ся помощник.
     Инженер порылся в столе,  извлек какую-то бумажку и задержал ее в
руке.
     - Для того мы и набрали цветную рабочую  силу,  чтобы  обеспечить
полную секретность,  - подтвердил инженер.  - Но иногда бывают ошибки.
Сюда особенно опасно допустить каких-нибудь таких...  понятливых,  как
эти двое...  И я послал запрос  в  управление  лагеря.  Вот  ответ,  -
инженер  взмахнул  бумажкой:  -  Ауробиндо  и  Инценга  -  студенты из
южноафриканских университетов.
     - Студенты! - ужаснулся помощник. - Но кто же допустил?..
     - Кто бы там ни допустил,  ошибка налицо. Вот вам ваши понятливые
молодцы, Фредди. Вы сами еще очень молоды...
     Помощник растерянно молчал.
     - Еще  полбеды,  ведь  оба  не  техники - медик и гидрогеолог,  -
проворчал  инженер,  которому  стало  жаль  своего   подчиненного,   -
следовательно,  ничего  не  смыслят  в  наших  делах.  Но  мы не можем
рисковать ничем.  Немедленно повидайте агента наблюдения и  установите
самый   тщательный   надзор  за  этими  двумя.  Хотя  бы  одно  слово,
свидетельствующее о  понимании  нашего   дела,   -   и   их   придется
изолировать.
     - Слушаю, сэр! - Помощник заторопился к выходу.

                                * * *

     Пароход ожидался после полудня,  но  уже  на  рассвете  все  было
готово, даже палаточный городок свернут и увязан в тюки.
     Арестанты лениво лежали на песке,  когда помощник инженера  вдруг
позвал  Инценгу и Ауробиндо:  техник спохватился,  что забыл поставить
сигнальный фонарь на северо-западной стороне острова - временный  маяк
для  судов  наблюдения.  Оба  товарища  были несколько встревожены тем
пристальным вниманием, которое проявлял к ним в последний день молодой
помощник,   и   поэтому  вздохнули  с  облегчением,  узнав  о  задаче.
Навьюченные фонарем,  батареями,  тросом и блоками,  они поспешили  на
северную сторону рифа. Товарищи скоро достигли мангровой заросли и тут
поняли, что им досталось труднейшее дело. Бесчисленные корни, то густо
переплетенные,  то  стоявшие  частоколом,  уходили  глубоко  в вонючий
черный ил.  На дне,  под грязью,  множество нагроможденных  подгнивших
столбов  и  корней образовывало опасные капканы.  Товарищи углублялись
все дальше в непролазную чащу,  где померк дневной свет,  и в  темноте
передвижение  стало  еще  труднее.  Балансируя  с  тяжелым  грузом  на
скользких  корнях,  срываясь  в  вязкую  топь,  Ауробиндо  и   Инценга
продвигались вперед очень медленно.  В недрах зарослей пришлось зажечь
электрический фонарь будущего маяка,  чтобы найти проход. Чьи-то глаза
загорелись красными огоньками из-под темного свода корней.
     - Это крокодилы,  у них  глаза  горят  красным...  -  пробормотал
зулус,  вытягиваясь  во  весь свой шестифутовый рост и высоко поднимая
фонарь.
     Теперь падение  с  корней вниз угрожало смертью,  но,  к счастью,
мангровая заросль,  достигшая наибольшей густоты в этом  месте,  скоро
окончилась,  и  товарищи  добрались  до  намеченного  мыска.  Поспешно
обтесав ствол самого высокого из деревьев,  друзья прикрепили  к  нему
толстую   дюралевую   трубку   с   гнездом   для   фонаря,  установили
фотоэлектрический выключатель и соединили контакты батарей.  Все  было
кончено, и  можно было идти назад - скорее,  как можно скорее:  солнце
перевалило за полдень. Смутная тревога владела обоими товарищами: ведь
пароход должен был уже подойти к острову.  Их,  конечно,  подождут, но
мало ли что может случиться!

