в живых?
   - Простите, сэр. Всего лишь трое.
   - О боже! Только три человека! Вы в этом уверены, боцман?
   - Почти уверен, сэр.
   - А где мой связист?
   - Я здесь, сэр.
   - А, это вы, Хеджес. Слава богу. А кто третий?
   - Штурман, сэр. Он получил довольно сильный удар по голове.
   - А мой помощник?
   Хеджес ничего не ответил. Обхватив голову руками, он качался из стороны в
сторону.
   - Боюсь, командир, Хеджес не в состоянии ответить.  Ваш  помощник  был  в
красной куртке? - Уоррингтон кивнул. - Значит, именно его мы нашли, сэр.
   Он просто замерз.
   - Он не мог не замерзнуть. - Уоррингтон едва заметно улыбнулся. -  Всегда
любил смеяться над нами и нашими непромокаемыми  костюмами.  Имел  при  себе
только заячью лапку и говорил, что это единственное, что ему нужно.
   Первым человеком, встретившим  боцмана,  когда  тот  поднимался  на  борт
"Сан-Андреаса",  был  доктор  Сингх.  Вместе  с  ним  были  Паттерсон,  двое
санитаров и двое кочегаров. Боцман посмотрел на кочегаров и  сперва  не  мог
понять, что они делают на палубе, но вскоре до  него  дошло:  они  выполняли
обязанности матросов, так как последних явно не хватало.
   Фергюсон со своими напарниками-матросами входил в  команду  по  борьбе  с
пожарами.  По  всей  видимости,  эти  трое  были  единственными   уцелевшими
матросами. Все остальные моряки во время атаки находились в надстройке.
   - Пятеро, - произнес доктор Сингх. - Всего лишь пятеро.  С  фрегата  и  с
самолета только пять человек!
   - Да, доктор. И даже им чертовски повезло. Трое из  них  довольно  слабы.
Командующий выглядит неплохо, но, по-моему, он - в самом тяжелом  положении.
Похоже, он ослеп в результате  сильного  удара  по  затылку.  Или  контузии.
Кажется, это так называется, доктор?
   - Что? Ах да. Да, конечно, контузия. Мы сделаем все, что в наших силах.
   - Минутку, боцман, если  позволите,  -  прервал  разговор  Паттерсон.  Он
отошел в сторону. Маккиннон последовал за ним.  На  полпути  к  покореженной
надстройке Паттерсон остановился.
   - Неужели  все  так  плохо,  сэр?  -  спросил  боцман.  -  Нас  никто  не
подслушивает. Но доверять кому-то надо?
   - Думаю, что надо, - согласился Паттерсон. По голосу  его  чувствовалось,
что он. смертельно устал. - Но, черт побери, только единицам. В  особенности
после того, что я увидел. Но сперва о главном.
   Корпус судна, похоже,  не  пострадал.  Течи  нет.  Сперва  мы  попытаемся
установить временное рулевое управление в машинном отделении. Возможно,  нам
удастся восстановить связь с мостиком, который в надстройке пострадал меньше
всего. В матросской столовой возник пожар, но мы с  этим  справились.  -  Он
кивнул в сторону покореженной надстройки.  -  Будем  надеяться,  что  погода
будет спокойной. Джемисон утверждает, что опоры у надстройки  так  ослабели,
что она может свалиться за борт, если нас застигнет шторм. Внутрь пройти  не
желаете?
   - Желаю? Конечно, не желаю, но сделать это  надо.  -  Боцман  замолчал  в
нерешительности, не желая услышать ответ на вопрос, который хотел задать.  -
Каковы потери, сэр?
   - Пока что мы обнаружили тринадцать трупов. - Паттерсон скорчил  гримасу.
- Все разорваны на куски. Я решил пока их не трогать.
   Оставшихся в живых может оказаться больше.
   - Больше? Вам кого-нибудь удалось найти?
   - Пятерых. Правда, они в довольно  плохом  состоянии,  по  крайней  мере,
некоторые из них. Они в госпитале. - Он вошел в искореженную надстройку.
   - Здесь работают две сварочные команды.  Работа  идет  медленно.  Видимых
разрушений, как будто бы, нет. Одни лишь покореженные  или  погнутые  двери.
Некоторые из них - я имею в виду двери - просто  разорвало  на  части.  Как,
например, эту.
   - Холодильная камера, - пробормотал боцман.  -  По  крайней  мере,  здесь
никого не было. Правда, здесь находился трехнедельный  запас  мяса,  рыбы  и
других портящихся продуктов. Через пару дней нам придется выкидывать  их  за
борт.
   Они медленно двинулись по проходу вперед.
