аете позже. Кто из вас механик Хартли?
   - Я, сэр.
   Хартли был несколько выше, более кряжистым, чем Симмонс. В остальном  они
совершенно не отличались друг от друга. Смущение  Маргарет  Моррисон,  когда
заходила речь об этой парочке, теперь было понятным.
   - Вы утверждаете, что вы - механик. Вы в состоянии это доказать?
   - Доказать? - Хартли несколько опешил. - Что вы имеете в виду  под  этими
словами, сэр? У меня нет при себе никакого удостоверения, если речь идет  об
этом.
   - Можете ли вы пройти практический тест?
   - Практический тест? - Лицо Хартли прояснилось. - Конечно, сэр. Я никогда
не был в вашем машинном отделении, но это не имеет значения.
   Механик есть механик. Отведите меня в ваше машинное отделение, и я назову
вам каждый механизм, который там имеется. Я  могу  это  сделать  с  забытыми
глазами - достаточно одного прикосновения. Я расскажу вам  о  предназначении
каждого .предмета оборудования, разложу его на части и тут же соберу., - Гм,
- хмыкнул Паттерсон и посмотрел на Джемисона. - Что вы скажете об этом?
   - Я бы не стал терять времени, сэр.
   - Я бы то же.
   Паттерсон кивнул боцману" который обратился к Симмонсу:
   - Вы старший торпедист Симмонс?
   - Д-да. А вы кто такой? - Маккиннон взглянул на это тонкое, наглое лицо и
подумал, что кровными братьями они никогда бы не стали. - Вы - не офицер.
   - Я - моряк.
   - Я не отвечаю на вопросы моряков торгового флота.
   - Не отвечаете, так  будете  отвечать,  -  рявкнул  Паттернов.  -  Мистер
Маккиннон - не простой моряк. Равного ему среди моряков  не  найдешь.  Он  -
старший матрос, что у вас  соответствует  мичману.  Но  даже  это  не  имеет
значения. Он действует в соответствии с  моими  приказами,  и,  если  вы  не
подчиняетесь ему, значит, вы не подчиняетесь мне. Вы это понимаете?
   - Нет.
   Маккиннон спокойным, ровным голосом поправил:
   - "Нет, сэр", когда разговариваете со старшим офицером.
   Симмонс фыркнул. Мгновение - и Симмонс согнулся вдвое, булькая  горлом  и
глотая  воздух  ртом.  Не  обращая  на  него  никакого  внимания,  Маккиннон
обратился к Паттерсону:
   -  Вы  разрешите  мне  переговорить  с  этим  человеком,  сэр?  Он   явно
подозрительная личность.
   - Я с вами согласен. Можете заниматься им.
   - Либо на цепь, голый хлеб и воду, пока мы не доберемся до порта, либо вы
отвечаете на мои вопросы.
   - На цепь! прохрипел Симмонс, потому что не так-то легко  прийти  в  себя
после удара в солнечное сплетение, которым его наградил Маккиннон.
   - Вы не имеете права меня бить.
   - Имеем и, если возникнет необходимость,  будем  бить,  -  ледяным  тоном
произнес Паттерсон. - Я несу  ответственность  за  все,  что  происходит  на
корабле. Если я приму такое решение, вас просто бросят за борт. Если у  меня
появятся доказательства, что вы - шпион, вас как шпиона .расстреляют.
   - Я его лично допрошу, - сказал Маккиннон.
   - Арчи, каковы можете... - в ужасе воскликнула Маргарет Моррисон.
   - Успокойтесь, - ледяным тоном остановил ее Паттерсон. - Я предлагаю вам,
Симмонс, даже советую ответить на несколько простых вопросов...
   - Вы - старший оператор-торпедист? спросил Маккиннон.
   - Конечно.
   - Можете ли вы это доказать?
   -  Подобно  Хартли,  присутствующему  здесь,  у   меня   при   себе   нет
соответствующего документа. А у вас нет торпед, чтобы испытать меня.
