ыл от комиссии Уоррена дискредитирующую
определенные круги информацию и это  не  могло  не  повлиять  на  результаты
расследования.  Бог  знает,  что  это  была  за  информация.  Если   бы   не
вмешательство ФБР, оценка событий, происшедших в  Далласе,  Лос-Анджелесе  и
Мемфисе, наверное, оказалась бы совершенно иной. Но какой именно - этого мы,
вероятно, никогда не узнаем.
   Филлис  рассказала  о  том,  как  по   указанию   Гувера   использовались
электронные средства  подслушивания  и  записывались  на  пленку  телефонные
разговоры. По ее словам, методы Гувера ничем не отличались от  гестаповских.
Никто ни от чего не был застрахован. Своих врагов, не только действительных,
но и потенциальных,  он  держал  в  постоянном  страхе.  Пленки  с  записями
подслушанных разговоров  разрезались  на  куски  и  соответствующим  образом
редактировались. Людей  обвиняли  черт  знает  в  чем  только  на  основании
малейших слухов или инсинуаций. Между отдаленными, не имеющими ничего общего
событиями искусственно устанавливали связь и тоже использовали их как  якобы
неопровержимые улики. Шли на прямой подлог, подтасовывали факты. Журналистка
говорила, и в словах ее звучали отвращение и ярость.
   За обедом Филлис пила вино.  Перед  тем  как  окончательно  встать  из-за
стола, она выпила еще и бренди. Закончив  свой  рассказ,  она  усилием  воли
заставила себя улыбнуться. В какой-то степени  гнев  нейтрализовал  действие
алкоголя, и хотя ее  нельзя  было  назвать  абсолютно  трезвой,  она  вполне
владела собой.
   - Теперь ваша очередь. Вы обещали поделиться вашими творческими  планами,
а я - никому не рассказывать о них. Так над чем  вы  сейчас  работаете?  Это
будет еще один "Контрудар!"?
   - Пожалуй, определенное сходство  есть.  Я  намереваюсь  построить  сюжет
будущей книги на предположении, что Гувера убили.
   - Потрясающе, но неправдоподобно. Кто посмел бы это сделать?
   - Кто-то, кто имел доступ к личным архивам директора. Именно поэтому я  и
допытывался  у  вас,  видел  ли  кто-нибудь,  как  уничтожали  его   бумаги,
присутствовал ли кто-нибудь при этом.
   Филлис сидела ошеломленная и не отрываясь смотрела на Питера:
   - А если они так и не были уничтожены...
   - Как раз из этого я и собираюсь исходить.
   - Что вы имеете в виду? - сдавленным голосом и почему-то вдруг  сдержанно
спросила Максвелл.
   -  Я  представил  себе  такую  ситуацию:  кто-то  убивает  Гувера,  чтобы
завладеть его  досье.  Теперь  этот  "кто-то"  получил  возможность  так  же
шантажировать людей, как делал это директор ФБР. Самым влиятельным гражданам
он диктовал свою волю, заставляя  их  выполнять  то,  что  ему  нужно.  Так,
например, Гувер обожал копаться в донесениях,  раскрывающих  самые  интимные
стороны жизни человека. Секс был его  основным  оружием,  и,  надо  сказать,
очень результативным. Думаю, что те,  кто  унаследовал  досье,  также  будут
часто прибегать  к  этому  средству  шантажа,  простому  и  в  то  же  время
эффективному.
   Филлис вжалась в кресло, ее руки  безвольно  лежали  на  столе.  Питер  с
трудом расслышал ее вопрос:
   - Это делается шепотом по телефону, мистер Ченселор?  Это  что,  какая-то
кошмарная шутка?
   - Что вы сказали?
   В широко раскрытых глазах Филлис он увидел непонятный страх.
   - Нет, это не может быть шуткой, - продолжала она так же сдержанно,  даже
отрешенно. - Я по собственной инициативе оказалась в вестибюле этого  отеля.
И сама подошла к вам, а не вы ко мне...
   - Филлис, в чем дело?
   - О господи, я схожу с ума... Дотронувшись до  ее  холодной  руки,  Питер
почувствовал, что она дрожит.
   - Ну же! - ободряюще улыбнулся  Ченселор,  -  Я  думаю,  последняя  рюмка
бренди вам пошла не на пользу.
   - Я действительно вам нравлюсь? - тихо спросила Филлис.
   - Безусловно!
   - Не могли бы мы подняться в ваш номер?
   - Ну, вам не надо даже просить об этом, - заверил  ее  Ченселор,  пытаясь
понять, что кроется за этим предложением.
   - Вы не хотите меня, да? - Это был риторический вопрос. Во всяком случае,
Филлис Максвелл спрашивала так, будто ответ ей был известен заранее.
   - Мне кажется, наоборот, очень хочу... Я... Резко наклонившись к  Питеру,
Филлис со злобой сжала его руку и, не дав ему договорить, вдруг потребовала:
   - Отведите меня наверх...

