стены и крыша.
  Талмуд установил, что неевреи не могли быть для евреев "соседями" и что
еврею не разрешалось продавать "чужому" земельную собственность,
граничившую с участком другого еврея. Эти положения не могли иметь иной
цели, как обособление Евреев от других народов и изоляции их в гетто.
  Первое гетто было создано левитами в Вавилоне по разрешению
местных властей. Следующим в истории гетто был Иерусалим, где Неемия,
при поддержке солдат персидского царя, обнес город стенами и изгнал из
него всех, кроме иудеев. Позднейшие гетто, возникавшие в Европе,
создавались по этим образцам. Для современного еврея система гетто
вероятно является самой обременительной из всего его духовного наследства;
как писал еврейский поэт, "Гетто, мой друг, гетто, где все надежды гибнут
при рождении".
  Современные евреи, не знавшие гетто, испытывают, думая о нем,
подсознательный страх, хотя оно и было исключительным изобретением
талмудистов, которому подчинялись их предки. Оно было идеальным
средством, чтобы запереть, как в загоне, рассеянные по всему свету общины,
взять под контроль умы людей и получить над ними полную власть.
  Требования организовать гетто исходили от самих талмудистов
(разумеется, за пределами Польши, где вся еврейская жизнь протекала внутри
гетто). Современные представления, будто гетто означало дискриминацию, -
часть той же легенды о "преследовании", главной целью которой является
запугать евреев и заставить их бояться самостоятельной жизни вне общины. 1
Той же цели служит и сегодняшний миф об "антисемитизме".
  В древней Александрии, которую можно было охарактеризовать, как
Нью-Йорк древности, и в средневековых Каире и Кордове евреи были
собраны в отдельные кварталы по требованию раввинов, желавших держать
свою паству в изоляции. В 1084 г. евреи германского города Шпейера
направили правящему монарху петицию, прося устроить гетто; в 1412 г., по
ходатайству евреев, гетто были утверждены законом во всей Португалии.
  Возведение стен гетто в Вероне и Мантуе столетиями праздновалось во время
ежегодных еврейских праздников Пурим. Гетто в России и Польше были
существенной составной частью талмудистской организации, и любая
попытка отменять их немедленно была бы объявлена "преследованием".
  Когда по распоряжению Муссолини в начале 30-х годов было
уничтожено римское гетто, еврейская печать оплакивала это событие в
следующих словах: "Исчез один из самых замечательных памятников
еврейской жизни. Там, где лишь несколько месяцев назад бился пульс
активной еврейской жизни, остались только немногие полуразрушенные
здания, как последняя память об исчезнувшем гетто. Оно пало жертвой
фашистской любви к красоте, и по приказу Муссолини гетто было стерто с
лица земли". Так уничтожение гетто объявляется актом "фашизма", а
первоначальное создание гетто (по требованию самих евреев) трактуется
теперь сионистскими историками, как "преследование еврейства".
  В эпоху эмансипации гетто исчезли, поскольку их сохранение показало
бы слишком наглядно, что вожди еврейства видели смысл эмансипации вовсе
не в достижении всеобщего равенства. В "Еврейской Энциклопедии" издания
1903 г. говорится: "В настоящее время во всем цивилизованном мире нет ни
одного гетто в первичном смысле этого слова". Эта оговорка весьма
существенна, потому что во многих местах евреи, в той или иной форме,
продолжают жить тесно спаянными общинами. Конечно стен, окружающих
гетто, больше нет, но например закон, запрещающий без разрешения
продавать "чужим" землю, граничащую с еврейской, остается в силе. Для
примера можно сослаться на Монреаль в Канаде, где, благодаря таким
методам, весь район города к востоку от центральной горы сплошь населен
евреями, не хуже, чем если бы это было настоящим гетто.
