приятие Нэнтакетов в тече-
ние последнего финансового года.
      В первый раз его прошиб пот.
      - В течение последнего... - Он оборвал себя.
      - Не  могу судить, - пояснил я, - о более раннем периоде. Я не де-
лал аудиторских проверок. Я никогда не видел бухгалтерских книг, и их нет у
нас в  конторе. Разумеется, их полагается хранить три  года, так что, наде-
юсь, они у вас есть.
      Наступило продолжительное молчание.
      - Боюсь, - сказал я, - что директор из клана Нэнтакетов посоветует
мне тотчас идти в полицию. Если бы был жив старый Нейлор Нэнтакет, все мог-
ло бы  сложиться по-иному. Вероятно, он просто замял  бы скандал, ради вас.
Иное дело новое поколение, оно вас не знает. Это весьма  практичные дельцы,
которые в принципе смотрят на конюшню неодобрительно. Они  никогда близко к
ней не подходили. Тем  не менее они расценивают ее как чисто  деловое пред-
приятие, платят вам хорошее жалованье за работу управляющего и, несомненно,
считают  все  доходы  своими. Но как бы деликатно я ни преподнес факты, а я
вовсе не сгораю от нетерпения  сделать  это, они непременно поймут, что  за
истекший финансовый год их прибыль перекочевала к вам.
      Моя невыразительная речь  принесла  первые плоды. Тревор наполнил два
бокала и сунул один из них в руку Уильяма Финча. Тот слепо посмотрел на не-
го и через несколько мгновений поставил на стойку бара.
      - А Тревор? - спросил он.
      - Я буду вынужден сообщить директору,  - с сожалением сказал я, -
что назначенный ими аудитор помогал обдирать их.
      - Ро, - запротестовал  Тревор,  возражая, думаю, больше против жар-
гонного словечка, нежели оспаривая его справедливость.
      - Эксвудские бухгалтерские книги -  сплошной  вымысел,  - сказал я
ему. - Кассовые  книги, гроссбухи... все искусные подделки. Уильям никогда
бы не провернул такое грандиозное мошенничество без вашей помощи. Во всяком
случае, вы... - поправился я, слегка изменив формулировку, - не  могли не
знать и закрывали на все глаза.
      -  И  загребал чертовски хорошие барыши, -  с  ожесточением  сказал
Финч, чтобы вернее утопить друга вместе с собой.
      Тревора передернуло от отвращения, но,  конечно,  это  было  правдой.
Тревор питал  сильную страсть к  денежкам и  никогда бы не  пошел на  такой
риск, не получая никакой выгоды.
      - На первый взгляд, отчеты составлены  как надо, - сказал я. - Они
вполне удовлетворили бы  постороннего  аудитора, если бы Нэнтакеты устроили
проверку через какую-нибудь лондонскую или нью-йоркскую фирму. Но только не
Тревора или меня, кто живет  здесь...  - Я покачал головой. -  Эксвудские
конюшни платили тысячи торговцам фуражом, которые не получали денег, шорни-
кам, которых нет в природе, техникам, электрикам и водопроводчикам за рабо-
ту, которой те не делали. Счета  все на месте, но сделки, упомянутые в них,
- воздух. Деньги шли прямиком в карман Уильяма Финча.
      Начавший постепенно остывать, Финч мгновенно снова накалился, и я ре-
шил, что разумнее не оглашать весь список его махинаций.
      Нэнтакеты платили заработную плату большему числу конюхов, чем он на-
нимал: обманный трюк, который очень трудно изобличить, поскольку конюшенная
братия подолгу не задерживается на одном месте.
      Он содрал  с компании Нэнтакетов  более девяти тысяч фунтов за аренду
дополнительных денников и содержание лошадей у местного фермера, но так как
фермер был одним из моих клиентов, я знал, что Финч заплатил ему лишь малую
толику означенной суммы.
      Счет за  услуги жокеев во  много раз превышал гонорары, которые жокеи
действительно получили. Финч изобрел дорожные расходы за доставку на скачки
лошадей, которые, согласно формулярам, никогда не покидали конюшенный двор.
      Он прикарманивал  фантастические  деньги,  что  получал  от торгового
агента в качестве  комиссионных  от продажи чистокровных лошадей Нэнтакетов
посторонним владельцам: пятьдесят тысяч или около того за  прошлый год, как
неосторожно подтвердил по телефону агент, не догадываясь, что  Финч не имел
на это права.