***

   ...Обнаженная, она стояла перед ним рядом с кроватью. Ее грудь  была  все
еще крепкой и упругой. Тонкая талия соблазнительно переходила в стройные и в
то же время тяжелые бедра, напоминающие свой формой греческую  амфору.  Взяв
Филлис за руку, Питер потянул ее к себе.
   Она грациозно, но не без колебания  присела  на  край  кровати.  Ченселор
выпустил  ее  руку  и  дотронулся  до  груди.  Филлис  вздрогнула   от   его
прикосновения и замерла.
   Все так же молча она опустилась на кровать и прижалась лицом к его щеке.
   Питер с удивлением обнаружил, что оно мокро от слез...
   Это была самая странная близость, которую он когда-либо испытал: близость
с безжизненной плотью. Когда все было кончено, он осторожно лег рядом. Потом
в замешательстве и с сочувствием взглянул на Филлис. Она лежала с  закрытыми
глазами, выгнув шею и прижавшись щекой к подушке. Слезы катились по ее лицу.
Из горла вырывались приглушенные рыдания.
   Питер осторожно начал расчесывать пальцами пряди ее волос.  Филлис  снова
задрожала и еще сильнее Прижалась к подушке. Сдавленным голосом она  наконец
произнесла:
   - Меня, кажется, сейчас вырвет.
   - Извини. Дать тебе стакан воды?
   - Не надо! - Повернув к нему залитое слезами лицо, Филлис открыла глаза и
закричала:
   - Скажи им теперь! Теперь ты можешь сказать  им!  -  Это  все  бренди,  -
прошептал Питер единственное, что пришло ему в голову.

Глава 12

   Питера разбудило пение птиц. Открыв глаза, он невольно зажмурился. Сквозь
стеклянный фонарь, сооруженный по его указанию  между  тяжелыми  потолочными
балками спальни, лился поток света, как бы отфильтрованного листьями высоких
деревьев.
   Он встал, надел халат и спустился вниз. Он был дома. Ему казалось, что он
отсутствовал много лет. Дом был таким же,  каким  он  его  оставил,  правда,
повсюду царил образцовый  порядок.  Питер  порадовался  тому,  что  сохранил
мебель прежних владельцев, удобную, из натурального дерева, придававшую дому
какой-то обжитой вид.
   Ченселор прошел на кухню. И там была идеальная  чистота,  все  стояло  на
своих местах. Он невольно почувствовал благодарность к миссис Элкот, суровой
с виду, но на деле очень жизнерадостной экономке, которая перешла к нему  от
прежних хозяев вместе с домом.
   Сварив кофе, он  направился  в  кабинет.  Это  была  большая  комната  со
светлыми дубовыми стенами и огромным окном, выходящим в сад. Она и  прежнему
хозяину служила кабинетом для работы.
   В углу за дверью, рядом с ксероксом, стояли аккуратно сложенные картонные
коробки с материалами для книги о  Нюрнберге.  Разумеется,  он  оставлял  их
совсем не в таком виде. Беспорядочно открывая одну  коробку  за  другой,  он
перед отъездом раскидал все по  полу.  Интересно,  кто  взял  на  себя  труд
сложить все обратно. Сначала он подумал о миссис Элкот. А может быть,  здесь
побывали Джош и Тони, которые все  это  время  не  оставляли  надежды  снова
заинтересовать его работой?
   Нет, коробки останутся пока в углу. Нюрнберг подождет. Сейчас у него есть
более важные дела. Он подошел к длинному столу,  стоявшему  в  дальнем  углу
кабинета. Там находилось все, что нужно ему для работы.  Слева  от  телефона
лежали две пачки желтоватой почтовой  бумаги,  рядом  с  ней  стоял  высокий
оловянный стакан с заточенными карандашами.  Захватив  орудия  труда,  Питер
перебрался за большой кофейный столик, расположенный перед кожаным  креслом.
Ему не надо было ничего обдумывать. Он едва успевал записывать свои мысли.