  Упадок гетто в эпоху эмансипации был чувствительным ударом по
главным устоям талмудистской власти. Нужно было найти ему замену, иначе
с физическим уничтожением гетто могло погибнуть и то, что можно назвать
духом гетто. Такая замена была найдена в сионизме - новом методе для
достижения старой цели: собрать в загоне и обособить от остального мира
рассеянные еврейские общины; вот некоторые комментарии к этому вопросу:
  "Многие желают более строгого контроля евреев над евреями и сожалеют,
что в России, где раньше система гетто допускала полный и легко
осуществимый контроль, его больше не существует" (раввин Эльмер Бергер).
  "Только интеллектуально слепые не видят, что поощрение групповой
жизни на основе древних религиозных традиций и культурных навыков есть
возврат к гетто... Невелики заслуги тех, кто старается увековечить систему
гетто... Даже поверхностное знание истории показывает, что евреи сами
создавали свои гетто". (Бернард Дж. Браун).
  Вышеприведенные слова двух знатоков вопроса показывают, что
сионизм есть истинное возрождение талмудистского геттоизма, цель которого
разрушить то, что дала эмансипация, снова обособить евреев и отделить их от
всего "чужого". Шовинистические призывы к завоеваниям и построению
еврейской империи на Ближнем Востоке служат маскировке истинных целей
этого процесса.
  О том, какими путями могли бы следовать евреи, если бы сионизм не
загнал их снова в общую ограду, можно прочесть в статье "Позиция
современного иудаизма", напечатанной в "Еврейской Энциклопедии" издания
1916 года, где говорится: "Современный иудаизм включен в катехизис и
разъяснен в декларациях раввинских конференций. Согласно проповедям
раввинов, основой его является признание общности всех человеческих рас;
законы справедливости и правды признаются высшими законами для всех
людей, без различия расы и веры, и соблюдение их возможно для всех.
  Праведность не сообщается в момент рождения. Неевреи могут достигнуть
столь же совершенной праведности, как и евреи... В современных синагогах
слова "Возлюби ближнего своего, как самого себя" относятся ко всем
людям",
С 1916 года явно многое изменилось, и в 1955 году эти слова говорят
только о том, что могло бы быть. Отдельные раввины возможно будут и
впредь проповедовать то же самое, но долго продолжать в этом духе они не
смогут, ибо нужно быть героями, готовыми к мученичеству, чтобы упорно
противостоять собственной пастве, отброшенной сионизмом на несколько
веков назад.
  Сионисты добились политического контроля не только над
нееврейскими правительствами, но и над еврейскими массами, так что
протесты отдельных лиц ничего не изменят. Сионисты восстановили закон
левитов, в его фарисейском и талмудистском толковании, во всей его древней
силе. Их прошлые действия по отношению к другим народам были, а будущие
будут продиктованы этим Законом, а отнюдь не "позицией современного
иудаизма" 1916 года.
  Всего лишь через год после опубликования упомянутой статьи, в 1917
году, в мире произошли большие перемены. Традиции Талмуда и гетто столь
полно владели умами еврейских масс, что никакие "позиции современного
иудаизма" не смогли устоять перед натиском открыто вышедших на мировую
политическую сцену фанатичных сионских мудрецов.
  Примечание:
  1 Однотомная "Новая Еврейская Энциклопедия" (The New Jewish
Encyclopedia) Нью-Йорк, 1962, с редкой даже в еврейской литературе
бесцеремонностью в обращении с исторической правдой сообщает под
словом "гетто" (стр. 167): "...подверженный ограничениям квартал города,
где обязывали жить евреев... Принудительные гетто существовали в Европе с
16-го по 18-ое столетия... Гетто были насильно учреждены, как средство
преследования евреев и с целью воспрепятствовать контактам между
еврейским и нееврейским населением".

                                 Глава 16

                              ОЖИДАНИЕ МЕССИИ

  Еврейские общины жили в гетто под контролем талмудистского режима,
действовавшего методами прямого террора: была выработана система наблюдения
и доносчиков, проклятий, отлучения и смертной казни.
  Система тайной полиции и концлагерей, созданная впоследствии
коммунистами, явно строилась по этой модели, хорошо знакомой ее
талмудистским организаторам.
