окола, Луций осведомился, есть ли уже  в
ведомстве преемник  мессира Гранде.  Этому любителю  молоденьких мальчиков с
характерными вежливыми ужимками, каких  Ландфогт предпочитал иметь у себя на
дипломатической службе, ничего об этом известно не было.
     - ---------------------------------------
     (1) Но я не жалуюсь (фр.).
     -  Я  хотел  бы  использовать  свой  визит  для  выяснения  еще  одного
обстоятельства, находящегося в ведении полиции.
     - Va  bene(1), если оно не носит принципиального характера. В противном
случае вам придется обращаться еще раз, после назначения.
     Луций колебался.
     - Речь идет о деле, связанном с парсами.
     -  В  таком  случае  никаких  затруднений  не  предвидится.  Я  попрошу
проводить вас к доктору Беккеру, руководителю отдела, а тем  временем доложу
ему о вас.
     Его  опять  повели  по новому  лабиринту  ходов, до кабинета, на  двери
которого  висела  табличка:  "Д-р  Томас  Беккер,  отдел  "Другие  народы"".
Помещение  было  узким, большой письменный стол, заваленный кипами журналов,
оставлял  свободным только место для прохода. Стены  были заняты встроенными
полками.  В углу стоял старомодный граммофон. На  полках в музейном  порядке
были разложены различные приспособления и оружие. Предметы из дерева, камня,
бронзы,  костей,  слоновой  кости были  разбросаны повсюду,  словно  детские
игрушки, -  на книгах и бумагах. Это вносило сильную струю в общую атмосферу
кабинета.
     Складывалось    впечатление,    что    это   тихий    рабочий   кабинет
ученого-этнолога, занятого  своим  любимым  делом. Однако вид  этих странных
фетишизированных предметов был пугающим, и не только из-за того, что игрушки
носили  магический  характер. Чувствовалось  также, что  в  них  нашел  свое
отражение    острый,    незаурядный     ум.    Кабинет    походил    на    -
---------------------------------------
     (1) Да, пожалуйста! (итал.).
     хранилище  черепов.  По-видимому,  коллекционирование  голов  входило в
узкую специализацию доктора Беккера. Ведь препарируют же их в одних регионах
в качестве военных трофеев, а в других - с целью культового  идолопоклонства
предкам. В  этом кабинете  мумифицированные и отбеленные черепа были искусно
украшены драгоценными камнями и разрисованы цветными линиями. У некоторых из
них глазницы  были заполнены  ракушками или перламутровыми кружками.  В углу
висела связка голов в  натуральную величину -  из бассейна Амазонки; все они
были сплетены в одну связку за волосы, как головки высушенного лука.
     Луция  пробирала  дрожь  в  этом  кабинете  охотника  за  черепами.  Он
чувствовал, что находится в  таком месте, где  наука  совершенно  откровенно
становится  опасной  - делается  средством в руках  полиции.  Строгие прямые
линии  Координатного ведомства  приняли  здесь форму  крюка и  петли.  Девиз
"Знание - сила" старого Фрэнсиса Бэкона упрощался здесь до лозунга "Знание -
убийство".
     И  сам  покой в  этом помещении  был только  кажущимся.  Доктор Беккер,
казалось, был погружен в своего рода подведение итогов; кипы перфорированных
карточек, на которые он ставил красными  чернилами маленькие значки, грудами
росли на его рабочем месте. Он поднял голову, как человек, у которого совсем
нет времени, и указал на второй стул рядом с собой.
     Луций сел и посмотрел  на ученого, одетого в  неброский  серый  мундир,
похожий  скорее  на домашнюю куртку.  Узкий  высокий  лоб  с лысым черепом и
венчиком рыжих волос и голубые глаза, остро  сходящиеся на собеседнике, были
ему знакомы. Это обстоятельство оказалось весьма кстати, больше даже, чем от
него можно было ожидать.
     - Недавно я имел удовольствие слышать вашу беседу с  профессором Орелли
об одном диковинном острове, о котором он вам рассказывал.
     Доктор тщательно придавил свои карточки резной костью и кивнул:
     - Да, я припоминаю.  Вы завтракали  на "Голубом авизо" за нашим столом.
Такая поездка - одно удовольствие. В воздухе так и носится дух Гесперид.
     Он еще добавил, словно хотел подчеркнуть разницу между ними:
     - Орелли - старый друг студенческих лет, товарищ по Нео-Боруссии.
