значительная часть Европы покрыта сетью этих тайных Обществ, подобно
тому, как поверхность земного шара покрыта сейчас сетью железных
дорог... Им вовсе не нужны конституционные правительства, им не нужно
улучшение наших установлений... они хотят изменить законы о земле, изгнав
нынешних ее владельцев, и стремятся к уничтожению всех церковных
установлении..."(1856).
  Дизраэли ясно видел, что такое "либерализм", и был, видимо, первым,
распознавшим его фальшивую природу и лживость его названия: "Почтенные
граждане Англии, столь бережливые и религиозные, аплодируют маневрам
тех, кто нападает ни собственность и Иисуса Христа, видя в этом прогресс
либерализма".
  Если бы разумные предостережения были когда-либо в состоянии
предотвратить исторические катастрофы, то повторные предупреждения
Дизраэли, с его исключительным авторитетом, могли бы избавить мир от
ужасов революции, обрушившихся на миллионы людей в последующем
столетии. Однако, к сожалению, "врожденный инстинкт мешает людям
видеть грозящую опасность". Пренебрежение предостережениями Дизраэли
лишний раз доказало то, о чем говорил опыт прошлых столетии: что никакие
добрые советы не способны ни удержать людей от опасных затей, ни
пробудить их от гибельной спячки. Только горький опыт может заставить их
действовать, и этого опыта человечества набралось лишь в 20-ом столетии.
  Слова Дизраэли в середине прошлого столетия пропали даром. Его
трудно было оклеветать, как "охотника за ведьмами", но можно было
посмеиваться над ним с видом снисходительного презрения. По словам его
биографа, Хескета Пирсона, "все считали, что он был немножко не в себе,
когда дело касалось тайных обществ, существование которых отрицалось,
однако, сейчас мы видим в них семена того движения, которое, найдя
подходящие лозунги, соединилось в гнойный нарыв коммунизма". Этот вывод,
сделанный в 1951 году, неоспорим и вполне совпадает с мнением Бенуа
Малона, современника и очевидца революции 1848 г.: "Коммунизм был
скрытно насажден тайными обществами 19-го столетия"
Ко времени смерти Дизраэли завершилось то, чего он старался не
допустить всю свою жизнь: "тайные общества" были спаяны в единую
всемирную революционную организацию, руководимую евреями, которая
готовилась нанести решительный удар основам нашего общества в двадцатом
столетии. Дизраэли идеально охарактеризовал эту организацию: "Сеть,
покрывающая Европу, как железные дороги покрывают поверхность земного
шара". С тех пор исследователи все чаще употребляют такие выражения, как
"сеть", и говорят о "невидимой руке", управляющей правительствами. За
несколько лет до революции 1848 года бывший раввин Драх, подобно
Дизраэли предвидевший будущие события, обвинил в печати Талмуд, как
причину этого разрушительного процесса (см. библиографию в конце книги).
  Описывая его преследование, еврейский писатель Морель пишет, в числе
прочего: "Самые мудрые мероприятия власти во всех странах бессильны
против огромного и непрерывно действующего заговора, который как
громадная и мощная сеть опутал весь мир и способен в любой момент
направить свою силу на достижение любой цели, нужной Израилю". Трудно
не видеть последовательности в цепи рассматриваемых нами событий. В 1772
году происходит раздел Польши, и мировой еврейский центр, непрерывно
действовавший в течение 2500 лет, вдруг (согласно Кастейну) "перестает
существовать", а по мнению осведомленных русских властей, просто уходит в
подполье. В 1776 году организуется революционный Орден Иллюминатов,
подготовляющий революцию во Франции и руководящий ею. В 1846 году
Дизраэли констатирует, что готовящаяся новая "революция развивается
полностью под еврейским руководством". В 1869 голу ученик Вейсхаупта,
Михаил Бакунин, разоблачает роль евреев в революционном движении, за что
его в 1872 году исключают из Интернационала, а коммунистическое
движение переходит под руководство еврея Карла Маркса. В 1917 году оно
устанавливает в России власть почти сплошь еврейского большевистского
правительства.