      Я предполагал, что  Финч также посылал завышенные счета всем владель-
цам не из клана Нэнтакетов, заставляя выписывать чеки на его  имя,  а не на
фирму, и затем брал себе приличную долю прежде, чем вложить  разумную сумму
в дело.  Нэнтакеты находились далеко  и мало интересовались конюшней. Как я
понял, их заботила только минимальная прибыль, и Финч давал им ровно столь-
ко, сколько требовалось, чтобы не возбуждать подозрений.
      И словно в насмешку, он выставил Нэнтакетам счет на шесть  тысяч фун-
тов за аудиторские  услуги,  но в наших приходных  ведомостях  не нашлось и
следа шести тысяч от Эксвудских конюшен. Тревор, должно  быть, получал свою
часть втихомолку: над этим оставалось только посмеяться.
      Длинный список мелких мошенничеств. Их намного сложнее вычислить, чем
одну крупную аферу. В общей сложности Финч срывал куш свыше двух тысяч фун-
тов в неделю. Свободных от налогов. Год за годом. С помощью аудитора.
      И не без помощи, что совершенно точно, вечно больной секретарши Сэнди
- правда,  с ее ведома или без, я не рискнул бы утверждать. Если она неду-
жила так часто, как говорили, и не ходила на работу, возможно, она ничего и
не знала. А может,  знала и оттого болела. Но успех всех  значительных афер
зависит от хорошо проделанной канцелярской работы, и в случае с Эксвудскими
конюшнями она в основном была сделана на совесть.
      От девяноста до ста лошадей. Хорошо  обученных, показывавших прекрас-
ные результаты на скачках. Большая конюшня с колоссальным еженедельным обо-
ротом капитала. Тренер высшей лиги. Тренер, подумал я, кто не  владел своей
конюшней, кто получал только заработную плату, к тому же облагавшуюся высо-
ким налогом;  перед которым маячила  перспектива остаться без средств к су-
ществованию на  старости лет, в эпоху  инфляции. Мужчина на  пятом десятке,
наемный работник, без  обеспеченного  будущего. Вынужденный уход на пенсию.
Ни собственного дома. Ни влияния. Человек, через руки  которого в настоящем
деньги текли полноводной рекой.
      Все  тренеры  скаковых лошадей - это предприниматели с  практическим
складом ума. Большинство занимались бизнесом на свой страх и риск. У них не
было отсутствующих владельцев фирмы, которых они могли обкрадывать. Если бы
Уильям Финч был сам  себе хозяином, сомневаюсь, что ему пришло бы  в голову
мошенничать. В нормальной  ситуации, с его недюжинными способностями ему бы
это не потребовалось.
      Необходимость. Изобретательность.  Возможность. Интересно, как  велик
шаг от честности к обману. К преступлению.
      Вероятно, и не  очень. Конверт с заработком несуществующего конюха -
небольшая  прибавка  к карманным расходам. Маленькие шажки, ловкое  надува-
тельство, они множатся и разрастаются, как раковые клетки, и выводят на ши-
рокую, торную дорогу.
      - Тревор, - мягко спросил я, - как давно вы заметили... неаккурат-
ность Уильяма?
      Тревор грустно посмотрел на меня и слабо улыбнулся.
      - Вы обратили внимание... на самые первые приписки... в книгах,  -
ответил я за него, - и сказали ему, что так не пойдет.
      - Разумеется.
      - Вы предложили, - продолжал я, - что если он действительно решил-
ся на это, то вдвоем вы справитесь лучше.
      Финч отреагировал резко, яростно замахнувшись, но  Тревор только пог-
рустнел еще больше.
      - Все в точности как и с Коннатом Нависом, - сказал я. - Я отчаян-
но старался убедить себя, что вы искренне не понимали, каким образом он ис-
пользует компьютер, но полагаю... Приходится  признать,  что  вы делали это
вместе.
      - Ро... -.печально вымолвил он.
      - Как бы там ни было, - обратился я к Финчу, - вы прислали бухгал-
терские книги для ежегодной аудиторской проверки, и после всех этих  лет ни
вы, ни Тревор не испытывали ни малейшего беспокойства. Мы с  Тревором вечно
не успевали  переделать всю работу  вовремя, поэтому, как я предполагаю, он
просто запер документы в шкафу, чтобы взяться за них, как только сможет. Он
знал наверняка,  что  я  даже  не взгляну на ваши книги. Я ни разу ре делал
этого за шесть лет.  У меня было слишком много собственных клиентов.  А по-
том, когда Тревор уехал отдыхать, случилось непредвиденное. В день розыгры-
ша Золотого кубка в ваш  почтовый  ящик,  как  и в мой, опустили повестки с
требованием явиться в налоговую комиссию через две недели.
