Абдуллы сделала аборт и осталась калекой на всю жизнь. Лена помнила  эту
девушку - худенькая, почти такая  же  худая,  как  Абдулла,  бледная,  в
спортивном костюме, вечно стояла на кухне и курила, глядя на чайник. Вид
у нее  был  изможденный,  глаза  провалились,  волосы  свисали  на  лицо
засаленными прядями... Может быть, тут и не Абдулла был  виноват,  но  у
Лены все-таки возникла к нему сильная неприязнь.
   - А ты что, живешь здесь? -  спросила  она,  принимаясь  прихлебывать
чай. - Мухамед вроде сказал, у тебя двухкомнатная квартира.
   - Да, редакция снимает мне квартиру на метро  "Университет".  Знаешь?
Там сейчас самые дорогие квартиры.
   - Понятно. Значит, ты у нас стал  журналистом?  Как  называется  твоя
газета?
   - "Аль-Кодс". "Священный город", - пояснил он. - Да, я  пишу  статьи,
социологические исследования...
   - Ты важная персона, как я  посмотрю...  -  улыбнулась  она.  Абдулла
говорил с такой напыщенностью, словно речь шла бог знает о чем. Но  этот
насмешливый комплимент его не насторожил.
   - А ты чем занималась в Питере? Кем работала?
   - Никем.
   - Ай-ай-ай... Сидела дома с ребенком?
   - Ждала помощи от мужа.
   - Но понимаешь, он просто не мог. - вздохнул Абдулла. - У  него  были
такие обстоятельства..
   - Скажи-ка. - Она наконец решилась задать вопрос, который мучил ее со
вчерашнего дня. - Скажи, а не могло случиться так, что Ариф  три  месяца
назад был в Москве, а не в Сирии?
   Он остолбенел  Потом  попросил  повторить.  Она  повторила  Тогда  он
воскликнул:
   - Кто тебе это сказал?
   - Никто, - невинно ответила она, сразу уловив, что  вопрос  этот  для
него очень важен. - Никто не сказал. Просто я так предположила...
   - Но Лена... Конечно, он был в Сирии Он уже  полгода  там.  Кто  тебе
сказал, что он в Москве?!
   Абдулла  очень  волновался  -  она  видела  это.  И  чем  больше   он
допытывался, откуда она узнала подобные вещи, тем  лучше  она  понимала,
что называть источник нельзя "Во-первых, - подумала она, - эти отношения
с Арифом - личное  дело  Инны.  И  разглашать  его  кому  попало  просто
непорядочно. Довольно того, что она давала ему деньги -  значит,  хотела
все сохранить в тайне. Во-вторых... Не желаю я,  чтобы  они  узнали  про
ребенка Инны. Ужасно! Это позор... В их глазах это будет позор. Они ведь
такие ханжи! И потом... Да почему я обязана все им рассказывать?  А  она
мне не врала. Ариф был в Москве, и он взял у нее деньги".  На  очередное
требование Абдуллы назвать ей источник информации, она заявила:
   - Мне звонили в Питер, понимаешь? Какие-то странные звонки. В мае.
   Месяц она решила  не  скрывать  -  какая  разница?  Абдулла  в  ужасе
спросил:
   - Это был он? Из Москвы?
   -  Тот,  кто  звонил,  не  представлялся,  не  говорил  ни  слова.  Я
всего-навсего спросила тебя, мог это быть Ариф или нет?
   - Не думаю... - Абдулла  наконец  расслабился  и  вздохнул.  Закурил,
галантно предложил ей  сигарету.  Пришлось  взять,  ей  сильно  хотелось
курить. - Скажи, Лена, а вообще он не пытался связаться с тобой?
   - Тебе лучше знать.
   - Как это?
   - Да как... Ты ведь говорил с ним на днях, а я почти  год  ничего  не
знаю.... Может быть, он и пытался что-то сделать, я  не  отрицаю,  но  у
Арифа намерение и дело так расходятся...