  Это было отмеченным Дизраэли результатом отмены закона,
ограничивавших права евреев, и лишь немногих десятилетий еврейской
эмансипации. Устранение ограничений вовсе не привело к слиянию евреев с
семьей других народов; "самая грозная секта" (по словам Бакунина) получила
полную свободу губить эти народы с помощью революции. Данные в начале
века ответы Синедриона на вопросы Наполеона оказались к его середине
лишенными всякого значения. Евреям не было их руководством разрешено
жить наравне с другими народами по законам стран поселения; наоборот,
отождествление с мировой революцией отделило их теперь от всех народов
больше, чем когда-либо раньше. "Столетие эмансипации" стало обманом еще
до своего окончания.
  По словам того же Кастейна, термин "антисемитизма" родился именно
19-ом столетии. Поскольку ни о каком "преследовании" евреев говорить
больше было невозможно, надо было придумать новое слово, способное
припугнуть христиан и запугать евреев; при этом последнее было важнее
первого, отсюда и новый жупел "антисемитизма". "Абракадабра" было бы
более правильным, поскольку слово "антисемитизм" представляет собой
полный абсурд в применении к племени, никогда к семитам не
принадлежавшему, чей "закон" предписывает истребление настоящих
семитов, т.е. арабское население Палестины, изгнанное из родной земли
сионистскими захватчиками в 1948 году; симпатии по отношению к арабам
клеймятся с тех пор, как "антисемитизм".
  Изобретателям этого термина нужно было вывести из употребления а
общественной полемике такие слова, как еврей, еврейский и анти-еврейский,
и они рассчитывали запугать массы невразумительным лозунгом. Правящей
секте хотелось, чтобы "антисемитизм" воспринимался, как сочетание
"оскорбления величества" (т.е. преступления против достоинства суверенной
власти) с ересью (оспариванием верховной религиозной доктрины); к
середине нашего 20-го столетия массы, уже полностью под властью этих
новых политических "правил движения": кто раньше снимал шапку, завидя
господского управляющего, и крестился, как только на него падал строгий
взгляд священника, тот теперь держит язык за зубами и принимает
почтительную позу при одном упоминании евреев.
  "Антисемитизм" был пущен в обращение в то время, когда "люди
еврейской расы", как писали Дизраэли и Бакунин, стали руководителями
мировой революции, и главной целью изобретения было заглушение всякого
открытого обсуждения этого явления путем запугивания; в этой книге будет
показано, что события нашего века дают этому достаточно доказательств.
  Недавно вышла в свет книга известного еврейского писателя Бернара Лазара
(Bernard Lazare) под заглавием "Антисемитизм", в которой автор дает новое
определение этого слова. Он не имеет никакого отношения ни к пророку
Симу и его племени, ни к семитской крови или языку, ни вообще к чему-либо
семитскому. Бернар Лазар определяет "антисемитизм" исключительно, как
любое мнение, критикующее роль евреев в революции, и пишет следующее:
  "Нужно различать между беспристрастным изложением истории и
антисемитизмом. Антисемит говорит: "Еврей - подготовитель, манипулятор
и главный инженер всех революций"; беспристрастный историк ограничивает
себя изучением роли, которую евреи играют в революционных процессах и
движениях, учитывая при этом их дух, характер, особенности их философии и
их религию".
  Другими словами, по мнению Лазара недопустимо приписывать евреям
более, чем "участие" в революционных процессах, а всякий кто заявляет, что
евреи являются "подготовителями, манипуляторами и главными инженерами
революций", виновен одновременно в оскорблении величества и ереси".
  Однако именно это утверждал Дизраэли в котором все-таки было
несколько капель семитской крови, в отличие от восточных евреев, к которым
относилось сказанное им: "эта мощная революция развивается полностью
под еврейским руководством"; "можно установить влияние евреев в
последних вспышках принципа разрушения"; "во главе всех их (т.е. тайных
обществ) стоят люди еврейской расы".