   -  Сама  камера  не  пострадала,  сэр,  хотя,  я  думаю,  от   постоянной
фруктово-овощной диеты особого толку не будет. О боже!
   Боцман уставился на столовую, лежавшую на пути от холодильной камеры.
   Поверхность плиты для  приготовления  пищи  была  под  довольно  странным
углом, хотя ни шкафы ни рабочие столы не  пострадали.  Но  внимание  боцмана
привлекла не мебель, а две мужские фигуры, распростертые на полу.
   Казалось, они были целы и невредимы, если не считать  тоненьких  ручейков
крови из их ушей и ноздрей.
   - Нетли и Спайсер, -  шепотом  произнес  боцман.  -  Они,  похоже...  они
мертвы?
   - Да. Контузия. Смерть наступила мгновенно, - ответил Паттерсон.
   Боцман покачал головой и пошел вперед.
   - Запасы консервов, - сказал он, - не пострадали. Это следовало  ожидать.
А вот запасы спирта.  Ни  одна  бутылка  не  разбилась,  ни  одна  фляга  не
покорежена. - Он перевел дух. - С вашего разрешения, сэр,  я  думаю,  сейчас
самое подходящее время  нарушить  неприкосновенность  запаса  спиртного.  По
хорошему глотку рома никому не помешает, по крайней мере тем, кто  вкалывает
здесь. Работа здесь не сахар. И если она вызывает отвращение, то  пьют  ром.
Это в традициях королевского флота.
   Паттерсон едва улыбнулся, но глаза у него не улыбались.
   - А я не знал, что вы служили в королевском флоте, боцман.
   - Служил. Двадцать лет. Замаливал свои грехи.
   - Все ясно. Кстати, вы высказали просто прекрасную  мысль.  Я  первый  ее
поддерживаю.
   Они поднялись по покоробившемуся,  но  еще  вполне  пригодному  трапу  на
другую палубу. Боцман в одной  руке  держал  бутылку  рома,  а  в  другой  -
несколько   кружек.   На   этой   палубе   располагались   каюты   экипажа.,
Представившийся вид радости не вызывал. Трап S-образно изогнулся,  а  палубу
искривило так,  что  она  стала  волнообразной.  В  дальнем  конце  коридора
работали две сварочные  команды,  которые  пытались  открыть  покоробившуюся
дверь. На коротком пространстве между основанием трапа  и  тем  местом,  где
работали  спасательные  команды,  было  восемь  дверей,  четыре  из  которых
болтались на петлях, а три были вскрыты с помощью сварочных  аппаратов.  Все
помещения когда-то  были  жилыми.  В  первых  семи  каютах  были  обнаружены
двенадцать трупов, а  в  восьмой  они  увидели  доктора  Синклера,  который,
склонившись над распростертой фигурой, делал инъекцию морфина. Человек был в
полном сознании. Ни к кому не обращаясь  конкретно,  он  матерился  на  весь
свет.
   - Как вы себя чувствуете, Чипе? - спросил боцман. Чипсом на  судне  звали
Рафферти, корабельного плотника.
   - Я умираю, - простонал он, но, как только он увидел бутылку рома в  руке
у боцмана, его настроение сразу же изменилось:
   - Но я могу и быстро поправиться...
   - Этот человек  не  умирает,  -  сказал  доктор  Синклер.  -  Ему  слегка
раздробило большую берцовую кость.  Вот  и  все.  Никакого  рома.  Морфин  и
алкоголь только  для  тяжелобольных.  Выпьет  позднее.  -  Он  выпрямился  и
попытался выдавить из себя улыбку. - Впрочем, боцман, если вы не возражаете,
я бы выпил. Чувствую, что мне это просто необходимо.
   По его напряженному и  побледневшему  лицу  было  ясно,  что  выпить  ему
действительно необходимо. Никогда еще доктору Синклеру за всю  его  короткую
врачебную карьеру даже отдаленно не приходилось сталкиваться с тем,  что  он
увидел ныне своими собственными глазами. Боцман налил довольно  внушительную
порцию доктору Синклеру, Паттерсону, себе, а затем передал бутылку с ромом и
кружки сварщикам, а также двум санитарам, которые с несчастным видом  стояли
рядом,  держа  наготове  носилки.  При  виде  рома  их  настроение   заметно
улучшилось.
   Палубой выше располагались офицерские каюты. Разрушения здесь  тоже  были
серьезными, но не столь  ужасающими,  как  внизу.  Паттерсон  остановился  у
первой же каюты, к которой  они  подошли.  Взрывом  дверь  снесло,  а  каюта
выглядела, как будто по ней с  кувалдой  в  руке  прошелся  самый  настоящий
маньяк. Это была каюта старшего механика Паттерсона.