     Он  указал  при  этом на ленточку, выглядывавшую  из-под  расстегнутого
мундира. Потом продолжил:
     - Мы ценим его научные сообщения, всегда вызывающие интерес, хотя они и
нуждаются в научном контроле.
     Это был пинок в сторону Академии.
     -  В  последнее время  они не  лишены  некоторого  чудачества.  Эта его
Лакертоза похожа на  такие явления, как Атлантида  или  Хаитхабу, выдуманные
праздными головами, и лишь прибавляет  балласта в работе. И это еще не самая
худшая оценка подобного труда, если не  ставить вопроса cui bono(1). На этом
имя не сделаешь.
     Он  поиграл   бивнем   моржа,  на  котором  были  вырезаны  фигурки,  и
пробормотал:
     - ---------------------------------------
     (1) Кому это нужно? В чьих интересах? (лат.).
     - Я, между нами говоря, очень сомневаюсь, существовало ли  в универсуме
когда-либо  это захолустное  гнездо? По  эту  сторону  Гесперид,  во  всяком
случае, наверняка нет.
     Это  был  выпад  против  Бургляндии.  Беседа   не  клеилась.  Наступило
молчание. Тогда Луций сказал, делая отвлекающий маневр:
     - А вот на этого даже страшно смотреть.
     Он  указал  на череп, в верхней  части  которого была пробита  огромная
дыра.
     - На этого?
     Доктор посмотрел на красную цифру, проставленную на белой кости.
     - Он взят с кладбища парсов на краю Пагоса. Типичное явление - так бьет
клювом гриф, когда добирается до мозга.
     Это  обстоятельство  сделало  его  разговорчивым,   оно   касалось  его
компетенции.
     - Вам надо посмотреть мой фильм об  этом.  Сначала прилетают  некрупные
вороны, они выклевывают глаза. Потом начинают парить бородачи и стервятники,
производят первичную обработку.
     Они  уступают место  орлу-могильнику,  царю любителей  мертвечины,  тот
лакомится  благородными внутренностями. И напоследок заявляется  целая свора
урубу, гарпий и других мелких хищных птиц, которые  завершают пиршество. Так
труп  бывает в  мгновение  ока растерзан.  Довольно  забавное зрелище, стоит
посмотреть.
     Он поставил череп назад, к другим.
     -  Говорят, что  с  этим связана особая мантика(1). Жрецы  наблюдают из
башенки   за   трапезой  и   делают  заключение   о   моральных   устоях   -
---------------------------------------
     (1) Искусство предсказывать будущее (греч.-лат ).
     умершего в зависимости от того, с какого глаза будет начата трапеза - с
правого или левого.
     Он вздохнул.
     - Злой народ.  Старые  ошметки Ближнего Востока, тронутые вонью падали.
Трусливый, коварный и очень хитрый. Однако чем могу служить, командор?
     Луций выпрямился на стуле.
     -  Господин  доктор,  я пришел  к  вам по  одному  делу,  связанному  с
арестами.  Один из  арестованных имеет  отношение ко  Дворцу.  Я имею в виду
Антонио  Пери, переплетчика книг, который  живет на улице Митры. Тихий такой
человек,  мы  ценим  его  как  мастера  книжного  дела.  Он  уже  много  лет
изготавливает  переплеты для Проконсула.  В  его руках  находятся  ценнейшие
рукописи. Его судьба очень тревожит меня, его надо выпустить на свободу. Для
меня это вне сомнения, и я ручаюсь за него и его семью.
     Лицо   доктора   Беккера  омрачилось.  Он  посмотрел  на   Луция  своим
пронизывающим подозрительным взглядом и неодобрительно покачал головой:
     - После  каждой акции нас  заваливают  прошениями и жалобами  подобного
рода. В конце концов, в Гелиополе есть и другие переплетчики, не обязательно
парсы, и  они отлично работают.  Или  вы имеете в  виду, что Проконсул лично
заинтересован в этом Пери?
     - Я не уполномочен делать подобное заявление. Я прошу вас рассматривать
наш разговор как частный.
     Доктор задумался на мгновение, потом встал.
     - Потерпите минуточку. Я принесу дело из регистратуры.
     Он  вышел,  оставил  Луция  наедине  с черепами.  Тишина была гнетущей,
слышно было только жужжание вентилятора на стене. Казалось, что на  какую-то
долю  секунды  жужжание  его  прерывалось  легким щелчком -  словно  хлопали
ресницы, когда он моргал. Луций улыбнулся. Техника у доктора Беккера была не
без дефекта.