                                * * *

     Инженер быстро шел по опустевшему берегу.
     - Как у вас, Фредди?
     - Готово, сэр. Только нет двух рабочих. Знаете, тех, о которых мы
вчера  говорили.  Я  отправил  их  на ту сторону острова для установки
временного маяка.
     Инженер выставил растопыренные пальцы, как он делал всегда, когда
хотел остановить своего помощника, немного подумал и спросил:
     - Вы установили сигнал возвращения для отправившихся?
     - Да, сэр, четыре гудка. Но они еще не могли окончить работу...
     - Так  дайте  скорее  гудки.  Удобный  случай...  - Инженер криво
усмехнулся,  пряча глаза.  - И заодно, поскольку поедете на судно, вот
телеграмма, подписанная мной, о готовности острова!
     - Но,  сэр...  - Помощник инженера замялся. - Это станет известно
их... их товарищам.
     - Оставьте,  Фредди! Неужели вы хотите рискнуть своей репутацией,
а может быть, и попасть на их место... ради двух цветных преступников?
Ошибка не наша,  но разве мы тоже не окажемся в ответе, если... Ну что
там говорить! Сама судьба идет нам навстречу, и неумно отказываться. А
другим скажите...  скажите,  что их заберет мой катер.  Мы уедем после
того, как скроется пароход. Не медлите, Фредди!
     Помощник послушно повернулся и побежал к дожидавшейся  на  берегу
шлюпке.  Гудок всхлипнул, прервался и сейчас же громко заревел. Четыре
раза рев уносился  вдоль  по  пустынному  берегу,  отражаясь  эхом  от
мрачных скал...
     Инценга и Ауробиндо услышали гудки, едва успев установить фонарь.
С  головы  до ног покрытые грязью,  измученные,  они пробивались назад
сквозь громадное болото.  Пот струился по их лицам, в глазах мутилось,
ноги были изранены. Ауробиндо провалился в скрытую яму и ушел по плечи
в черный вонючий ил.  Зулус, напрягая последние силы, вытащил товарища
и  опустился  на груду ослизлых корней,  нагроможденных вдоль глубокой
промоины.  Товарищи поняли четыре гудка как сигнал скорого  отхода,  и
все  же еще целую вечность боролись они за каждый фут.  Топь кончилась
внезапно.  Едва отдышавшись, Ауробиндо и Инценга прошли по воде, потом
побежали,  обогнули  поворот  берега  и...  замерли.  Пароход виднелся
маленькой черной лодочкой в нескольких милях от острова. Светлый дымок
вился над его трубой - словно судно, издеваясь над оставшимися, махало
им платком.  Оглушенные случившимся,  друзья недоуменно оглядывались и
не  сразу услышали стук мотора.  Большой морской катер нырял и сверкал
зеркальными стеклами в  одной  миле  от  берега,  направляясь  на  юг,
перпендикулярно  курсу  парохода.  Инценга  и  Ауробиндо  заскакали по
берегу,  размахивали  руками  и  неистово  вопили.  За  кормой  катера
поднялся  белый  бурун.  Маленькое  судно  пронеслось  тридцатиузловым
ходом,  не меняя курса.  Еще немного,  и катер исчез в сияющей синеве,
там,  где  у  самого  горизонта едва виднелся маленький темный купол -
соседний остров Клерка.