   В течение долгих столетий правления терроризм и догматизм этой
системы влекли за собой два серьезных последствия. С одной стороны, это
были повторные вспышки мессианизма - выражение желания освободиться
от духовного террора; с другой, имели место повторные протесты против
догматизма в среде самих евреев. В этом можно усмотреть те самые чувства,
которые заставляли в древности "народ плакать" во время первого оглашения
закона. Талмуд фактически запрещал евреям любую деятельность, кроме
наживания денег (по словам Кастейна "они разрешали людям лишь ту
свободу, что была нужна для экономической деятельности") и изучения
Талмуда ("когда закон не давал ясных указаний на применение в
практической жизни, они старались найти его подходящую интерпретацию").
   Энергия целого народа направлялась на все более тугое стягивание
сети, которой он был опутан. "Они не только построили ограду вокруг
Закона, но отделив себя от внешнего мира полнее, чем когда-либо раньше, и
втиснув себя в рамки особых законов, возвели стены вокруг самих себя". При
каждом вздохе и любом движении они должны были думать о том,
"разрешает ли это Талмуд или запрещает", а решала этот вопрос правящая
секта.
   Даже у самых покорных со временем возникали сомнения в
полномочности такого Закона : "может ли быть, чтобы каждое новое правило
или запрещение действительно было дано Богом на горе Синай?" Правители
безоговорочно настаивали на этом: "согласно еврейской догме, Бог дал
Моисею на горе Сикай одновременно устный и писаный Закон, со всеми
толкованиями и методами его применения", как пишет Альфред Эдерсгейм
(см. библиографию). Народ внешне подчинялся, но внутренне часто не в
состоянии был согласиться с таким чисто политическим требованием, что
порой приводило к любопытным последствиям.
   Так например португальский марран Уриель да Коста (марраны были
принявшие христианство евреи, часто только по видимости) вернулся к
иудаизму, но был затем поражен содержанием Талмуда. В 1616 г. он
опубликовал в Гамбурге "Тезис против Традиции", в котором он обличал
"фарисеев", утверждая, что законы Талмуда были делом их рук, а вовсе не
исходили от Бога. Этот трактат был адресован евреям Венеции, и их раввин,
некий Лео Молена, по приказанию сверху заклеймил да Коста грозным
заклятием, отлучив его от иудейства. Однако, по смерти раввина Молены
были найдены его записи, показавшие, что он полностью разделял взгляды да
Коста, но не посмел этого высказать, и проклял да Коста за то, во что верил
сам.
   Лео Молена мог бы быть типичным коммунистом нашего времени,
приговорив к гражданской смерти человека за взгляды, которые сам разделял,
предпочитая однако скрывать их от других.
   Да Коста не сдался. В 1624 г. он опубликовал "Исследование
Фарисейского Учения Путем Сравнения Его с Писаным Законом".
  Талмудисты Амстердама, где проживал да Коста. подали жалобу в
голландский суд, обвинив его в том, что его трактат якобы подрывает
христианскую веру. Труд да Косты был сожжен по постановлению
нееврейских властей, ставших, таким образом, послушным орудием Талмуда.
  Подобные примеры подчинения нееврейских правителей желаниям правящей
иудейской секты повторяются в истории из века в век, от падения Вавилона
до наших дней. Да Коста был буквально затравлен до смерти, и в 1640 году
застрелился.
   История еврейства знает много подобных эпизодов, и историки с
ужасом переворачивают мрачные страницы иудейской истории. Так
называемое "великое отлучение" было равнозначно смертному приговору и
фактически эту цель и преследовало, призывая на голову жертвы проклятия,
перечисленные во Второзаконии. Эти проклятия принимались буквально и
всерьез, а для приверженцев секты это продолжается вплоть до настоящего
времени.
   В статье о проклятиях "Еврейская Энциклопедия" пишет:
  "Талмудистская литература обнаруживает веру в действенную силу слов,
доходящую до явного суеверия ...проклятие, произнесенное ученым раввином
неотвратимо, даже если оно незаслуженно... Иногда проклинали не произнося
ни слова, а лишь фиксируя на жертве свой пристальный взгляд. Неизбежным
последствием этого взгляда были-либо скоропостижная смерть,-либо
обнищание".
