ор перемены ясно видны
при сравнении с беспристрастными статьями, печатавшимися в свое время в
"Times", "Morning Post", "Spectator", "Dearborn Independent" и в тысячах
других газет четверть века тому назад. В наше время это уже невозможно.
  Закабаление печати произошло точно так, как оно предсказано в
"Протоколах", и автор сам мог убедиться в этом, благодаря принадлежности к
своему поколению и своей профессии.
  Сравнительное изучение "Протоколов" и материалов Вейсхаупта приводит к
заключению, что и те, и другие восходят к общему, гораздо более древнему
источнику. Их автором не могло быть лицо или группа лиц того времени,
когда они стали известны; заключенное в них "таинственное знание"
основывается на опыте, накопленном в течение целых эпох. В особенности
это относится (как в документах Вейсхаупта, так и в "Протоколах") к знанию
человеческих слабостей, описываемых с аналитической точностью, причем
методы эксплуатации каждой из них преподносятся с откровенным
презрением и злорадством. Орудием, посредством которого должны быть
разрушены христианские государства и их религия, послужит "чернь". Это
слово употребляется на каждом шагу с едким презрением для обозначения
масс, толпы (в то время, как открыто им льстят, называя их "народом").
  "Люди с дурными инстинктами многочисленнее добрых, а поэтому
наилучшие результаты в управлении ими достигаются насилием и
устрашением ...сила черни слепа и неразумна, и всегда готова поддаться
влияниям. любой стороны". Из этого делается вывод, что для управления
"чернью", как "дикарями", нужен абсолютный деспотизм, и что "наше
государство" будет применять "террор, результатом которого явится слепое
подчинение". Трудно не видеть, что в коммунистической России эти
предписания нашли свое буквальное исполнение. Этот абсолютный деспотизм
будет характеризовать интернациональное сверх-государство, являющееся
конечной целью программы. В переходной период перед достижением этой
цели важным орудием для разрушения государственного порядка и законных
ограждений явятся местные марионетки - диктаторы: "От современных
правителей-диктаторов народы покорно выносят и терпят такие
злоупотребления, за малейшее из которых они обезглавили бы двадцать
царей. Чем это объяснить..? Тем, что эти диктаторы нашептывают народу
через своих агентов, что государству наносится ущерб лишь для достижения
высших целей - обеспечения благосостояния народа, всеобщего
международного братства, солидарности и равноправия. Разумеется, им не
говорят, что это объединение будет достигнуто исключительно под нашим
суверенным управлением".
  На этот абзац следует обратить особое внимание. В 1905 году термин
"правитель-диктатор" был для большинства непонятен, поскольку в то время
западные народы еще верили, что избранные ими представители
действительно зависят от их воли и выполняют данные им наказы. Однако,
это выражение стало понятным в ходе первой и второй мировой войн, когда
американские президенты и английские премьер-министры сделали себя
именно "правителями-диктаторами", присвоив себе "чрезвычайные
полномочия" во имя "блага народов"... "международного братства"...
  "всеобщего равноправия" и т.д. Более того, во время обеих войн эти
самозванные диктаторы открыто заявляли своим народам, что конечной
целью явится всеобщее "объединение" под эгидой некоего мирового
правительства. На вопрос, кто будет руководить этим мировым
правительством, никогда не давалось прямого ответа; и уже столь многое из
"Протоколов" нашло свое полное подтверждение и исполнение, что и их
указание на мировое правительство, как орудие заговора для управления
миром с помощью "насилия и террора", заслуживает быть принятым всерьез.
  Особой, весьма любопытной характеристикой обеих мировых войн 20-го
столетия была их безрезультатность для тех наций, которые, казалось бы,
вышли из них победителями. По всем данным, опять то же "таинственное
знание" вдохновило сделанное 1905 году или даже еще раньше заявление в
"Протоколах": "Начиная с этого времени" (французской революции) "мы
вели народы от одного разочарования к другому", и далее: "Этими нашими
действиями истощены и замучены все государства; они взывают к покою и
готовы ради мира пожертвовать всем; но мы не дадим им мира, пока они не
признают открыто и с покорностью нашего интернационального
сверхправительства". Эти слова, написанные заведомо до 1905 года, точно
передают последующий ход событий двадцатого века. Тот же документ
продолжает: "Нам необходимо для наших целей, чтобы войны, по
возможности, не приносили никаких территориальных приобретений". Эта
фраза, совершенно непонятная в 1905 году и ранее, стала главным лозунгом
или показным нравственным принципом политических руководителей
Америки и Англии во время обеих мировых войн (прим. перев.: не одних
только Англии и Америки; вспомним лозунг европейских социалистов о
"мире без аннексий и контрибуций" во время первой войны) и разница между
"словами" и "делами" политиков стала очевидной по результатам этих войн.
