урвал, сделав еще небольшой
поворот на правый борт. - Если он что-нибудь заметит, он  подумает,  что  мы
так поступаем, потому что он наступает нам на пятки. Он все  еще  следит  за
нашим кильватером?
   - Да.
   - Турбулентность в кормовой части уже давно должна  прекратиться.  И  это
должно его успокоить.
   - Он опустил подзорную трубу, - сказал Нейсбай. - Новое послание.
   - Заявляет, - переводил Нейсбай, - что мы поступили очень разумно.
   Приказывает немедленно спустить трап.
   - Понятно. Передай Фергюсону, чтобы немедленно начал  спускать  трап,  до
высоты примерно восьми футов  над  водой.  Затем  прикажи  Керрану  и  Ренту
опустить спасательную шлюпку, примерно до той же самой высоты.
   Нейсбай передал оба распоряжения, а затем спросил:
   - Вы считаете, что нам понадобится спасательная шлюпка?
   -  Откровенно  говоря,  понятия  не  имею.  Но  если  она   действительно
понадобится, нам придется воспользоваться ею в спешке.
   Он связался с Паттерсоном, находившимся в машинном отделении.
   - Шеф? Это  боцман.  Мы  немного,  как  вам  известно,  сбавили  ход,  но
буквально на несколько мгновений.  К  нам  приближается  немецкая  подводная
лодка.
 
*** 
 
   Мы опускаем трап и спасательную шлюпку, трап - по распоряжению  командира
подводной лодки, а шлюпку - по моему приказу... Нет, спасательную шлюпку они
не видят. Она - по левому борту, который вне поля их зрения. Как только  они
подойдут вплотную к трапу, я отдам приказ - полный ход. К вам просьба,  сэр.
Если придется воспользоваться лодкой, я был бы вам премного обязан, если  бы
вы разрешили мистеру Джемисону быть со мной. Вооруженным вашим пистолетом. -
Он несколько секунд через треск трубки выслушивал ответ, а затем сказал:
   - Еще две вещи, сэр. Мне необходим мистер Джемисон, потому что, кроме вас
и Нейсбая, я больше никому в команде не доверяю. Покажите ему, где находится
предохранитель.
   Нет, сэр. Вы прекрасно понимаете, что  не  можете  пойти  вместо  мистера
Джемисона. Вы - командир, и вы не можете покидать "Сан-Андреас". - Маккиннон
положил трубку, а Нейсбай с печальной укоризной в голосе сказал:
   - Могли бы и меня попросить.
   Маккиннон холодно посмотрел на него.
   - А кто будет управлять этим чертовым судном, когда я уйду?
   - Да-а, пожалуй, верно, - со вздохом произнес Нейсбай.  -  Похоже,  Арчи,
они готовятся навестить нас целой группой. У их боевой рубки на три человека
стало больше. Они вооружены автоматами или пистолетами-пулеметами. В  общем,
чем-то вроде этого. В любом случае, чем-то мерзким.
   - А роз мы и не ждали. Как там дела у Фергюсона? Если  он  сейчас  же  не
спустит трап, у капитана подводной лодки начнут возникать подозрения.
   Еще хуже будет, если он начнет испытывать нетерпение.
   - Я так не думаю. По крайней мере, пока  что  все  нормально.  Мне  виден
Фергюсон.  Думаю,  капитану  подводной  лодки  тоже.  У  Фергюсона  какие-то
затруднения. Он чего-то там возится внизу с молотком.  Наверное  обледенение
на борту.
   - А как дела со шлюпкой?
   Нейсбай перешел на другую сторону мостика, вышел на левый  борт  и  через
несколько секунд вернулся.
   - Она внизу. На высоте восьми футов над водой, как вы и приказывали.
   Он вышел на правый  борт,  в  бинокль  внимательно  рассмотрел  подводную
лодку, потом посмотрел вниз, вдоль борта и вернулся к Маккиннону.
   - Чертовски смешно. На всех этих типах что-то вроде противогазов.
   - Противогазы? Вы уверены?
   - Конечно, уверен. У них  у  всех  подковообразные  спасательные  жилеты,
которые  гофрированными  трубками  связаны  с  противогазами.   Противогазы,
правда,  у  них  сейчас  не  одеты,  болтаются  спереди.  Интересно,   когда
германские подводники стали пользоваться отравляющими газами?
   - А они ими и не пользуются. И на кой черт они нужны в подводной лодке? -
Он взял у Нейсбая бинокль и быстро посмотрел на немецкую подводную лодку.  -
Эти спасательные жилеты, Джордж, называются "Tauchretter" или "Drager Lung".
