крепкого  черного  кофе  и  принял одну  таблетку
титанина, невероятно повышающего волевые качества и обращающего дух  в волю,
концентрирующего  ее.  Потом он похвалил  экипаж, гимн дружбе и товариществу
завершал интервью.
     Так  оно  и  шло  дальше,  учение   впрок  не  пошло.  Правда,   глухое
предчувствие, что концы с концами не  сходятся, не покидало  всех. Неустанно
искали виновного.  После  каждой  войны, после  всякой гражданской резни  их
находили пачками, но, стоило суду  состояться, и все оставалось по-прежнему,
даже становилось еще - ---------------------------------------
     (1) Глава духовно-рыцарского Ордена (иен.).
     хуже. Каждый стремился найти во враге  то, что было в  нем самом, и тут
же рвался, полный ненависти, в трибунал. Да, они даже возвышали себя до суда
над Богом, допустившим такое, словно никогда не  слыхали про Содом - случай,
подобные которому не раз повторялись в истории.


     Конечно, за фигурами  переднего края стояли  другие, очень  злые титаны
духа, провидевшие игру насквозь и испытывавшие глубокое  удовлетворение. Они
поставили  себе на службу демос, золото, несущую  свет науку и объединили их
силы  в  концентрированную   власть.  Они   появились  почти  внезапно,  как
чудовищная громада,  выплывающая  из  расступившегося  тумана. Еще  Леонардо
предвидел их  появление. Их цель - вездесущее всемогущество в пространстве и
времени. Техника была тем средством, с помощью которого  они осуществили эту
мечту. Они добрались до морских глубин и высших сфер эфирного пространства и
захватили все  континенты. То были сражения  между  Левиафаном, Бегемотом  и
диковинной  птицей  Феникс, владычицей  царства  огня.  Они  находились  вне
истории,  их питали  другие  источники.  Такие  поэты,  как Данте,  Мильтон,
Клопшток, познали их меру; только таким, как они, открылись ужасы бездны.

     Подо мной пусть всемогущая поступь раздавит и море, и землю, Опустошит,
проложив мне насильем ровный и гладкий путь.
     Тогда ад лицезрит с триумфом мой демонически-царственный гордый лик.
     И еще:

     Когда  в  недоступной вышине скопит силы  Страшная  гроза, разверзнется
тогда  черное,  как   ночь,  облако,  Начиненное  тысячами  огненных  стрел,
взметнется одиноко ввысь несущим гибель пламенем.
     И если  другие облака  лишь задевают макушки кедров,  То это  испепелит
покрытые лесами  горы  от  края и до  края небес,  Обратит в руины, низринув
огонь и грохот, Вознесшиеся шпилями  дворцовых башен бесчисленные  города  И
погребет их под своими же обломками.