   - Меня не очень-то волнует, что происходит в машинном отделении,  сэр,  -
сказал боцман, - но порою, похоже, это  имеет  и  свои  преимущества.  -  Он
бросил взгляд на пустую, но столь же разрушенную  каюту  третьего  механика,
расположенную напротив. - По крайней мере, Ральсона здесь нет.
   Кстати, где он, сэр?
   - Он мертв.
   - Мертв, - медленно повторил боцман.
   - Когда разорвались бомбы, он все еще был в матросском гальюне, исправляя
замыкание.
   - Мне чертовски жаль, сэр, - сказал боцман, которому было  известно,  что
Ральсон был единственным близким другом Паттерсона на корабле.
   - Да, - с отсутствующим взглядом произнес Паттерсон. -  У  него  остались
молодая жена и двое деток. Совсем крошек.
   Боцман покачал головой и заглянул в следующую каюту, которая принадлежала
второму помощнику капитана.
   - Мистера Ролингса тоже здесь нет.
   - Да, нет и не может быть. Он - на мостике.
   Боцман бросил взгляд на Паттерсона, затем отвернулся и направился в каюту
капитана, располагавшуюся напротив. Как ни странно, казалось, с  нею  ничего
не произошло. Боцман сразу же подошел  к  небольшому  деревянному  шкафчику,
стоявшему у переборки, вытащил складной ножик и открыл его замок.
   - Не успели войти и сразу же начинаете взламывать чужие вещи, -  произнес
старший механик озадаченным, но отнюдь не обвиняющим  тоном,  ибо  ему  было
хорошо известно, что боцман никогда ничего не делает без веской причины.
   - Взламывают тогда, когда двери и окна закрыты, сэр. А это лучше  назвать
вандализмом. -  Дверца  шкафчика  открылась,  и  боцман  выудил  оттуда  два
пистолета. - Кольт-45. Вы знакомы с этим оружием, сэр?
   - Никогда в жизни не держал пистолета. А вы, наверное, знакомы с  оружием
так же хорошо, как с ромом?
   - Да, имею представление. Сперва обращаете внимание на этот рычажок.
   Слегка  его  нажимаете  и  переключаете.  Таким   образом,   снимаете   с
предохранителя. Вот, пожалуй, и все, что необходимо знать об  оружии.  -  Он
посмотрел на взломанный шкафчик, на пистолеты и вновь покачал головой. -  Не
думаю, что капитан Боуэн стал бы возражать.
   - Не станет. Не стал бы. Точнее, не станет.
   Боцман осторожно положил пистолеты на стол.
   - Вы хотите сказать мне, что капитан жив?
   - Да, жив. И старший помощник тоже.  Боцман  улыбнулся,  впервые  за  все
утро, а затем укоризненно посмотрел на старшего механика.
   - Могли бы и сказать мне, сэр.
   - Наверное. Я мог бы многое вам рассказать. Но согласитесь, боцман, у нас
с вами и так голова идет кругом от множества проблем. А они оба в  лазарете.
У них довольно сильно обгорели лица, но сами они вне опасности,  по  крайней
мере, по словам доктора Сингха. Их спасло то, что они находились  по  левому
борту мостика, и они не испытали на себе прямого воздействия взрыва.
   - Почему же они так сильно обгорели, сэр?
   - Не знаю. Они едва могут говорить. Их лица все в бинтах, и они похожи на
самые настоящие египетские мумии. Я попытался  расспросить  капитана,  а  он
только что-то невнятно бормочет.  Что-то  вроде  Эссекса  или  Уэссекса  или
что-то в этом роде.
   Боцман понимающе кивнул.
   - Уэссекс, сэр. Ракеты. Сигнальные. На мостике было целых два ящика  этих
ракет. В результате взрыва,  по  всей  видимости,  сработали  детонаторы,  и
ракеты стали взрываться. Простая случайность. Просто не повезло.
   - Чертовски повезло,  боцман,  по  сравнению  с  теми,  кто  находился  в
надстройке.
   - Он знает о том, что произошло?
   - Пока что не время говорить ему об этом. Кстати, он все время  повторяет
еще кое-что, как будто  это  имеет  громадное  значение.  "Домашний  сигнал,
домашний сигнал" - что-то вроде этого. Повторяет снова и снова.
   Может, у него мысли стали путаться, может,  я  просто  не  правильно  его
понял. Они оба говорят с трудом. И у одного, и  у  другого  сильно  обгорели
губы. Потом, не стоит забывать, что им постоянно вкалывают морфий.