По-нашему, "всплыть, а не утонуть". В них есть  специальные  устройства  для
водорода и углекислого газа.
   Единственное предназначение этих  жилетов  -  спасать  людей  на  тонущей
подводной лодке.
   - И никакого газа?
   По голосу Нейсбая чувствовалось, что он явно разочарован.
   - И никакого газа.
   - Но что-то непохоже, чтобы эта лодка тонула.
   - Некоторые командиры подводных лодок заставляют свою команду носить  эти
жилеты  все  время,  пока  они  находятся  под  водой.  По-моему,   довольно
бессмысленно в этих водах. Здесь глубина не меньше шестисот футов,  а  может
быть, и тысячи. Спастись на такой глубине нет никакой возможности.
   В жилетах вы или без них. Как идут дела у Фергюсона?
   - Насколько  я  вижу,  никак.  Все  копается  с  молотком.  Хотя...  нет,
минуточку, минуточку. Он отложил молоток и пытается освободить рычаг.
   Все в порядке, Арчи. Трап опускается.
   - Ага!
   Маккиннон отдал в машинное отделение пустить машины на полный ход.
   Прошло несколько секунд, наконец Нейсбай сказал:
   - Трап опустился наполовину. - Примерно через такой же промежуток времени
он бесстрастным голосом произнес:
   - Трап внизу, Арчи. Примерно на высоте восьми  футов.  Фергюсон  закрепил
его.
   Маккиннон кивнул и  полностью  вывернул  штурвал.  Медленно,  поначалу  с
трудом, но постепенно все увеличивая скорость, "Сан-Андреас" начал вращение.
   - Джордж, вы хотите, чтобы вам снесло голову?
   - Конечно, нет.
   Нейсбай вошел внутрь, прикрыв за собою  дверь  и  уставился  в  маленькое
окошечко в двери. "Сан-Андреас" уже не бороздил  спокойно  морские  воды,  а
стал крутиться  по  спирали.  Вся  надстройка  угрожающе  затряслась,  когда
двигатели стали работать на полную мощность.
   - Вам не кажется, что лучше лечь?
   - Минуточку, Арчи, минуточку. Вам  не  кажется,  что  они  там  на  лодке
заснули?
   - То, что у них не в порядке с глазами, это точно. Они их трут и не верят
тому, что происходит.
   Если не считать того, что потирания глаз на борту немецкой лодки не было,
догадки Маккиннона были недалеки от истины. Реакция  и  командира  подводной
лодки, и его экипажа была на удивление замедленной, хотя вполне понятной при
сложившихся обстоятельствах. Члены команды подводной  лодки  сделали  вполне
простительную и  в  то  же  время  совершенно  непростительную  ошибку:  они
расслабились, потеряли бдительность и чувство опасности в тот самый  момент,
когда они более всего необходимы.
   Вид спускаемого трапа в полном соответствии с их  распоряжениями,  должно
быть, убедил их в том, что не может быть и мысли о сопротивлении со  стороны
"Сан-Андреаса" и захват его - лишь простая формальность. Кроме того, во всей
истории войн не было случая, чтобы  госпитальное  судно  использовалось  как
средство  нападения.  Это  было  немыслимо.  И  потребовалось  время,  чтобы
осознать происходящее.
   "Сан-Андреас"  делал  уже  большие  круги.   Немецкая   подводная   лодка
находилась в 45 градусах от носовой части корабля по левому борту.
   Нейсбай передвинулся от двери, выходящей на  правый  борт,  к  ближайшему
окошечку впереди мостика.
   - Они наводят свою маленькую пушечку, Арчи.
   - Ну, значит, мы все вместе отправимся на дно.
   - И целятся они не в мостик, а в кормовую часть,  хотя,  право,  не  могу
понять, что они собираются сделать... - Он осекся и крикнул:
   - О нет!
   Нет! Ложись! Ложись!
   И он  кинулся  на  пол,  увлекая  за  собою  Маккиннона.  Не  успели  они
приземлиться, как тысячи пуль, сопровождаемые стрекотом  пулеметов,  прошили
носовую часть  мостика.  Все  четыре  окна  мостика  разлетелись  вдребезги.
Пулеметный обстрел длился всего несколько секунд. Едва  он  закончился,  как
пушечка на палубе подводной лодки быстро выстрелила три раза. Каждый выстрел
вызывал содрогание "Сан Андреаса", так как  выпущенные  снаряды  разрывались
где-то в кормовой части корпуса.
   Маккиннон вскочил на ноги и взялся за штурвал.