   Энтони Моргану, издателю.
   План-проспект книги о Гувере (без заглавия)  В  прологе  речь  пойдет  об
известном  военачальнике,  очень  симпатичном   человеке,   придерживающемся
либеральных взглядов в традициях Джорджа Маршалла.
   По возвращении из турне по Юго-Восточной Азии он  готовится  выступить  с
заявлением, которое неизбежно вызовет  замешательство  в  военном  ведомстве
Вашингтона. Во время поездки он убеждается в том, что сообщения  об  успехах
США в этом районе крайне преувеличены. Более того, он привез  доказательства
некомпетентности и  коррупции  американского  командования.  Ему  становится
ясно, что из-за глупости  и  продажности  ряда  должностных  лиц  в  Сайгоне
американская армия несет неоправданно огромные потери.
   Его коллеги, которым он сообщает о своих выводах и намерениях,  буквально
требуют его воздержаться от каких-либо публичных заявлений. Они считают, что
сейчас абсолютно неподходящий момент  для  подобных  разоблачений,  что  его
выступление может иметь катастрофические последствия. Он  не  соглашается  с
такой точкой зрения, полагая, что само участие Америки в этой войне является
катастрофой.
   Вскоре в кабинете военачальника появляется незнакомец и сообщает ему, что
знает один очень неприятный  факт  из  его  биографии.  Много  лет  назад  в
состоянии  психического  расстройства,  вызванного   стрессовой   ситуацией,
военачальник совершил неправильный, более того, непристойный поступок.  Если
об этом станет известно, он будет  полностью  дискредитирован.  Разоблачение
погубит его репутацию и карьеру, разрушит семью.
   Незнакомец требует, чтобы военачальник уничтожил  доклад,  основанный  на
собранных  в  Сайгоне  материалах,  отказался  от  намерения   выступить   с
обвинениями  и  хранил  полное  молчание.  Фактически  это   означает,   что
военачальник способствует сохранению  статус-кво,  а  массовые  убийства  во
Вьетнаме будут продолжаться Если же он откажется подчиниться, порочащая  его
информация будет опубликована. На раздумье ему дается двадцать четыре часа.
   Военачальник  чувствует,  что  попал   в   безвыходное   положение.   Его
переживания усиливаются еще и тем, что  в  этот  день  из  Сайгона  приходит
сводка о самых больших за последние месяцы потерях.  Настало  время  принять
решение.
   Беспрерывные колебания, терзания, угрызения совести измучили  его,  но  в
конечном счете он вынужден сдаться.
   У себя дома военачальник достает из портфеля собранные им в Юго-Восточной
Азии разоблачающие документы и бросает их в камин.
   Теперь место действия переносится в огромное хранилище Федерального  бюро
расследований. Входит какой-то человек, открывает один из сейфов, кладет  на
место досье военачальника, задвигает ящик и запирает его. На ящике приклеена
табличка: "А-Z. Собственность директора".

   Питер откинулся в кресле и пробежал глазами написанное. Интересно, узнает
ли  себя  Макэндрю.  Если  сравнить  выдуманный  образ  с   прототипом,   то
определенное  сходство,   конечно,   есть.   Уход   талантливого   генерала,
разумеется, большая потеря для армии, но в целом Пентагон  от  этого  только
выиграет, потому что избежит громкого скандала.

   В первой главе вводятся четыре или  пять  персонажей.  Это  очень  разные
люди, среди  которых  есть  и  члены  правительства,  и  просто  влиятельные
деятели. Все они попали в тиски шантажа, от всех добиваются одного и того же
- молчания.
   Жертвами шантажа  становятся  лидеры  организаций,  которые,  действуя  в
полном соответствии с законом, защищают интересы обиженных, неимущих,  права
национальных меньшинств. Против них выдвигаются обвинения, в основе  которых
нет ничего, кроме инсинуаций и слухов. Между отдельными, не имеющими  ничего
общего событиями искусственно устанавливается  связь,  после  чего  их  тоже
используют как улики. Дело доходит до откровенной подтасовки фактов. Все это
обрушивают на головы тех, кто недоволен положением  в  стране,  чтобы  таким
образом снизить эффективность их протеста. Америка начинает  превращаться  в
полицейское государство.