     Луций ощутил свою полную рассеянность, совершенно неуместную  здесь. Он
почти не слышал, пока они шли по залам, вопросов Главного пиротехника. А тот
был необычайно оживлен, как всегда, когда его навещал гость из Дворца.
     Наконец  они были  у  цели -  в огромном  зале образцов. Стены сияли  в
бестеневом освещении.  До самого потолка их занимали стеклянные шкафы. В них
стояли манекены в рост человека - солдаты любого рода войск и  любого звания
в  полном  обмундировании,  как на параде.  Здесь  было  представлено полное
снаряжение  походной  палатки,  до  последнего  колышка  и  шнура,  а  также
респираторы и кислородные аппараты для работы в загазованном  помещении или,
например, полный набор армейских фонофоров.
     Большой зал экспонатов военного  снаряжения  являл  собой квинтэссенцию
владений  Сиверса.   Планы  конструкторских  бюро  приобре-  ли  здесь  свое
материальное  воплощение,  приняли  зримые  формы, каждая  из  которых  была
образцом того,  что  в тысячекратном размере осело на военных складах.  Этот
зал  был  гордостью  Главного  пиротехника,  свидетельством  того,   что  он
наилучшим образом может соответствовать любому желанию и заданию, исходящему
от Дворца.
     Они подошли к  одному из огромных  столов  в центре зала, Луций раскрыл
планшет со своими записями.
     -  Сивере, вам придется  лично взять всю  подготовку полностью на себя.
Речь идет о деле, которое касается только нас двоих и Патрона.
     - Будет исполнено, командор.
     Луций взял красный карандаш и стал отмечать по пунктам.
     - Пометьте для себя - партизанское снаряжение для команды в  двенадцать
человек, включая ручное оружие.  При этом  на всякий случай следует избегать
тех образцов,  которые находятся  на вооружении армии. Огнестрельное  оружие
должно быть бесшумным.
     - Я подберу вам снаряжение из трофейных образцов, командор. И пистолеты
с глушителями, как у полицейских Ландфогта.
     -  Правильно, пусть  это  будут бандиты,  переодетые  полицейскими, или
полицейские,  переодетые  бандитами.  Тут  никакой   разницы  нет.  Еще  нам
понадобится некая  палочка-выручалочка - я имею в виду инструмент, способный
быстро и бесшумно открыть любой замок.
     - И сейфовый тоже?
     - Любой, какой только может встретиться в Гелиополе и на островах.
     Главный пиротехник  задумался.  Потом направился к одному из  шкафов  и
возвратился  с  предметом,  похожим  на  колпачок,   по  форме   и  величине
напоминавшим половинку срезанного сверху яблока, только вместо  плодоножки у
него была  приделана маркированная светящейся краской кнопка.  Он  осторожно
положил его на стол.
     -  Магнитная мина многоцелевого назначения, разработанная  по принципам
термического вогнутого зеркала. Расплавляет, как масло, даже  самые  твердые
металлы.  Ограничений  для  применения   нет,   действует  под  водой   и  в
безвоздушном пространстве.
     Он освободил чеку, удерживавшую взрыватель.
     -   Не   надавливая,  прижать  к  целевому   объекту.   Потом  снять  с
предохранителя.  Если  я  сейчас  нажму на капсюль-детонатор, то даже  самая
прочная бронированная сталь станет мягкой, как каша.
     Он опять осторожно вставил чеку. Луций  взял мину и взвесил ее  в руке.
Она была относительно легкой.
     - Должно подойти. Приготовьте мне с полдюжины таких штучек.  Нет ничего
досаднее, когда забываешь ключ  от дома, в который  идешь. А нет  ли  у  вас
зарядов,  способных  поджечь  здание,  даже  каменное, но  таких,  чтобы  не
затрагивать прерогативы Регента?
     Главный пиротехник кивнул и, довольный, погладил  себя по  бороде. Речь
пошла о том, что было его страстью.
     - Набор огненных смесей любых сортов и в любом количестве, командор. Вы
даже  не  поверите,  что  только  не  горит  при  создаваемых  мною  высоких
температурах. А собственно, о каком типе строения идет речь?
     Луций задумался.
     -  Нечто вроде загородного поместья  средних размеров.  Вы  знаете, как
выглядит клуб Ориона на Allee des Flamboyants?
     Сивере ответил утвердительно.
     -  Нет  ничего  проще  этого.  Надо  думать  скорее  о  том,  чтобы  не
переборщить. Достаточно  будет  одного пасхального  яичка. Дыхание огненного
жара настолько  велико, что может расплавить даже  железо, а от  мрамора  не
останется  и следа. Вся хитрость заключена в  запале  - есть такие вещества,