   - Если бы я здесь стоял, я бы уже давно был  покойным  Арчи  Маккинноном.
Благодарить вас буду завтра.
   Он посмотрел в окно прямо перед ним. Оно  было  в  отверстиях,  трещинах,
царапинах, разводах и совершенно тусклым.
   - Джордж?
   Но звать Нейсбая не было необходимости. Схватив  огнетушитель,  он  двумя
ударами выбил все окно. Вытянув шею,  осторожно  посмотрел,  что  происходит
внизу,  увидел,  что  "Сан-Андреас"  как  стрела  несется  на  нос  немецкой
подводной лодки, и только затем резко выпрямился, как  человек,  осознавший,
что опасность позади.
   - На боевой рубке - ни души, Арчи. Все ушли. Чертовски забавно, правда?
   - Ничего забавного нет, - сухим тоном  ответил  боцман.  Если  он  и  был
каким-то образом потрясен случайностью своего недавнего  спасения,  он  даже
виду не показывал. - Обычное дело, Джордж. Спуститься  вниз  и  задраить  за
собой люк, когда, готовишься к погружению.  В  нашем  случае  -  к  срочному
погружению.
   - Срочному погружению?
   - А у капитана нет выбора. Он понимает, что своими огневыми средствами он
не в состоянии остановить нас, так же  как,  по  всей  видимости,  не  может
воспользоваться и своими торпедами. В  настоящее  время  он  продувает  свой
основной балласт. Видите те пузырьки? Это вода, вытесняемая  из  балластного
отсека  под  высоким  давлением  -  порядка  трех  тысяч  фунтов  на  каждый
квадратный дюйм.
   - Но... он оставил пушечный расчет на палубе.
   - Действительно, оставил. Видимо, опять не было выбора.  Подводная  лодка
представляет большую ценность, нежели жизнь трех человек. Видите те  клапаны
на правой стороне их жилетов? Это кислородные клапаны.
   Джордж, вы не могли бы взглянуть, нет ли у нас там загорания на корме?
   - Вы можете воспользоваться телефоном.
   Маккиннон  показал  на  телефонный  аппарат  перед   штурвалом,   который
пулеметными пулями был разбит вдребезги. Нейсбай понимающе кивнул  и  сходил
по очереди на оба борта.
   - Ничего. Ничего не видно. - Он посмотрел вперед, на  немецкую  подводную
лодку, которая была на расстоянии всего лишь в сто ярдов.
   - Она опускается, Арчи. Палубу и на носу, и на корме уже заливает водой.
   - Я это вижу.
   - И она поворачивает на правый борт.
   - Это я тоже вижу. Шаг отчаяния. Он надеется, что если сможет  развернуть
свою подлодку и встать под острым углом к нам, тогда мы его  заденем  только
по касательной. В таком случае он может спастись. Так я понимаю.
   - Корпус уже погрузился. Неужели ему удастся?
   - Он чересчур поздно начал погружение.
   Повернув штурвал несколько влево, Маккиннон на полном ходу  устремился  к
немецкой подводной лодке. Пять секунд спустя,  когда  волны  едва  коснулись
основания боевой рубки, "Сан-Андреас" своей нижней частью форштевня прорезал
корпус подводной лодки в  тридцати  футах  от  боевой  рубки.  "Сан-Андреас"
вздрогнул, но, как это ни странно, воздействия практически никакого не было.
В течение нескольких  секунд  слышался  скрежет  стали,  а  затем  наступила
тишина.
   - Вот и все, - произнес Нейсбай. - Эта лодка,  наверное,  превратилась  в
груду металла. Если гребной винт заденет ее...
   - Этого не произойдет. Подводная лодка опустилась глубоко, и они все  еще
продувают  основной  балласт.  Будем  надеяться,  что  мы  сами   не   очень
пострадали.
   - Вы сказали, что у командира подводной лодки не было выбора. У нас тоже.
Как вы думаете, у них кто-нибудь спасется?
   - Не знаю. Если кому-то удастся уцелеть, мы это довольно скоро узнаем.  Я
очень сомневаюсь, что у них вообще  было  время  задраить  водонепроницаемые
двери. Если это им не удалось, значит, лодка погружается на дно. Если кто-то
из них решится спастись, им надо покинуть лодку до того, как  она  достигнет
глубины двухсот пятидесяти футов, - мне еще не  приходилось  слышать,  чтобы
кому-то удалось уцелеть на большей глубине.
 
*** 
 
   - Им придется воспользоваться боевой рубкой?