                                * * *

     В Австралийской пустыне был предрассветный час. Мрак и тишина еще
простирались  над  разрушенной  солнцем,  мертвой землей.  Но в глухом
каземате,  за шестиметровой толщей бетона,  свинца и стали, разливался
яркий  голубоватый свет.  Четырнадцать человек нетерпеливо толкались в
просторном  помещении.  Все  с  волнением  ждали.  Стены,   заделанные
блестящими   черными   панелями,   были   усеяны   круглыми   стеклами
бесчисленных приборов.  В  центре  одной  стены  против  входа  матово
светилось   небольшое  квадратное  окошечко,  затемненное  выступающей
рамой.  Под ним выдвигался широкий уступ. На его наклонной поверхности
четырьмя  рядами  располагались  белые шляпки регуляторов и реостатов,
кнопки и стрелки.  Все сооружение напоминало гигантский радиоприемник.
В  широком  кресле  перед  центральным  окошечком сидел седой человек,
нервно приглаживавший волосы. Над ним склонился массивный американец в
золотых  очках  -  главный  инженер строительства.  Стоящие сзади люди
представляли   виднейших   ученых,   военных    и    инженеров    двух
англосаксонских  стран.  Среди  военных  и  инженеров явно преобладали
американцы,  державшиеся очень уверенно,  с  видом  хозяев.  Англичане
стояли  несколько  особняком  и  поглядывали  по  сторонам  с оттенком
робости,  как будто им не по душе было  то  дело,  ради  которого  они
собрались здесь,  в ночной пустыне. На круглом столике рядом с креслом
в ящичке красного дерева под толстым стеклом бежала по  кругу  длинная
тонкая стрелка хронометра. Главный инженер не отрывал от нее глаз.
     - Заряжено три боевых гнезда,  - полушепотом объяснял  группе  из
четырех военных  ведущий  конструктор.  -  Честь  пуска  первой ракеты
принадлежит... -  Конструктор  еще  более  понизил  голос   и   назвал
знаменитого  физика,  лауреата Нобелевской премии и члена Королевского
общества. - Вторую ракету выпустит главный инженер, третью - я.
     Главный инженер выпрямился:
     - Осталось пятьдесят секунд,  сэры.  Сэр,  включите экран и доску
радиолокаторов...
     Свет потух.  Ярче выделилось квадратное окошечко и черное длинное
стекло   под   ним.   Стрелки   бесчисленных  указателей  настороженно
трепетали, как будто охваченные нервной дрожью.
     - Ноль секунд! - прогремел голос главного инженера.
     Тонкая рука,   бледно   выделявшаяся   в   отблеске    освещенных
циферблатов, нажала круглую кнопку.
     Стрелки приборов прыгнули в разные стороны.  Здание содрогнулось,
глухой низкий рокот проник через толщу стен. Присутствовавшие замерли.
Здание продолжало  содрогаться,  но  тяжкий  гул  постепенно  замирал,
удаляясь.   Физик,   нажавший   пусковую  кнопку,  невольно  съежился,
представив себе,  что творится снаружи,  на подъемной площадке ужасной
машины.  Раздался  тихий звонок.  На черном стекле осветился маленький
квадрат с цифрой 1. Шумный вздох облегчения вырвался из груди главного
инженера. Еще  звонок  -  вспыхнул  второй  квадратик,  за ним третий,
четвертый...  Это сигнализировали локаторы,  установленные на столбах,
двумя  рядами  протянутых  до побережья.  Они точно фиксировали момент
прохождения ракеты над ними,  когда ее металлический  корпус  пробивал
незримую преграду радиоволн,  протянутую на громадной высоте, отвесной
плоскостью в небо.
     - Она летит,  сэры! Летит точно по заданному направлению! - гордо
повернулся к присутствующим главный инженер.
     Ведущий конструктор в это время возился с вычислительной машиной.
     - Сигналы локатора дают увеличение скорости,  - объявил он. - Еще
через шесть минут можно будет сказать,  какова максимальная.  Тогда же
установим момент, когда ракета должна достигнуть острова.
     - Опыт исключительно удачен! - отозвался главный инженер. - Серия
предварительных испытаний с меньшими снарядами обеспечила успех.
     Взволнованные военные,   ученые  и  конструкторы  придвинулись  к
столу.  Все глаза были устремлены на ленту черного стекла,  освещенная
часть которой быстро удлинялась.  Прошло восемь минут.  На самом конце
ленты зажглась цифра 92,  звонок прозвенел в последний раз,  и  прибор
прекратил работу.
     - Ракета над океаном,  - объявил конструктор.  - Через пять минут
следите за локатором самой ракеты.
     На экране возникло мутное, дрожащее пятно. Оно слегка двигалось в
разные  стороны,  следуя колебаниям несущейся в бездонной глубине неба
ракеты. Немного спустя пятно потемнело,  края его обрисовались резче -
на  экране  возник  темный  плоский  холмик,  увенчанный пирамидальным
возвышением.  Если  бы  в  комнате  мог  присутствовать  кто-либо   из
работавших  на  далеком острове,  он без труда узнал бы очертания горы
Русалочьего рифа.