   Впрочем, вы не сможете отличить одну торпеду от другой.
   - Где располагается ваша воинская часть?
   - В Портсмуте.
   - Где вы получили квалификацию старшего оператора-торпедиста?
   - Конечно, в Портсмуте.
   - Когда?
   - В начале сорок третьего года.
   - Покажите мне вашу расчетную книжку. - Маккиннон быстро пролистал ее,  а
затем посмотрел на Симмонса:
   - Чересчур новая н чистая.
   - Некоторые люди умеют хранить вещи.
   - Но сохранить старую вы не смогли, да?
   - Что, черт побери, вы хотите этим сказать?
   - Это либо совершенно новая книжка, либо ворованная, либо подделанная.
   - О господи, я не понимаю, о чем вы говорите!
   - Прекрасно все понимаете. - Боцман швырнул расчетную книжку на стол.
   - Это подделка, а сами вы - лжец и совсем не старший оператор-торпедист.
   К несчастью для вас, Симмонс, я  был  помощником  командора  в  торпедном
подразделении Военно-морского флота. Ни в начале сорок третьего, ни  раньше,
ни позже не готовили  операторов-торпедистов  в  Портсмуте.  Их  готовили  в
Родан-колледже близ Брайтона, в  колледже,  который  до  войны  был  ведущей
женской школой в Британии. Вы - мошенник и шпион, Симмонс. Как зовут  вашего
сообщника на борту "Сан-Андреаса"?
   - Я не понимаю, о чем вы говорите.
   - Потеря памяти. - Маккиннон посмотрел на Паттерсона. - Вы разрешаете его
запереть, сэр?
   - Разрешаю.
   - Никто не имеет права запирать меня, - заорал Симмонс. - Я требую...
   - Его голос перешел в визг, когда Маккиннон заломил ему руку за спину.
   - Вы остаетесь здесь, сэр? - спросил Маккиннон.
   Паттерсон кивнул.
   - Я недолго. Вернусь минут через пять  -  десять.  Нам  больше  не  нужен
механик Хартли?
   - Конечно, не нужен. Простите, механик, но нам необходимо было выяснить.
   - Я понимаю, сэр, - сказал Хартли, хотя по его голосу чувствовалось,  что
он ничего не понял.
   - Вряд ли. Но позднее мы все объясним.
   Хартли вышел, за ним  следом  -  Маккиннон  и  Симмонс,  правое  запястье
которого находилось где-то в районе левой лопатки.
   - Десять минут, - произнесла Маргарет  Моррисон.  -  Нужно  всего  десять
минут, чтобы запереть человека, как в камеру.
   - Сестра Моррисон, - сказал Паттерсон. Она повернула к нему свое лицо.  -
Я восхищаюсь вами как сиделкой. Я ценю вас как человека. Но не  вмешивайтесь
в дела и не судите о том, о чем вы понятия  не  имеете.  Боцман  может  быть
просто  боцманом,  но  он  может  действовать  на  уровне,  о   котором   вы
представления не имеете.
   Если б не он, вы бы сейчас сидели в лагере для военнопленных  или  лежали
бы на дне. Вместо того чтобы постоянно подначивать его, вы лучше благодарили
бы весь свет, что есть еще такие люди, как Арчи Маккиннон.
   Он замолчал и едва слышно выругался, когда увидел, как у  нее  покатились
слезы.
   Маккиннон втолкнул Симмонса в свободную каюту, запер дверь, положил  ключ
в карман, развернулся и ударил Симмонса в то же самое место, что  и  раньше,
но с большей силой. Симмонс отшатнулся назад, со всего  размаха  налетел  на
переборку и упал на пол. Маккиннон взял его за шкирку,  вытянул  его  правую
руку и со всей силой ударил по  ее  бицепсам.  Симмонс  закричал,  попытался
поднять правую руку и не смог: ее полностью парализовало. То же самое боцман
проделал с его левой рукой.
