пила его почему-то не пьянея.
   Неожиданно подала голос Светка, которая до сих пор молчала:
   - А жутко тут, правда? - Никто  ей  не  ответил,  и  она  продолжала,
несмело поглядывая на парней:
   - Ночью будто в гробу... Тихо-тихо! И так страшно в коридор  выйти...
Все время думаешь, вдруг надо  будет  на  помощь  позвать,  а  никто  не
услышит...
   - Да не переживай, - отмахнулся от нее Влад. - Я же вас  охраняю  всю
ночь.
   - А от тебя нас кто охраняет? - захихикала уже совсем пьяная  Марина.
- Герой... Светка привидений боится, понял?
   - Не понял! - честно ответил он. -  Каких  привидений?  Где  они  тут
водятся? В душе?
   - В жопе... - злобно сказал Паша. - Хватит гадости  говорить!  И  без
того противно в этой конуре жить, как зверье какое...
   Выпили и снова заговорили на тему, поданную  Светкой.  Теперь  начала
Марина:
   - А действительно страшновато... Днем-то наплевать, все равно знаешь,
что в здании кто-то есть... На первом этаже банк, там  люди,  на  втором
обувной магазин или еще что... Хоть я их не вижу, не слышу, но все равно
знаю - спущусь и кто-то есть...
   - Я тебе спущусь! - погрозил ей Влад. - Нет, ребятки, чем  меньше  вы
будете шастать туда-сюда, тем позже ректор узнает про вас... Могут  ведь
и из банка стукнуть, что посторонние в здании... А кто ответит? Я!
   - А ночью... - Марина его не  слушала.  -  Ночью  -  верно,  страшно.
Особенно когда сплю одна...
   Все снова выпили. Наташа скинула на пол туфли и забралась с ногами на
диван. Она потихоньку дремала со стаканом в руке, изредка  прислушиваясь
к разговору. Говорили о всякой чепухе, и  только  раз  она  оживилась  и
подняла голову, когда Влад сказал:
   - Максим говорит, что вроде видел Арифа...
   - Серьезно? - воскликнула Марина. - Где? Он же целый  день  сидит  на
вахте!
   Максим дежурил на  вахте  днем,  Влад  -  ночью.  Отсыпались  они  по
очереди. Сейчас Максим тоже должен был сидеть на вахте, внизу.
   - На вахте и видел, - гнул свое уже опьяневший  Влад.  -  Не  веришь?
Спроси у него, я сам удивился, чего он сюда приперся...  Честно  говоря,
подозрительный тип... - Он покосился на Наташу и пояснил:
   - Ведь этой зимой, когда он с тобой жил, у него паспорта не было.
   - Ариф? - спросила Наташа вдруг онемевшими губами. - Он здесь?
   - Чепуха! - живо заговорила Марина. - Он давно должен  быть  в  своей
Сирии! Зачем он приперся? Если из-за Наташки...
   - А он ничего не сказал Максиму? - вмешалась Света. - Бессовестный...
   - Ничего он никому  не  сказал...  -  ответил  Влад,  залпом  выпивая
очередную рюмку водки. - Просто зашел  и  тут  же  вышел,  когда  увидел
Максима...  Только  зачем  -  непонятно...  Может,   хотел   опять   тут
поселиться... Такой народ...
   - Я, наверное, схожу вниз...  -  пробормотала  Наташа,  поднимаясь  и
нашаривая на полу свои туфли.
   Ее пытались удержать. Влад взял за руку и притянул к себе:
   - Да ты что? Обиделась,  что  ли?  Подумаешь,  поговорили  про  этого
подонка! Да плюнь и забудь!
   Наташа быстро обулась и вышла из комнаты. На первый этаж ей  пришлось
спускаться пешком - лифт не  работал.  Шла  она  осторожно,  потому  что
лестница была темная, только внизу, в лестничном пролете, виднелся  свет
- там, где находилась стеклянная будочка вахты. Стук ее  каблуков  гулко
разносился по зданию, и она с  опаской  смотрела  в  темные  коридоры...