  Главным результатом первой мировой войны был выход на арену
международных событий двух новых сил - революционного сионизма и
революционного коммунизма; первая - с обещанной ей "родиной" на чужой
территории, а вторая - с большим государством, как базой ее деятельности.
  Главным результатом второй мировой войны были дальнейшие
"территориальные приобретения" как сионизма, так и коммунизма, и только
их обоих; сионизм получил теперь государство, как базу для дальнейшей
деятельности, коммунизму же отдали пол-Европы. Говоря словами лорда
Сайденхэма "убийственная точность" предсказаний "Протоколов" бросается
в данном случае в глаза: трескучая фраза, употребленная в "Протоколах" в
1905 г., стала обиходным выражением американских президентов и
британских премьер-министров в 1914-1918 и 1939-1945 годах.
  Причина, почему авторы "Протоколов" считали этот лозунг столь важным,
также объясняется в их тексте. Если народы, втянутые в военные
столкновения не получат никаких территориальных приобретений, то
единственным победителем окажется тогда "наша международная агентура...
  установленное нами интернациональное право сотрет тогда национальные
права, в собственном смысле слова, и будет управлять народами, как
гражданское право внутри государств управляет отношениями их подданных
между собой". Чтобы достигнуть этого, нужны послушные политики, о
которых в "Протоколах" говорится: "Администраторы, которых мы выберем
в строгом соответствии с их способностью к раболепному подчинению, вовсе
не будут лицами, обученными искусству управления, и легко превратятся,
поэтому, в пешки в нашей игре, в руках знающих и способных мужей,
которые будут их советниками, являясь специалистами, воспитанными и
тренированными с раннего детства для управления делами всего мира".
  Предоставляем читателю судить самому, насколько эта характеристика
приложима к демократическим "администраторам" западного мира нашей
эпохи; мерилом служит их отношение к сионизму, мировой революции и
мировому правительству, а последующие главы дадут необходимую
информацию по этим трем пунктам. Но "убийственная точность"
предсказаний, как нам кажется, выступает особенно ясно в указании на роль
"советников". Здесь мы снова сталкиваемся с тем "таинственным знанием",
обнаруженным более 50-ти лет тому назад. В 1905 г. фигура никем не
выбранного, но влиятельного "советника" не была известна общественности.
  Немногие, хорошо осведомленные люди, вроде Дизраэли, знали уже давно,
что "миром управляют совсем не те, которых считают правителями люди, не
знающие, что творится за кулисами", но для широкой публики эта фраза в
"Протоколах" осталась бы непонятной. Однако, во время первой и второй
мировых войн, никем не выбранные, неофициальные, но весьма влиятельные
"советники" стали знакомой политической фигурой. Они выступили
совершенно открыто на основе данных им чрезвычайных полномочий, став
известными общественности, пассивно и безропотно принявшей их
появление; презрение "Протоколов" к "черни" оказалось, по-видимому,
оправданным этим ее подчинением управлению из-за кулис, даже когда оно
появилось на открытой сцене. В Соединенных Штатах, например, "советники
по еврейским вопросам" стали постоянными резидентами при Белом Доме и
главных штабах американских оккупационных властей. Один известный
финансист (открыто рекомендовавший драконовские меры для "управления
мировой политикой") был советником у стольких президентов подряд, что
пресса услужливо титуловала его "старейшим государственным деятелем"
(Elder Statesman), а британские премьер-министры, приезжая в Америку,
являлись к нему, как к носителю верховной власти, на аудиенцию. 2 Отметим
еще раз, что "Протоколы" предсказали режим этих "советников" в то время,
когда никто еще не понимал, что это могло значить, и не поверил бы, что они
смогут появиться в правительственных сферах на самом "высшем уровне".