   Питер остановился, пораженный вырвавшимися у него словами:  "инсинуации",
"слухи",  "подтасовка  фактов".  Ведь  это  же  слова  Филлис  Максвелл!  Он
продолжал писать:

   Главный персонаж книги будет не таким, какими  обычно  изображают  героев
приключенческих романов.  Мне  он  представляется  интересным  мужчиной  лет
сорока пяти, юристом по профессии, женатым, имеющим двоих или  троих  детей.
Его имя Александр Мередит.
   Он сравнительно поздно пошел в гору и  только  сейчас  почувствовал  свои
возможности. Он прибыл в Вашингтон, чтобы получить  временное  назначение  в
министерстве юстиции. Его считают хорошим специалистом в области  уголовного
права. Это - обстоятельный человек, обладающий обширными знаниями.
   Ему поручен контроль над тем, как отдельные службы. ФБР соблюдают правила
делопроизводства. Необходимость подобного контроля возникла в связи  с  тем,
что сотрудники бюро все чаще используют в своей работе весьма сомнительные с
точки зрения закона методы, что вызывает  растущую  тревогу  общественности.
Так,  например,  нередко   гласности   предаются   недоказанные   обвинения.
Увеличилось число незаконных обысков и  наложения  ареста  на  имущество.  В
министерстве юстиции озабочены еще и тем, что в судах  все  чаще  нарушаются
конституционные права граждан. Если так пойдет дальше, то скоро судьи вообще
перестанут соблюдать законы.
   Мередит работает в Вашингтоне уже около года.  Вначале  его  деятельность
ограничивается обычной служебной рутиной, однако вскоре он делает целый  ряд
ошеломляющих разоблачений.
   Оказывается, ФБР втайне от всех непрерывно осуществляет сбор  информации,
компрометирующей многих общественных деятелей и частных лиц, принадлежащих к
самым различным социальным слоям. Вскоре Мередит  замечает,  что  в  газетах
периодически появляются  сообщения  о  неожиданных  и  непонятных  поступках
весьма влиятельных людей, которыми ранее  интересовалось  бюро.  Среди  этих
людей мы видим прежде всего лиц, описанных нами  в  первой  главе.  Особенно
поразительны два случая. Первый - с членом верховного суда США,  к  которому
Гувер питает  неистребимую  ненависть.  Неожиданно  для  всех  этот  человек
оставляет свой пост.
   Второй случай - с  негритянским  лидером  борцов  за  гражданские  права,
которого Гувер публично поливал  грязью.  Однажды  его  находят  мертвым.  В
печати сообщается, что он покончил с собой.
   Встревоженный Мередит начинает поиски. конкретных доказательств,  которые
подтвердили бы факт использования ФБР, незаконных методов. Ему удается войти
в доверие к людям из окружения Гувера. Он скрывает свои подлинные симпатии и
афиширует взгляды, которые на самом деле не  разделяет.  По  мере  того  как
Мередит знакомится с деятельностью бюро, ему открываются все более  и  более
вопиющие факты.
   Он обнаруживает, что на высшем уровне руководства ФБР действует небольшая
группа фанатиков, слепо преданных Гуверу. Проводя  его  политику,  эти  люди
безоговорочно выполняют все приказания шефа,  допуская  при  этом  грубейшие
нарушения закона.  Мередиту  становится  известно  о  существовании  некоего
агента по особым поручениям, работающего в отделении ФБР в местечке Ла-Йолла
по личному заданию Гувера. Он-то и занимается  сбором  такой  информации,  с
помощью которой можно опорочить доброе имя любого, даже самого  порядочного,
человека.
   Каждый раз, когда на сцене появляется неизвестный, о котором говорилось в
прологе,  кто-то  из  крупных  общественных  деятелей  неожиданно  для  всех
предпринимает шаги, противоречащие его собственным убеждениям...