      Финч сверлил меня  разъяренным взглядом темных глаз. Он стоял, выпря-
мившись всем своим высоким, сильным и ладным телом,  словно загнанный мате-
рый олень перед дерзкой собачонкой. По краям штор дневной свет угасал, сгу-
щались сумерки. В доме электрический свет ровно освещал цивилизованного че-
ловека. Я криво улыбнулся.
      - Я отправил вам записку. Не волнуйтесь, сказал я, Тревор в отпуске,
но я  попрошу  об отсрочке и лично примусь за ваши книги. Я сразу поехал на
скачки в  Челтенхем и начисто забыл об этом. Но вы, для вас эта записка оз-
начала гибель. Крах, суд, возможно, тюрьму.
      По его телу пробежала дрожь. На скулах заиграли желваки.
      - Думаю, - продолжал я, - сначала вы предположили, что самый прос-
той выход - забрать книги назад. Но они лежали под замком в шкафу Тревора,
и только у  него и у меня были ключи. В любом случае я заподозрил бы нелад-
ное, если  бы вы отказались  показать мне книги, когда налоговые инспектора
дышат в  затылок. И  тем более подозрительным мне показалось  бы, если бы в
контору вдруг вломились и украли бумаги. И тот, и другой путь вел к рассле-
дованию и к катастрофе.  Ну, а поскольку вы не могли убрать  книги подальше
от меня, вы решили убрать меня подальше от книг.  И  у  вас  имелось  такое
средство. Новая яхта,  почти готовая к  отплытию. Вы просто  устроили  так,
чтобы она отплыла раньше  и увезла меня. Если бы вам удалось  не подпустить
меня к конторе до возвращения Тревора, все бы обошлось.
      - Все это вздор, - холодно  проговорил он. - Не глупите. Факты не-
возможно  опровергнуть.  Тревора ждали в конторе в понедельник,  четвертого
апреля, и у него оставалось в запасе еще три дня на подачу в инспекцию про-
шения об отсрочке. Вполне допустимый предел. Затем Тревор  подчистил бы Эк-
свудские отчеты, как обычно. Меня бы  освободили, и я никогда бы не узнал о
причине моего похищения.
      Тревор уткнулся в бокал с бренди, и я вдруг почувствовал жажду.
      - Если  у вас есть минеральная вода  или тоник,  Тревор, я выпил  бы
глоток, - сказал я.
      - Ничего не  давай ему, -  потребовал Финч, его  голос  по-прежнему
клокотал от плохо сдерживаемой ярости.
      Тревор суетливо задвигал руками, но спустя мгновение, виновато погля-
дывая на плотно сжатый рот Финча,  достал бокал для вина и вылил туда буты-
лочку тоника.
      - Ро... -  сказал  он, передавая мне бокал.  -  Мой 'дорогой маль-
чик...
      - Мое дорогое дерьмо, - сказал Финч. Я с благодарностью выпил шипу-
чий горьковатый тоник.
      - Я испортил  дело, вернувшись домой  на несколько дней  раньше,  -
сказал я. -  Думаю,  вы пришли в отчаяние.  По  крайней мере, расстроились
настолько, что послали отряд похитителей в мой коттедж, чтобы схватить меня
снова. И когда им это не удалось, вы подослали еще кое-кого. - Я допил ос-
татки и почувствовал во  рту вкус желчи. - На следующий день  вы подослали
свою дочь Джосси.
      - Она ничего не знает, Ро, - вмешался Тревор.
      - Заткнись, -оборвал его Финч. - Она здорово поводила его за нос.
      - Возможно, - согласился я.  -  Предполагалось,  что это продлится
день или два. В  воскресенье Тревор должен был приехать. Но я  сообщил вам,
пока вы старательно занимали меня, показывая всю конюшню, что у  Тревора во
Франции сломалась машина и он не вернется раньше среды или четверга. Я сно-
ва заверил рас, что нет причин  беспокоиться, я уже обратился с просьбой об
отсрочке и начну аудиторскую проверку самостоятельно. Все вернулось на кру-
ги своя, и перспектива была такой же устрашающей, как и раньше.
