р. Нас трое. Этого вполне достаточно.
   - Ну, как хотите. - Джемисон поставил на место заднюю стенку  телефонного
аппарата, привинтил ее, нажал кнопку вызова, быстро  переговорил  и  повесил
трубку. - Будете довольны. Гарантирую. Вы уже закончили, Маккриммон?  А  вы,
Стефан? - Оба матроса кивнули, Джемисон вновь связался с машинным отделением
и  попросил  дать  ток,  а  Маккриммону  и  Стефану  приказал  включить   по
отдельности все обогревательные приборы.
   - Боцман, Маккриммон в качестве связного вам еще нужен?
   - Благодаря вам, - боцман кивнул в сторону телефона, - связной у меня уже
есть.
   Когда  один  из  калориферов  Маккриммона  раскалился  докрасна,   Стефан
коснулся одного из черных радиаторов и удовлетворенно кивнул головой.
   - Прекрасно, - сказал Джемисон. - Если хотите, можете выключить.
   Похоже, боцман, наш Невидимка на сегодня успокоился.  Мы  спустимся  вниз
посмотрим, какие из  кают  можно  использовать  для  жилья.  Боюсь,  таковых
окажется немного. Придется заняться уборкой. Думаю,  много  времени  это  не
займет. Я уже послал туда двоих своих парней, чтобы они заменили вышедшую из
строя  отопительную  систему.  Это  единственное,  что  имеет  значение.   К
сожалению, большинство дверей или слетели со своих петель, или были вырезаны
сварочными аппаратами. Мы не сможем восстановить отопление, пока не  заменим
двери. Мы постараемся  сделать  все,  что  в  наших  силах.  -  Он  крутанул
бесполезный  штурвал.  Когда  мы  закончим  внизу,  а  вы  здесь,  и   когда
температура будет устраивать меня и другие тепличные растения  из  машинного
отделения, мы придем сюда и займемся этим штурвалом.
   - Это потребует много усилий, сэр?
   - Все зависит от того, насколько серьезны разрушения внизу, в трюме.
   Только не давите на меня, боцман. Вполне возможно, что работать он будет.
Наверное, уже вечером, но когда точно - я не знаю. Мне нужно время.
   Температура на мостике продолжала стабильно падать. Маккиннону и его двум
помощникам понадобилось целых два часа, чтобы закончить работу.
   Если бы температура была нормальной, они бы  справились  с  этой  работой
вдвое быстрее. Почти  все  время  они  работали,  включив  все  свои  четыре
обогревателя. Температура стала подниматься, но крайне медленно.
   Маккиннон был вполне удовлетворен тем, что они  сделали.  Пять  древесных
плит прочно заняли свое место. В каждой из них было сделано окно  с  толстым
стеклом: одно большое окно в  центре,  перед  штурвалом,  где  обычно  стоит
штурман, и  четыре  в  боковых  стенах,  одинаковые  по  размерам,  примерно
наполовину  меньше  главного.  Неизбежные  щели  между  стеклом,  фанерой  и
металлом были заделаны  специальной  замазкой  Хартлиса,  желтым  пластичным
материалом,  который   обычно   используется   для   заделывания   щелей   в
водонепроницаемой внешней электрической проводке. Мостик стал непродуваемым,
точнее, настолько не продуваемым, насколько это было возможно сделать.
   Фергюсон убрал инструменты и, кашлянув, сказал:
   - Кто-то нам обещал пару глотков из специальных запасов капитана Боуэна?
 
*** 
 
   Маккиннон бросил взгляд на него и Керрана. Их лица от холода  посинели  и
побледнели, а дрожали они так, что у вечных  нытиков  даже  сил  не  хватало
поплакаться.
   - Вы это действительно заслужили. - Боцман повернулся к Нейсбаю. - Как  у
нас дела с курсом?
   Нейсбай с недовольным видом посмотрел на ручной компас.
   - Если эта штука не врет, двадцать два градуса. В ту  или  иную  сторону.
Таким образом, за последние пару часов ветер  изменил  направление  на  пять
градусов. Поставим в известность машинное отделение?
   Джордж Нейсбай - солидный, молчаливый,  темноволосый  смуглый  йоркширец,
родом из Уитби, родины капитана Кука, был вторым "я"
   Маккиннона;  его  ближайшим  другом.  Боцман  до  "Сан-Андреаса"   дважды
отправлялся в море только потому, что служил на судне вместе с Нейсбаем.
   Несмотря на то, что Нейсбай не  имел  какого-то  официального  ранга,  на
корабле, вплоть до капитана, считали его  вторым  человеком  среди  младшего
состава.