   Положив  карандаш,  Ченселор  допил  кофе  и  принялся  думать  об  Алане
Лонгворте, реально существующем агенте по особым  поручениям.  Этот  человек
оставался для него загадкой.  Даже  если  предположить,  что  в  Малибу  его
привели угрызения совести за совершенную им измену Гуверу, все равно  трудно
понять, для чего ему  надо  было  рисковать  своим  нынешним  положением  на
Гавайях. Почему он нарушил данное им обещание, зная, что  это  может  стоить
ему жизни? Зачем, наконец, он направил Питера к Даниелу Сазерленду,  который
тут же опознал Лонгворта как бывшего агента ФБР?
   А может, Лонгворт так переживает свою вину, что личные интересы стали для
него второстепенными? А что, если желание отомстить тем, кто склонил  его  к
предательству, оказалось настолько сильным,  что  все  остальное  отошло  на
задний план? Наверное, так оно и есть. Вот почему он  без  всяких  колебаний
ломает карьеру Макэндрю. Но раз так, он, Ченселор,  без  малейших  угрызений
совести может вывести Лонгворта в качестве персонажа в своем романе.

***

   Мередит заканчивает сбор  доказательств.  Факты  ужасающие.  Оказывается,
Гувер собрал несколько тысяч досье на самых влиятельных в  стране  людей.  В
них содержатся всевозможные слухи, полуправда и даже  откровенная  ложь,  но
такая, которую трудно опровергнуть. В то же  время,  поскольку  среди  людей
святые попадаются редко,  в  досье  имеется  немало  документов,  отражающих
факты, оглашение которых нанесет вред тем, кого они  касаются.  Например,  в
досье самым подробным образом отражены сексуальные склонности сотен мужчин и
женщин, особенно отклонения от нормы. И хотя во  всех  остальных  отношениях
эти люди ведут себя вполне достойно, даже безупречно, публикация сведений об
их сексуальном поведении сломает им карьеру.
   В существовании подобных досье таится большая опасность для демократии.
   Самое страшное заключается в том, что они не  лежат  без  дела,  -  Гувер
активно использует их в своих целях.  Он  постоянно  нападает  на  тех,  кто
выступает  против  политики,  которую  он  считает  единственно  верной.  Он
угрожает разоблачить теневые стороны жизни этих людей, если они не откажутся
от своих взглядов.
   Алекс Мередит понимает, что самое важное  сейчас  -  выяснить,  действует
Гувер в одиночку или у него  есть  союзники.  Если  окажется,  что  директор
заключил  соглашение  со  своими  идеологическими  единомышленниками   среди
интеллигенции, в конгрессе или Белом доме, то это означает,  что  республика
находится накануне краха.
   Мередит решает доложить о собранных им фактах помощнику министра юстиции.
   С этого момента его жизнь становится невыносимой. Хотя  помощник  честный
человек, он тоже запуган всем происходящим. Его сотрудники тут  же  сообщают
руководству ФБР о некоторых  положениях  доклада  Мередита.  Тогда  помощник
министра совершает мужественный  при  сложившихся  обстоятельствах  шаг:  не
поставив никого в известность, он приносит доклад в кабинет одного сенатора.
   Питер откинулся в кресле и потянулся. В его голове был  готовый  прототип
сенатора. Менее года назад этого человека считали основным  претендентом  на
пост президента от своей партии. Это была  по-настоящему  цельная  личность,
его пламенные призывы производили огромное впечатление на миллионы людей. Он
обладал ясностью мышления, глубиной видения, способностью мгновенно доводить
до сознания людей свои взгляды, умел так аргументировано  и  четко  излагать
свои позиции по самым различным вопросам, что они быстро  получали  массовую
поддержку в стране. Находившийся  у  власти  президент  явно  уступал  этому
сенатору.  И  вдруг  что-то  произошло.  Однажды  зимним  утром  все   планы
претендента рухнули в  течение  нескольких  минут.  Измученный  затянувшейся
предвыборной борьбой, сенатор совершил подлинное политическое  самоубийство,
выступив с поспешным, непродуманным заявлением.
   Ченселор наклонился вперед, чтобы взять из стакана новый карандаш.

   Против Мередита начинают применять методы психологического  давления.  Он
находится под постоянным наблюдением, фиксируется каждый его шаг.  Его  жене
говорят  по  телефону  всякого  рода  непристойности,  угрожают   физической
расправой.
   Агенты ФБР наведываются  в  школу  и  допрашивают  его  детей,  выпытывая
сведения об отце. Ночью под окнами его дона постоянно дежурят  автомобили  и
яркими вспышками периодичес