й  привычки  валяться  в
постели по утрам. Все по той же причине -  кто-то  мог  войти.  Просить,
чтобы на дверь снова приделали крючок? Что толку? И от  чего  спасет  ее
хлипкий крючок, который открывали ножом с другой стороны?  Она  оделась,
посмотрела на Сашку. Сладко  спит.  Вспомнила  об  Оксане.  Трудно  было
поверить, что ее отец - Ариф. Ничего общего, а вот Сашка  -  его  точный
портрет: такой же бешеный, веселый, курчавый и  крючконосый...  Эти  его
черты невероятно злили ее мать - ей было невмоготу смотреть на чернявого
мальчика и отвечать на вопросы соседок. Она сгорала от стыда, хотя могла
бы говорить, что Ариф и Лена - самые настоящие муж и  жена,  могла  даже
показывать свидетельство о браке, если на то  пошло...  Правда,  муж  не
звонил, не присылал денег  и  вел  себя  как  холостяк.  Лена  вспомнила
обещание Мухамеда, что Ариф приедет в двадцатых числах июля. И снова это
обещание показалось ей чем-то нереальным. Но даже если ей наврали насчет
Арифа, было названо определенное число - двадцатое июля. Зачем ей  стали
бы называть эту дату? Почему именно это время? "Сафар  говорил  -  уходи
скорее, - подумала она. - А вот двадцатое июля, наверное, говорит о том,
что уж до этого числа со мной ничего не случится. Во всяком  случае,  не
случится то, что с ним. За что же его убили?! Но в их арабские  разборки
лучше не совать нос! Был кому-то должен, кто-то просто свел былые счеты.
Мало ли что. Они все какие-то родственники, ближние или  дальние,  в  их
отношениях невозможно разобраться! Но зачем  же  тогда  он  предупреждал
меня? Только потому, что я теперь тоже их родственница? - Это связано  с
Мухамедом? С Арифом? Хоть бы объяснили, гады! Но женщина для них  вообще
не человек".
   После душной бессонной ночи есть  не  хотелось,  зато  мучила  жажда.
Сколько она ни говорила себе: запасайся  кипяченой  водой,  держи  ее  в
комнате, чтобы не приходилось бегать на кухню,  -  никак  не  могла  это
провернуть.  И  сейчас  пришлось  одеваться,   морально   готовиться   к
неприятной встрече. Она выбрала полупрозрачное платье  -  подарок  Инны.
Запах духов показался ей таким дружеским, родным, что слезы  навернулись
на глаза. Странно, что она  совсем  не  скучала  ни  по  матери,  ни  по
бабушке, ни по одному человеку на свете, кроме подруги. Год не виделись,
прожили  вместе  пару  дней,  на  прощанье  выяснили  такие   интересные
подробности... А вот же - Инна стала единственной, кого ей так  хотелось
увидеть! Хоть бы голос услышать!
   На кухне - никого. В большой комнате - тишина, прикрытая  дверь.  Она
на цыпочках вернулась в коридор, заглянула в щелку. Увидела Иссу  -  тот
спал, завернувшись в простыню, на разложенном диване. На  полу  виднелся
край матраса - видимо, Исса был не один. Она прикрыла дверь и  бросилась
к телефону, в кухню. Накрутила номер Инны. Еще раз и  еще  раз.  Длинные
гудки. Так, с телефонной трубкой в руке, и увидел ее Исса. Он  незаметно
для Лены вышел из комнаты и, видимо, направлялся в ванную  в  заношенном
купальном халате, но, заметив ее на кухне, сразу подошел  поздороваться.
"Здравствуй!" - было все, что  он  мог  сказать  по-русски.  Она  злобно
ответила и положила трубку. Через минуту из комнаты вышел Абдулла.
   - Вы что, так тут и живете?  -  спросила  она.  -  Не  понимаю  тебя,
Абдулла! Будь у меня квартира на "Университете"...