                                * * *

     Мрачные ребра горы заиграли красноватыми  отблесками.  Инценга  и
Ауробиндо проснулись.  Жестокая тревога не давала им покоя. В надежде,
что за ними вернется какое-нибудь  судно,  товарищи  спали  на  берегу
бухты - единственной,  куда мог подойти корабль.  Но восходящее солнце
освещало  все  такое  же  пустынное  море,  без   малейшего   признака
какого-либо судна.
     - Нас бросили.  И бросили с целью! - гневно заявил зулус. - Нужно
спасаться самим, пока не поздно: ведь мы на мишени и сами тоже мишень.
Должно быть,  они заметили что-то... Эх, как глупо, что мы согласились
идти устанавливать маяк!
     - Если бы не согласились,  тогда с нами  расправились  бы  другим
способом,  - спокойно ответил Ауробиндо. - Но я все-таки думаю, что за
нами приедут.  Ведь тут установлено много приборов.  Кто-нибудь должен
наблюдать за ними...
     - Наблюдать после обстрела, - мрачно возразил Инценга. - И боюсь,
они  скоро  соберутся  стрелять  сюда.  Вспомни,  как  торопились наши
начальники.  Это плохой признак для  нас:  это  значит,  что  там  все
готово.  Нет, нужно бежать отсюда немедленно! Пойдем опять на северную
сторону острова - стрелять ведь  будут  оттуда.  -  Зулус  показал  на
юго-восток.  -  Кажется,  с  той  стороны у них был сторожевой пункт с
лодками.  А я что-то не видел,  чтобы их грузили на пароход. Возможно,
они  забыли  или нарочно оставили их.  Еды наберем в поселке из разных
отбросов и остатков в домике инженера - вчера мы там нашли  достаточно
- и переправимся на другой остров.
     Ауробиндо колебался. Он очень хорошо помнил приключение с акулой.
В глубине души индус надеялся на скорый приход катера,  надеялся,  что
их оставили по ошибке.  Слишком жестоко было бы намеренно оставить  их
здесь  на  смерть,  их,  невинно  осужденных  и  отбывших  свой  срок,
работавших старательно и безупречно.
     - Идти  на  ту сторону нужно,  но кому-нибудь одному.  И один все
узнает. А другой останется здесь на случай прихода катера.
     Инценга согласился.  Предложение  индуса  было  разумно.  Идти на
север вызвался зулус -  он  был  великолепным  ходоком  и  бегуном,  и
путешествие  должно  было занять у него гораздо меньше времени,  чем у
индуса.  Инценга  немедленно  пустился  в  путь,  забыв  о   еде.   Он
вскарабкался на крутой склон,  перевалил через гору и скрылся из глаз.
Ауробиндо остался в одиночестве перед пустым морем,  на берегу  бухты.
Солнце, поднявшееся  уже высоко,  стало жарким.  Ауробиндо огляделся и
заметил  небольшую  лощину,  заросшую  лесом.   Лощина   врезалась   в
юго-западный  склон  горы  и  уходила  в глубь ее,  за ребро западного
отрога.  Там не производилось никаких  работ,  и  индус  направился  в
лощину,  надеясь  найти  тень и собрать каких-нибудь съедобных плодов.
Устье лощины оказалось заваленным громадными камнями,  и  Ауробиндо  с
трудом  перебрался  через  них.  Позади  глыб  оказалось  что-то вроде
пещеры,  на углубленном  дне  которой  среди  замшелых  камней  стояло
небольшое озерцо.  Впереди поднимались пологие скаты,  поросшие густым
кустарником. Ауробиндо забрался в прохладную пещеру, напился и стал на
плоский  камень,  чтобы  осмотреться  и  выбрать  направление.  Он  не
беспокоился о катере:  стоило ему вскарабкаться на глыбы  и  выглянуть
из-за ребра горы, как сразу же открывался вид на весь берег.

                                * * *

     - Пора!  -  отрывисто  крикнул  главный  инженер,  и рука ученого
послушно нажала вторую кнопку.
     С невообразимой  быстротой  радиоволны  догнали  бешено несущееся
стальное  чудовище  и  произвели  сложную  работу  в  его   механизме.
Изображение  на  экране исчезло,  и перед затаившими дыхание зрителями
экран засветился ровным матовым светом.
     - Ракета упала!  - воскликнул главный инженер.  - Сейчас поступят
сообщения с наблюдательных судов и станций.