   Абдулла радостно закивал. Что, что, а позлословить на чужой  счет  он
всегда любил. В общежитии был первым сплетником. Лена презирала его  еще
и за это качество. Он был бы последним, к кому она обратилась за помощью
или доверила тайну. Она беспокойно огляделась по сторонам - Сашки  рядом
не было.
   - Где он? - Она хотела встать из-за стола, но Абдулла ее успокоил:
   - Наверное, играет с Иссой.
   - Как, и Исса здесь? - поразилась она. -  Прости,  но  почему  вы  не
дома? Который час? Где вы ночевали?
   - Здесь. - Абдулла пожал плечами. - Было  уже  поздно  ехать  к  нам,
Мухамед предложил остаться.
   - Но там же негде спать! А сколько вас тут вообще вчера было?
   Оказалось, что шесть человек. Но на ночь остались  только  Абдулла  с
Иссой и Мухамед. Он уже уехал на склад Ее так и передернуло  -  как  она
могла здесь спать при открытой двери в обществе  двух  арабов?!  Она  бы
ничего не увидела и не услышала... Конечно, она и  мысли  не  допускала,
что в этой квартире ее могут изнасиловать  -  Мухамед  все-таки  был  ее
родней, она была женой Арифа... Ограбить  ее  тоже  не  могли  -  нечего
красть. Самым страшным было бы то, если бы ее увидели  в  постели...  Но
последствий это не будет иметь. И все-таки у нее было чувство,  что  она
допустила страшную оплошность. Лена с трудом улыбнулась  и  нерешительно
спросила.
   - Мухамед ничего тебе не говорил насчет...
   - Он все заплатил. - Абдулла понял ее с полуслова, хотя до этого  она
даже не знала, известно ему о долге или нет - Сегодня утром.
   - Правда?! - Она так обрадовалась, что даже Абдулла  стал  как  будто
симпатичней в ее глазах. - Он сам тебе сказал?
   Абдулла  спросил,  не  хочет  ли  она  съездить  в  гости  к  Сафару.
Настроение у Лены еще больше поднялось,  когда  она  услышала  это  имя.
Сафар был милейший человек, самый лучший из арабов, которых  она  знала.
Мягкий,  очень  добрый,  интеллигентный,  совершенно  незаносчивый,  как
большинство из них, Сафар работал на одном из оптовых складов, где  Ариф
когда-то брал товар. Он тоже был женат на русской девушке, и у  них  уже
было двое маленьких детей.
   - Сафар в Москве?
   - Он совсем остался в Москве, - пояснил Абдулла. - У него  ведь  жена
москвичка. А учебу он закончил.
   - По-прежнему на складе?
   - Да, сейчас занимается духами.  Хочешь  его  увидеть?  Он  про  тебя
спрашивал.
   - Как мило с твоей стороны, что ты это предлагаешь... Я прямо сегодня
поехала бы туда.
   - Мы вместе поедем.
   - Как? Ты со  мной?  -  Лена  немного  поостыла.  Она  совершенно  не
предполагала, что Абдулла захочет ее сопровождать. Это  было  тем  более
странно, что Сафар Абдуллу недолюбливал. Он не высказывал это прямо,  но
было понятно и без слов...
   - Мухамед просил тебя развлекать.
   - Но зачем же понимать буквально... Мухамед и так слишком  много  для
меня сделал, не знаю, как я смогу его отблагодарить... - замялась  Лена.
- Чего стоит мой долг! Чего стоит то, что он предоставил мне  комнату...
Хотя у него, как я поняла, проблемы с  жилплощадью,  раз  вы  тут  часто
ночуете...
   - Не часто, вот только сегодня.
   - А как же твоя работа?
   - Сегодня я свободен.
   Дальше отбрыкиваться было бы невежливо. Пришлось сделать веселое лицо
и согласиться.