   - Я буду это делать, не переставая, - любезным голосом прошептал он.
   Я буду продолжать бить тебя, в любые места, с головы  до  ног.  На  твоем
лице не  останется  живого  места.  Я  ненавижу  шпионов,  терпеть  не  могу
предателей, и меня совершенно не волнует жизнь тех, у кого  на  руках  кровь
невинных жертв.
   Маккиннон вернулся в комнату отдыха и сел на свое прежнее место.
   Ульбрихт посмотрел на свои часы и сказал:
   - Четыре минуты. Клянусь честью,  мистер  Маккиннон,  вы  умеете  держать
слово.
   - Небольшое внушение -  и  дело  сделано.  -  Он  посмотрел  на  Маргарет
Моррисон и увидел на ее лице следы горьких слез. - Что случилось?
   - Ничего. Просто неприятно как-то сознавать, что общаешься  с  людьми,  а
они...
   - Да уж, хорошенького тут мало. - Он немного нахмурился, глядя на нее,  а
затем сказал:
   - Кстати, Симмонс, в конце концов, выразил желание дать показания, причем
добровольно.
   - Добровольно? - в удивлении спросила Маргарет.
   - Никогда не судите о человеке по его внешности. В каждом  из  нас  масса
тайн. Оказывается, его фамилия не Симмонс, а Браун ( Brown (англ.)  -  Braun
(нем.).), причем через "а".
   - Я так и думал, - бросил Паттерсон. - Немец.
   - Так-то это так, но он - из наших Королевских Военно-морских сил.
   Паспорт его, естественно, поддельный. Ему его вручили в Мурманске.
   Короче, он - член шпионской сети, которая находится там. И никакой он  не
старший оператор-торпедист, а  просто  санитар  корабельного  лазарета,  что
вполне объясняет умелое применение им различных медикаментов. -  Он  швырнул
на стол связку ключей. - Уверен, доктор Синклер подтвердит, что это ключи от
амбулатории.
   - О боже, - произнес Джемисон-Да, вы времени даром не теряли, боцман. Тут
уж ничего не скажешь. Похоже, этот... как его... Браун... добровольно  давал
показания.
   - Не то слово! Он мне даже описал внешность Невидимки номер два.
   - Что?!
   - Помните, Маргарет, что всего несколько минут назад я заявлял  вам,  что
еще до окончания нашего путешествия мне  докажут,  что  я  не  прав?  Это  и
произошло. Оказывается, Невидимкой номер два является Маккриммон.
   - Маккриммон! - воскликнул Джемисон,  едва  не  свалившись  со  стула.  -
Маккриммон. Какой негодяй!
   - Поосторожнее. Вы все-таки сидите рядом с  молодой  дамой,  -  с  мягким
укором произнес Маккиннон.
   - Ах да. Действительно. Извините, сестра. - Джемисон вновь  сел  на  свое
место. - Но Маккриммон!
   - Думаю, что ошибка главным образом моя, сэр. Я заявлял, что, хотя  он  и
преступник, он - из тех преступников, которым можно доверять.
   Серьезный просчет в суждении. Но наполовину я был прав.
   - Лично мне это кажется  вполне  допустимым,  -  холодным  тоном  заметил
Паттерсон. - Никогда он мне не нравился. Агрессивный, злой, сквернослов.