     Тут  дверь открылась, и вошел Беккер с досье в руках. Он открыл папку и
начал изучать  формуляр, записи в котором уже  частично поблекли. Теперь его
манеры и тон были совсем как у полицейского:
     -  Пери,  Антонио, вдовец, шестидесяти трех лет, владелец дома ј  10 по
улице Митры. Переплетчик, позолотчик и  торговец изящными изделиями из кожи;
по происхождению из древних парсов, несколько поколений прожили в Гелиополе.
     Потом   он,  казалось,   пропустил   некоторые  записи,   как   бы   не
предназначавшиеся для Луция, и прочел вторую часть:
     - Пери, Будур,  двадцати  пяти  лет. Племянница  вышеозначенного.  Дочь
Марцбана  Пери и  его  жены Биргит,  урожденной  Торстенсон  из Хаммерфеста.
Полукровка, незамужняя, по образованию германистка, защищалась  у профессора
Фернкорна.
     Он поднял голову и пожал плечами:
     - Боюсь, тут я  вам ничем не  смогу  помочь.  Что касается  старика, не
может быть и речи. Да и племянница тоже,  по  сути  дела,  есть  только одна
слабая зацепка - полукровка, но она, однако, носит кошти.
     Он явно колебался, потом спросил:
     - При условии, конечно, что вы лично не заинтересованы в ее судьбе?
     Луций почувствовал непристойность намека. У  него было огромное желание
встать,  но он мгновенно увидел перед собой то ужасное  место,  где  погибал
человек,  надеявшийся на  него.  Тут  уж  не оставалось  ничего другого, как
закрыть на  все глаза и заговорить тем же  языком, - отсюда никто не  уходил
незапятнанным. Он заставил себя улыбнуться улыбкой авгура:
     - Ну видите ли, господин доктор...
     Его  смущение,  похоже,  доставило  радость  старому пруссаку.  Как все
полицейские, тот  испытывал к  офицерам  Проконсула  смешанное с  ненавистью
восхищение. Он потер руки:
     -  Конечно, конечно. Это  меняет  состав  преступления, то есть я хотел
сказать, проясняет его. В таких случаях допускаются исключения. Благоприятен
и тот факт, что улица Митры  относится  к Верхнему городу  и мы  в некотором
роде только доглядываем за ней.
     Он   нажал  на  кнопку.  Писарь  в  затрепанном  халате   просунул   из
регистратуры голову в дверь. Беккер вынул из досье карточку и протянул ему.
     -  Бюттер, заготовьте  мне  на  это  имя приказ  об освобождении из-под
ареста - или нет, лучше заполните ордер на принудительную доставку лица.
     Он повернулся к Луцию:
     - Это, пожалуй, надежнее. Ведь, в конце  концов, мы гарантируем  только
свободный выход из лагеря, но не ручаемся за дальнейшее. Настроения в городе
носят все еще непредсказуемый характер.
     Луций  поблагодарил  и  взял бумагу, после того как  Беккер подписал  и
поставил  печать.  Он  попрощался,  как полагалось по форме;  своей цели  он
достиг, хотя ему и пришлось мистифицировать мотивы в духе вкусов головорезов
этого подземелья. Ситуация была новой для потомка родовых замков Бургляндии,
он ощутил здесь свое бессилие.
     Доктор  Беккер, напротив, оставшись в своем кабинете с черепами, пришел
в прекрасное настроение.
     - Смотри, пожалуйста, вот тебе и полубоги.
     Он  произнес  это  наполовину  как бы  для себя, наполовину для писаря,
ожидавшего  его распоряжений.  Он  поручил  ему сделать фонограмму  беседы и
добавил в качестве предваряющих слов следующее:
     -  Командор  де  Геер   принадлежит  к  узкому  кругу  Проконсула.  Для
дальнейшего  наблюдения приставить агента.  Уведомить  службу  прослушивания
телефонных разговоров. Рекомендовать также перевести Антонио  Пери на особый
режим  содержания; факты  указывают  на него  как на  лицо,  подозреваемое в
продаже наркотиков. Предлагаю институт на Кастельмарино.


     - Костар, все ясно?
     - Положитесь на меня, командор.