  Будучи сам евреем, Дизраэли не находил нужным особенно
распространяться о том, что многие евреи, подобно ему, были решительно
против "мощной революции" и "разрушительного принципа". В его время это
было совершенно очевидным, и ему незачем было защищаться от демагогов,
которые сегодня ополчились бы на него с криком, что он дискриминирует
всех евреев, когда говорит о "руководстве евреями" и "влиянии евреев". По
определению Лазара он был бы, разумеется, "антисемитом".
  Начиная с французской революции, жившие во Франции евреи
постоянно предостерегали против пришельцев с востока, провоцировавших
вечные беспорядки и столкновения с коренным населением в Эльзасе; евреи-
сефарды противились этому злому поветрию, дувшему с востока. Уравнение в
правах сняло с них многочисленные ограничения, и они рисковали потерять
все полученное, если бы "разрушительный принцип", принесенный с Востока
талмудистской сектой евреев-ашкенази, остался победителем в своей войне
против христианской Европы.
  Предостережения Дизраэли были обращены именно к ним, возможно в
еще большей степени, чем к христианам. Евреи-сефарды и обратили на них
большее внимание, чем окружавшие их нееврейские массы. В наказание их
подвергли "отлучению"; путем самой удивительной операции, когда-либо
проделанной статистиками над целым народом, сефарды в течение одного
столетия были объявлены фактически исчезнувшими (подобно
"исчезнувшим" таким же образом много раньше "потерянным десяти коленам
Израиля"). Об этом будет сказано подробнее в следующей главе.

  Примечание:

  1. Согласно Еврейской Энциклопедии, Каббала (устное предание, в отличие
от писаного закона Торы) разрослась после 13-го века в обширную литературу,
параллельно к Талмуду и в оппозиции к нему. Знание Каббалы доверялось лишь
немногим посвященным. Однако, английский историк Неста Вебстер цитирует
другое место из Еврейской Энциклопедии, где говорится, что "в
действительности, Каббала не стоит в оппозиции к Талмуду" (прим. автора).

                                 Глава 22

                           ЕВРЕЙСКОЕ РУКОВОДСТВО

  Еврейское руководство мировой революцией стало очевидным в середине
прошлого столетия, ее руководителями были восточные евреи - ашкенази.
Западные испанские евреи - сефарды в массе своей были против революции. Она
была направлена не только против христиан, но и против них самих,
поскольку, в результате эмансипации в Европе, сефарды в значительной
степени ассимилировались и вышли из-под влияния старейшин иудаизма,
терявших свою власть в результате слияния множества евреев с остальным
человечеством. Сегрегация была жизненно необходима талмудистскому иудаизму;
интеграция означала его смерть.
  В этот момент на сцену вышли "восточные евреи", появление которых
в качестве особой группы еврейства совпало с началом мировой революции.
  До того Запад знал только один вид "евреев", и это были сефарды. По словам
Кастейна, относящимся к тому времени, когда Дизраэли впервые указал на
еврейское руководство революцией, "с этого момента можно говорить о
восточных и западных евреях". Фактически эти столь различные группы
существовали независимо друг от друга около тысячи лет; Кастейна следует
понимать так, что с этого момента восточные евреи были мобилизованы
раввинским руководством, как отдельная группа для борьбы с
эмансипированными евреями Европы, сефардами, и против самой Европы.
  До того западные евреи знали о восточных очень мало, а
христианскому Западу эти последние были вообще едва известны.
  Многовековая, ничем не ограниченная власть раввинов в местечковых гетто
спаяла восточных евреев в единую массу, накопившую колоссальные запасы
энергии; по своем появлении на Западе они превратились в самую мощную из
всех сил, формировавших историю двадцатого столетия. Для достижения
талмудистских целей они были идеальным материалом, представляя собой
варваров азиатского происхождения, прошедших вековую талмудистскую
тренировку в условиях строжайшего восточного деспотизма.