   Они собрались и поехали вдвоем - Сашка до того заигрался с Иссой, что
разлучить их было невозможно. Лена услышала,  выходя  из  квартиры,  что
Сашка что-то кричит по-арабски новому другу. "Быстро  все  происходит  у
детей... - с горечью подумала она. - Кто с ним ласков и щедр, того он  и
любит... Я, конечно, строгая, со мной ему скучно...
   А Инну и Оксану он, наверное, уже забыл. А  я?  Почему  не  позвонила
вчера, когда  сюда  приехала?  Она  могла  решить,  что  я  обиделась...
Впрочем, нет,  она  ведь  уехала  в  клуб.  Но  сегодня  утром  я  могла
позвонить? Но Инна наверняка еще спит,  бедная...  Обязательно  позвоню.
Нельзя быть свиньей! Из-за  кого  нам  ссориться?  Кого  делить?  Арифа,
который никому не нужен? Детей? У каждой - свое дитя... Горести? Вот они
у нас общие..."
   До склада, где работал Сафар, они добирались часа полтора - помещение
находилось на другом  конце  Москвы.  По  дороге  Абдулла  развлекал  ее
глупыми разговорами, смеялся, пытался взять за руку, а она  смотрела  на
него непонимающими глазами - что  это  ему  так  весело?  Он,  казалось,
никуда не торопился - часто останавливался,  чтобы  рассказать  какой-то
случай из жизни или анекдот, в метро пропустил две электрички  подряд  -
ему все казалось, что они слишком полные... Наконец она не  выдержала  и
сказала, что хотела бы поскорее доехать.
   - Почему? - удивился Абдулла.  -  Погода  приятная,  торопиться  тебе
некуда...
   Она чуть зубами не заскрипела от ярости.  Наконец  они  добрались  до
магазина, где в подсобном помещении располагался оптовый склад. Еще  идя
через торговый  зал,  Абдулла  был  очень  весел,  брал  ее  под  ручку,
рассказывал чепуху... Но когда они подошли к двери в  конце  зала  и  он
набрал код, все изменилось. Теперь он шел спокойно и даже прибавил  шагу
- ей пришлось быстро семенить на каблуках. Для этого визита  она  надела
подаренный Инной костюм - он ей так нравился,  что  казалось,  будто  он
всегда принадлежал только ей, будто она так в нем и родилась.
   В  конце  длинного  коридора,  выкрашенного  унылой  желтой  краской,
виднелись две распахнутые двери. В одной Лена увидела продавщиц в  серых
синтетических передниках - они  перекладывали  со  стеллажа  на  стеллаж
коробки обуви. Из другой двери несся  узнаваемый  запах  хорошего  кофе.
Туда они и вошли.
   Лена увидела небольшой стенд, на котором выстроились флаконы с духами
и туалетной водой - все сирийского или египетского производства. Тут  же
стояла косметика. Рядом со стендом - письменный стол, на нем -  папки  с
бумагами, телефон, калькулятор. Дальше располагалось  несколько  длинных
рядов с вешалками, на которых висели  вперемежку  самые  разные  вещи  -
мужские, женские костюмы, купальные  халаты,  нижнее  белье,  свитера...
Кофе пахло из закутка в  конце  комнаты.  Там  кто-то  звякал  чашкой  и
булькала вода.
   - Сафар? - громко сказал Абдулла и прибавил что-то на своем языке.
   Сафар  немедленно  высунулся,  увидел  гостей,  вздрогнул.  Лена  ему
улыбнулась и с удивлением увидела, как Сафар отводит глаза.
   - Не узнаешь? -  спросила  она,  по  инерции  продолжая  улыбаться  -
Правильно, забыл.. А я вот тебя помню Как твоя жена? Как девочки?
   - Лена. - Он наконец посмотрел ей в лицо, подошел, пожал  руку  ей  и
Абдулле. - Когда ты приехала? Надолго?