которые   воспламеняются   при    химическом,    механическом,   термическом
воздействии,  с  помощью  электромагнитных волн  или  часового  механизма, а
другие приходят в  действие при малейшем контакте  с ними, например от того,
что в комнату вошел человек.
     - Я предпочел  бы такое взрывное устройство, которое сработает на любом
расстоянии и в любое время.
     - В таком случае потребуется еще вспомогательный прибор.
     Сивере исчез и вернулся назад с  бомбой в руках, умещавшейся на ладони;
рядом  он положил часовой  механизм,  похожий  на  фонофор.  Оба  циферблата
синхронных  электрочасов   должны  были   совпасть.  Необыкновенно   простое
устройство, игрушка для детей.
     В списке Луция оставался последний пункт. Согласно  донесениям агентов,
на острове, за исключением нескольких часовых, от людской охраны отказались,
отдав  предпочтение  автоматике. Но  ночам служебные  помещения  были  слабо
освещены,  но людей  там  не  было. Все проходы были  блокированы с  помощью
светящейся решетки таинственного излучения. Судя по всему,  Ландфогт  создал
на  Кастельмарино рай, отвечающий требованиям Горного  советника. Но  если в
сказочной  пещере гнома  на  Пагосе взору  и чувствам  открывались  приятные
сюрпризы, то здесь действовали  злые  чары,  несшие с собой смерть и  страх.
Если кто  попытается  проникнуть  вовнутрь, недремлющее дьявольское  око  не
упустит того.  Луций приблизительно описал  ситуацию Сиверсу. Тот  задумчиво
покачал головой.
     - Это усложняет дело - вам придется взять с собой защитные костюмы.
     Он  обстоятельно  изложил  все детали.  Костюмы  прошли  гальваническую
обработку, став токопроводниками, и способны теперь как бы обводить коварные
лучи  вокруг себя. Притом размыкание  исключается, а  значит,  и губительный
контакт. Ни одна часть тела и ни один гальванически не защищенный предмет не
должны  находиться  в  радиационно  опасной  зоне. За  этим надо  непременно
следить;  оружие  придется держать  под  костюмами,  или на  него тоже  надо
нанести  гальваническое  покрытие. Кроме  того,  в  подозрительных местах не
следует прикасаться  ни к одному объекту,  чтобы не  нарушить защиту. Сивере
еще раз повторил:
     - Костюмы защищают  только от обнаружения, но не от  самого воздействия
лучей, которое следует  за  ним. В противном случае необходимы  меры, далеко
выходящие за рамки одной групповой операции.
     Он подвел  Луция к  целому ряду высоких шкафов,  как  в шикарных модных
магазинах. Здесь хранились  образцы маскировочных и  защитных костюмов.  Тут
были и халаты на асбестовой вате  для защиты от огня и  огнеметов, и  легкие
пленочные  накидки,  защищающие  от жидких отравляющих  веществ.  К  ним  же
относились  разнообразные  противогазы  и  респираторы, напоминавшие  то  ли
обрядовые  колпаки-маски  в  танцах  примитивных  народов, то ли  снаряжение
аквалангистов. Главный пиротехник  вытащил из  этой коллекции  комбинезон из
серебристо-серого,  слегка  потрескивающего  материала.  Он был легкий,  как
шелк; перчатки и  носки были составной частью костюма, так же как и капюшон,
правда, из другой,  прозрачной ткани. Он  разложил комбинезон и показал, как
его надевать.
     - Этого будет достаточно,  - сказал  Луций. - Пометьте себе  три  таких
костюма - в облучаемую зону нас пойдет только трое. Магнитные мины надо тоже
подвергнуть  гальванизации  -  я предполагаю, что возле  дверей  потребуется
особая осторожность. А вы думаете, что одного вашего яичка будет достаточно?
     - Об этом не  беспокойтесь, командор. Если вы не верите, возьмите тогда
старого Сиверса с собой.
     - Ну это вы уж слишком. Мы ведь тоже не новички. Однако при  подготовке
на   репетициях  вам  отводится  роль  режиссера.  Возможно,  Патрон   будет
дожидаться  полнолуния.  Распорядитесь упаковать все  необходимое  и  отдать
вахтенному офицеру на башне Виньо-дель-Мар. Он получит инструкции.
     - Значит, так, я соберу оснащение для команды в двенадцать  человек, из
них - три костюма для работы в  специальных условиях. После чего  буду ждать
приказа, когда мне явиться для проведения подготовки.  Можете  положиться на
меня.
     Луций кивнул и подал ему руку. Старик, похоже, оживился; даже его рыжие
волосы,  казалось, потрескивали  и искрились.  Назад они прошли  через  залы
более коротким путем и вышли во двор, где ждал с лошадьми Костар.



