоятельство, что мы не можем взять  показания  у
кого-либо из бывших членов секты, чтобы получше  узнать  о  царящих  там
порядках.
   От возбуждения, овладевшего Кристиной, не осталось и следа.
   - В таком случае какой нам прок от  новости,  что  О'Хара  состоит  в
секте Сумерек?
   - Ну, это придает вес вашим заявлениям о том,  что  Грейс  преследует
вас. Теперь в полиции куда более серьезно относятся к вашему делу, а это
нам не повредит.
   - Но этого мало.
   - Есть и еще кое-что.
   - Что?
   - О'Хара - или тот второй, что был вместе с ним, - оставил  у  вашего
дома кое-какие следы. Это сумка с эмблемой  авиакомпании.  В  ней  нашли
приспособления, употребляемые взломщиками,  но  не  только...  Там  была
пластиковая банка, наполненная бесцветной жидкостью,  которая  оказалась
простой водой. Но еще более любопытные  находки  -  небольшой  бронзовый
крест и Библия.
   - Подтверждается,  что  у  них  была  некая  сумасшедшая  религиозная
миссия, верно?
   - Это, конечно, нельзя считать  доказательством,  но  так  или  иначе
интерес представляет. Круг все больше сужается. Это  еще  одно  звено  в
цепи фактов, на основе которых можно будет возбудить дело  против  Грейс
Спиви.
   - Такими темпами она окажется на скамье подсудимых разве что в  самый
канун следующего столетия, - мрачно изрекла Кристина.
   Они мчались по бульвару Макартура - дорога ныряла вниз, взбиралась на
холмы, мимо Фэнш-Айленд, мимо  роскошных  особняков,  мимо  заболоченной
поймы в районе Ньюпорт-Бей,  поросшей  высоким  тростником,  который  то
гнулся под косыми струями дождя, то вдруг выпрямлялся  и  часто  дрожал,
когда  порывистый  штормовой  ветер  внезапно  менял  направление.   Был
полдень, но большинство встречных машин ехали с зажженными фарами.
   - А полиции известно, что проповедует Грейс Спиви?
   О наступлении Сумерек, о Страшном суде,  об  Антихристе?  -  спросила
Кристина.
   - Да, все это им известно, - ответил Чарли.
   - Им известно то, что она утверждает, будто Антихрист уже среди нас?
   - Да.
   - И что последние несколько лет она посвятила его поискам?
   - Да.
   - И что она намерена уничтожить его, как только найдет?
   - Она никогда не говорила об этом публично, и такого пассажа нет ни в
одном из опубликованных ею религиозных опусов.
   - Но именно таковы ее планы, и мы знаем об этом.
   - Существует разница между тем, что мы знаем, и  тем,  что  мы  можем
доказать.
   - Полиция должна понимать, что именно поэтому она зациклилась на Джое
и...
   - Вчера вечером на допросе она отрицала, что знает вас с  Джоем,  как
отрицала и  саму  сцену  в  "Саут-Кост-Плаза".  По  ее  словам,  она  не
понимает, что вы имеете против нее  и  почему  стремитесь  опорочить  ее
доброе имя.
   Она заявила, что еще не нашла Антихриста и, более того,  считает  это
делом далекого будущего. Когда ее спросили, что она предпримет, если все
же найдет Антихриста, ответила, что обратится с молитвами  о  помощи  ко
всевышнему. Ее спросили, не будет ли  она  предпринимать  попыток  убить
Антихриста, но она сделала такой вид, будто одна мысль об этом  вызывает
негодование. Заявила, что она - божий человек,  а  не  уголовник  и  что
вполне достаточно  будет  ее  молитв,  которые  остановят  Антихриста  и
водворят его обратно в ад.
   - И они, разумеется, ей поверили.
   - Нет. Сегодня утром я разговаривал со следователем и читал  протокол
беседы с Грейс Спиви. Они считают ее личностью крайне  неуравновешенной,
а возможно, и опасной, отводя ей место основного подозреваемого по  делу
о попытке убийства вас двоих.
   Кристина не могла скрыть своего удивления.
   - Вот видите? - сказал Чарли. - Не  стоит  быть  такой  пессимисткой.
Кое-что все же делается. Не так быстро, как хотелось бы,  это  верно,  -
потому  что  существуют  формальные  правила,  которым  полиция   должна
следовать, существует доказательственное право,  конституционные  права,
наконец, которые надо уважать...