Казалось, что там кто-то перебегает от стены к стене, следит  за  нею...
Обычный вечерний синдром в пустой общаге...
   Максим сидел развалясь в потрепанном кресле, слушал  радио  и  курил.
Увидев Наташу, цокнул языком и сказал:
   - Пригласить пришла?
   - Нет. - Она вздохнула и облокотилась на металлический турникет возле
вахты.
   - Жаль... - промычал он и уменьшил громкость радио. - Влад напился?
   - Пьет... - Наташа неопределенно  пожала  плечами.  Ей  было  неловко
спрашивать об Арифе, ведь все в общаге, включая вахтеров,  знали,  чьего
ребенка она носит. Знали об этом и преподаватели  в  институте,  и  даже
ректор, наверное, знал... И все знали, что Наташа  собралась  сделать  с
этим ребенком. От этого ей было еще хуже.
   - Знаешь, Максим... - нерешительно начала она. - Влад мне сказал, что
сегодня сюда заходил какой-то араб...
   - Да, точно, - кивнул Максим. - А тебе-то что? Ждала его, что ли?
   - Нет, но... Ты как думаешь... Это не Ариф был?
   - А кто его знает... - задумался Максим, закуривая новую сигарету.  -
Для меня они все похожи... Вот Абдулла у нас учился, так я его от  Арифа
не отличал даже вблизи... Ну худой был парень,  и  шнобель  здоровый,  и
кудрявый... Оборванный как я не знаю кто... Он?
   - Ариф был не такой уж оборванный... - тоскливо ответила Наташа.
   - Все меняется... - философски вздохнул Максим. - Нет, думаю, это был
не он... Он бы перекинулся со мной парой слов, верно? Мало мы,  что  ли,
водки выпили Да и к тебе бы зашел... - Максим зевнул, посмотрел на  часы
и разозлился:
   - Где там шляется Влад?! Меня сменять пора! Эта сволочь  то  дрыхнет,
то по гостям шляется. Ты его позови, пусть спустится!
   Наташа тронулась в обратный путь  -  вверх  по  лестнице.  Идти  было
трудно, она задыхалась, лестница в темноте казалась  еще  более  крутой.
Один раз она оступилась, чуть не упала, и в  этот  миг  ей  вдруг  стало
страшно как никогда в жизни. Почему? Откуда взялся страх? В комнату, где
происходила гулянка, она почти вбежала.
   - Привидение! - завыла Марина, она была очень  бледная  и  совершенно
пьяная,  косметика  размазалась  по  потному  лицу,  юбка  задралась  на
бедра... Видно было, что кто-то уже успел ее полапать в сумерках. Светка
исчезла  -  видимо,  решила,  что  с  нее  хватит   развлечений.   Парни
развалились на диване  -  все  четверо.  Они  курили,  пуская  по  кругу
папиросу, и в комнате стоял отчетливый запах анаши. Наташа поморщилась.
   - Рехнулись? - спросила она. - Вы что? А если кто узнает?
   - А кто?.. - вяло, заплетающимся языком спросил Влад.  Глаза  у  него
были глупые и красные, взгляд сонный. - Садись с  нами...  На,  держи...
Пацаны, оставьте Наташке...
   - Я курить не буду, - твердо ответила Наташа. - А тебя, Влад, зовут.
   - Кто? - вяло спросил он.
   - Максим.
   - А, этот дурила... Ничего, подождет... Мало  я  его  ждал.  Наталка,
сядь, прошу тебя!
   Он поднялся, нетвердыми шагами приблизился, обнял за худенькие  плечи
и смачно поцеловал. От него сильно пахло  водкой  и  копченой  колбасой.
Наташа отвернулась и ударила его по  плечу.  Она  вовсе  не  испугалась,
жизнь  в  общежитии  научила  ее  отказываться  от  любых,  даже   самых
навязчивых предложений. И постоять за себя она смогла бы. А в  том,  что
насиловать ее никто не решится, она была уверена.