БЕСЕДЫ В ВОЛЬЕРЕ

     В течение последующих недель Луций  часто отсутствовал. Он был занят то
на  Пагосе,  то на  Виньо-дель-Мар. А кроме  того, своим чередом шли текущие
дела. Что  касалось участников тайного налета на Кастельмарино, то трудности
были только в правильности отбора, поскольку такие операции  сулят перерыв в
однообразии  службы, чему солдат всегда радуется.  Первым  Луций  посвятил в
планы сержанта  Калькара  - бывшего капрала,, защищавшего тогда  лестницу  в
Верхний город, по которой они поднимались с Мелиттой. Новая колодка украшала
его грудь. Во время последних беспорядков он вновь отличился. Он принадлежал
к тому сорту людей, для кого  порох, словно  острая пряность,  придает жизни
особый  вкус  и кого скорее надо  сдерживать, чем  подстегивать.  С  большим
рвением  отнесся  он  к  заданию  и  предложил  Луцию  группу  добровольцев,
способных выдержать любые испытания.
     Участие  Марио  и  Костара   было  само  собой  разумеющимся;   Костару
отводилась  роль адъютанта,  а Марио  поручалось обеспечить место высадки. И
наконец, выбор Луция пал еще на двух слушателей Военной школы - на Бомануара
и Винтерфельда, оправившегося тем временем от последствий своих неудач.
     Собранная   таким   образом   группа   почти   ежедневно  выезжала   на
Виньо-дель-Мар.  Она выдавалась  за спортивную команду для участия в Большой
регате, которую ежегодно  устраивал для народа  Проконсул в честь  праздника
виноделов.  Благодаря  этому удалось  незаметно  произвести  рекогносцировку
рукава морского залива  и побережья  острова.  Время от времени  в  качестве
гостя  "Каламаретто  "  появлялся  Главный  пиротехник.  Тогда   с   большой
осторожностью в  одной  из  укромно  расположенных  лощин  острова  операция
проигрывалась во всех деталях.


     Тем временем Будур Пери быстро  набиралась  сил. Донна Эмилия ухаживала
за ней наилучшим образом. Луций почти не видел  ее. Днем она проводила время
на лоджии,  закрытой высоким бортом  и вьющимися растениями. Луций обеспечил
ее книгами, а также принес ей аэроионизатор и установил экран. Ее пребывание
поблизости от него было ему приятно, словно заполнился какой-то пробел в его
жизни. И донна Эмилия тоже была довольна, она хлопотала больше обычного.
     Благоприятное  действие  возымело и  то,  что  дом Антонио  хотя и  был
разграблен,  но  не  был сожжен.  Как  все богатые  парсы, лучшее из  своего
домашнего  скарба он  спрятал в надежном  тайнике  - в  подполе, который был
настолько  хорошо  замаскирован, что наметанный  глаз  мародеров не смог его
обнаружить.
     Луций  попросил  Будур  описать его местонахождение и отправил  Марио и
Костара ночью с  машиной в  Верхний город. Они вскрыли подпол  и нашли добро
нетронутым. За  несколько ездок  они перевезли  его в безопасное место.  Это
явилось поводом для  Луция, и  он впервые переступил порог комнаты, где жила
Будур. Она была занята тем, что размещала спасенные вещи в каморке для седел
и  сбруи.  Донна  Эмилия  подавала ей из  тюков и  сундуков один предмет  за
другим. Вид изысканных, ручной работы тканей, серебряных и золотых  сосудов,
богатой  одежды напоминал невестино приданое, которое в день свадьбы, утром,
приносят  в   дом  жениха.  Антонио  Пери  спрятал   там  также  лучшие   из
переплетенных им книг и рукописей. Но больше всего его племянница, казалось,
обрадовалась, увидев сундучок, в котором лежали  белье и ее платья. Она ведь
пришла в дом в  том, что  было на ней. За  исключением  узенького кошти, она
следовала моде Гелиополя со всеми ее изменениями и капризами.
     Один из ящиков был полон пилюль и эссенций - вещей, имевших малый вес и
большую ценность  в  делах  торговли. Луций узнал плоские,  зашитые в  белый
войлок флаконы с розовым маслом из Киссанлика, опиумные жмыхи цвета ржавчины
и  различные по  форме. Одни  из них  были обернуты в маковые листья, другие
посыпаны  семенами  щавеля,  а третьи,  похожие на  плоские кирпичики,  были
завернуты в  рыжеватую  бумагу.  Их  терпкий дурманящий запах  смешивался  с
ароматом розового масла. Луций  поднял один из таких караваев  и взвесил его
на руке.
     - Вы, значит, держите у себя грезы столичного города - опасный товар. Я
частенько беседовал на эту тему с вашим дядей, у меня сложилось впечатление,
что он большой знаток ядовитого зелья и чудодейственных трав.
     Будур Пери  села  на  большой сундук  и  погладила  уютно  мурлыкавшего
Аламута, быстро привыкшего к ней.
     - Мой дядя собирал и это, как все то, про что можно сказать:

     Ноша не тяжела, А цена велика.