   Провести два срока в Барлинни, тюрьме усиленного режима  близ  Глазго!  И
оба срока за грабеж с применением насилия прямо на  улице.  Думаю,  ощущение
металлической  балки  в  руках  для  него  не  ново.  В  ряды   Королевского
Военно-морского флота нельзя  принимать  людей  с  таким  прошлым.  Невольно
приходишь к выводу, что у нас заниженные требования.  -  Он  в  задумчивости
помолчал, а затем сказал:
   - Будем его вызывать? - Я вот тоже над этим думаю. Мне бы очень  хотелось
с ним поговорить. Только, боюсь, мистер Паттерсон, мы не сможем вытянуть  из
него полезной для себя информации. Люди, нанявшие его и знающие, что  он  из
себя представляет, вряд ли станут говорить ему больше, чем  требуется.  Они,
естественно, не говорили ему о  своих  планах,  своих  целях.  Разговор  был
короток, типа:
   "Надо сделать то-то и то-то" или "Вот ваш  гонорар".  С  другой  стороны,
сэр, если мы не станем его арестовывать, у нас будет возможность  проследить
за каждым его шагом и получить очень ценную информацию. Какую -  понятия  не
имею, но чувствую, что стоит немного поиграть с ним. - Согласен. Повесить мы
его всегда успеем.
   Лейтенант Ульбрихт нашел  звезду  для  определения  курса.  Он  стоял  на
мостике вместе с Маккинноном. "Сан-Андреас" на всех парах несся на запад. За
штурвалом  стоял  Керрал.  Небольшие  облака  на  небе,   легкий   ветер   и
сравнительно спокойное море. Ульбрихту хватило быстрого взгляда на  Полярную
звезду, чтобы заявить, что они находятся точно в том самом  месте,  где  они
были в минувший полдень. Он остался на мостике, где он предпочитал проводить
все время, за исключением тех случаев, с сожалением отметил про себя боцман,
когда Маргарет Моррисон была свободна от дежурства.
   - Неужели мы от нее оторвались, мистер Маккиннон? Если это  действительно
так, то это произошло примерно три с половиной, а может,  даже  четыре  часа
тому назад.
   - То, что от нее ни слуху ни духу, это факт. Но если мы ее не  видим,  то
это отнюдь не означает, что ее нет поблизости. Я уже не раз говорил об этом.
И все-таки у меня какое-то странное чувство. Может, мы действительно от  нее
улизнули.
   - Я не могу без уважения относиться  к  вашим  так  называемым  "странным
чувствам".
   - Я сказал -  "может".  Точно  мы  сможем  сказать  только  тогда,  когда
появится первый "кондор" в поисках огней.
   - Как бы мне хотелось, чтобы вы больше не говорили об этом. Как бы то  ни
было, возможно, мы на самом деле оторвались от нее, а "фокке-вульф" не  смог
нас обнаружить. Как долго вы собираетесь следовать этим курсом?
   - Чем дольше, тем лучше, я думаю. Если они потеряли  нас,  они  наверняка
подумают, что ничего страшного  не  произошло,  что  мы  следуем  курсом  на
Абердин, ибо, насколько нам известно, у них нет  оснований  думать,  что  мы
можем пойти не на Абердин, а в какое-то другое место.
   Поэтому они все еще будут полагать, что мы идем на  юго-юго-запад,  а  не
следуем прямо на запад. Я  помню,  лейтенант  Ульбрихт,  кто-то  из  великих
сказал, что у некоторых немцев временами проявляется одномерное мышление.
   - Чепуха. Вы посмотрите на наших поэтов и драматургов, наших композиторов
и философов. - Ульбрихт несколько мгновений помолчал, и  Маккиннон  мысленно
представил себе, как  лейтенант  в  темноте  улыбается  про  себя.  -  Хотя,
конечно,  временами  такое,  может  быть,  и  случается.  Я  искренне   хочу
надеяться, что это один из таких случаев. Чем дольше они  будут  прочесывать
район в направлении Абердина и чем больше  времени  мы  будем  двигаться  на
запад, тем меньше будет у них шансов обнаружить нас.
   Сколько мы уже следуем этим курсом? Час или два? А может, больше?
   - Да. Больше. Я предлагаю придерживаться этого курса всю ночь,  а  вскоре
после рассвета свернуть прямо на Скала Флоу.