   - Это ненадолго... - Абдулла зевнул, поправил пояс  брюк,  которые  с
него спадали. На миг она увидела коричневый впалый живот, отвела  глаза.
Абдулла не стал умываться и сразу взялся за приготовление кофе.
   - Что значит - ненадолго? - с ненавистью спросила она.
   - Мы же тебе не мешаем. - Абдулла даже не обернулся. -  Куда  сегодня
пойдем?
   - С тобой?
   - А что такое? - Он наконец соизволил на нее  посмотреть.  -  Мухамед
просил тебя развлекать. Сказал, что скучаешь. Давай решим, куда пойти.
   - Прежде всего мне надо  в  посольство.  -  Лена  схватила  со  стола
сигарету, закурила, дым показался горьким и тяжелым.  Это  непробиваемое
спокойствие, эта показуха - у нас, мол,  все  отлично!  Это  дружелюбие,
которому грош цена, это ненавистное лицо!  И  как  сказать,  что  больше
всего ей хочется уйти отсюда, что она все знает, кроме одного - зачем ее
здесь держат? А что держат, она уже понимала.
   - А что, сегодня пятница?
   - Да. Деньги точно пришли.
   - Ну и пусть себе там лежат, - меланхолично ответил он. - Зачем  тебе
деньги?
   - Это мои деньги, мои и ребенка! - вспыхнула Лена. -  Он  прислал  их
мне! Я хочу их получить! Мне неудобно жить у  Мухамеда  просто  так,  не
понимаешь?
   - Только не говори этого Мухамеду, обидится, - посоветовал Абдулла. -
Ты же его гостья и родственница.
   - Но мальчику нужно покупать фрукты, в конце концов! Мне тоже кое-что
нужно! Я не могу просить денег у Мухамеда, он  и  так  заплатил  наши  с
Арифом долги!
   - Он от этого не обеднел, - засмеялся Абдулла. - У него сейчас хорошо
идет торговля. Кстати, не желаешь съездить к нему на склад?
   - Зачем это? - Лена выпустила дым прямо себе под нос, замахала рукой,
посмотрела на Абдуллу покрасневшими от слез глазами. - Один  раз  я  уже
сходила на склад, и чем это кончилось?
   - Ужасная история.
   - А как его жена?
   - Плохо, - уныло ответил он. - Будешь пить кофе?
   - Я хотела бы с ней встретиться, - настойчиво повторила Лена. -  Хочу
поговорить.
   - Разве ты ее знала?
   - Нет, но зато Сафара знала хорошо. А  вот  к  Мухамеду  ехать  вовсе
незачем.
   - Там увидишь знакомых! - пообещал Абдулла. - Все будут тебе рады!
   - Это меня вряд ли развлечет... - Разговор постоянно заходил в тупик.
С этим эффектом ее когда-то познакомил Ариф - с ним тоже было невозможно
до чего-то договориться, если он этого не желал - Я же  тебе  сказала  -
сегодня нужно в посольство и я хочу познакомиться с женой Сафара!
   - Хорошо, поедем в посольство, - быстро  согласился  он.  -  Нужно  -
значит нужно.
   Через час они поехали туда вчетвером - с ними  пошли  Исса  и  Сашка.
Сашка совсем перестал обращать внимание  на  мать  -  так  привязался  к
новому приятелю. А Исса - совершенный ребенок по умственному развитию  и
поведению - казался ничуть не  старше  Сашки.  Они  прекрасно  ладили  и
говорили на каком-то птичьем языке -  наполовину  по-детски,  наполовину
по-арабски. Лена даже не злилась - Иссу она не боялась, хотя и  симпатий
он не вызывал.
   Из посольства они вышли через полчаса.  Лена,  оказавшись  на  улице,
сразу  закурила  и  уставилась  в  одну  точку.  Так  и  шла,  пока   не
споткнулась, едва не упала. Абдулла успел подхватить ее под локоть.