     Он говорил, что на всех  островах  и во всех портах это такое же верное
богатство,  как  и  золото,  -  и  даже  еще  больше,  потому  что  человеку
необязательно бывает нужно золото, а вот отказаться от мира своих грез он не
сможет, если хоть раз вкусил их власть над собой.
     Она  показала при этом  на трубку для  курения  опиума,  вырезанную  из
светло-зеленого камня. Луций бережно вынул ее из футляра.
     - Прелестная вещица. Головка, похоже, вырезана в форме лотоса. Бы правы
-  ради  своих  грез  люди  жертвуют  куском  хлеба  и глотком вина. И  даже
скупердяй, что копит золото и в одиночестве упивается  им,  зарывшись в него
руками,  тоже  может быть  причислен к наркоманам, потому что он привязан не
столько к  золоту как таковому, сколько к его скрытой и магической  силе.  В
его блеске  и звоне  чудятся ему  роскошные товары  и  наслаждения, сокрытая
власть,  к  тому же  свободная от  всех усилий и разочарований, связанных  с
осуществлением этих мечтаний. Пожалуй, я могу это понять.
     - Вы  знали моего дядю, -  сказала Будур Пери, -  только  как искусного
переплетчика, казалось, полностью отдававшегося этому  искусству.  Но у него
была еще и оборотная сторона, весьма отличная от той.
     - Однако мне  кажется,  я порой  что-то  подозревал.  Старинные  ткани,
блеклые тона, давно исчезнувшие книги, зеленые зеркала  - все это говорило о
духе, который любит иные, дальние просторы.
     Тень пробежала по ее лицу при нахлынувших воспоминаниях.
     - Да, ужасно подумать, что его  обитель разорена. Антонио было  там так
хорошо. Я боюсь, он не выдержит заключения.
     - Положитесь на нас - мы не бросим  его  на произвол судьбы. Я еще  раз
схожу  навестить этого ужасного доктора  Беккера в  его норе. Расскажите мне
еще про Антонио, вы разожгли мое любопытство.


     -  С  удовольствием,  если  вам  не скучно со мной.  Вы ведь так  много
сделали  для  меня.  Антонио  на  первый  взгляд  мало  отличался  от других
мастеров, которых можно встретить занимающимися своим промыслом и  торговлей
не  только на улице  Митры, но и по всему Гелиополю. Однако под этой внешней
оболочкой  скрывался еще и  другой человек - любитель эйфории.  Он ловил ее,
ловил грезы,  как другие  ловят сачками бабочек. По воскресным и праздничным
дням  он не ездил на острова и не сидел в тавернах на Пагосе. Он запирался в
своем кабинете,  чтобы  совершить путешествие-полет в мир  грез. Он говорил,
что видит тогда неизвестные острова и страны. Пилюли облегчали ему доступ ко
всем тайнам и красотам того  мира. За долгие годы он накопил большие знания,
а кроме того, он вел дневник  своих дальних путешествий. В его кабинете была
еще маленькая библиотечка, состоявшая частично из книг о свойствах трав и по
медицине, а частично из произведений  поэтов и магов. Антонио  обычно  читал
эти книги, когда вхо- дил в состояние опьянения. К сожалению, теперь все это
пропало.
     Луций слушал с большим вниманием.
     - Надо будет посмотреть, может, хотя бы уцелел  дневник. Марио  сказал,
что пол усыпан  обрывками разодранных тканей и разорванных рукописей и книг.
Вино Антонио тоже пил?
     - Он пил вино тоже, но не ради  одного удовольствия. Им двигало главным
образом смешанное чувство - авантюризм и жажда познания. Он путешествовал не
для того, чтобы  побывать в незнакомом месте, а как истинный ученый-географ.
Вино  было  одним  из тех  многих ключей,  открывавших ворота  неизведанного
лабиринта.
     -  Авантюрист-романтик.  Когда слушаешь вас, так и испытываешь  желание
последовать его примеру. Это еще один из способов, как  можно прожить жизнь,
своего рода уединенным отшельником в хрупком мире грез.
     - Конечно, только  я  всегда беспокоилась за  него. Возможно, все  дело
было лишь  в  методике  контроля,  избавлявшего его от грозящих катастроф  и
горячечного  бреда.  Он  частенько был близок к этому. У каждой пилюли  есть
своя формула, считал он, открывающая доступ к определенным  загадкам мира. И
он верил, что можно постичь субординацию этих  формул.