      Финч свирепо посмотрел на меня, ничего не отрицая.
      - Вы предложили провести мне день  на скачках с Джосси, - сказал я.
- И  скачку в состязаниях  для молодняка.  Я глупо веду  себя, когда  меня
приглашают жокеем. Совершенно не умею отказываться. Вы наверняка знали, что
Блокнот не способен прыгать правильно.  Очевидно,  вы  надеялись, улетая на
Большой Национальный фестиваль, что я упаду и сломаю ногу.
      - Шею, -  поправил  Финч мстительно, и он  совсем  не шутил. Тревор
быстро посмотрел ему в лицо и отвел взгляд, как будто смущенный бурным про-
явлением таких эмоций.
      - Ваши люди, конечно, держались поблизости на случай, если я пережи-
ву скачку без тяжких повреждений, и я действительно уцелел, - продолжал я.
- Они следовали за нами до паба, где я обедал с Джосси, а потом до мотеля,
где я  собирался  переночевать.  Вторая  попытка  похищения оказалась более
удачной, ибо на сей  раз я не смог выбраться. Когда же  Тревор благополучно
вернулся, вы  позвонили в Скотленд-Ярд,  и полиция освободила меня. С одной
точки зрения, ваши усилия достигли желаемого результата, так как в то время
я, по сути, не видел ни одной страницы, ни одной проводки в эксвудских кни-
гах.
      Я поразмыслил немного и внес поправку в сделанное заявление.
      - Я не видел ничего, кроме кассовой книги по мелким  расходам, кото-
рую вы  сами мне дали. И это, полагаю, были ваши личные точные данные, а не
переписанные и подтасованные, готовые к аудиторской  проверке. Она осталась
в машине  вместе со всеми моими прочими вещами, и я принес ее в офис, когда
пришел на работу в прошлую пятницу. И она все еще находилась там в субботу.
Именно в субботу утром я  достал  бухгалтерские  отчеты Эксвудских конюшен,
внимательно изучил их и сделал фотокопии.
      - Но почему, Ро?  - потерянно спросил Тревор. - Что навело  вас на
мысль... Почему вы заподозрили Уильяма?
      - Настойчивость, - ответил я. -  Безоглядная  спешка  и  временные
факторы. Понимаете, когда я находился на  яхте, то был уверен, что меня по-
хитили из мести. Любой аудитор, разоблачивший мошенников, подумал  бы то же
самое, оказавшись в подобном положении. Особенно если ему открыто угрожали,
как это  делал  Коннат Павис, до него - Онслоу и Глитберг, а после - дру-
гие. Однако когда я сбежал и приехал домой, то сразу, почти без всякого пе-
рерыва, снова подвергся опасности. На меня открыли охоту. И поймали. Поэто-
му во  второй раз, на прошлой неделе,  сидя в  фургоне, я впервые  подумал,
что... вероятно, это не месть, а попытка предотвратить. Дальше наступил че-
ред логических  выводов и исключений, в целом довольно  скучных вещей. Но у
меня было  много времени... -  Я невольно поперхнулся, вспоминая.- У меня
было много времени, чтобы перебрать все возможности и решить задачу. Поэто-
му я пришел в контору в субботу утром, когда никто мне не мешал, и проверил
догадку.
      Финч повернулся к Тревору, остро нуждаясь в мальчике для битья.
      - Какого черта ты хранил книги там, где он мог до них добраться? По-
чему ты не запер в проклятом сейфе?
      - У меня есть ключ от сейфа, - сухо вставил я.
      - Господи! - Он вскинул руки с яростным, бессильным отчаянием.  -
Почему ты не взял их домой?
      - Я никогда не беру документы  домой, - ответил Тревор. - И ты го-
ворил мне,  что  Ро участвует в скачках в субботу и уезжает с Джосси в вос-
кресенье, следовательно,  нам не о  чем волноваться. В любом случае, никому
из нас в голову не приходило, что он знает... или догадывается.
      Финч повернул ко мне искаженное лицо.
      - Какова твоя цена? - спросил он. - Сколько?
      Я не ответил. Тревор сказал с укором: - Уильям...
      - Наверняка он что-то хочет, - заявил Финч. - Почему  он рассказы-
вает нам все это вместо того, чтобы прямиком идти в полицию? Потому, что он
хочет заключить сделку, вот почему.
      - Это не деньги, - сказал я.