  В стратегических планах секты в 19-ом столетии их использовали для
столь противоположных целей, что одновременное их достижение должно
было представиться нормальному наблюдателю невозможным. В самой
России еврейская масса была двинута единым фронтом против всякой
эмансипации; если бы она распространилась еще и на восточно-европейское
"еврейство", то вернуть в лоно Талмуда эмансипированное и в значительной
степени ассимилированное западное оказалось бы совершенно невозможным.
  Для внешнего мира, главным образом в глазах западной Европы, однако, их
нужно было представить жертвами жестокого, "антисемитского"
преследования, якобы не допускавшего еврейской эмансипации на Востоке,
хотя никто не стоял там на ее пути, кроме самих же восточных евреев.
  В условиях контроля средств пропаганды вполне возможно не только
навязать громадному большинству совершенно ложную картину того, что
происходит в других странах, но даже спровоцировать войну. Западных
политиков приучили на протяжении прошлого столетия распространяться об
ограничении прав евреев в России, в то время как именно эти русские и
польские евреи, под нажимом своего руководства, делали все, чтобы сделать
собственную эмансипацию невозможной.
  Чтобы развеять возможные сомнения у наших читателей, приведем
свидетельства еврейских источников. В числе многих других, Кастейн пишет:
  "Подавляющее большинство еврейства оказывало жестокое пассивное
сопротивление всем попыткам улучшить его положение". Это сопротивление,
однако, далеко не всегда было только пассивным, принимая иногда
убийственные формы. Лучшим авторитетом для характеристики этого
периода следует считать первого президента Израиля, Хаима Вейцмана, и мы
намерены его часто цитировать. Запертых в местечковых гетто восточных
евреев-ашкенази (как в революционных, так и в сионистских организациях)
заставляли сопротивляться эмансипации всеми возможными средствами, не
останавливаясь, если нужно было, и перед убийствами; в то же время,
истории об их преследовании вдалбливались, с целью запугивания, в головы
западных евреев, и, как призывы о помощи преследуемым, в головы
христианского Запада.
  Нееврейские политики Запада преподносили эти выдумки своим
народам, как чистую правду, убедившись, что евреи во всех странах могли
помочь им и их партиям деньгами, печатной пропагандой и голосами
избирателей; в обмен на эту помощь евреи требовали поддержать
"преследуемых" евреев в России и способствовать "возвращению" в
Палестину. Фактически, это означало, что политики, принимавшие еврейскую
помощь, должны были подчинять свои национальные интересы двум целям, в
конечном итоге разрушительным для их народов и государств: революция и
захват чужой территории для расы, стремившейся к мировому господству.
  Именно об этом процессе Дизраэли писал в одном из своих первых романов
("Lohtair", 1870): "Демократия снизила государственных деятелей до уровня
простых политиканов". Так вырабатывалось массовое "общественное
мнение", не принимавшее никаких опровержении, сколь очевидными они ни
были, о мифическом постоянном преследовании евреев, как своего рода
неизлечимой болезни нееврейского мира, в России принявшей характер
эпидемии, под названием "антисемитизма". В прежние эпохи, когда
считалось опасным верить, что земля - шар, массы дружно признавали ее
плоской; иудейские талмудисты добились своей пропагандой такого же
состояния умов в 19-ом столетии; результаты этого видны в нашем веке.
  Западные евреи меньше поддавались этим восточным влияниям, чем
политики Запада. Эти подлинные евреи, сохраняя сефардские традиции и
свою народность, шли навстречу интеграции или, по крайней мере, к участию
в жизни всего человечества и смягчению существовавших трений. Они
инстинктивно опасались растущего давления из России, вспоминая
неудачный конец своего многовекового процветания в Испании и
предчувствуя возможные последствия. Автор этих строк долго жил в Европе
и хорошо помнит, с каким недоверием и даже страхом западные евреи
смотрели на восточных, видя в них угрозу насильственного возвращения в
гетто к раввинскому абсолютизму. Немецкие евреи не говорили о восточных
евреях иначе, как с отвращением: "diese Ostjuden"; восточные же евреи,
переселившиеся после первой мировой войны из России и Польши в
Германию, в свою очередь с презрением называли живших в Германии
единоверцев "diese Berliner"!