   - Иди ты, Владик, - сказала  она  совершенно  спокойно,  -  вниз,  на
вахту. Максим не будет ждать.
   - Всего одиннадцать часов... - Влад что-то соображал, глядя на  часы.
- Чего он выдумал? Пойду разберусь...
   И вышел, захватив с собой куртку. Марина присвистнула ему вслед:
   - Вот, еще один  слинял.  Светка  испугалась  дебоша.  Кто  ее  будет
трахать, кривоногую... А ты, Наташка, тоже уйдешь? Бросишь меня с  тремя
мужиками?
   - Тебе не в первый раз, - презрительно  обернулась  Наташа.  Ей  было
противно глядеть на пьяную подругу. - Пока.
   У себя в комнате она наконец почувствовала, как  ей  плохо.  От  вина
болела голова. Вечер выдался прохладный, совсем не летний. Ей захотелось
выпить чаю. Сделать это можно было только с помощью вахтера - спуститься
на первый этаж и попросить подогреть чайник на электроплитке.
   На вахте никого не оказалось. Бормотало радио, в пепельнице  высилась
гора окурков, наружная дверь общежития  была  распахнута,  по  вестибюлю
гулял сквозняк. Наташа решила, что Максим и Влад курят на  крыльце,  как
часто бывало, и похозяйничала сама, - включила плитку, поставила  чайник
и присела в потрепанное кресло. Ждала, слушала  радио,  потом  вышла  на
крыльцо. Огляделась.
   Совсем уже стемнело, вдалеке на проезжей части  горел  фонарь.  Парни
должны были стоять где-то неподалеку. Вполне возможно, они пошли  купить
себе водки или сигарет, но почему вдвоем? Им было  строго  запрещено  не
только оставлять вход без охраны, но даже перепоручить охрану кому-то из
студентов.  Наташа  постояла  на  крыльце,  обхватив  себя   за   локти,
поеживаясь от ночной  свежести.  Она  глубоко  дышала,  наполняя  легкие
прохладным воздухом, в котором ей внезапно почудилось  что-то  родное  -
провинциальное - запах травы, чистого неба, сырой земли... Она вспомнила
о матери и прикусила губу. "Ничего, - попыталась она утешить себя. - Еще
немного потерпеть... Я не увижу ее этим летом, надо будет прийти в  себя
после операции. Ни в коем случае не попасться ей на глаза этим  летом...
А она-то хочет приехать, навестить меня... Нет, это было бы ужасно..."
   Не  дождавшись  появления  Влада  и  Максима,  Наташа   вернулась   в
вестибюль. Чайник кипел вовсю.  Она  выключила  плитку,  обернула  ручку
чайника старой газетой, валявшейся на столе, и медленно, осторожно пошла
наверх. На площадке второго этажа было еще не так темно - виднелся  свет
с вахты. На третьем этаже она совсем замедлила шаг -  боялась  обжечься,
если чайник всколыхнется в руке... Было  так  темно,  что  перехватывало
дыхание. Она с детства боялась темноты и всегда просила, чтобы в комнате
оставляли хоть какой-то свет, когда  укладывали  спать...  На  четвертом
этаже в коридоре послышался какой-то звук -  как  будто  чья-то  подошва
шаркнула по линолеуму... Один раз. Наташа  остановилась,  прислушиваясь.
Ничего. Она сделала еще несколько шагов. Остановилась. Да,  теперь,  она
слышала - кто-то шел к ней из темного длинного коридора.
   - Осторожно, - негромко сказала Наташа. Голос ее  почему-то  дрогнул,
хотя она пыталась говорить весело. - У меня тут чайник. Это кто?
   В следующий миг чьи-то сильные руки тряхнули ее за плечи,  бросили  к
стене... Чайник упал, из него выплеснулся кипяток, обжег  ей  лодыжку...