   - Наверное, хотя на носу есть спасательный  люк,  правда,  носовая  часть
лодки наверняка уже затоплена, и от нее мало толку.  Возможно,  у  них  есть
спасательный люк в кормовой части. Этого я не знаю. Думаю, что боевая  рубка
- единственный возможный для них выход, если мы, конечно, не протаранили это
судно.
   - Мы ударили не у самой боевой рубки.
   - А это еще ничего не значит. Давление примерно в десять тысяч тонн - это
ужасная сила. Люк боевой рубки мог просто заклинить. Смогли они его  открыть
или нет неизвестно. Еще хуже, если  этот  люк  у  них  распахнулся  и  сотни
галлонов воды устремились внутрь, сметая все на ходу и сбивая  всех  с  ног,
так что за считанные секунды они могли превратиться в бессознательные  живые
трупы. Сейчас я выйду на  палубу.  Держите  право  руля  и  назад,  пока  не
остановитесь, затем развернитесь. Я спущу моторную лодку, когда вы полностью
сбросите ход.
   - Какой смысл спускать лодку, если спасшихся не будет?
   Маккиннон вывел его на корму по левому борту и показал на троих  человек,
качающихся в воде.
   - Это пулеметный расчет. Насколько я могу видеть, они только в  плащах  и
штормовках. Может быть, у каждого из них еще один-два свитера, но это погоды
не делает. Если оставить их в воде минут на десять-пятнадцать, они  погибнут
от холода.
   - Ну и пусть. Эти три негодяя выпустили по нам три снаряда. Некоторые  из
этих снарядов могли разорваться внутри госпиталя.
   - Знаю, Джордж, знаю, но должен вам  сказать,  что  о  подобной  ситуации
упоминается в Женевской конвенции.
   Маккиннон похлопал Джорджа по плечу и направился вниз.
   У самого входа в госпиталь со стороны палубы Маккиннон  увидел,  что  его
появления  ждут  несколько  человек:  Паттерсон,  Джемисон,  Керран,  Трент,
Маккриммон и Стефан.
   - Насколько я  понял,  боцман,  -  произнес  Паттерсон,  -  мы  с  кем-то
столкнулись.
   - Да, это так, сэр. С немецкой подводной лодкой.
   Маккиннон пальцем показал вниз.
   -  Надеюсь,  мы  туда  не   последуем.   Надо   проверить   прочность   и
водонепроницаемость всех перегородок в носовой части, сэр.
   -  Конечно,  конечно.  Я  немедленно  распоряжусь.  -  Он  посмотрел   на
Маккриммона и Стефана, которые ушли, не говоря ни слова.  -  А  дальше  что,
боцман?
   -  Нам  нанесли  три  выстрела  по  кормовой  части,  сэр.   Какие-нибудь
разрушения в госпитале есть?
   - Кой-какие есть. Все три выстрела  попали  в  госпиталь.  Один  из  них,
похоже, угодил в перегородку между палатами А и В. Кое-кого задело,  но  без
смертельных исходов. Доктор Синклер ухаживает за пострадавшими.
   - А разве не доктор Сингх?
   - Он был в послеоперационной  палате,  где  занимался  двумя  ранеными  с
"Аргоса". Дверь в эту палату заклинило, и мы никак не можем попасть туда.
   - Там что, разорвался снаряд?
   - Никто ничего толком не знает.
   - Никто не знает. Она же находится следом за  палатой  А.  Там  что,  все
оглохли?
   - В том-то и дело. В результате первого выстрела, когда снаряд разорвался
между палатами А и В, все моментально оглохли.
   - Так, ясно. Послеоперационная палата  пока  подождет.  Что  случилось  с
третьим снарядом?
   - Он не разорвался.
   - Где он?
   - В столовой. Потихоньку вращается на полу...
   - Потихоньку вращается, - медленно повторил Маккиннон. - Это хорошо, если
только он не коснется... - Он внезапно прервал свою  мысль  и,  обращаясь  к
Керрану, сказал:
   - В моторной лодке - два мотка бросательных концов. Не забудь взять ножи.
- Он вошел в столовую, появился оттуда секунд через двадцать. В руке у  него
был маленький, совершенно невинный на вид снаряд, который он бросил за  борт
и, повернувшись к Джемисону, спросил:
   - Револьвер при вас, сэр?
   - Да. Зачем же тогда нужны бросательные концы, боцман?
   - По той же самой причине, что и ваш револьвер, сэр. Чтобы отбить у  тех,
кто спасся, возможность сопротивляться. Думаю, если кто-то с  лодки  уцелел,
вряд ли они будут благодарны нам за то, что мы сделали  с  их  судном  и  их
ребятами.
