Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
ленных
Петром в Европу, не вернулся домой.
- А Ванька вернется?
- А куда ж ему деваться? - засмеялся я и показал рукой за окно: - Вот
всем этим ему предстоит владеть и управлять лет через двадцать.
Кортеж резал автомобильную толчею на запруженных улицах Москвы,
выскакивая на резервную полосу и встречное полотно движения в затеснениях и
пробках. Серега нажал кнопку на панели - звуконепроницаемое стекло плавно
поднялось, отъединив нас в салоне от телохранителя и шофера.
- Ты не хочешь рассказать обстоятельства вашего боя с Котом? - спросил
Сергей.
- Нет! - отрезал я и, помолчав, добавил: - Это никакой не секрет. Но если
я тебе начну объяснять все с самого начала, получится глупая длинная сплетня
- "ты сам виноват!", "а ты меня не слушался!", "а ты меня предал в беде!". И
конца этим взаимным препирательствам не будет никогда. Эти разговоры не
объясняют ничего по существу.
- А что объясняет?
- Дремучая и вечно свеженькая сказка о двух медведях в одной берлоге...
Кот не понимал, как быстро и решительно меняются времена. Он думал, что этот
развеселый разбойный бизнес, когда вся страна стала огромным беспризорным
Эльдорадо, когда миллионы просто валялись на земле - нагнись и подбери или
силой отними, - вот он и думал, что это будет всегда...
- А ты?
- А я знал, что так не будет, и пытался заставить его делать то, что я
говорю. А он плевал на меня и беспредельничал как хотел. Конец известен, -
неожиданно для самого себя сказал я с досадой и горечью.
- Кот считает, что это ты его сплавил в зону, - заметил Сергей.
- Вольному воля, - развел я руками. - В нем бушует чудовищная энергия
заблуждения. И она заведет его далеко...
- Мне все равно надо знать подробности. Без этого не оценить степень и
направление опасности.
Я махнул рукой:
- Надо оценивать ситуацию в целом, подробности тебе не помогут. У тебя, к
сожалению, неверный настрой...
- В смысле?
- Ты, разыскав Кота, ни в чем его не разубедишь и не уговоришь.
Рассчитаться со мной - главная и единственная сверхценная идея его жизни.
Глупо, конечно, но это так...
- Сделай милость, не ряди Кота Бойко в графы Монте-Кристо, - усмехнулся
Ордынцев.
Я устал. Откинулся, прикрыв глаза, на подушку лимузина. Никто ничего не
понимает. Сказал терпеливо:
- К сожалению, жизнь проще и страшнее беллетристики. Сейчас Кот опаснее
Монте-Кристо...
- Але-але, только без паранойи! - замахал руками Серега.
- Нищий юноша Эдмон Дантес, до того как его кинули на нары в замок Иф,
прожил ничтожную убогую жизнь мелкого обывателя, - терпеливо объяснял я. -
Только став графом Монте-Кристо, он наконец зажил яркой, пряной,
увлекательной жизнью героя, любовника, интригана, мстителя, вершителя чужих
судеб. С этого момента, по существу, только и началась его жизнь. А у Кота
Бойко, независимо от того, убьет он меня или пристрелят его самого, на этом
все кончится...
- Уточните мысль, банкир Данглар, - смирно попросил Сергей.
- У Кота нет потенциала развития в жизни, у него все в прошлом.
- При всем уважении к возможностям вашего системного мышления, мой
почитаемый учитель, наставник и гуру, - ехидно сказал Сергей, - хочу
заметить, что из всех известных мне людей Кот Бойко меньше всего похож на
поношенного дедушку-ветерана, у которого все в прошлом. Извините,
пожалуйста, если что не так сказал...
- Пожалуйста, пожалуйста, - снисходительно кивнул я. - Вся мировая
финансовая игра - от Нью-йоркской биржи до торговли пирожками - это обмен
финансовыми рисками. Выигрывает тот, кто сумел снизить свои риски до
минимума. Понимаешь?
- Я думаю, что вся жизнь - это обмен рисками, - серьезно сказал Ордынцев.
- Длинная цепь решений - человек оценивает свои интересы и степень риска.
- Точно. И каждый день, принимая эти решения, я должен понять, какое у
этого человека вчера и что его может ждать завтра. Это стало для меня
привычкой и необходимым условием. Мы должны произвести с Котом обмен
рисками.