   Еще в наши дни эта практика известна, как "дурной взгляд", о чем в
энциклопедии сказано: "Это древнее суеверие знали почти все расы, а среди
неграмотных и дикарей оно живет и сейчас". Согласно "Еврейской
Энциклопедии" такое проклятие равносильно, по иудейскому закону,
судебному наказанию, поскольку "даже Библия" является подчиненной
Талмуду. Переводчик Талмуда на английский язык, М.Л. Родкинсон, пишет,
что "ни одна строчка в Талмуде" никогда не подвергалась изменению, а
следовательно он лишь продолжает традицию и практику левитов,
изложенную в свое время во Второзаконии.
   Приведенные примеры показывают, что проклятие словами или
"дурным глазом" до сих пор являются частью "Закона". Пример действия
такого "враждебного пристального взгляда" приводит Уиттакер Чамберс
(Whittaker Chambers), описывая встречу с еврейскими адвокатами
обличенного им советского шпиона Альджера Хиcса. После одной из таких
встреч, Чамберс был намерен покончить жизнь самоубийством, и только
счастливая случайность спасла его, причем читателю предоставляется решить
самому, были ли эти два события связаны между собой.
   Отлучение было смертоносным оружием, о чем красноречиво
свидетельствует М. Л. Родкинсон: "Легко понять, как ужасна была месть
талмудистского раввината обыкновенному смертному или же ученому,
посмевшему высказать мнение, хоть в чем то отличное от их собственного,
или например нарушавшее закон Субботы применением носового платка или
глотком нееврейского вина, что являлось, по их мнению, нарушением закона.
  Кто посмел бы воспротивиться их страшному оружию отлучения,
превращавшему человека в загнанного волка, от которого, как от
зачумленного сторонились все остальные? Многих пивших из этой горькой
чаши, поглотила могила, другие же потеряли рассудок".
   Такова была судьба ряда выдающихся ученых. Моисей Маймонид,
родившийся в центре талмудизма, Кордове, в 1135 г., составитель
знаменитого кодекса принципов Иудаизма, имел смелость написать: "При
сделках запрещается обольщать и обманывать любого человека. К неиудею
нужно относиться точно так же, как и к иудею... некоторые воображают,
что неиудея разрешается обманывать; это - ошибка, основанная на
невежестве... всякий обман, двуличие, хитрость и плутовство по отношению
к неиудею - презренны в глазах Всемогущего, и все, поступающие
неправедно, отвратительны Господу Богу".
   Талмудисты донесли на Маймонида инквизиции. В их обвинении
говорилось: "Среди нас есть еретики и неверные, совращенные Моше бен
Маймоном... Вы очищаете ваши общины от еретиков, очистите нашу тоже".
  По этому требованию его книги были сожжет в Париже и Монпелье, чем был
выполнен указ талмудистского закона о книгосожжении. На его могильном
камне были высечены слова: "Здесь лежит отлученный еврей".
   Инквизиция и нееврейские монархи прежних веков часто выполняли
желания закоренелой секты, как это до сих пор делают политики наших дней.
  Однако, с помощью фальсификации истории, неевреям было внушено
убеждение, будто главной целью инквизиции всегда было "преследование
евреев".
   Типичным в этой области представляется метод многократно
цитированного нами Кастейна, который вначале пишет, что инквизиция
преследовала "еретиков и людей чуждых верований", добавляя, "то есть
преимущественно евреев", а после этого рисует картину, так, будто одни
только евреи подвергались преследованию. (Подобно этому, и в наше время
гитлеровские преследования прошли через четыре стадии пропагандного
извращения: сначала речь шла о преследовании "политических противников",
затем "политических противников и евреев", далее "евреев и политических
противников" и, наконец, одних "евреев").
   Случалось, что инквизиция подвергала Талмуд сожжению, хотя
разумнее, по нашему мнению, было бы сделать переводы и опубликовать
наиболее показательные места в нем, что несомненно было бы полезно
сделать и сейчас. Однако ею сжигались и книги, критиковавшие учение
Талмуда, и делалось это по требованию правящей иудейской секты. Если в
1240 г. донесение на Талмуд принявшего христианство еврея, доминиканца
Николая Донина, в Париже было оставлено инквизицией без последствий, то
в 1232 году, по жалобе талмудистов, ею были публично сожжены анти-
талмудистские труды Маймонида.