   -  Мне  иногда  кажется,  что  единственные   люди,   которые   имеют
конституционные права, - это уголовные преступники.
   - Понимаю. Но  лучшее,  что  мы  можем  сделать,  -  это  постараться
приспособиться к системе.
   Они миновали аэропорт "Оранж"  и  выехали  на  автостраду  Сан-Диего,
ведущую на север, к Лос-Анджелесу.
   Кристина снова оглянулась на Джоя. Он уже не  смотрел  в  окно  и  не
гладил собаку. Его укачало: свернувшись на  заднем  сиденье,  он  крепко
спал, открыв рот и сладко посапывая.
   Повернувшись к Чарли, Кристина сказала:
   -  Меня  пугает,  что  в  то  время,  как  мы  медленно  и  деликатно
приспосабливаемся к системе, этой сучке Спиви никакой  закон  не  писан.
Она может себе позволить действовать быстро и  жестоко.  Пока  мы  будем
топтаться, пытаясь не ущемить ее прав, она нас всех поубивает.
   - Но раньше она, возможно, изведет саму себя, - сказал Чарли.
   - Что вы хотите сказать?
   - Утром я был у нее в церкви, встречался с ней. Говорю вам, Кристина,
она невменяема. Совершенно иррациональная особа. Расползается по швам.
   И Чарли поведал о визите к старухе, о кровавых стигматах на ступнях и
ладонях.
   Если он рассчитывал, что придаст Кристине бодрости,  изобразив  Грейс
Спиви косноязычной кликушей, балансирующей на краю гибели, то он ошибся.
Неистовая одержимость этой безумной женщины делала ее в глазах  Кристины
еще более страшной и безжалостной, чем прежде,  а  ее  угрозы  от  этого
представлялись еще более неотвратимыми.
   - Вы сообщили об этом полиции? - спросила Кристина - Вы сказали,  что
она в вашем присутствии откровенно угрожала Джою?
   - Нет. Одних моих слов против нее недостаточно.
   Он  рассказал  о  своей  встрече  с  Дентоном  Бутом,   его   другом,
психологом.
   - Бут утверждает, что подверженные такого  рода  психозам  отличаются
неимоверной силой. Он говорит, не стоит надеяться на то, что  ее  хватит
удар и это решит все наши проблемы, - но, говоря так, он сам никогда  не
видел ее. Будь он там со мной и Генри, он бы  знал,  что  она  долго  не
протянет.
   - Были у него какие-нибудь предложения, идеи относительно  того,  как
ее остановить?
   - Он сказал, что самый верный способ - это  убить  ее,  -  с  улыбкой
ответил Чарли.
   Но Кристине было не до смеха.
   Оторвав взгляд  от  залитого  дождем  шоссе,  он  посмотрел  на  нее.
Догадался, о чем она думает, и сказал:
   - Бу, разумеется, пошутил.
   - Пошутил?
   - Как вам сказать.., не совсем... То есть он действительно имел это в
виду.., но в то же время он не мог не знать, что  мы  не  можем  всерьез
рассматривать такой вариант.
   - Но вдруг это и есть единственный выход?!
   Чарли снова посмотрел на нее, озабоченно нахмурившись:
   - Надеюсь, и вы шутите?
   Она не ответила.
   - Кристина, если вы пойдете на нее с оружием.., если вы убьете ее, то
окажетесь за решеткой. Джоя у вас отберут по  суду.  Так  или  иначе  вы
потеряете его. Прикончить Грейд Спиви - это не выход из положения.
   Кристина, тяжело вздохнув, согласно кивнула. Ей не  хотелось  спорить
об этом.
   Но она задумалась...
   Пусть она закончит жизнь за решеткой и пусть у нее заберут  Джоя,  но
по крайней мере он останется жив.
 
*** 
 
   Когда их "Мерседес" съехал с автострады на бульвар Уилшир в  западном
секторе Лос-Анджелеса, Джой проснулся и, шумно зевнув, спросил, где  они
находятся.
   - Вествуд, - ответил Чарли.
   - Никогда не был в Вествуде, - сказал Джой.
   - Вот как? - Чарли оживился. - А я подумал, что ты гражданин  мира  и
побывал везде.