Она взвизгнула, потная ладонь наглухо зажала ей рот. "Дурацкая  шутка...
- пронеслось у нее в голове. - Дурак!" Но кто дурак - она не видела,  не
понимала.  Дергалась,  пытаясь  освободиться,  пыталась  ударить   ногой
нападавшего, но он был очень силен, хотя и невысок ростом - дышал  прямо
в лицо Наташе. От него пахло табаком и потом.  Перед  глазами  мелькнуло
пятно окна на лестничной площадке - ее тащили туда... Она извивалась как
только могла, но ее уже прижали к подоконнику. Теперь  он  сдавливал  ей
горло - довольно сильно, так что перед глазами поплыли круги. Однако  ей
иногда удавалось сделать вдох. Сколько это продолжалось - она не  знала,
потеряв счет минутам. Знала только,  что  должна  выдержать,  должно  же
когда-то кончиться это наваждение. За что? Кому она причинила зло?  Кому
помешала? Дышать внезапно стало  легче.  Стукнула  рама  окна  -  он  ее
открыл, удерживая Наташу одной рукой. Она ослабела  от  страха,  боли  и
растерянности и даже не слишком сопротивлялась. С улицы проникал  слабый
свет уличных фонарей, она посмотрела в лицо нападавшего и задрожала.
   - Господи!
   Он, видимо, испугался, что она закричит, и снова сжал ей горло -  так
сильно, что в ушах у нее застучали молоточки. Потом  она  почувствовала,
что подоконник врезался ей в спину. "Я лежу... -  поняла  она.  -  Нет!"
Легко, будто куклу, он двинул ее на край подоконника, и тело  наполовину
перевесилось наружу. Тогда он одновременно отпустил и ту  руку,  которой
все еще сдавливал ей горло, и ту, которой поддерживал ее под коленями...
Мир перевернулся. Со свистом и грохотом  взорвался  в  ее  ушах  воздух,
асфальт, весь двор...
 
Глава 2 
 
   Ранним утром следующего дня к перрону Ленинградского вокзала  подошел
поезд. Лена вышла из вагона в числе последних  пассажиров.  Она  нарочно
дождалась, когда проход опустеет  -  ведь  ей  нужно  было  одновременно
тащить и сумку, и  ребенка.  Мальчик  еще  не  проснулся,  щурил  глаза,
пытался тереть их кулачками и хныкал:
   - Мама, спать хочу!
   Она вела его за руку, а в другой руке тащила сумку.  Остановилась  на
платформе,  огляделась  по  сторонам,  мысленно  подсчитала   деньги   в
кошельке. Их было немного - только пару дней  питаться  да  на  обратный
билет... Инна ее не встретила, впрочем, она и не обещала.  Сказала,  что
помешает работа, она сильно устает...  Кем  работает  Инна?  Кем  вообще
способна работать такая избалованная  девушка,  как  она?  Лена  недолго
занималась этим вопросом - схватила и потащила Сашку и  сумку  к  метро.
Она больше не слушала капризного хныканья. По Кольцевой линии доехали до
станции "Курская" и сделали пересадку. Теперь они все  больше  удалялись
от центра. В вагоне было по-утреннему тесно, Сашку кто-то  придавил,  он
громко захныкал.  Лена  не  смотрела  на  него,  она  разглядывала  свое
отражение в темном оконном стекле, вагона. Двадцать три  года.  Приятные
мягкие черты лица,  гордая  посадка  головы,  длинные,  разбросанные  по
плечам волосы, которые она красила в цвет красного дерева. В  стекле  не
видно выражения серых глаз, но Лена знает, что они, должно быть,  сейчас
злые... Еще бы! Есть вещи, которые не проходят даром никому...
   - Мама, пи-пи...
   - Ну вот, - устало сказала она, наклоняясь к сыну. - Другого  момента
не мог выбрать? Где теперь наш горшок? Потерпи чуточку, сейчас приедем.
   - А мы к папе приедем?