   Другим, опасным критиком Талмуда был родившийся в Амстердаме в
1632 г. философ Барух Спиноза. Амстердамский раввинат отлучил его,
произнеся над ним формулу проклятия, взятую непосредственно из
Второзакония:
   "По приговору ангелов, по приказанию святых мы предаем анафеме,
отвергаем и проклинаем Баруха Спинозу перед лицом этих священных книг
со всеми внесенными в них 613 предписаний, анафемой, которой Иисус
Навин предал Иерихон; проклинаем его, как Елисей проклял детей; и всеми
проклятиями вписанными в Тору: будь он проклят днем и ночью, проклят,
когда он выходит и когда он возвращается; да не простит ему Господь вовек и
да возгорится на этом человеке гнев и ярость Господня; и да постигнут его
все проклятия, вписанные в Тору. Да вычеркнет Господь имя его из числа
поднебесных. Да выделит его Господь для гибели из числа всех племен
Израилевых, со всеми проклятиями свода небесного, вписанными в Тору.
  Пусть никто не говорит с ним, никто не напишет ему, никто не окажет ему
милости, никто не пребудет с ним под одной кровлей, никто не подойдет к
нему близко".
   Спиноза был изгнан из Амстердама и, по словам энциклопедии,
"подвергся преследованиям, грозившим ему смертью". Эти преследования
действительно стоили ему жизни, по методу, описанному М. Л. Родкинсоном
(см. выше). В глубокой нужде, оставленный всеми, он умер в возрасте 44 лет,
живя в христианском городе, вдали от талмудистского центра, но
недостаточно далеко, чтобы избежать уготовленной ему гибели.
   Двести лет спустя, в эпоху эмансипации, немецкий еврей Моисей
Мендельсон впал в ересь, заявив, что евреи должны, сохраняя свою веру,
слиться с остальным человечеством, разделяя его судьбы. Это означало бы
освобождение от оков Талмуда и возврат к древней религиозной идее, свет
которой чувствовали уже древние израильские пророки. Главная его мысль
была: "Братья мои, отныне следуйте примерам любви, как до сих пор Вы
следовали примерам ненависти". Мендельсон вырос, изучая Талмуд; для
своих детей он перевел Библию на немецкий язык, а позднее опубликовал
этот перевод для употребления среди евреев. Талмудистский раввинат
объявил, что "перевод Мендельсона может научить еврейскую молодежь
немецкому языку, но не пониманию Торы", произнеся анафему: "Всем
правоверным иудеям, под угрозой отлучения, запрещается пользоваться этим
переводом"; после чего перевод был публично сожжен в Берлине. Попытки
реформировать иудаизм всегда волновали еврейство, но никогда не достигали
успеха: всегда превозмогала правящая секта. Этому было две причины; с
одной стороны, нееврейские власти неизменно поддерживали секту с ее
догмой, а другой, еврейские массы были приучены к слепому повиновению. В
этом отношении еврейская масса, или попросту толпа, чернь, ничем не
отличается от любой иной, во все периоды истории. Толпа пассивно
подчинялась революционерам во Франции, коммунистам в России, национал-
социалистам в Германии, ее привычная инерция всегда была сильнее воли и
сопротивлению или страха перед надвигающейся опасностью. Так было
всегда и с евреями и талмудистским террором.
   В нашу эпоху еврейские реформаторы порой ошибались, думая, что
этот террор утратил силу. Так например, в 1933 г. Бернард Браун (Bernard J.
  Brown) писал: "Угроза отлучения потеряла свое жало... раввины и священство
потеряли свою власть над человеческими умами, и люди теперь могут
беспрепятственно и свободно верить, во что хотят". В 1946 г. раввин Эльмер
Бергер также полагал, что "рядовому еврею больше не грозит наказ