   "Домашний сигнал"? Это вам о чем-нибудь говорит?
   - В данный момент нет.
   В  дверях  показался  Маккриммон  -  весьма  непривлекательный,  молодой,
довольно тщедушный кочегар,  примерно  двадцати  с  небольшим  лет,  который
постоянно жевал резинку, вел себя вызывающе, вечно злился и говорил гадости.
   - Черт побери, какой кошмар! Самое настоящее кровавое кладбище.
   - Не кладбище, Маккриммон, а морг. Морг, - сказал Паттерсон.  -  Что  вам
надо?
   - Мне? Ничего, сэр. Меня послал Джемисон. Он сказал  что-то  вроде  того,
что телефоны не работают и вам, возможно, понадобится связной.
   - Значит, Маккриммон, вас  послал  второй  механик.  -  Паттерсон  бросил
взгляд на боцмана. - Очень разумно  с  его  стороны.  В  настоящее  время  в
машинном отделении делать нечего. Только надо установить аварийный  штурвал.
А на палубе, боцман?
   - Поставить двух впередсмотрящих, хотя одному богу известно, что они  там
будут высматривать. Сколько же у нас народу? Два человека у  вас,  сэр,  два
санитара внизу, Фергюсон  и  Керран,  специалист  по  изготовлению  парусов,
точнее - он им был. Ну и я буду помогать. Керран прекрасно  знает,  что  для
этого нужно. Я предлагаю, сэр, заняться уборкой матросской столовой.
   - То есть нашей покойницкой?
   - Да, сэр.
   - Вы слышали, Маккриммон? Сколько вас там человек?
   - Восемь.
   - Восемь. Двое - на вахту. Два  человека  принесут  брезент  и  все,  что
необходимо.  Еще  четыре  человека  займутся  уборкой  столовой.  Только  не
вздумайте сами им об этом говорить, а то они могут выбросить  вас  за  борт.
Скажите об этом второму  механику,  а  он  сообразит,  как  поставить  их  в
известность. Когда они закончат работу, пускай сообщат мне об этом, сюда или
на мостик. Вы, кстати, тоже. Можете идти.
   Маккриммон удалился.
   Боцман показал на два кольта, лежавшие на столе.
   - Интересно, что Маккриммон подумал об этом?
   - Наверное, вспомнил какой-нибудь  анекдот  с  бородой.  Джемисон  выбрал
человека  что  надо.  Маккриммон  -   человек   тяжелый,   не   склонный   к
сентиментальности. Из ирландских шотландцев. Родился в трущобах Глазго.
   Побывал в тюрьме. И если б не война, там бы он находился и сейчас.
   Боцман кивнул и открыл маленький стенной шкафчик. На сей  раз  с  помощью
ключа. Это был небольшой бар, из которого Маккиннон вытащил бутылку  рома  и
положил ее на капитанскую койку.
   - Я не думаю, что капитан стал бы и в этом  случае  возражать,  -  сказал
Паттерсон. - Для ребят с носилками?
   - Да, сэр. - Боцман стал  просматривать  содержимое  ящиков  капитанского
стола и в третьем ящике обнаружил то, что  искал,  -  две  книги  в  кожаном
переплете, которые протянул Паттерсону. - Молитвенник и книга для проведения
заупокойной службы, сэр. Но, думаю, последней будет вполне достаточно.  Надо
только решить, кто будет читать.
   - О боже. Я же не священник, боцман.
   - Это так, сэр. Но вы - командир.
   - О боже, -  повторил  Паттерсон.  -  Он  почтительно  положил  книги  на
капитанский стол. - Я взгляну на них позже.
   - "Домашний сигнал", - медленно произнес боцман. - Эти  слова  все  время
повторяет капитан, да? "Домашний сигнал".(*  Выражения  "home  signal"  и  "
homing signal" звучат в английском языке почти одинаково. - Примеч.  перев.)
- Да.
   - Самонаводящий сигнал - вот,  что  он  пытается  сказать.  Самонаводящий
сигнал. Мне об этом следовало догадаться раньше, но именно поэтому  Боуэн  -
капитан, а я - нет. Как вы думаете, почему "кондору" удалось обнаружить  нас
в темноте? Ну, пускай даже уже наполовину рассвело, когда он  нас  атаковал,
но он наверняка уже был в пути, когда еще царила ночь.
   Так каким образом он узнал о нашем расположении?
   - Может, получил информацию от немецкой подводной лодки?
   - Нет, лодка тут ни при чем Иначе эхолокатор "Андовера" ее бы обнаружил.
   Боцман вновь повторил слова капитана Боуэна.