   - Нет, ненадолго. Мы тебе не помешали? - Теперь она ясно видела  -  с
ним делалось что-то неладное. Он был бледен, чего не могла замаскировать
Даже смуглая кожа. Улыбался через силу, как-то виновато или испуганно...
Не знал, куда девать глаза,  пытался  скрыть  замешательство,  предлагая
гостям кофе, конфеты, печенье... Лена уже пять минут как сидела с чашкой
кофе и сигаретой, а он все не мог прийти в себя. Абдулла заговорил с ним
по-арабски, Сафар что-то кратко ответил. Потом Абдулла стал  звонить  по
телефону и снова говорил, довольно долго, Сафар молчал, а  Лена  сидела,
зажав руки в коленях и не притрагиваясь к кофе. "Спросить у него - что я
тебе сделала? - проносилось у нее  в  голове.  -  Да  ничего  я  ему  не
сделала, Боже мой! Сафар! Милый добрый Сафар, который один  одолжил  нам
денег, у которого две такие славные девочки и русская  жена,  не  такая,
наверное, несчастная, как я... Сафар  слишком  мягкий  для  того,  чтобы
наорать на кого-то, зато позволяющий орать на себя... Я ведь помню,  как
Абдулла орал на него в моем присутствии! Безобразная сцена...  Я  ничего
не поняла, все было по-арабски,  а  спрашивать  потом,  в  чем  дело,  -
неделикатно и глупо... Как он  тогда  мучился,  какой  был  бледный!  Но
почему сейчас такой замороженный вид, такие виноватые  глаза?!  Мы  ведь
приехали в гости, а не для разборок!"
   Абдулла все еще  говорил  по  телефону,  Сафар  молчал.  Она  встала,
стараясь держаться естественно, не показать,  что  обижена  и  удивлена,
сказала негромко:
   - Я посмотрю вашу косметику.
   И пошла к стенду. Здесь, где ее не могли видеть, она быстро  покусала
губы - верный способ прийти в себя. Она так часто кусала их в  последнее
время, что губы сохли и трескались  -  помогала  только  жирная  помада.
Потом решила не вбивать себе  в  голову  глупости.  Наверняка  у  Сафара
какие-то личные неприятности. Кто-то болен или плохо с  деньгами...  "На
такой дрянной косметике много не заработаешь, - подумала  она,  разбирая
товар на стенде. -  Духи  пахнут  нафталином.  Тушь..."  Она  развинтила
футлярчик с тушью, понюхала кисточку и зажмурилась от ядовитого  запаха.
"Как такой гадостью красить глаза?! Вылезут последние ресницы...  А  еще
пишут "Ланком"!  Египетский  кустарный  "Ланком"...  Сидит  какая-нибудь
бедная семья в тени пирамиды и штампует "французский шик".
   - Тушь плохая, Лена, а вот помаду посмотри... - раздался позади тихий
голос Сафара. Она быстро обернулась, встретила его взгляд. Теперь он  не
прятал глаз - напротив, смотрел как-то напряженно, и это  напряжение  не
вязалось с его словами:
   - Ты пользуешься коричневыми тонами?
   - Пользуюсь, - ответила она.
   Абдулла не показывался из закутка, оттуда слышался его голос - он все
еще говорил по телефону.  Она  знала  его  привычку  говорить  часами  и
поняла, что Сафар нарочно подошел к ней.
   - Тогда я посмотрю для тебя помаду... - Он стал копаться  на  полках,
разбирая красные коробки, в которых помада была  упакована  по  двадцать
штук. - Вот красивый тон, золотистый. Его у нас больше всего берут.  Вот
розовый бледный. Тебе нравится? Где ты живешь?
   Последний вопрос он задал едва слышно, и она  не  была  уверена,  что
правильно его поняла. Но,  увидев  его  отчаянные  глаза,  так  же  тихо
спросила:
   - Что происходит, Сафар?
   - Ты живешь у Абдуллы?
   Теперь его голос был совсем не слышен - она все  поняла  по  движению
губ. Наклонилась поближе к его уху и прошептала:
   - У Мухамеда. Что такое?