   - Из-за пяти градусов их беспокоить не стоит, Вот  если  изменение  курса
будет еще на пять-десять градусов, тогда придется их побеспокоить.
   Давайте спустимся вниз. Ничего не произойдет, если мы уйдем на  несколько
минут. А потом Трент сменит тебя.
   Уровень виски в бутылке из капитанских запасов! довольно сильно упал -  у
Фергюсона и Керрана были свои собственные представления о том,  что  считать
вполне  разумным  глотком.  Маккиннон,  потихоньку  прикладываясь  к  виски,
тщательно осмотрел капитанские секстант, термометр и барометр.
   Секстант, судя по всему, не пострадал. Термометр, похоже, тоже работал  и
показывал 17 градусов по Фаренгейту, что вполне соответствовало  температуре
в  каюте.  Капитанская  каюта  -  одна  из  немногих,  у  которых  двери  не
пострадали. Кроме того, Джемисон уже. успел установить в ней обогреватель.
   Он передал термометр Нейсбаю,  сказал,  что  его  можно  использовать  на
мостике, а затем занялся осмотром барометра.  Он  функционировал  нормально,
ибо, когда он постучал по стеклу, черная стрелка резко отклонилась влево.
   - Двадцать девять с  половиной,  -  сказал  боцман.  -  999  миллибар,  а
давление все продолжает падать.
   - Значит, ничего хорошего, да? - спросил Фергюсон.
   - Конечно. Впрочем, это понять можно и без барометра.
   Маккиннон вышел и отправился в офицерские каюты. В самом  конце  коридора
он столкнулся с Джемисоном.
   - Как дела, сэр?
   - Мы уже почти закончили. Конечно, подойдут ли пять кают, найденных нами,
для  нормального  жилья,  трудно  сказать.  Все   зависит   от   того,   что
подразумевать под словом "нормальный".
   Боцман постучал по переборке.
 
*** 
 
   - Их можно считать надежными, сэр?
   - Едва ли. При данной  ситуации  они  вполне  надежны,  но,  насколько  я
понимаю, ситуация может вот-вот измениться.
   - Если ветер не стихнет и мы будем придерживаться этого курса,  то  волны
окажутся по правому борту, и нас начнет крутить, как в штопоре. Я вот думаю,
может быть...
   - Я догадываюсь, что вам пришло на  ум.  В  конце  концов,  боцман,  я  -
судовой инженер, а не строительный. Я взгляну. Может,  нам  удастся  закрыть
наиболее слабые места стальными пластинами. Правда, я ничего не  гарантирую.
Но прежде всего нам необходимо заняться рулевым управлением на мостике.  Как
дела наверху?
   - Ветер гуляет вовсю. Четыре обогревателя. Идеальные условия для работы.
   - А температура?
   - Пятнадцать градусов.
   - Выше нуля или ниже?
   - Ниже.
   - Да, действительно идеальные. Ну, благодарю вас. Прямо-таки обрадовали.
   Когда Маккиннон вошел в столовую для персонала, там было четверо: старший
механик Паттерсон, доктор Сингх и сиделки  Джанет  Магнуссон  и  Айрин.  Они
сменились с дежурства. На "Сан Андреасе", как на любом  другом  госпитальном
судне, имелся сменный персонал. Боцман прошел на  камбуз,  попросил  кофе  и
сэндвичей, сел за стол и рассказал о проделанной работе  старшему  механику.
Закончив рассказ, он спросил:
   - А как у вас дела, сэр? Я имею в виду переводчика.
   Паттерсон аж зарычал.
   - При нашей-то удаче?! - воскликнул он.
   - Впрочем, я на это особых надежд не возлагал, сэр. Тем более, при нашей,
как вы говорите, удаче. - Он посмотрел на Джанет Магнуссон. - А  где  сестра
Моррисон?
   - В комнате отдыха. Ни в ее голосе, ни в глазах даже чуточки  тепла  нет.
Она ужасно расстроена. А виноваты вы. Вы же ее расстроили.
   - А она расстроила меня. Все это ерунда.  -  Боцман  сделал  нетерпеливый
жест рукой. - Сейчас для  этого  не  время  и  не  место.  Если  вообще  для
подобного может быть время и место.
   - Да ладно, успокойтесь, - произнес с улыбкой доктор Сингх. - Думаю,  что
вы оба не правы. Сестра Моррисон отнюдь  на  вас  не  дуется,  как  это  вам
наверняка кажется, мистер Маккиннон. И вы, Джанет,  не  правы.  Если  она  и
недовольна, то не по вине  боцмана.  Просто  она  видеть  не  может  мистера
Ульбрихта.