  Раввинский директорат еврейства, с его чисто азиатским упрямством,
мобилизовал этих иудаизированных хазар из России против
эмансипированных западных евреев и против всего Запада. В силу
скрытности всей жизни еврейства получить точные данные о еврейском
населении никогда не было возможно. Отсутствие достоверных цифр
позволило правящей секте начать сто лет тому назад и закончить в наши дни
любопытную биологически-статистическую операцию: почти все евреи на
земле превратились в ашкенази!
  В конце 18-го столетия известные Западу евреи были исключительно
сефарды сохранявшие, по крайней мере, слабую традицию, которая через
Испанию и Африку вела в легенды о ханаанском происхождении. К середине
настоящего, 20-го века сионские мудрецы объявили их вымершими. В Нью-
Йорке в 1954 г. состоялась мировая конференция евреев-сефардов,
опубликовавшая данные, что из проживавших во всем мире 11.763.491 евреев
только 1.744.883 (или 15%) были сефарды, из которых веко лишь 52.000 жили
в Европе (где прежде иных евреев, кроме сефардов, не знали) и во всем
западном полушарии. Это волшебство не может быть объяснено
естественными процессами демографии. Сефарды, как в свое время десять
колен израилевых 3.000 лет тому назад, были объявлены "исчезнувшими" за
то, что они "перестали верить в свое особое предназначение, отличающее их
от соседей".
  Евреям-ашкенази было пожаловано наследство Иуды, "существование
совершенно иное, чем у соседних народов... никакой ассимиляции с
другими... абсолютная различность"; и почти все евреи в мире были
объявлены принадлежащими к группе ашкенази. Старейшины иудаизма
вторично ликвидировали целый народ простым росчерком пера. Сефарды
были отлучены по той же причине, как в древности израилиты, хотя в
действительности они продолжают существовать, одни - слившись с
другими народами, другие же - в обособленности иудаизма. 1
Тот факт, что мировая революция сто лет тому назад стала делом
восточных евреев, не мог быть случайностью или зависеть от склонностей
отдельных лиц, поскольку все эти евреи управлялись деспотической властью.
  Режим, установленный раввинами на востоке Европы, был азиатским
деспотизмом в его чистом виде, и спаянные в гетто общины подчинялись им
беспрекословно, как облеченным божественной властью законодателям и
судьям, во всех мелочах повседневной жизни. В 1930-ые годы автору этих
строк случилось познакомиться с жизнью восточно-еврейских общин в
Польше и Закарпатской Руси. Они все еще жили совершенно обособленной
жизнью в средневековой ограниченности, которую не способен представить
себе европеец, не увидев ее воочию. Массовый переход восточных евреев в
лагерь революции (или в любой другой лагерь) ни при каких обстоятельствах
не мог произойти без прямого приказа со стороны раввинского руководства,
поскольку все общественное поведение диктовалось сверху, а непослушание
каралось в талмудистском царстве самыми строгими наказаниями (выше мы
цитировали еврейских авторов, свидетельствовавших, что раввины прибегали
к самосуду, если местные условия не разрешали им открыто выносить
смертные приговоры).
  Это отнюдь не было одной лишь характерной особенностью Востока.
  Раввинское управление по законам иудаизма продолжается по сей день в
еврейских общинах Америки, Англии и других западных стран. В 1955 г. на
одного еврейского коммерсанта из Лидса (Leeds в Англии) пало подозрение,
будто из проданных им 223 старых английских танков некоторые попали, с
его помощью, в соседний с Израилем Египет. Никаких жалоб на