   - Как же я мог побывать везде? - спросил мальчик. - Ведь  мне  только
шесть лет.
   - Что ж, достаточно взрослый, чтобы успеть везде, - сказал Чарли. - В
твои годы я добирался от дома в Индиане аж до самой Пеории.
   - Это неприличное слово? - подозрительно спросил мальчик.
   Чарли рассмеялся, увидев, что у Кристины последний вопрос тоже вызвал
улыбку.
   - Пеория? Да нет, ничего неприличного в этом  слове  нет.  Это  всего
лишь название места. Видно, ты все-таки  не  гражданин  мира.  Гражданин
мира Пеорию знает так же хорошо, как Париж.
   - Мамочка, о чем это он говорит?
   - Милый, он просто дурачится.
   - Я так и подумал, - сказал мальчик. - Все детективы иногда так  себя
ведут. Джим Рокфорд, бывает, дурачится.
   - Именно у него я этому научился, - сказал Чарли. - У  старины  Джима
Рокфорда.
   Они оставили машину в  подземном  гараже  возле  Вествудского  театра
напротив  здания  Лос-Анджелесского   университета   и   направились   в
Вествуд-Виллидж,  чтобы  купить  одежду  и  другие   необходимые   вещи.
Расплачивались  по  кредитным  карточкам.  Вопреки   обстоятельствам   и
невзирая  на  отвратительную  погоду,  прогулка  доставила  им  огромное
удовольствие.  Над  входом  в  каждый  магазин  был  или  козырек,   или
матерчатый навес, под которым можно было оставить Чубакку, чтобы тот  не
мок под дождем, пока они делают покупки. Повышенного внимания они к себе
не привлекали, поскольку растрепанный вид и забрызганную  грязью  одежду
можно было отнести на  счет  проливного  дождя  -  основная  тема,  живо
обсуждавшаяся всеми продавцами.
   Чарли  язвил  по  поводу  одежды,  которую  они  примеряли,  а  когда
притворился, будто  приглядел  для  себя  спортивную  рубашку  кричащего
апельсинового  цвета,  Джой  зажал  нос  пальцами,  словно  почувствовал
всепроникающий цитрусовый запах. Их вполне можно было принять за обычную
семью, совершающую вылазку по магазинам,  и  казалось,  что  религиозные
фанатики существуют где-то в другом мире, на Ближнем  Востоке,  где  они
никак не могут поделить свою нефть или мечети. Было  приятно  сознавать,
что втроем они образуют некое единое целое, что их связывают особые узы,
и Чарли вновь ощутил приступ ностальгии по домашнему  теплу  и  уюту,  о
которых он прежде, до встречи с Кристиной Скавелло, никогда не думал.
   Они дважды относили покупки к машине, складывая их в багажник.  Купив
все необходимое для Кристины и Джоя, зашли еще  в  два  магазина,  чтобы
экипировать и Чарли. Он не хотел рисковать, заезжая домой, где ему могли
сесть на хвост, и купил себе чемодан, туалетные принадлежности, а  также
смену белья и кое-какую одежду с расчетом на три дня.
   Несколько раз замечали на улице людей, которые как будто наблюдали за
ними или просто вызывали подозрение, но всякий раз опасность оказывалась
мнимой, и постепенно  они  почувствовали  себя  спокойней.  Конечно,  не
забывались и держались настороже, но уже не  вели  себя  так,  будто  за
каждым углом их поджидали вооруженные маньяки.
   Магазины уже закрывались, было половина шестого, когда  они  зашли  в
уютный ресторанчик, отделанный под атласное дерево, с витражами на окнах
и фирменными блюдами типа фаршированного картофеля с  сыром  и  беконом.
Для ужина было еще довольно рано, но они не обедали и просто умирали  от
голода.
   Заказали  аперитив,  после  чего  Кристина  с  Джоем  отправились   в
туалетную комнату умыться и переодеться.
   Пока их не было, Чарли по платному телефону позвонил  в  офис.  Шерри
еще сидела на работе и соединила Чарли с Генри Рэнкином, который хоть  и
ждал его  звонка,  однако  новостей  у  него  было  немного.  Исходя  из
результатов лабораторной экспертизы,  полиция  заключила,  что  в  синем
"Додже" - фургоне было два ящика с пластиковой взрывчаткой,  аналогичной
той,  что  находится  на  вооружении  в   американской   армии,   однако
установить, где она была приобретена  или  похищена,  не  представлялось
возможным. Удалось связаться с Мириам, теткой Генри, живущей в  Мексике.