                                * * *

     Ауробиндо заметил недалеко от себя  маленькое  дерево  с  темными
круглыми  листьями.  Меж  листьев  покачивались мясистые плоды.  Индус
поднял голову вверх.  Немыслимо яркий свет ударил  в  небо,  мгновенно
разлился по голубому куполу, погасив солнце. Краски чудесной чистоты и
исполинской яркости сменяли друг  друга,  как  несущиеся  с  быстротой
мысли волны.  Этот свет,  в котором не было ничего земного,  знакомого
человеку,  ударил в глаза Ауробиндо,  проник в  самую  глубину  мозга,
вонзился  в  нервы  раскаленным  острием.  Индус упал навзничь назад в
пещеру, и в тот же момент громовой свистящий рев потряс  все  клеточки
его  тела,  погасил  сознание.  Ауробиндо не видел,  как за каменистым
мысом взвился столб песка,  воды и пара,  подобный  громадной  колонне
правильно круглой формы,  встал на высоту трех миль над океаном и, как
бы ударившись в небо,  стал  расплываться  исполинским  грибом.  Ножка
этого  чудовищного  гриба,  толщиной в две мили,  была плотной на вид,
хотя по ее поверхности вихрились крутящиеся массы раскаленных газов  и
пыли.  Индус  не  чувствовал,  как  над  лощиной  пронесся вал адского
пламени,  от дыхания которого испарился кустарник на склонах, треснули
скалы  и  с  грохотом  обрушились  каменные  лавины.  Неподвижное тело
Ауробиндо распростерлось на дне мшистой пещеры, в воде озерка.
     ...Зулус был застигнут взрывом на той стороне горы.  Адское пламя
не ослепило чернокожего,  укрытого зеленым покровом леса. Оно потеряло
здесь свою все сжигающую силу, отброшенное в небо склоном горы. Только
взрывная волна повалила деревья,  сбила Инценгу с ног и осыпала дождем
мелких камней.  Неимоверный грохот оглушил зулуса, потоки горячей воды
хлынули с  неба.  Счастье  благоприятствовало  Инценге.  Он  отделался
незначительными  царапинами  и  сильной  головной  болью.  Зулус сразу
понял,  что в остров попал атомный снаряд,  и первая его мысль была  о
товарище.
     Индус находился с другой стороны горы,  там,  где проявилась  вся
адская   сила   атомного   взрыва.   Опомнившись   от   контузии,  под
непрекращавшимся горячим дождем зулус повернул  обратно.  Он  читал  в
описаниях действия атомных бомб о смертоносном остаточном излучении на
месте взрыва,  но не думал об этом,  спеша на помощь своему другу.  Не
думал  он  и о том,  что мог последовать второй выстрел.  Сильнее всех
страхов и чувств сейчас была дружба.  Она гнала его вперед,  вверх  по
крутому   склону,   заставляла   пробираться  через  груды  поваленных
деревьев, нагромождения остроугольных глыб.
     Ауробиндо очнулся  от страшной боли,  терзавшей его внутренности.
Абсолютный мрак и тишина окружали индуса.  Ауробиндо не  сразу  понял,
что  он  ослеп  и  оглох.  Но когда ужасная истина проникла в сознание
индуса,  дикий,  нерассуждающий,  животный страх охватил его. Весь мир
оказался   где-то   по  ту  сторону  бытия,  а  он  лежал,  совершенно
беспомощный, на дне черной бездны, откуда не было возврата, но не было
и смерти.  Почва  палила  снизу  его  тело,  как раскаленная плита,  и
Ауробиндо пополз. Минуту назад он не мог двигаться сам, но теперь полз
вперед и вперед,  слепой и обезумевший, сдирая о камни сожженную кожу.
Индус стонал и кричал,  сам не сознавая этого.  Так дополз он до моря.
Теплая  вода показалась холодной,  набегавшие волны окатывали индуса с
головой,  мокрый песок был райским ложем после раскаленных  камней,  и
мысли Ауробиндо стали проясняться...
     Теперь он    знал,    что    стал    первой    жертвой     нового
изобретения - атомной ракеты, - и знал, что ему немного осталось жить.
Жгучая боль внутри переходила  в  лихорадку,  странно  возбуждавшую  и
обострявшую  мысли.  Мозг  работал  четко,  с необыкновенной яркостью,
быстротой и уверенностью заключений.  Мысль  Ауробиндо  словно  хотела
вырваться  из  непроглядной  темницы  изувеченного тела и подняться на
крыльях муки, перед тем как погаснуть навсегда.
     Индусу казалось,  что  за  несколько  мгновений он просмотрел всю
жизнь,  побывал  в  звездных  пространствах  и   вернулся,   одаренный
нечеловеческой  мудростью.  И  эта мудрость властно приказывала ему во
что бы то ни стало открыть людям глаза  на  тот  тупик,  куда  заводит
человечество  дикая  власть  войны  и наживы,  наука,  служащая войне,
философия торжествующего капитала...  Но кому он сможет передать  свои
мысли,  полные  великолепной  ясности,  мысли,  которые  помогут людям
понять то великое,  чего он достиг  в  момент  необычайного  взлета  и
напряжения его мозга,  в последние часы жизни! Инценга погиб, а если и
спасся, то найдет его уже мертвым. Вокруг него только вода и сожженные
адским пламенем скалы.  Но гордая мысль, раз взлетевшая, не признавала
никаких препятствий.  Индус стал писать на песке свое завещание  миру,
не сознавая,  что всплески волн непрерывно с