   - Мне  кажется  это  вполне  приемлемым.  Это  значит,  мы  пройдем  мимо
Шетлендских островов, которые будут у нас по левому борту. Хоть одним глазом
на них взглянуть. Жаль, что, когда мы будем проходить мимо  них,  у  вас  не
будет возможности заскочить домой.
   - Когда-нибудь этот день придет. Кстати, уже пора на обед, лейтенант.
   - Так быстро? Пропускать его не стоит. А вы идете?
   - Наверное. Керран, свяжитесь по телефону с Фергюсоном  и  прикажите  ему
подняться сюда. Скажите, чтобы он вел  постоянное  наблюдение  за  тем,  Что
делается вокруг, то есть в радиусе 360 градусов. Понимаете?
   - Сделаю. Что он должен высматривать, боцман?
   - Огни.
   Как только Маккиннон вошел в столовую, он увидел Джемисона и сразу  отвел
его в сторону.
   - Наш вероломный друг опять куда-то сунул нос? Да, сэр?
   - Нет, нет.  Это  точно.  Гарантирую.  Просто  мы  со  старшим  механиком
посоветовались и решили довериться всем работникам машинного отделения.
   Точнее,  всем,  за  исключением  Рейли,  который,  похоже,   единственный
поддерживает с ним контакт. За исключением Рейли никто в машинном  отделении
не  любит  Маккриммона.  Поэтому  мы  переговорили  с  каждым  человеком   в
отдельности, рассказали ему, в чем  дело,  и  попросили  не  касаться  этого
вопроса в разговоре с другими.  Так  что  Маккриммон  будет  под  постоянным
наблюдением как в столовой, так и в машинном отделении. -  Он  всмотрелся  в
лицо Маккиннона. - Мы решили, что это хорошая идея. А  вы,  похоже,  так  не
считаете?
   - Что бы вы с мистером Паттерсоном ни решили, для меня это закон.
   - Ч-черт, - с чувством протянул Джемисон. - Я же  предлагал  шефу  сперва
переговорить с вами, но он был уверен, что вам эта идея понравится.
   - Даже не знаю, нравится она мне или нет, сэр, -  с  сомнением  в  голосе
произнес Маккиннон. - Как будто бы, это хорошая идея.  Но  Маккриммон  -  не
просто негодяй, а умный негодяй. Не  забывайте,  что,  если  бы  не  простая
случайность, он долго бы занимался своими черными делами. И никому бы даже в
голову не взбрело его подозревать. То, что он груб, склонен к насилию, готов
человека балкой убить, еще не  означает,  что  он  не  способен  чувствовать
атмосферу вокруг себя, в особенности когда люди становятся, с одной стороны,
чересчур осторожными, а с другой -  чрезмерно  любопытными.  И  потом,  если
Рейли находится в приятельских с ним отношениях, почему его также  не  взяли
под наблюдение?
   - Ну, не все так плохо, боцман. Если  он  даже  догадается,  что  за  ним
следят, разве это не явится гарантией его хорошего поведения?
   - Или  явится  или  же  станет  гарантией  того,  что,  когда  ему  будет
необходимо что-то провернуть, он сделает так, что рядом не будет ни души,  а
нам как раз этого и не нужно. Если бы он считал, что его  по-прежнему  никто
не подозревает, он мог бы  выдать  себя.  Теперь  он  этого  не  сделает.  -
Маккиннон посмотрел на стол. - Где мистер Паттерсон?
   Джемисон почувствовал себя не в своей тарелке.
   - Следят за происходящим.
   - Следит за происходящим? То есть не спускает глаз с Маккриммона. Это  вы
хотите сказать? Мистер Паттерсон, появившись на этом корабле, еще ни разу не
пропустил обеда. Я это знаю, вы знаете, и будьте уверены, что Маккриммон это
тоже  знает.  Если  у  него  возникнет  хоть  малейшее  подозрение,  что  мы
подозреваем его, то можно даже себе представить, какова будет его реакция.