   Эти наивные черные глаза с  хитрецой  в  глубине,  этот  трогательный
носик-крючок, эта робкая улыбка... Лена покусала  ненакрашенные  губы  и
тоже улыбнулась:
   - Мы едем к тете Инне. Запомнил? Тетя Инна. Она нас ждет.
   - Пирог испекла? - поинтересовался Сашка.
   - Откуда я знаю. Может быть, испекла. Потерпишь еще полчасика?
   - Ладно, - вздохнул мальчик. - Потерплю полчасика.
   И стал откручивать пуговицу на  кофточке.  Им  уступили  место,  Лена
села, придвинула сумку к ногам, взяла Сашку на колени  и,  вдыхая  запах
его курчавых волос, снова задумалась. Мысли были горькие, и она так ушла
в  них,  что  едва  не  пропустила  нужную   станцию.   Они   вышли   на
"Первомайской". Лена достала  из  кармана  джинсов  бумажку  с  адресом.
Оказалось, что ехать никуда не надо - дом Инны  был  совсем  рядом.  Она
снова подняла сумку, подхватила Сашку и из  последних  сил  двинулась  в
нужном направлении.
   Инна открыла дверь  в  белом  махровом  халатике,  едва  прикрывающем
верхнюю часть бедер, и Сашка сразу обалдел от такой красоты - открыл рот
и вытаращил глаза. Ничего подобного он до сих пор не видел.
   - Ленка! - завизжала Инна, обнимая подругу.
   - Привет... - Лена поцеловала ее в щеку и отодвинулась. - А  это  мой
арабский принц.
   - Хорошенький. -  Инна  потрепала  его  по  голове.  Сашка  доверчиво
смотрел на нее снизу вверх и улыбался, не решаясь от смущения  вымолвить
ни слова. - Устала? Спать будешь или кофе пить?
   - Сначала надо Сашку сводить в одно место.
   Ванная у Инны была потрясающая. То есть в самом интерьере  ванной  не
было ничею шикарного, но какие пушистые полотенца разных  цветов,  какой
набор кремов и шампуней, какая  гора  дорогой  косметики  на  зеркальных
полочках... Рядом с  зеркалом  на  подставке  красовался  фен  последней
модели. Лена подсчитала, что на сумму, в которую он обошелся Инне, она с
Сашкой  могла  бы  питаться  полмесяца.  Сашка  тоже   вертел   головой,
рассматривал эти чудеса и пытался все потрогать своими цепкими  смуглыми
пальчиками.
   Они вышли из ванной, и Инна прокричала с кухни:
   - Идите сюда! Я сварила кофе!
   - Ты здорово устроилась, - пробормотала Лена, усаживая Сашку за  стол
и садясь рядом. - Снимаешь?
   - Конечно, - фыркнула Инна. - Я бы  устроилась  еще  лучше,  если  бы
квартира была моя  Снимаю  за  бешеные  бабки.  Потому  что  вся  мебель
хозяйская, и рядом с метро, и телефон есть...
   - Сколько платишь?
   - Триста пятьдесят долларов в месяц Нравится цена?
   - Нет... - Лена покачала головой - Я таких денег  давно  в  руках  не
держала.
   - Н-да? - Инна пытливо осмотрела ее. - Ладно, поговорим. Сашка, кушай
булочки!
   Мальчик ел, запивал сдобу молоком и клевал носом Он не смог выспаться
в плацкартном  вагоне  -  всю  ночь  соседи  играли  в  карты  и  громко
разговаривали да еще где-то плакал грудной ребенок. Лена тоже  была  как
выжатая, у нее болела голова, но после чашки  настоящего  крепкого  кофе
все как рукой сняло Она вздохнула свободнее и потянулась за  сигаретами.
Девушки закурили. Сашка заморгал глазами и хитренько сказал матери:
   - Куришь, да? А вот я бабушке скажу!
   - Сейчас пойдешь спать! - процедила  Лена.  -  Инна,  где  его  можно
положить?