     Они возвратились во Дворец. Квартал парсов горел теперь ярким пламенем.
Слышались взрывы  в святилищах  и молитвенных домах.  Костар  получил  самые
подробные инструкции.  Он должен  был взять  крытую  машину и  проехать мимо
лагерной охраны. Там  он  должен был предъявить ордер,  подписанный доктором
Беккером. Тогда  ему выдадут заключенную. Он поедет с  ней на аэродром или в
порт, смотря  по  обстоятельствам. Луций дал ему  единый  билет энергиона  с
правом проезда  на дальние расстояния  и одновременно письмо,  в  котором он
перепоручал Будур Пери одному своему гесперийскому агенту.
     - И не выпускайте фройляйн Пери из виду, пока она не уедет.
     Еще один громовой удар, за которым последовал взрыв, потряс воздух.
     -   Не   забудьте  письмо,   Костар.   А   если  вдруг  случится  нечто
непредвиденное,  я  даю  вам  полномочия  на любые  действия, обеспечивающие
безопасность фройляйн Пери. Я отдаю ее под вашу защиту.
     - Будет исполнено, командор. Я пущу, если понадобится, в ход оружие.
     Он отсалютовал и вышел, оставив Луция одного.
     Он немножко  тяжеловат  на поворотах. Может, надо  было  лучше  послать
Марио, но Костар надежнее, мелькнуло у него в голове.
     Он еще  раз вспомнил то  ужасное  место, пыль, смертельный  страх, пот.
Ученый типа Беккера определял индексацию черепов,  превращая  это  в  оружие
массового уничтожения. Тогда уж лучше иметь дело с волками. Их кровожадность
угасает  по  мере насыщения. Правда, овцы  сами затаптывают  друг  друга  до
смерти.  Он  постарался  отогнать  от  себя  подобные  видения  и заперся  в
кабинете, чтобы составить  рапорт,  которого с  нетерпением  ожидал  Патрон.
Беседу с Беккером он туда не включил.
     Вторая половина дня прошла в большом напряжении. Вблизи  энергиона были
обнаружены мятежники. Курсанты Военной школы силой разогнали их. На  окраине
Верхнего  города войска  столкнулись с шествием  демонстрантов.  Массы  были
разогнаны  огнеметами с летающих  танков и загнаны в щели. Они рассеялись  в
нижней части Старого  города, в гавани и неизвестно где еще. Новый  город по
ту  сторону  Корсо вышел  из-под контроля, вспомогательные отряды  и полиция
перекрыли  все  проходы.  В  ответ  там было впервые применено  дальнобойное
орудие.  Танк  на  воздушной  подушке  загорелся и рухнул на  землю.  Патрон
приказал немедленно отключить подачу энергии  в тот сектор. Распространились
слухи,  что в  лагерях  массами ликвидируют  парсов.  Погромы  и мародерство
перекинулись и на  квартал вилл. Патрон отдал командирам приказ о применении
силы по законам военного времени.
     Вечером  было полное  впечатление,  что бой за власть, который кончится
уничтожением одного из противников, неизбежен;  прибыл Князь - над Дворцом и
Центральным ведомством развевались теперь в зареве пожаров боевые флаги.  На
Корсо  -  центральной магистрали, разделявшей Старый  и Новый город, -  было
пусто. По обе стороны  и вдоль  всего проспекта стягивались силы. Намечалась
большая резня.
     Тем  временем у мавретанцев,  на Allee des Flamboyants, совещались. Обе
стороны  были втянуты  покушением в  куда более  активные  действия,  чем то
входило в их намерения. Столкновение,  в результате которого город мог  быть
уничтожен, не устраивало ни тех, ни других. Князь, без сомнения, был сильнее
в военном отношении, но тогда ему предстояло такое сомнительное приключение,
как диктатура. Ландфогт считал для себя более приемлемым под- рывать  основы
власти противника методом холодной войны, как до сих пор. Этот путь  был для
него надежнее.
     Так у  мавретанцев поздним вечером пришли к согласию.  Страсти в  душах
этих  холодных расчетливых  людей  улеглись.  Силы  были сбалансированы, мир
восстановлен  -   войска   вернулись  в  казармы.  Составили  коммюнике  для
опубликования  в  печати  и  спустили  боевые  флаги.  Ландфогт  и Проконсул
выразили свое сожаление по поводу превышения власти. Б полночь они поставили
свои подписи.  Для совещавшихся дело завершилось холодным ужином с  вином из
погребов мавретанцев. Те были довольны, их девиз "Semper victrix"(1) получил
подтверждение и на сей раз.