   - Вот замечательный тон  -  морковный!  -  неожиданно  громко  сказал
Сафар, хотя в этот миг никакой помады ей не показывал.
   Она поедала его глазами, на языке вертелась тысяча вопросов.
   - Сафар, я тебя умоляю... - прошептала она. - Что творится?!
   - Леночка, пока можно, уйди оттуда... - отвечал он, не сводя  глаз  с
закутка. Абдуллы не было видно, зато его было слышно -  он  был  целиком
поглощен беседой - Уйди, только выбери хорошего друга... Не араба...  Не
говори им, что это я тебе сказал... Вот еще помада! - Теперь он  говорил
громко. - Возьмешь? Самый лучший тон, самый ходовой в этом  сезоне.  Все
четыре тебе дарю.
   - Спасибо, - так же громко ответила она. - Ты не разоришься?
   - Что ты, это же не "Диор"!
   Они почти орали, и ей подумалось, что как раз такой громкий  разговор
может вызвать подозрения у Абдуллы. Так это случилось или  нет,  но  тот
закончил разговор, вышел к ним и сказал, что надо выпить кофе,  а  потом
Леночку ждут в другом месте. Она не спросила  в  каком  -  слишком  была
растерянна и напугана. Ее мучила мысль о сыне - оставить его  бог  знает
на кого! Ей смертельно хотелось поговорить  с  Сафаром  -  начистоту,  в
полный голос, без свидетелей. Чего он так боялся?  Почему  предупреждал?
Что имел в виду? Ей нужно уйти от Мухамеда? Но как это  сделать  теперь,
когда тот заплатил долги! Замкнутый круг. Идиотизм!  Она  повторяла  это
слово про себя все время, пока они в молчании  допивали  холодный  кофе,
пока Сафар прощался  с  нею,  заворачивал  для  нее  отобранную  помаду,
которую она так и не рассмотрела, пока они с Абдуллой шли  к  автобусной
остановке...
   - Ой, - сказала она вдруг, останавливаясь и морщась.
   Абдулла удивленно посмотрел на нее.
   - Что случилось?
   - Понимаешь, когда мы там были, мне хотелось зайти в одно место...  -
Лена притворно смутилась. - Подожди меня тут, я сейчас.
   - Вот тут  рядом  кафе  -  Абдулла  слегка  улыбнулся.  -  Да  ты  не
стесняйся, иди. Мы же столько прожили в общаге рядом, зачем стесняться?
   - Нет-нет, я в магазин сбегаю.
   Абдулла, к ее удивлению, кивнул. Она  побежала  в  магазин  -  сперва
побежала, потом заставила  себя  идти.  Спиной  она  чувствовала  взгляд
араба. Открывая дверь магазина, обернулась - Абдулла курил и не  смотрел
в ее сторону.
   Она поднялась по лестнице на второй этаж, прошла через торговый  зал,
попросила одну из скучающих продавщиц отпереть для нее кодовый замок  на
двери, ведущей в складское  помещение.  Та  неохотно  сделала  это.  Еще
минута - и она оказалась в конце коридора  перед  нужной  дверью.  Дверь
была  заперта  изнутри.  Она  подергала  за  ручку,  постучалась.  Сразу
обратила внимание на скобы, к которым привешивался висячий замок. Его не
было. Изнутри был железный  засов  и  крюк,  который  придерживал  дверь
снизу. Когда они пришли сюда, все эти запоры бросились ей в  глаза.  Она
еще подумала, как странно иметь такую  систему  замков  -  если  человек
запрется изнутри, никто не сможет  открыть  Дверь  снаружи,  если  дверь
запрут снаружи - никто не сможет выйти... Она постучала сильнее, времени
у нее  уже  не  оставалось.  "Если  до  Абдуллы  дойдет,  что  я  хотела
встретиться с Сафаром еще раз... - подумала она. - Он с минуты на минуту
может прийти сюда. Да что же это?!"