   - Да. - Паттерсон  кивнул  головой.  -  Самонаводящий  сигнал.  Наш  друг
диверсант.
   - Или "Невидимка", как окрестил его Джемисон. Он не только приложил  руку
к нашей электрической сети, но и постоянно передавал сигнал.
   Направленный сигнал. "Кондору" точно было известно  наше  местоположение,
вплоть до дюйма. Не знаю, оснащены ли  "кондоры"  необходимым  оборудованием
для  принятия  подобных  сигналов,  мне  ничего  неизвестно   об   оснащении
самолетов, но его совершенно спокойно могли принять  в  каком-нибудь  месте,
например в Альта фьорде, и передать наши координаты "кондору".
   - Скорее всего, боцман, вы правы. - Паттерсон посмотрел на пистолеты.
   - Один - для меня, а другой - для вас?
   - Если вы так решите, сэр.
   - Не сходите с ума,  кому  же  еще  доверить  оружие?  -  Паттерсон  взял
пистолет. - Я никогда не держал  в  руках  оружия;  тем  более,  никогда  не
стрелял. Но, откровенно говоря, боцман, я совершенно  не  против  этого.  Не
прочь сделать хотя бы один выстрел. Всего лишь один.
   - То же самое я могу сказать и о себе, сэр.
   Второй помощник капитана, Ролингс, лежал у штурвала. Осколком снаряда ему
срезало голову.
   - Где рулевой? - спросил боцман. - Он-то остался в живых?
   - Не знаю. Мне даже неизвестно,  кто  чем  занимался.  Возможно,  Ролингс
послал его за чем-нибудь. Но, кроме капитана и его старшего  помощника,  два
человека точно уцелело. Макгиган и Джонс, - Макгиган  и  Джонс?  А  что  они
здесь делали?
   -  Кажется,  мистер  Кеннет  вызвал  их   для   того,   чтобы   поставить
впередсмотрящими на каждый борт  судна.  Именно  поэтому,  я  думаю,  они  и
уцелели, так же как остались в живых капитан Боуэн и мистер Кеннет.
   - Они сильно пострадали?
   - Насколько мне известно, нет. Правда, испытали сильный шок, но только  и
всего.
   Боцман прошел на левый борт корабля. Паттерсон последовал за ним.
   Внешне борт не  пострадал.  Никаких  нигде  повреждений.  Боцман  обратил
внимание только на сильно  обожженный,  некогда  серый  металлический  ящик,
расположенный под щитом для защиты от ветра.
   - Вот здесь хранилась, уассекские ракеты, сказал боцман.
   Они вернулись на мостик и боцман направился радиорубке, деревянная  дверь
которой была сорвана. - Я бы не стал смотреть, если бы был на вашем месте, -
сказал Паттерсон.
   - Бомба угодила прямо в ребят; да?  Старший  радист  лежал  на  полу,  но
узнать его было просто невозможно. Это была какая-то аморфная масса из мяса,
костей и клочков одежды, насквозь пропитанной кровью.  Если  бы  не  одежда,
можно было бы  подумать,  что  тут  лежат  окровавленные  останки  какого-то
животного. Когда Маккиннон отвернулся, Паттерсон  заметил,  что  его  сильно
загоревшее лицо заметно побледнело.
   - Первая бомба, по всей видимости, разорвался прямо у него под ногами,  -
сказал боцман. - Боже никогда не видел ничего подобного. Я сам  займусь  им.
Интересно,  а  где  третий  помощник  капитана  Бейтсман?  Вы  имеете   хоть
какое-нибудь представление об этом?
   - В штурманской рубке. И туда я бы не советовал вам ходить.
   Бейтсмана можно было узнать, но не более того. Он все еще сидел на  своем
стуле, полунаклонившись полулежа на столе, положив то, что осталось  от  его
головы, на окровавленную карту. Маккиннон вернулся на мостик. :
   - Я думаю, что их родственникам легче не станет, если они узнают, что эти
парни умерли, даже не сознавая этого. Третям помощником я тоже сам  займусь.
Я не могу поручить это другим. - Он посмотрел вперед, на разбитые  вдребезги
ветровые стекла. "По крайней мере, - подумал боцман, - его больше  не  будет
волновать вопрос о тон, чтобы кентский экран давал  ясный  обзор  окружающей
обстановки". - Ветер подул  в  обратную  сторону,  к  востоку,  -  рассеянно
произнес он. - Наверняка принесет снег.  Это  даст  нам,  по  крайней  мере,
возможность спрятаться от волков, если здесь  поблизости  есть  какие-нибудь
волки.
   - Вы считаете, что они могут вернуться и доб