- И что?
- Жуть, полная чума! За спиной Кота, в его вчера - азарт молодости, слава
чемпиона, сумасшедшая любовь к Марине, лихо сорванные, бессмысленно
потраченные и более невосстановимые деньги - времена ушли. Деньги больше под
ногами не валяются, надо уныло каторжанить за них - а этого Кот не любит и
не умеет. Ничто из прекрасного прошлого не повторится, все позади. Впереди у
него нет ничего интересного. Только главный чемпионский выстрел...
Мы помолчали, равнодушно разглядывая и не замечая суетливую городскую
жизнь за окном. Потом Ордынцев сказал:
- С будущим Кота ты мне обстановочку прояснил. А как насчет твоего
завтра? Как там с оценкой рисков?
Как мог искренне, я засмеялся:
- Я не люблю глазеть в бездну!
У НИХ КОНТАКТ УТРА ЧЕЙ
Грузовик-мусоровоз маневрирует на улице Огурцова в Теплом Стане вокруг
контейнера, куда Кот забросил свой сотовый телефон. Это место - в двухстах
метрах от подъезда Лоры. Двое здоровенных парней-мусорщиков, невероятно
грязных, даже на вид издающих сильный запах, доброжелательно матеря друг
друга, цепляют такелаж к контейнеру.
- Давай, вира помалу! - кричит парень водителю. - Да выбирай полегоньку,
едрить твою мать!
Контейнер вздымается вверх, медленно ползет к своему месту на грузовой
платформе.
- Майнай полегонечку!- командует мусорщик. -Давай, давай...
Контейнер встал на место в кузове. На замен ему грузчики устанавливают на
тротуаре пустой, усаживаются в кабину, один сразу же начинает жевать
здоровенный бутерброд. Грузовик трогается по улице, сворачивает за угол,
исчезает из виду.
В тот же момент на улицу въезжают машины радиоразведки. Они движутся
медленно, будто обнюхивают квартал. Штурман-поисковик хватает рацию:
- Центр, внимание! На связи - шестой... Внимание!.. Объект вышел из
пеленг-зоны. Объект смещается на северо-запад... Прямой контакт утрачен...
СЕРГЕЙ ОРДЫНЦЕВ:
ЛИЧНЫЙ СЕКРЕТАРЬ
Я уселся за стол своего нового кабинета - не очень большого, но
продуманно организованного в стиле делового уюта.
А деловой уют - это черно-белый металлопластиковый аскетизм, который
должен - по замыслу создателей - полностью отбивать охоту и возможность
отвлекаться на что-либо вообще, кроме порученной тебе работы.
Но меня с самого начала рабочего дня отвлекли сильно. Хорошенькая
барышня, неброско, классно экипированная. Высокая, ухоженная,
технологический класс "хай-фай", диапазон приятного применения, на мой
взгляд, необъятный.
- Добро пожаловать, Сергей Петрович! Я ваш личный секретарь Лена
Остроумова. Мое досье у вас на столе, там все необходимые сведения обо мне.
Мой рабочий день с девяти до пяти. Но в случае необходимости я всегда могу
прийти раньше или задержаться, сколько нужно.
- Замечательно, Лена, - усмехнулся я.
Девушка протянула мне пластиковую коробку и конверт:
- Здесь ваш сотовый телефон, а в конверте ключи и документы на ваш
служебный автомобиль. Джип "блейзер" - во внутреннем дворе. Мне сказали, что
водитель вам не нужен?
- Не нужен, - помотал я головой.
- Вот это - ваша кредитная корпоративная карточка "Мастер-кард" для
текущих производственных расходов. Здесь распишитесь, пожалуйста, и
постарайтесь ее не потерять - она безлимитная. Вроде волшебного слова
"сим-сим".
- Сказка! - восхитился я.
- Пропуск с режимом "проход всюду" вам чуть позже принесет директор
Департамента персонала. Кажется, у меня все...
- Мир сладких грез. Как говорил мой погибший друг - поднимите мне веки...
Я взял в руки папку с ее личным делом, раскрыл обложку, быстро пролистал
несколько страниц, закрыл картонные корочки, подержал несколько секунд и
бросил на стол.
- А что вы умеете делать?