   - А пусть ложится рядом с невестой, - весело ответила Инна. - Пошли!
   В комнате стоял оранжевый сумрак - занавески были задернуты.  В  углу
на широкой постели спала,  раскинувшись,  девочка  -  совсем  крохотная,
белокурая, кудрявая... На вид ей было года полтора.
   - Какая лапушка... - тихо сказала Лена. - Как ее зовут?
   - Оксана... - прошептала Инна.  -  Хорошенькая,  верно?  Блондинка  в
меня... Нравится тебе невеста? - обратилась она к Сашке.
   Тот завороженно кивнул, не сводя глаз с девочки.
   - Смотри, влюбился! - прыснула Инна. -  Горячая  кровь,  восточная...
Гляди не трогай мою Ксюшу!  -  шутливо  пригрозила  она  Сашке.  -  Лен,
раздень его и положи рядом. Я тебя на кухне подожду.
   Сашка заснул почти сразу -  он  слишком  устал,  чтобы,  как  всегда,
покапризничать перед сном, попросить сказку, попить -  словом,  потянуть
время.
   Подруги  закурили   и   теперь   могли   неторопливо   беседовать   и
рассматривать друг друга.  Лена  сразу  обратила  внимание  на  то,  как
прекрасно  выглядит  ее  подруга.  Инна  и  раньше  казалась  ей   очень
привлекательной: высокая, стройная блондинка с узкими зелеными  глазами,
пухлыми губами и своеобразным носом - мать ее была грузинка. С  тех  пор
как они расстались, Инна еще  похорошела,  кожа  светилась  здоровьем  и
свежестью, на щеках играл  нежный  румянец,  все  тело  покрывал  ровный
красивый загар, словно девушка только что вернулась с моря.
   - Ты здорово выглядишь... - признала Лена. - Где отдыхала?
   - Нигде, - засмеялась та. - Это я хожу в солярий, на загар, два  раза
в неделю.
   - Боже  мой!  Так  ты  стала  богатая?  Квартира,  солярий,  шикарная
косметика...
   - Совсем нет. - Инна пожала плечами. - Работа обязывает, и только.  И
я тратила бы меньше на себя, но нельзя. Наплевать!  А  вот  ты  какая-то
усталая... Несладко пришлось?
   - Что и говорить... - вздохнула  Лена.  -  Нервы,  нервы  и  еще  раз
нервы... Ты же  помнишь  Арифа...  С  ним  всегда  все  шло  через  пень
колоду...
   - Да, - уклончиво ответила Инна, еще больше сузив блестящие глаза.  -
Я ведь помню, как вы мучились с ребенком, когда ты закончила институт.
   - Да и ты в то время тоже родила, - откликнулась Лена. - Но тебе хоть
родители помогали.
   - Родители?! Сейчас!  -  Инна  вдруг  заволновалась,  запалила  новую
сигарету  и  придвинулась  к  подруге.  -  Мать  просто   назвала   меня
проституткой: она правильная и строгая... Отец что-то бурчал,  но  я  бы
наплевала, если бы не мать... Пришлось уйти. Теперь ни копейки не  беру!
Ни копейки! Все сама!
   И, слушая ее жалобы, Лена невольно позавидовала. Ей  бы  так!  Ей  бы
подобную самостоятельность! Эти вечные попреки,  этот  вечный  контроль,
эти бесполезные советы. И ее ведь  тоже  не  лучше  называли,  хотя  был
какой-никакой муж... Тогда уж никакого мужа не надо! Лучше никакого, чем
такой, как Ариф.
   Она знала, что отец ребенка Инны неизвестен, никто его  не  видел,  и
трудно было даже предположить, кто это мог быть. Инна, казалось,  совсем
не переживала по этому поводу. Могло случиться и так, что  она  сама  не
знала, кто отец, потому что  охотно  принимала  участие  в  студенческих
развлечениях в общаге или у кого-то на дому... Она родила девочку, когда
была на третьем курсе. Лена к тому врем