Разумеется, ее поразило известие о том, что ее дома больше нет, но Генри
она ни в чем не винила. Сказала, что не намерена возвращаться из Мексики
раньше времени - отчасти потому, что вряд  ли  из  имущества  можно  еще
что-то спасти, а причиненный ущерб ей все равно возместят по  страховке;
отчасти же потому, что была жизнерадостным человеком и  легко  принимала
неприятные сюрпризы, которые преподносила ей  судьба,  но  главное  -  в
Акапулько она познакомилась  с  очень  интересным  мужчиной.  Его  зовут
Эрнесто. Это были все новости.
   -  Я  буду  звонить  два  раза  в  день,  чтобы  быть  в  курсе,  как
продвигается дело, и чтобы, по возможности,  оказать  со  своей  стороны
содействие, - сказал Чарли.
   -  Если  будет  что-то  новенькое  про  тетю  Мириам  и  Эрнесто,   я
обязательно поделюсь с тобой.
   - Буду признателен.
   Повисла напряженная пауза - ни один, ни другой были не  в  настроении
поддерживать разговор в шутливом тоне.
   Наконец Генри нарушил молчание:
   -  Ты  уверен,  что  поступаешь  правильно,  пытаясь  защитить  их  в
одиночку?
   - Это единственная возможность.
   - Трудно поверить, что Спиви внедрила к нам своих людей, тем не менее
я каждого изучаю под микроскопом на предмет червоточины. Если такой есть
- я его вычислю.
   - Я верю тебе, - сказал Чарли.
   Он не собирался говорить, что, пока Генри проверяет  всех  остальных,
его самого - по приказу  Чарли  -  проверяет  другой  оперативник,  Майк
Спеклович. Чарли мучили угрызения  совести  -  приходилось  не  доверять
другу, хотя он понимал, что это вызвано необходимостью.
   - Где ты сейчас? - спросил Генри.
   - В австралийской глубинке, - ответил Чарли.
   - Что? Ах да. Не мое дело, верно?
   - Мне, право, очень жаль, Генри.
   - Ничего страшного. Возможно, ты ведешь единственно  верную  игру,  -
сказал Генри, но в голосе звучала обида.
   Чарли повесил трубку и вернулся к столу. Настроение было подавленное:
он ценил отношения доверительности и товарищества, установившиеся  между
его  сотрудниками,  а  теперь  с  горечью  отмечал,  что  эти  отношения
разрушаются из-за дела Спиви. Официантка поставила  перед  ним  водку  с
мартини. Даже не пригубив, он заказал еще одну, после чего стал  изучать
меню.
   Кристина  вернулась  с  сумкой,  набитой  старой  одеждой  и   всякой
косметикой. Теперь на ней были  бежевые  вельветовые  джинсы  и  зеленая
блузка, а на Джое - синие джинсы и ковбойская рубашка -  предмет  особой
гордости. Новую экипировку было бы нелишне хорошенько выгладить, но  она
по крайней мере была куда чище и свежее того, что они носили с тех самых
пор, как покинули обреченный дом Мириам Рэнкин. В самом  деле,  несмотря
на складки на блузке, Кристина выглядела сногсшибательно, и у Чарли  при
одном взгляде на нее затрепетало в груди.
   К тому времени, как они вышли из ресторана, прихватив  с  собой  пару
гамбургеров для Чубакки, на город опустилась ночь и дождь поутих. Слегка
моросило, и тяжелый, насыщенный влагой воздух угнетал  дыхание,  однако,
похоже,  необходимость  постройки  ковчега  отпала.  Пес  почуял   запах
бутербродов, догадался, что  это  для  него,  так  А"  -  'что  пришлось
скормить их ему тут же, не дожидаясь возвращения в гараж.  Он  уплел  их
прямо перед входом в ресторан, на что Кристина заметила:
   - Знаете, у него даже повадки те же, что были у Брэнди.
   - Ты же всегда говорила, что у  Брэнди  дурные  повадки,  -  напомнил
Джой.
   - Именно это я и хотела сказать.