- Я знаю английский хорошо, по-французски бегло читаю, работаю с
компьютером, не очень быстро стенографирую. С осени пойду на курсы бизнеса и
менеджмента. Прилично вожу автомобиль...
- Конечно, имеете "черный пояс" карате? - осведомился я вежливо.
- Ну уж нет - увольте! - не принимая моей иронии, ответила Лена. - Я
считаю, что вместо этого мордобойного балета дамский браунинг гораздо
надежнее.
- Резонно, - согласился я. - В общем, Лена, оказывается, что вы -
американская "корпорейт-герл" отечественной сборки. Давно работаете в
холдинге?
- Год, - спокойно сказала она, глядя на меня чуть насмешливо большущими
серыми глазами отвязанной неваляшки.
- Угу, - кивнул я. - Представляю, как долго вы мыкались по улицам Москвы
в поисках места. Усталая, иззябшая постучалась в ворота холдинга и робко
спросила: вам не нужно для офисных нужд сокровище? А они хором заорали:
добро пожаловать!
- Издеваетесь? - усмехнулась Лена. - У нас полгода спецпроверка. Директор
персонала - генерал госбезопасности...
- Ну, вас-то полгода не проверяли!
- Почему вы так думаете? - подняла тонкие брови Лена.
- Во-первых, по молодости вы не накопили биографии на полгода проверки. А
потом, папа у вас - замминистра топлива и энергетики. Чего там проверять,
слепому ясно - очень ценный кадр. Перспективный...
- Вы хотите унизить меня, Сергей Петрович? - лениво спросила Лена.
- Помилуй Бог! - замахал я руками. - Просто у меня никогда не было
личного секретаря. Наверное, поэтому я думал, что личных секретарей
столоначальники подбирают себе сами...
- У нас это не принято, - покачала головой Лена. - Департамент персонала
предлагает кандидатов, а Александр Игнатьевич утверждает. Только он...
- А отказаться можно? - спросил я осторожно.
- Вам? Или мне? Я не поняла...
- Ну вам, например... Или мне, - пожал я плечами.
- Не знаю, у нас так никогда не бывало, - растерялась Лена. - А вы хотите
отказаться от меня?
- Что я, с ума сошел? Да никогда!
АЛЕКСАНДР СЕРЕБРОВСКИЙ:
ВИРТУАЛИИ
Телевизор - машина времени фирмы "Сони" - нас аккуратно нашинковал и
разделил пополам. Здесь, по эту сторону экрана, в осязаемой плотности
окружающих предметов, в аромате свежезаваренного кофе "хейзлнат", чуть
слышном сиплом дыхании кондиционера - жили мы. Я и мой помощник Кузнецов.
Мы молчали и слушали, как из вчерашнего Зазеркалья тринитрона, оттуда, из
виртуального прошлого говорил я - в ипостаси Александра Игнатьевича
Серебровского. Я проповедовал, учил, все объяснял телевизионному ведущему
"Итогов" Евгению Киселеву.
Разложенный на телевизионные строки и снова собранный в кадр Серебровский
был мне противен. И одновременно я испытывал родительскую гордость за него,
за себя. Такой вроде бы неказистый, незамысловатый паренек - а на самом-то
деле, оказывается, ого-го-го!
Конечно, постоянное мелькание на телевизоре - занятие одновременно
отвратительное и противоестественно-приятное, вроде выдавливания прыщей. Но
от этого нельзя и неохота отказываться. Справа за моей спиной вздохнул и
пошевелился Кузнецов. В кадре - это было вчера - я отвечал на его сомнения:
- ...Резервы монетаристской политики исчерпаны! Денег попросту больше
взять негде - сколько бы мы ни латами тришкин кафтан бюджета. Нужен
принципиально другой подход.
- А в чем вы видите другой подход? - спрашивает величавый красавец
Киселев.
- В новой налоговой политике как составной части новой финансовой
стратегии. У нас ведь самые мудрые в мире налога - всего сто четыре копейки
платежей на каждый заработанный рубль. Это абсурд - с барана российской
экономики седьмая шкура уже спущена...
Киселев, пошевеливая английскими усами, спрашивает строго:
- В случае победы на выборах вы намерены оказать давление с регионального
уровня на всю федеральную политику?