   - Но эти люди не вооружены. Они же с подводной лодки.
   - Вы сами в это не верите, сэр. Многие офицеры вооружены пистолетами.
   Унтер-офицеры тоже, насколько мне известно.
   - Даже если они вооружены пистолетами, что они могут сделать?
   - Взять нас в заложники, вот что они могут сделать.  А  если  они  смогут
взять нас в заложники, они смогут захватить и весь корабль.
   - Вы, похоже, многим не доверяете? - чуть ли  не  в  восхищении  произнес
Джемисон.
   - Нет, только некоторым. Я просто не люблю рисковать.
   Моторная лодка была менее чем в пятидесяти ярдах от  места,  где  в  воде
болтался пулевой  расчет  подводной  лодки,  когда  Джемисон  коснулся  руки
Маккиннона и, показывая в воду по правому борту, сказал:
   - Пузырьки. Множество пузырьков.
   - Я их вижу. Значит, кто-то поднимается наверх.
   - Я почему то всегда считал, что при такой  ситуации  поднимается  наверх
один большой воздушный пузырь.
   - Ничего подобного. Возможно, такой пузырь образуется в самом начале,  но
он сразу же разбивается на пузырьки.
   Маккиннон сбавил скорость, когда лодка подошла к группе в воде.
   - Кто-то уже поднялся на поверхность, - сказал Джемисон. - Нет,  их  даже
двое.
   - Да. И на них надувные жилеты. Так что они подождут.
   Маккиннон выключил двигатели и стал ждать, пока Керран, Трент и  Джемисон
торопливо вылавливали из воды матросов, членов оружейного наряда.  Казалось,
сами они были не в состоянии двигаться. Все трое были совсем молодыми,  чуть
ли не мальчишками, зубы у них стучали, их нещадно трясло,  и  они  с  трудом
пытались не показывать своего страха.
   - Мы их искали? - спросил Джемисон. - Их связать?
   - О боже! Конечно, нет. Вы только посмотрите на их руки - они  синие,  от
холода  совершенно  одеревенели.   Они   едва   ли   сумеют   самостоятельно
перевалиться через борт, как тогда они смогут  нажать  на  курок  пистолета,
если даже не в состоянии расстегнуть свои штормовки?
   Маккиннон нажал на газ и направился к тому месту, где на поверхности воды
появились два человека с подводной лодки. Когда он к ним подплыл, примерно в
двух сотнях ярдов от них появился третий человек.
   Двое, которых они подняли на борт лодки, оказались во  вполне  нормальном
состоянии.  Один  из  спасенных  был  темноволосым,  темноглазым,   примерно
тридцати лет, с  худым,  умным  и  настороженным  лицом.  Второй  был  очень
молодым, крайне испуганным блондином. Маккиннон обратился к старшему из  них
по-немецки:
   - Ваше имя и звание?
   - Обер-лейтенант Дениц.
   - Дениц? Весьма подходящее имя. -  Адмирал  Дениц  был  главнокомандующим
немецкого  подводного  флота.  -  Вы  вооружены,  Дениц?  Если  вы  ответите
отрицательно и я найду у вас пистолет, я вынужден буду пристрелить вас прямо
на месте, потому что вам нельзя доверять. Так у вас есть пистолет?
   Дениц пожал плечами, засунул руку за пазуху и вынул оттуда  завернутый  в
пластик револьвер.
   - А у вашего друга?
   - Молодой Ганс - помощник кока, - со вздохом на беглом английском  языке,
произнес Дениц. - Ему нельзя доверить сковородку, не то что пистолет.
   Маккиннон поверил его словам и направился к третьему из уцелевших.
   Когда лодка к нему приблизилась, Маккиннон обратил внимание  на  то,  что
человек, скорее всего, без сознания, так как, наклонив голову, он погрузился
лицом в воду. Причина стала тут же ясной.  Его  спасательный  жилет  был  не
полностью надут, кислорода в его трубке почти не осталось, поэтому он и впал
в полубессознательное состояние. Маккиннон наклонился и подтянул его к лодке
за спасательный жилет, затем взял за подбородок и поднял его голову.
   Несколько  секунд  он  изучал  лицо  этого  человека,  а  затем  спросил,
обращаясь к Деницу:
   - Вы, конечно, хорошо его знаете?
   - Это Хейсманн, первый помощник командира корабля.
   Маккиннон уронил лицо Хейсманна в воду. Дениц уставился на него. Его явно
обуревали противоречивые чувства - удивление и одновременно злость.
   - Вы что же,