     Луций вернулся домой поздно. Его еще несколько раз вызывали к Патрону и
посылали  с разными  миссиями.  Потом он составил приказы в связи с участием
курсантов  Военной  школы в  защите расположенных вблизи энергиона пагосских
ущелий и представил их Патрону. Юные воины хорошо показали себя в этот день.
Промежутки заполнили разговоры по телефону и фонофору.
     В вольере он наткнулся на Марио, который дожидался его  в передней.  Во
второй половине  дня он посылал его к разным людям,  чтобы справиться, как у
них дела.  Все  они,  в том числе и  Мелитта, были  в безопасности. Квартира
Антонио  Пери  была  разграблена,  но  не  сожжена.  Марио  казался  странно
возбужденным,  словно   опьяненным.  Однако   при   той   суматохе,  что   -
---------------------------------------
     (1) "Всегда одерживающий победу" (лат.).
     царила  во Дворце и  в  городе, этому едва ли  стоило удивляться. После
того как  он  доложил о делах,  он попросил  еще выслушать  его  по  личному
вопросу.
     - В такой час речь может идти только о чем-то  очень  важном, -  сказал
Луций.
     - Да, конечно: мы просим вашего согласия на наш брак - Мелитта и я. Она
ждет за дверью, мы помолвлены.
     Луций был поражен, но потом пожал Марио руку.
     - Я  рад, что наш круг  получит  столь приятное  пополнение. Вы  будете
счастливы с ней. Патер Феликс подтвердит вам это. Он знает  ее с детства, он
крестил ее.  Вы сделали хороший выбор. Позовите вашу  невесту и донну Эмилию
тоже; мы поднимем бокалы за ваше счастливое будущее.
     Марио медлил.
     - Похоже, у вас еще что-то на сердце, Марио?
     - Я кое о чем поговорил с Мелиттой  - она рассказала мне о прогулке  на
Виньо-дель-Мар.
     -  И  это  правильно,  Марио. Я  думаю, что  нет ничего такого, что она
должна была бы скрывать от вас.
     - Речь не об этом, командор. Да  и к тому же она была до того, как дала
мне слово, свободна.
     Они еще раз подали друг другу руки, и тогда Марио  поспешил к  невесте.
Поразительно было,  как  легко  он  справился  с  этим щекотливым  моментом,
проявив достоинство и либеральность. В этом сказался  свободный образ  жизни
жителей Гелиополя. Вассал из Бургляндии, такой, как Костар, даже в мыслях не
допустил бы ничего подобного.
     Вернулся  Марио, ведя  за  руку Мелитту, та так и сияла  от счастья. За
ними вошла  донна Эмилия. В южной части  города все  еще  полыхали пожары  -
отсвет от них падал в комнату. Луций наполнил бокалы, они чокнулись.
     В  этот момент в дверях появился Костар с Будур Пери. Он был  ранен, от
виска до подбородка  тянулся  кровавый след. Парсейка, казалось, была совсем
без  сил,  она еле  стояла  на  ногах. Ее  появление  здесь  смутило  Луция,
предполагавшего, что она давно уже  далеко в море, и повергло  его в большое
смущение.
     Донна Эмилия принесла таз с водой и промыла Костару  рану  - они попали
под обстрел, его задело осколком. Потом она попотчевала обоих вином.
     Костар начал  рассказывать. Он  предъявил у  входа  в  лагерь, где  уже
началась  резня, приказ  доктора  Беккера и  без  всяких затруднений добился
освобождения заключенной. Однако  у него  сложилось такое впечатление, что в
городе  за ними  шли по пятам. Они  сначала  окольными  путями  добрались до
аэродрома. Однако  самолеты не летали, и порт тоже  был  закрыт.  Исключение
составляли  только  правительственные  корабли.  Выход  на  набережную   был
перекрыт полицией. Прежде всего  было крайне опасно, если кто-нибудь  увидел
бы кошти, а снять пояс Будур Пери отказалась.
     На Корсо  они попали под огонь, который велся от Центрального ведомства
по летающим танкам.  Шофер отказался дальше вести машину, им пришлось выйти.
Чернь преследовала их,  наседая со  всех сторон. Костару удалось утихомирить
толпу  только тем, что он  высоко поднял  приказ о