- Влияние, - усмехаюсь я мягко, но с большим значением. - Не давление, а
влияние, назовем это так. И влияние это будет исключительной силы. Я не
сомневаюсь, что меня поддержит вся региональная властная и финансовая элита.
Все настоящие бизнесмены - не перекупщики и спекулянты, а создатели реальных
ценностей. Все те, кому надоело кормить жулье и дармоедов...
- А государственная бюрократия и оппозиция?
- Государственная бюрократия существует вечно, и вечно она борется с
любой инициативой, которая ограничивает ее власть. Бюрократию надо
воспринимать как дурной климат. Ей надо противостоять, как плохой погоде. Ну
а оппозиция... А что она может? Она бесплодна. Она не способна предложить
народу реальной альтернативы. Прошли времена, когда люди верили, будто наши
любимые пищевые жиры - пушечное сало и ружейное масло. Люди выросли,
поумнели, они плевали на лозунги, а хотят они нормальной сытой благополучной
жизни. И я готов им помочь в этом...
Я вывел пультом звук, повернулся к Кузнецову:
- Что у нас сегодня?
- Совещание по состоянию биржи, - взглянул помощник в ноутбук. - В десять
- деловой завтрак с президентом Би-би-би, "Бостон бизнес бэнк". Просится к
вам на встречу Гаглоев - надо определить нашу позицию с еврооблигациями, он
уже говорил с вами.
- Экспертное заключение есть?
- В вашей рабочей папке.
- Я посмотрю, к вечеру сообщу решение. Что с "Макрокомп глобал
электроникс"?
- Билл Хейнс выставил банковские гарантийные письма и аффидевит( о
готовности подписать договор. На этой неделе у вас встреча с вице-премьером
Завалишиным - все финансовые и технические документы готовы. Нужно решение
правительства...
- Собери рабочую группу, девять миллиардов - не шутка, надо будет еще раз
прогнать доклад. Я обязательно буду, все должно быть отполировано, как
котовьи яйца!
- Я думаю, что там все в порядке - ребята очень серьезно поработали, -
сказал Кузнецов.
- Может быть, - кивнул я. - Правда, я знаю, что если тебе кажется, будто
все в порядке, - значит, ты просто плохо информирован...
Сказал и задумался, забыл о Кузнецове. Какое ужасное внутреннее
напряжение, щемящий звон тревоги в душе, торопливый, испуганный колотун
сердца! Как хочется - хоть бы на день - животного пейзанского покоя. Как
избавиться от этого вечного нервного тремора?
Пустое! Это невозможно. Физиология. Адреналиновые бури в злой азартной
крови.
Пустое! Тряхнул головой, услышал, как Кузнецов что-то говорит мне. Я
спросил:
- Что там еще?
- Заседание правления, отчет ревизоров о работе Воронежского
металлургического - похоже, там у нас воруют.
- Оторвите голову, остальное - в прокуратуру... Решите без меня.
- Балясный хочет вам доложиться. Предлагает купить бывший санаторий ЦК в
Сочи, перестроить в пятизвездный отель. Очень высокая рентабельность...
- На фиг! Сейчас на Кипре и в Турции отдыхать дешевле. И пусть Балясный
подсчитает, сколько мне будет стоить выкурить оттуда мафию! Нет, это мимо
кассы...
- Кстати, Александр Игнатьич... Шеф службы безопасности Алексей Кузьмич
хотел переговорить по деликатному вопросу.
- В четыре. Дай ему десять минут. Все?
- Вам должна быть представлена команда имиджмейкеров - это люди Краснова,
игроки профессиональные.
- Завтра в десять. Еще?
- Приглашения на праздник песни, оргкомитет кинофестиваля, презентации,
юбилейные банкеты, премьеры, открытие выставок, концерт Патрисии Каас,
личная просьба Маслякова вручить призы победителям КВН. Общим числом
двадцать семь...
- Прекрасно. Всем разослать письма, поздравления и пожелания. Праздных -
поблагодарить. Нужных - обнадежить моей уверенностью в нашем сотрудничестве.
В будущем...
КОТ БОЙКО:
ЖИВОЙ ТРУС
У Лоры на лице было выражение чувственного наслаждения. Восклицательная
гримаса счастья! Она сидела посреди комнаты на нашей колченогой табуреточке
и смотрела, как я примеряю купленные ею тряпки развеселого
молодежно-отвязного стиля. А я перед зеркалом старательно пристраивал
длинноволосый блондинистый парик.