   Теперь,   когда   гроза   отступила,   улицы    заполнили    студенты
Калифорнийского университета, спешившие кто в ресторан поужинать, кто  в
кино; было  полно  праздношатающихся  зевак,  глазеющих  на  витрины,  и
театралов, коротавших время, оставшееся до начала  вечернего  спектакля.
Калифорнийцы  ненавидят  дождь  и  после  грозы,  подобно   сегодняшней,
высыпают на улицы, пребывая почти в  карнавальном  настроении.  Чарли  с
сожалением уходил отсюда: посреди сошедшего с ума  мира  Вествуд-Виллидж
создавал  ощущение  оазиса   душевного   здоровья,   и   он   чувствовал
благодарность за ту короткую передышку, которую они здесь нашли.
   Днем, когда ставили машину, гараж  был  почти  полон  и  им  пришлось
переехать на самый  нижний  уровень.  Сейчас,  спускаясь  в  лифте,  они
ощущали приподнятое настроение, что всего несколько часов назад казалось
невозможным.  Не  было  более  веского  доказательства  того,  что   бог
существует и что жить в этом мире совсем неплохо,  чем  хороший  ужин  и
безмятежная прогулка по оживленным улицам, когда не боишься, что тебя  в
любой момент могут застрелить.
   Но настроение упало, едва открылись двери лифта.
   Освещение перед самим лифтом было отключено. По обе стороны в глубине
гаража горело несколько тусклых лампочек, были видны ряды машин,  грубые
бетонные стены и массивные несущие колонны, но пространство  перед  ними
окутывала  тьма.  Казалось  маловероятным,  что  три  или  четыре  лампы
перегорели одновременно.
   Эта тревожная мысль мелькнула в голове Чарли, как только раздвинулись
двери лифта. Он не сделал еще и шага, как вдруг Чубакка разразился лаем,
увидев впереди густые тени. Внезапно пес стал невероятно злобным, словно
охваченный бешенством, однако не рвался из лифта прочь в погоню за  тем,
кто вызвал его гнев, и  это,  было  плохим  знаком  -  что-то  нехорошее
подстерегало там, в темноте.
   Чарли протянул руку, чтобы нажать кнопку.
   Что-то просвистело и ударило в стену, в пяти сантиметрах от Кристины.
Пуля. В металлической панели  зияла  дыра.  Звук  от  выстрела  был  как
запоздалая мысль.
   - На пол! - крикнул Чарли и нажал кнопку. Раздался второй выстрел,  и
пуля попала в двери,  которые  в  этот  момент  начали  сдвигаться.  Под
аккомпанемент собачьего лая и крика Кристины Чарли нажал кнопку верхнего
этажа, наконец двери  закрылись,  и  они,  словно  пойманные  в  клетку,
тронулись вверх. И Чарли показалось, что, пока они поднимались из  этого
бетонного колодца, он слышал еще один, последний выстрел.
   Убийцы, планируя покушение, не приняли в расчет, что собака мгновенно
учует их и поднимет такой шум. Они  не  хотели  убивать  свою  жертву  в
кабине лифта, а ждали, что Кристина с Джоем выйдут из него. Случись  все
так, как планировалось, они стреляли бы наверняка и сейчас Джой или  его
мать - или оба - уже были бы мертвы.
   Так или иначе,  но  все  покушавшиеся  находились  на  нижнем  уровне
гаража. Если  бы  они  предусмотрели  такую  случайность,  если  бы  они
предвидели возможность того, что их жертва окажется начеку и не  покинет
кабину лифта, они могли  бы  поставить  своих  людей  и  наверху.  Могли
поставить стрелков на каждом этаже, где останавливается лифт.
   "Как они вычислили нас? -  в  смятении  пытался  понять  Чарли,  пока
Кристина поднималась с пола. - Черт  побери,  как!"  Он  сжал  пистолет,
который не вынимал с тех пор, как утром ушел на свидание с Грейс  Спиви,
и направил его прямо перед собой, на двери лифта.
   Лифт остановился на последнем этаже. Открылись двери. Тусклый  желтый
свет. Серые бетонные стены. Призрачно мерцали контуры машин, стоявших  в
тесных боксах. Вооруженных людей видно не было.
   - Идем! - сказал Чарли.
   И они пустились бегом, опасаясь, что нападавшие следуют  за  ними  по
пят