   - Ульбрихта? - переспросил боцман.
   - Да, лейтенанта Карла Ульбрихта, если я не ошибаюсь. Капитана "кондора".
   - Он пришел в сознание?
   - Не только пришел, но и жаждет  встать  с  постели.  Просто  удивительно
быстро восстановил  свои  силы.  Три  пулевые  ранения,  но  все  в  мякоть,
неглубокие.  Потерял  много  крови.  И,   должен   сказать,   ему   делалось
переливание. Надеюсь, что лучшая британская кровь подойдет к его собственной
арийской. Как бы то  ни  было,  сестра  Моррисон  была  со  мной,  когда  он
заявился. Она назвала его мерзким нацистским убийцей. Как-то  не  вяжется  с
идеальной сестрой.
   - Да уж, это  точно,  -  произнес  Паттерсон.  -  Раненый  человек,  едва
пришедший в сознание, мог бы; рассчитывать и на лучшее отношение. Ну  и  как
он отреагировал?
   - Очень спокойно. Даже чересчур, я бы сказал. Заявил, что он не нацист  и
никогда в жизни никого не; убивал. Она просто встала и уставилась на него...
Ну, вы, наверное, представляете, как  она  это  делает,  и..,  -  Могу  себе
представить, что это была за сцена, - с чувством сказал  боцман.  -  Она  на
меня часто пялится.
   - Видимо, - едко заметила  сиделка  Магнуссон,  -  у  вас  с  лейтенантом
Ульбрихтом много общего.
   -  Ну,  пожалуйста,  не  надо.  -  Доктор  Сингх  жестом  попытался  всех
остановить. - Лейтенант Ульбрихт выразил глубокое сожаление, сказал что-то о
превратностях войны, правда, не стал взывать к состраданию и посыпать голову
пеплом, и на этом месте я их разговор прервал. Ясно было, что толку от  него
никакого. Так что будьте к сестре помягче, боцман. Она все таки не бой-баба,
а уж тем более не мегера. Она слишком все пропускает через себя и  по-своему
выражает свои чувства.
   Маккиннон думал было ответить, но заметил, что Джанет все еще сердится, и
передумал.
   - А как остальные наши раненые, доктор?
   - Другой член экипажа "кондора" - пулеметчик, если не ошибаюсь, по  имени
Гельмут Винтерман, в порядке, но этот парень боится,  что  его  на  рассвете
просто  расстреляют.  Командующий  Уоррингтон,  как  вы  понимаете,   мистер
Маккиннон, в  тяжелом  состоянии.  Насколько  тяжелом  -  не  знаю.  У  него
повреждена затылочная часть черепа, но  только  хирург  может  сказать  нам,
насколько это серьезно. Я хирург, но  не  нейрохирург.  Придется  подождать,
пока не доберемся до суши. Только  в  большом  госпитале  удастся  выяснить,
можно ли  облегчить  давление  на  его  зрительный  центр  и  сможет  ли  он
когда-нибудь снова видеть.
   - Ну, а штурман с "Андовера"?
   - Лейтенант Куннингэм? - Доктор Сингх покачал  головой.  -  К  сожалению,
этот молодой человек скорее всего не скоро встанет к штурвалу. Он  сейчас  в
состоянии комы. Рентген показал наличие трещины  в  черепе,  правда,  пульс,
дыхание и температура свидетельствуют об отсутствии каких-либо  органических
повреждений. Он выживет.
   - Как вы считаете, доктор,  когда  он  придет  в  себя?  .  Доктор  Сингх
вздохнул, - Если  бы  я  был  в  интернатуре  первый  год,  я  бы  с  полной
уверенностью заявил, когда это произойдет.
 
*** 
 
   К  сожалению,  с  того  времени  прошло  двадцать  пять  лет.  Когда  это
произойдет - через пару дней, пару педель или пару месяцев  -  я  просто  не
знаю. Что касается  остальных,  капитан  и  его  старший  помощник  все  еще
находятся под действием седативных препаратов, и,  когда  они  проснутся,  я
собираюсь вновь дать им эти лекарства. Состояние Хадсона, у которого пробито
легкое,  стабилизировалось.  По  крайней   мере,   прекратилось   внутреннее
кровотечение. Что касается раздробленной большой берцовой кости Рафферти, то
здесь проблем нет. Два члена команды с "Аргоса" - один с переломанным тазом,
а другой - с многочисленными ожогами  -  все  еще  находятся  в  палате  для
выздоравливающих, но не потому, что их  состояние  не  вызывает  тревогу,  а
потому, что палата А, куда их следовала бы поместить,  была  переполнена.  Я
распорядился выписать двух матросов, не помню их имен.