   - Похоже, - медленно произнес Джемисон, эта идея, в конце концов, была не
такой уж хорошей.
   Не только Паттерсон в тот вечер отсутствовал за обедом. Джанет  Магнуссон
была на дежурстве,  а  сестра  Мария  и  доктор  Синклер  занимались  весьма
серьезным делом: они перевязывали заново голову капитану Боуэну.
   Капитан Боуэн, как передавали, производил много шума.
   - Интересно,  что  думает  доктор  Синклер  по  поводу  зрения  капитана,
восстановится оно или нет? - сказал Джемисон, сидя в ожиданий первого  блюда
за обеденным столом с бокалом вина в руке.
   - Он почти уверен, что восстановится, - ответила Маргарет Моррисон.
   - Я тоже так думаю. Хотя на это уйдет  несколько  Дней.  Ресницы  слишком
сильно обгорели.
   - А остальные в палате все время так и спят? - Она заморгала  и  покачала
головой. Джемисон поспешил добавить:
   - Простите за бестактный; вопрос.
   - Нет, нет, все нормально.  Она  улыбнулась.  -Просто  я  никак  не  могу
выкинуть из головы Симмонса и Маккриммона. Как обычно, только мистер  Кеннет
не спит, возможно, обер-лейтенант Клаусен тоже, трудно сказать.
   Он. все, мечется по постели и бормочет.
   - И все время произносит бессмысленные слова? спросил Маккиннон.
   - В общем, да. Все слова, конечно,  немецкие,  за  исключением,  пожалуй,
одного английского. Он его повторяет снова и  снова,  как  будто  это  слово
преследует его. Довольно странно. Это термин, который у шотландцев  означает
"собирать урожай круглый год". - Она посмотрела на Ульбрихта. - Вы Шотландию
хорошо знаете. Мы направляемся в Шотландию. Я - наполовину шотландка. Арчи в
Джанет, хотя они уверяют, что с Шетлендских островов, тоже шотландцы.
   - И не забудьте  того  типа  с  хлороформом,  -  съязвил  Маккиннон.  Она
скривила лицо.
   - Лучше бы не напоминали.
   -  Извините.  Свалял  дурака.  Так  какое  отношение  шотландцы  имеют  к
Клаусену?
   - Слово, которое он постоянно повторяет, -Эдинбург.
   - Так. Эдинбург. Афины Севера!  -  с  энтузиазмом  произнес  Ульбрихт.  -
Знаем, знаем. Очень даже хорошо. Лучше, чем многие  шотландцы,  уверяю  вас.
Эдинбургский замок. Холирудский дворец. Усыпальница. Сады.
   Принсес-стрит  -  самая  красивая  из  всех...  -  Тут  он  оборвал  свои
воспоминания и резко спросил:
   - Мистер Маккиннон! В чем дело?
   Маргарет Моррисон и мистер Джемисон тоже обратили  внимание  на  боцмана.
Казалось,  он  находится  где-то  далеко,  а  костяшки  его  огромной  руки,
державшей стакан, побелели. Неожиданно стакан треснул, и вино  разлилось  по
столу.
   - Арчи! - Маргарет Моррисон перегнулась через  стол  и  схватила  его  за
руку. - Арчи! Что такое?
   - Простите, как  глупо  с  моей  стороны,  -  спокойным,  ровным  голосом
произнес боцман. Он вновь был самим собой, взял бумажную салфетку и вытер ею
стол. - Прошу прощения.
   Она повернула его за кисть руки и разогнула ладонь.
   - Вы же порезались. И довольно сильно.
   - Это ерунда. Говорите, Эдинбург? Преследует его. Вы же  так  выразились,
Маргарет. Преследует. Так, черт побери, и должно быть.
   Господи, каким же идиотом я оказался. Каким слепцом. Тупицей.
   - Зачем вы говорите