   Она в последний раз яростно постучалась, покричала в крохотную щелку:
"Сафар, это я, Лена!" Ни звука в ответ. Но кто-то же там был, если дверь
заперли изнутри! На стук и крик из соседнего помещения выглянула пожилая
женщина. Лена в отчаянии спросила:
   - Куда ушел Сафар?
   - Сафар? Не знаю, был тут. А что, не открывает?
   - Стучу, стучу... - Лена беспомощно  хлопнула  по  двери  ладонью.  -
Заперся и не отвечает.
   - Может, считает деньги? - предположила та.  -  Он  осторожный.  Хотя
откуда у него сегодня деньги? Он и не торговал совсем...
   Она тоже подошла к двери и прокричала:
   - Сафар, ты там? К тебе девушка пришла! Лена, уже  сильно  нервничая,
спросила:
   - А по-другому туда войти нельзя? Есть еще какая-нибудь дверь?
   - Из нашего склада туда  есть  дверь,  да  она  сто  лет  заперта,  -
задумалась женщина. - Ключи неизвестно у кого. Пойдем посмотрим.  Что  с
ним такое? Хотя бы сказал, что не может выйти,  подумаешь...  Сколько  у
него там денег-то? Сейчас вообще  торговля  у  них  плохо  идет.  Говном
торгуют потому что и дорого...
   Она еще минут пять искала ключи,  все  время  рассуждая,  что  Сафару
давно пора бы обновить ассортимент, иначе  он  не  сможет  заплатить  за
аренду  помещения.  Лена,  обессилев,  присела  на  какую-то  коробку  с
товаром. Она понимала, что Абдулла уже насторожился, уже пошел следом за
ней, быть может, вот-вот будет здесь... Но ей было все  равно.  С  тупым
ожиданием  она  смотрела  на  маленькую  железную   дверь,   разделявшую
складские помещения между собой. Наконец ключ нашли.  Женщина  с  трудом
открыла замок. Потом  потянула  дверь  на  себя,  заглянула  в  соседнюю
комнату и крикнула:
   - Ты там, Сафар? - Повернулась к Лене, удивленно сказала  -  А  вроде
никого нет. Что за дела? Пойдем посмотрим.
   Они вместе вошли в  комнату,  где  Лена  была  полчаса  назад.  Дверь
действительно была заперта на засов и  на  крюк.  На  столе,  где  Сафар
держал бумаги, все было перевернуто, ящики открыты,  в  одном  виднелись
деньги. Калькулятор валялся на полу. Со стенда была сброшена вся помада,
и  аляповатые  тюбики,  украшенные  поддельным   жемчугом   и   золотыми
цветочками, раскатились во все концы небольшой комнаты. Первой  заметила
Сафара Лена. Она схватилась за горло, точнее, ей показалось, что она это
сделала, но на самом деле рука замерла на полпути и упала вниз, а  горло
просто перехватило, будто ошейником Сафар лежал неподалеку от вешалок  с
одеждой, от двери его было плохо видно. Но она-то его разглядела. Тут же
увидела тело  и  женщина.  Она  оказалась  расторопнее  Лены  -  ахнула,
подбежала, крикнула:
   - Да ты что?! Плохо тебе?! - Хотела нагнуться, чтобы  помочь,  но  не
сделала этого... Теперь и ее охватил столбняк.
   Смотреть в лицо Сафару было страшно. Такое милое  и  симпатичное  при
жизни, лицо теперь  опухло,  потемнело,  исказилось  до  неузнаваемости.
Глаза были выкачены так, что уже потеряли любое сходство с человеческими
глазами - в них было что-то звериное. Язык прикушен, рубашка растерзана,
в скрюченных пальцах вешалка с вечерним зеленым платьем - последнее, что
оказалось у него в  руках  в  миг  смерти.  В  его  полную  шею  глубоко
врезалась удавка