   - Джонс и Макгиган.
   - Точно. Они пережили только шоковое состояние и больше ничего.
   Думаю, им повезло, что они остались живы.
   - Нам всем повезло остаться в живых.
   Маккиннон кивком головы поблагодарил Марио, когда тот поставил перед  ним
кофе и сэндвичи, затем посмотрел на Паттерсона.
   - Как вы  считаете,  сэр,  может,  нам  стоит  поговорить  с  лейтенантом
Ульбрихтом?
   - Ну, если вы так считаете, боцман, может быть, и стоит. По крайней мере,
вреда от этого не будет.
   - Боюсь, вам придется подождать, - сказал доктор Сингх. -  Лейтенант  был
чересчур активен или стал себя чувствовать таковым,  поэтому  ради  него  же
пришлось... В общем, он придет в себя через час, возможно, через два. Вопрос
не терпит отлагательства, да, мистер Маккиннон?
   - Пожалуй. По крайней мере, имеет  определенное  значение.  Возможно,  он
сможет нам объяснить, почему нам так повезло и мы до сих пор живы.  Если  мы
это будем знать, тогда мы поймем или, по крайней мере, сможем  догадываться,
что нас ожидает.
   - Вы считаете, что противник нас еще в покое не оставил?
   - Я буду крайне удивлен, доктор, если это произошло.
   Маккиннон, оставшись в одиночестве, приканчивал третью чашку кофе,  когда
в столовую вошел Джемисон в сопровождении троих своих работников.
   Все это сопровождалось похлопыванием по бокам, потиранием  рук  и  стуком
зубов. Джемисон прошел на камбуз, заказал себе и своим людям еду и сел рядом
с Маккинноном.
   - Идеальные условия для работы, как вы точно выразились, боцман.
   Можно сказать, чертовски  уютно.  Температура  повышается.  Почти  десять
градусов. В минусе.
   - Сожалею, сэр. Как с рулевым управлением?
   - Все сделано. По крайней мере, сейчас.  Работа  оказалась  не  такой  уж
сложной. Пришлось немного повозиться со штурвалом, но Трент утверждает,  что
он вполне управляем.
   - Прекрасно. Благодарю вас. Ну, а управление с мостика восстановлено?
   - Да. Я сообщил об этом в машинное отделение и попросил  воздержаться  от
каких-либо действий. Похоже,  старшему  механику  Паттерсону  это  не  очень
понравилось. Похоже, он считает, что ему лучше видно, чем с мостика. Что нам
еще осталось сделать?
   - Пока что ничего. По крайней мере, что касается меня.
   - Ага! Я вас понял. Намекаете на то, что мы  бездельничаем,  да?  Ну,  мы
посмотрим, что можно сделать с надстройкой на  данный  момент.  Может  быть,
каким-то образом ее укрепить... но все зависит от того, сколько времени  нам
понадобится на разморозку.
   - Конечно, конечно, сэр. - Боцман бросил взгляд через плечо. - Я, кстати,
заметил, что доктор Сингх совершенно не беспокоится  о  том,  чтобы  держать
закрытым шкафчик со спиртом.
   - Это уж точно. Может, немного добавим в наш кофе?
   - Я бы это сделал, сэр. Это может ускорить процесс разморозки.
   Джемисон посмотрел на него осуждающе, встал и направился к шкафчику.
   Джемисон осушил вторую чашку двойного кофе и посмотрел на Маккиннона.
   - Вас что-то беспокоит, боцман?
   - Да. - Маккиннон положил обе ладони на стол, как бы собираясь встать.  -
Движение изменилось. Несколько минут назад судно чуть-чуть пошло в  бакштаг,
как будто Трент сделал небольшие изменения  курса,  но  сейчас  мы  чересчур
сильно поворачиваем в бакштаг. Вполне возможно, что рулевое управление вновь
вышло из строя.
   С этими словами Маккиннон выскочил из столовой, Джемисон  побежал  следом
за ним. Достигнув палубы, покрытой тонким слоем льда, Маккиннон ухватился за
леер и остановился.
   - Опять нас крутит в штопоре, - закричал он. Он  вынужден  быть  кричать,
потому что из-за штормового ветра его просто не было слышно. - Отклонение от
курса на двадцать, а может быть, и на тридцать градусов.
   Что-то там не так.
   И это действительно было так. Когда они поднялись на мостик, оба  мужчины
моментально замерли, а Маккиннон сказал:
   - Примите мои извинения, мистер  Джемисон.  Дело,  как  мы  видим,  не  в
рулевом управлении.