      Финч по-прежнему выглядел так, словно в недрах его тела бушевала гро-
за, но  он  не стал развивать тему дальше. Он понял - и всегда понимал, -
что дело не в деньгах.
      - Где вы взяли людей, похитивших меня? - спросил я.
      - Ты так много знаешь. Вот и выясняй сам.
      Наемные бандиты, цинично подумал я. Кто-то где-то подсказал, как най-
ти парочку подходящих  головорезов.  Полиция могла бы выяснить подробности,
если бы захотела, решил я. Лично мне наплевать.
      - Во второй  раз, - поинтересовался  я, - вы  тоже  распорядились,
чтобы на мне не осталось ни царапины?
      - А что?
      - Да или нет?
      - Я не хотел, чтобы полиция всерьез занялась расследованием, - ска-
зал он.  - Никаких увечий. Никакого  воровства. Чтобы твое  дело числилось
мелким хулиганством.
      В итоге, я сделал вывод, что кулаки и ботинки были пущены в ход в по-
рядке личной инициативы. Плата за то, что заставил войска побегать. Приказа
от командования не поступало. Как ни странно, но меня это даже порадовало.
      По моим  предположениям, он выбрал склад потому, что  в спешке ему не
подвернулось более надежного места, и  потому,  что  считал, будто навлечет
еще большие подозрения на Онслоу и Глитберга и отвлечет от себя самого. За-
говорил Тревор:
      - Итак... Что... что нам теперь делать? - Но ответа не последовало,
так как послышался шум колес на гравии перед домом. Хлопнули дверцы машины.
      - Ты оставил дверь открытой?  -  спросил Тревор. Финч мог не  отве-
чать. Он оставил. Несколько пар ног протопали внутрь, пересекли холл  и бе-
зошибочно направились к укромному уголку.
      - Вот и мы наконец, -  произнес властный голос. - Пора с этим кон-
чать.
      Лицо Финча победно просияло, и  он  с  благодарным радушием улыбнулся
гостям, толпой ввалившимся в комнату.
      Глитберг. Онслоу. Коннат Павис.
      - Ну что, загнали крысу в угол? - спросил Павис.


      ГЛАВА 18

      В этот леденящий душу миг  я  навсегда запомнил лица всех пятерых.  С
гулко бьющимся сердцем я медленно выпрямился и по очереди посмотрел на каж-
дого из них.
      Коннат Павис в  своем  деловом костюме, респектабельный и основатель-
ный, словно один из столпов общества. Кофейный загар на мясистом лице. При-
лизанные волосы, бледные  руки.  Крупный мужчина, намеренный встряхнуться и
предвкушавший удовольствие.
      Глитберг со  злобными глазками и отталкивающими четырехдюймовыми бры-
жами белых бакенбардов,  топорщившихся  на щеках, точно испанский воротник.
Маленький розовый рот и самодовольная ухмылка.
      Здоровенный, как буйвол, Онслоу, с лысой макушной и длинными светлыми
взлохмаченными волосами. Он закрыл дверь укромного уголка, привалился к ней
и скрестил на груди могучие руки с видимым удовлетворением.
      Уильям Финч, высокий и породистый, трепетал в середине комнаты, запу-
тавшись в силках страха, ярости и гнусной радости.
      Тревор, седовласый,  здравомыслящий,  притихший.  Он тревожно замер в
кресле, скорее с печалью, чем с ужасом, встречая  свою судьбу. Единственный
из них, кто хоть немного осознавал,  что они сами накликали на себя беду, а
не я.
      Мошенники обычно не склонны к насилию. Они обкрадывают  на бумаге, не
прибегая к  помощи кулаков. Они способны ненавидеть и  угрожать, но им нес-
войственно осуществлять на  деле физическую расправу. Я мрачно посмотрел на
лица всех  пятерых и снова вспомнил о ядерном  реакторе. По отдельности ма-
ленькие порции  радиоактивного  вещества выделяют управляемую энергию. Если
части соединить в большее целое, они взорвутся.
      - Зачем вы пришли? - спросил Тревор.
      - Финч позвонил и предупредил, что этот тип явится сюда,  - ответил
Павис, коротко кивнув головой в мою  сторону. - У нас ведь не будет другой
такой возможности, не правда ли? Учитывая, что вы и Финч на время сойдете с
круга.
      Финч неистово замотал головой, но я понимал, что круг - весьма неод-
нозначное понятие, и пройдет очень много времени прежде, чем он вернется на
скаковой круг. Я не хотел бы