  "Протоколы" повторно подчеркивают, что первейшей целью является
уничтожение правящего класса ("аристократии", термин, вполне еще
подходивший к условиям 1905 года) и захват собственности путем
натравливания бесчувственной и грубой "черни". Последовавшие события
вновь показали "убийственную точность" этих предсказаний, главным
образом на примере коммунистического террора в России. "В политике надо
уметь без колебаний забирать чужую собственность, если тем самым мы
обеспечим покорность и нашу суверенную власть... Слова "Свобода,
Равенство и Братство" привели в наши ряды, при посредстве наших слепых
агентов, целые легионы, с восторгом несшие наши знамена. В течение всего
прошедшего времени эти слова были червями, подтачивавшими
благосостояние народа, уничтожавшими повсюду мир, спокойствие и
солидарность, разрушавшими основы государств... Это послужило нашему
величайшему торжеству, дав нам возможность, в числе прочего, забрать в
руки главный козырь, уничтожение привилегий, иначе говоря, самой
сущности аристократии... того класса, который был единственной защитой
народов и государств против нас. На развалинах природной и родовой
аристократии... мы посадили аристократию нашего образованного класса под
управлением нашей денежной аристократии. Выборным цензом этой новой
аристократии мы установили богатство, зависимое от нас, и знание... Именно
эта возможность сменить истинных представителей народа отдала его в
наше полное распоряжение и фактически, наделила нас властью назначать
этих представителей... Мы выступаем на сцене в роли якобы спасителей
рабочего от гнета, предлагая ему вступить в ряды наших войск -
социалистов, анархистов, коммунистов... С помощью нужды и зависти, и
порожденной ими ненависти мы двинем толпы черни и сотрем их руками
всех, кто стоит на нашем пути... Народ, слепо верящий печатному слову,
питает... слепую ненависть ко всему, что он считает выше себя, не понимая
необходимости существования классов и социальных различий... Толпы
черни с наслаждением бросятся проливать кровь тех, кому они, в простоте
своего неведения, завидовали с колыбели и чье имущество они смогут тогда
грабить. "Наших" они не тронут, ибо момент нападения будет нам известен и
мы примем меры к ограждению своих... Слово "свобода" ведет людские
общества на борьбу против всякой власти, всякого авторитета, даже против
Бога и законов природы. Именно поэтому мы, когда мы установим наше
царство, должны будем исключить это слово из жизненного словаря, как
принцип животной силы, превращающей толпы черни в кровожадных
зверей... Однако, даже свобода могла бы быть безвредной и найти место в
государственном обиходе без ущерба для благоденствия народов, если бы она
держалась на основах веры в Бога... Вот почему нам совершенно необходимо
подорвать всякую веру, вырвать из народных умов самый принцип Божества
и духа, заменив его арифметическим расчетом и материальными
потребностями... Мы противопоставили друг другу личные и национальные
интересы народов, религиозную и племенную ненависть, которые мы
вырастили на протяжении двадцати веков до гигантских размеров. Благодаря
этому ни одно государство не найдет ни откуда поддержки, подняв руку
против нас, ибо каждое из них должно помнить, что всякая стачка против нас
невыгодна ему самому. Мы слишком сильны, нашей властью невозможно
пренебрегать. Никакие государства не в состоянии придти ни к какому, даже
самому незначительному частному соглашению без нашего тайного участия...
  Чтобы забрать в руки общественное мнение, мы должны привести его в
состояние полного разброда, дав возможность высказывать со всех сторон
столько самых противоречивых мнений в течение столь долгого времени,
чтобы народы окончательно потеряли голову в этом лабиринте, придя к
заключению, что лучше всего не иметь вообще никакого мнения в
политических вопросах, понять которые не дано обществу, ибо их понимают
лишь те, кто им управляет. Это - первая тайна. 3
Вторая, нужная для успеха нашего правления, заключается в следующем:
  нужно настолько умножить народные слабости пороки и страсти, настолько
распылить все установившиеся формы гражданского общежития, чтобы никто
не мог в наступившем хаосе найти своего места, и люди, в конечном итоге,
перестали бы понимать друг друга... Всем этим мы так истерзаем народы, что
они вынуждены будут передать нам международную власть такого характера,
что держа ее в руках, мы сможем без всякого насилия постепенно всосать в
себя все государственные силы всего мира и создать наше сверх-
правительство. На место нынешних правителей мы поставим дьявольское
страшилище, которое будет называться сверх-правительственной
администрацией. Его руки протянутся во все стороны, как клещи, и его
аппарат будет столь колоссальных размеров, что он покорит все нации мира".
   "Протоколы" раскрывают один общий источник как сионизма, так и
коммунизма, что доказывается полным сходством методов действия,
описанных в тексте самих "Протоколов" и применявшихся как лидером
сионизма Герцлем, так и лидером коммунизма Марксом. "Протоколы"
неоднократно указывают на натравливание "черни" против правящих классов,
как на наиболее эффективное средство для разрушения государств и наций и
достижения мирового господства. В предыдущей главе было показано, что
Герцль пользовался именно этой угрозой, чтобы влиять на европейские
правительства.
  Переходя к Марксу, отметим, что "Протоколы" пишут: "Аристократия
народов, как политическая сила, уже мертва... но как землевладельцы они нам
вредны в силу того, что они экономически независимы, располагая
собственными источниками существования. Для нас, поэтому, является
существенным отобрать у них это землевладение... Одновременно, мы
должны интенсивно поощрять торговлю и промышленность... Нам нужно,
чтобы промышленность высосала из земли рабочие руки и капиталы и, путем
спекуляции, передала в наши руки все деньги на земле..." Карл Маркс точно
следует этой формуле в "Коммунистическом Манифесте". Хотя он и заявляет,
что коммунизм может быть сформулирован в одной фразе - "отмена частной
собственности", но далее он уточняет, что конфискация касается только
землевладения, из чего можно заключить, что прочая собственность остается
нетронутой. (В последовавшем затем марксистском перевороте в России,
разумеется, была конфискована вся частная собственность, но мы хотим здесь
только подчеркнуть направленность в стратегии, намеченной кик
"Протоколами", так и Марксом еще до этих событий).