   Рядом со штурвалом, лицом вниз, лежал Трент. Из-за качки его  швыряло  из
стороны в  сторону.  Трент  дышал.  В  этом  сомнений  не  было.  Его  грудь
подымалась и медленно, ритмически опускалась. Маккиннон наклонился  к  нему,
внимательно всмотрелся в его лицо, принюхался и выпрямился.
   - Хлороформ.
   Он подошел к штурвалу и попытался вернуть "Сан-Андреас" на прежний курс.
   - И это. - Джемисон наклонился, поднял упавший на пол  компас  и  показал
его Маккиннону. Стекло компаса было разбито, а стрелка согнута.
   - Невидимка вновь нанес удар.
   - Похоже на то, сэр.
   - Вот как. Вы, кажется, даже не удивлены, боцман?
   -  Я  видел,  что  компас  лежит  на  полу.  Смотреть  на  него  не  было
необходимости. На борту есть и другие рулевые. А компас у нас был один.
 
Глава 4 
 
   - Кто бы ни был виноват в том, что произошло, он  в  любом  случае  имеет
доступ к лекарствам, - произнес Паттерсон. Он сидел вместе  с  Джемисоном  и
Маккинноном в комнате отдыха.
   - Это не поможет, сэр, - сказал Маккиннон. - С десяти часов  утра  каждый
на этом корабле, за исключением, конечно, раненых, имел доступ к лекарствам.
И все побывали на территории госпиталя: кто приходил поесть, кто  спал,  кто
отдыхал.
   - Может, мы ищем не в том направлении, - выдвинул предположение Джемисон.
- Зачем кому-то понадобилось разбивать компас? Ну, наверное,  не  для  того,
чтобы сбить нас с нашего курса?  Скорее  всего,  наш  Невидимка  по-прежнему
продолжает передавать свои позывные, и немцы точно знают, где мы находимся.
   - Возможно, он пытается вызвать среди нас панику, - сказал Маккиннон.
   - Возможно, надеется, что мы сбавим ход. Это вполне вероятно, если погода
ухудшится, начнет штормить, а у нас не будет компаса.  Наверняка  поблизости
находится немецкая подводная лодка, и он не хочет,  чтобы  мы  далеко  ушли.
Существует и худшая возможность. Мы все время считали, что у Невидимки  есть
передатчик, но вполне возможно, у него есть и приемник. А что, если он имеет
радиосвязь с Альта-фьордом или с какой-нибудь немецкой подводной лодкой  или
же  разведывательным  самолетом?  Вполне  возможно,  что  где-то  поблизости
находится и британский военный корабль. Конечно,  немцы  не  заинтересованы,
чтобы мы вступили с ним в контакт. Впрочем,  сами  мы  сделать  этого  не  в
состоянии, но его радар может обнаружить нас за десять-пятнадцать миль.
   - Слишком много всяких "если", "возможно", "вероятно" и тому подобное,  -
решительно заявил Паттерсон с видом человека, принявшего решение. -  Сколько
человек имеется на этом судне, боцман, на которых вы можете положиться?
   - Сколько... - Маккиннон замолчал и задумался. - Ну. нас трое и  Нейсбай.
И медицинский персонал. Это не значит,  что  у  меня  есть  какие-то  особые
причины им доверять, - нет у меня и причин им не доверять, но нам  известно,
что они все были здесь, все до единого, когда Трент подвергся нападению. Так
что их следует исключить.
   - Двое врачей, шесть сестер, три санитара и нас четверо. Всего пятнадцать
человек, - сказал Джемисон и  улыбнулся.  -  Значит,  всех  остальных  можно
подозревать?
   Боцман позволил себе улыбнуться в ответ.
   - Трудно как-то представить себе таких мальчишек, как Джонс,  Макгиган  и
Вейланд Дей опытными шпионами. Если их не считать, то в отношении  прочих  я
поручиться не могу. По крайней мере, я бы им свою жизнь не доверил.
   - А как в отношении команды "Аргоса"? - спросил Паттерсон.  -  Тех,  кому
удалось уцелеть?  Или  в  отношении  тех,  кто  стал  нашими  гостями  волею
обстоятельств?
   - Я понимаю, что это странно, сэр,  но  кто  может  доказать,  что  здесь
ничего подозрительного нет? Я просто никому не  доверяю.  -  Боцман  перевел
дух. - Или, может быть, я ошибаюсь, если думаю, что вы собираетесь  обыскать
все каюты и вещи всех, кто находится на судне.
   - Нет, не ошибаетесь, боцман.
   - При всем моем уважении к вам,