Лора хохотала, светя своими белоснежными зубами, такими неправдоподобно
ровными, что наводили на пакостную мысль о металлокерамике, но все-таки
настоящими, костяными, собственными. У нее были всегда приятно прохладные
зубы...
- Ну скажи, пожалуйста, зачем тебе парик?
- Хочу быть похожим на настоящего артиста. На Филиппенко. Или Говорухина.
- Да перестань ты дурака валять! Серьезно!..
- Серьезно? - корчил я рожи. - Если серьезно... Если серьезно...
В разных ракурсах я рассматривает себя в зеркале, гримасничая и
кривляясь.
- Если серьезно, то я хочу немного уклониться от своей бешеной
популярности на улице. Я просто боюсь толп поклонниц и почитателей моего
таланта. Ты не представляешь, как пугают меня эти женщины, падающие передо
мной публично на колени! Толпы девственниц, плачущих от вожделения! Педики,
прячущиеся в засаде. Говорю тебе совершенно откровенно - я боюсь. Я попросту
трус...
- И это ты врешь, жучила несчастный! - вздохнула Лора. - Я бы предпочла,
чтобы ты был сильно потрусливее. Мне твое гусарство - во где стоит! - Она
провела ладонью по шее.
- Подруга! Волшебная Теслимовка! Все бу, как ты ска! Я ведь не успел тебе
сообщить, что я сейчас снимаюсь в кино по пьесе Толстого. Называется "Живой
трус". Я уже все придумал! У нас это с покойником Львом Николаевичем просто
отпадно получилось. Хит сезона!
- И что ты мелешь!
- Правду говорю! Тебе понравится. Основная мысль - любой бабе больше по
душе живой трус, чем мертвый герой. Увидишь - культовый фильмец отгрохаем...
- Что ты несешь, ненормальный?
- Арию живого труса. Сатрап, парализованный страхом...
- Слушай, живой трус, ты лучше скажи - тебе шмотки нравятся?
- Подруга! Кормилица, поилица и одевалица! Спасибо тебе! Я в этом паричке
и новом прикиде красив нечеловечески! Так шикарно выглядел только мой
приятель аферист Харлампий Спиридонович Фотокакис. Жаль, репатриировался,
фраер этакий, к себе на родину - в древнюю Элладу. Сейчас бы умер от
зависти.
- Кот!
- Чего? - остановился я.
- Мне все равно - трус ты или герой. Чемпион или подзаборник...
Я решительно направился к Лоре:
- Докажите поступком! Слово...
- ...и дело, - тихо сказала Лора. - Я тебя очень люблю.
- Дай покиссаю!.. - заорал я.
Она обняла меня и целовала долго, будто в забытьи. Судорожно вздохнула:
- Собаки не понимают, что хозяин уходит из дома ненадолго - на работу или
в магазин. Они каждый раз умирают от горя, потому что думают - навсегда.
- О чем ты, яблочко мое Теслимовка?
- Когда мы расстаемся, я прощаюсь с тобой навсегда...
СЕРГЕЙ ОРДЫНЦЕВ:
ЗВОНОК
Дикий невоспитанный народ - американцы - замечательно придумали отдыхать,
положив ноги на стол. Это удобно - кровь отливает от головы и от копыт, ноги
не гудят от беготни, черепушка от мыслей. И, развалясь в кресле, попивая
холодный боржом, смотришь по телевизору вчерашнее интервью моего финансового
гуру Серебровского невероятно серьезному, крайне обстоятельному Евгению
Киселеву. Вообще они забавно выглядят вдвоем - Киселев гораздо больше похож
на Магната Олигарховича, чем мой мальчишески худощавый и несильно
богатырский друган.
- Ваше решение баллотироваться на выборах в губернаторы вызвало самые
противоречивые отклики в политических и журналистских кругах. Как бы вы сами
охарактеризовали свой поступок? - спрашивает Киселев.
- Мое решение продиктовано давно назревшей необходимостью прихода во
власть реальных политиков. Ведь у нас сложилось парадоксальное положение,
что политические решения принимают, в принципе, абсолютно безответственные
люди. Во всей