  Особый интерес для настоящего времени представляет одно место в
"Протоколах", написанных, подчеркиваем это, задолго до 1905 г.: "Если
какие-либо государства заявляют в наше время протест против нас, то это
делается только pro forma, по нашему усмотрению и распоряжению, ибо их
антисемитизм необходим нам для управления нашими меньшими братьями".
  Характерной чертой нашей теперешней эпохи является постоянное обвинение
в "антисемитизме" то одной страны, то другой, причем обвиненное
государство автоматически делается противником в следующей войне. Это
место в "Протоколах" должно заставить призадуматься внимательного
наблюдателя о цели периодического появления сообщений о неожиданном
"антисемитизме" в советской России или в других местах.
  Сходство "Протоколов" с материалами Вейсхаупта особенно наглядно в
местах, касающихся проникновения заговорщиков в государственный
аппарат, во все профессии и партии: "От нас исходит всеохватывающий
террор. На нашей службе состоят люди всех мнений, всех доктрин,
реставраторы монархии, демагоги, социалисты, коммунисты и утопические
фантазеры всех мастей. Мы всех впрягли в работу на нас: каждый из них со
своей стороны  подтачивает последние остатки власти, работает на свержение
установленных порядков. Этими действиями истощены и измучены все
государства; они взывают к покою и готовы ради мира пожертвовать всем, но
мы не дадим им мира, пока они не признают открыто и с покорностью
нашего интернационального сверхправительства".
  Указания на проникновение агентов заговора в область народного
образования и, в частности, в университеты, также исходят из Вейсхаупта или
же еще более ранних источников, из которых он их получил: "Мы
выхолостим все университетское образование... их начальство и профессора
будут натасканы для своей работы подробными тайными программами, от
которых они безнаказанно не смогут, отступить ни на йоту. Они будут
назначаться с особой осторожностью и будут поставлены в полную
зависимость от правительства". Это скрытое проникновение в университеты
(весьма успешное в дни Вейсхаупта, как показывают его документы) стало
еще более всеобъемлющим в нашем поколении. Типичными продуктами этих
методов были два видных британских правительственных чиновника,
которых, после их бегства в Москву, с торжеством представили там
международным корреспондентам печати в 1956 г., причем они показали, что
стали коммунистами именно в университете; трудно не видеть в этом успех
методов, описанных в "Протоколах" в начале нашего века, а Вейсхауптом уже
в 1787 году.
  Документы Вейсхаупта говорят о масонстве, как о наилучшей ширме,
которой пользуются заговорщики, "Протоколы" также рекомендуют
пользоваться для прикрытия их планов "либерализмом": "После того, как мы
ввели в государственный организм яд либерализма, весь его политический
облик изменился; государства заболели смертельным недугом - заражением
крови. Остается только ожидать конца их агонии". "Протоколы" часто
называют либералов "утопическими мечтателями", этот термин вероятно
имеет своим начальным источником указание Ветхого Завета на "мечтателей
и сновидцев", которые, как и "ложные пророки" должны быть преданы
смерти. Конец либерализма должен, поэтому, быть ясен каждому, даже если
бы "Протоколы" и не указали совершенно недвусмысленно: "Мы искореним
либерализм из руководящих сфер нашего правительства, от которых зависит
подбор и воспитание всех, служащих нашему общественному строю".
  Появление орвелловских режимов "Большого Брата" нашего столетия также
точно предсказано в следующем тексте "Протоколов": "Мы придадим
нашему правлению вид патриархальной отеческой опеки со стороны нашего
правителя". Республиканизм также должен играть роль ширмы для заговора.
  "Протоколы" глубоко презирают всякий республиканизм, видя в нем (как и в
либерализме) орудие самоуничтожения, выкованное ими из "черни": "...так
стало возможным возникновение эпохи республик; и тогда мы поставили на
место правителей карикатуру правительства - президентов, взятых из толпы,
из среды наших креатур, марионеток и рабов. Это было миной, заложенной
нами под все народы".
  И тут неизвестные нам книжники, писавшие еще до 1905 года, точно
охарактеризировали положение, на которое низведены американские
президенты в ходе нашего столетия: это место начинается словами: "В
недалеком будущем мы учредим ответственность президентов". В
дальнейшем мы покажем, что это означало личную ответственность, в
отличие от ответственности, ограниченной конституционным контролем.
  Президенты