   - Что же это такое? - спросила она, остановившись посреди улицы.
   Абдулла пытался открыть рот, Исса испуганно  смотрел  на  них,  Сашка
внимательно слушал мать.
   - Что это за штучки? Почему нет денег?! Нет, дай  мне  сказать!  Если
это очередная шуточка Арифа или уж я не знаю чья... Ты ведь слышал,  что
сказал этот парень в посольстве? Если бы Ариф выслал деньги,  они  давно
были бы здесь! Пропасть они не могли! И украсть  их  не  могли!  Что  за
детский сад?!
   - Лена, успокойся. Всякое бывает. Может быть, деньги еще в дороге.
   - Я не успокоюсь! Этот парень достаточно  толковый!  Он  мне  русским
языком объяснил, что деньги должны быть здесь!  Их  просто  не  выслали!
Узнаю Арифа! Это он сделал только затем, чтобы выглядеть лучше  в  ваших
глазах! Я знаю! Теперь мне все понятно! Он, видите ли, подумал о жене  и
сыне, прислал денег! Скотина! А сам даже не почесался!  Послал  факс,  и
ладно! Уже хорошо!  Сволочь!  Он  точно  приедет?!  -  вцепилась  она  в
Абдуллу. - Точно?!
   - Леночка, успокойся, на  нас  уже  смотрят...  -  Абдулла  уклончиво
улыбался, пытаясь обратить все в невинную шутку.
   На них  действительно  смотрели.  Причем  смотревшими  оказались  два
милиционера. Исса испугался. Абдулла  продолжал  улыбаться.  Милиционеры
попросили предъявить документы.  Лена  наблюдала  проверку,  трясясь  от
злости. У нее даже зубы стучали.
   - Девушка с вами? - спросил один из подошедших, когда оказалось,  что
документы в порядке, регистрация имеется.
   - Да, наша родственница, - вежливо ответил Абдулла.
   - Точно, - пробурчала Лена.
   У нее тоже попросили документы, спросили,  давно  ли  она  в  Москве.
Абдулла принялся объяснять, что девушка приехала на встречу с  мужем.  А
муж тоже вот-вот приедет. Можно  зайти  в  посольство  и  спросить  там.
Милиция удалилась, Лена сунула паспорт в  сумочку.  Абдулла  укоризненно
заметил:
   - Разве можно скандалить на улице? К арабам и так плохо относятся!
   - Я-то не арабка. - Она отвернулась от  него  и  пошла  к  метро.  Но
Абдулла  догнал  ее,  предложил  взять  машину.  Видимо,   он   опасался
очередного скандала в общественном месте. Уже в  машине  Лена  напомнила
ему о жене Сафара:
   - Так мы едем к ней или нет?
   - Леночка, женщина в таком горе... -  Абдулла  качал  головой.  -  Не
знаю, стоит ли ее беспокоить? Надо немножко  подождать,  тем  более  что
ты...
   - Что - я?
   - Ты - красивая молодая девушка, она тебя не знает...
   - Глупости говоришь! Она все поймет, как только я скажу,  что  видела
его перед самой смертью. При чем тут красивая девушка? У тебя все  мысли
об одном!
   - Все равно будет неудобно. Потом поедем.
   - Хорошо. - Лена покусала губы и заявила:
   - Тогда поедем  к  Инне,  моей  подруге.  Ее  номер  не  отвечает,  я
беспокоюсь.
   - Какая Инна?
   - Ну помнишь, я в первый раз пришла с девочкой? Это была ее дочка.  Я
у них жила. Мне необходимо с ней увидеться.
   - Знаешь, потом... - Абдулла повернулся к ней с переднего сиденья.  -
Торопиться некуда.
   - Вот именно! - издевательски процедила она. - Ведь Ариф приедет  еще
не скоро, если вообще приедет, конечно!
   На это он ничего не ответил. Когда они вернулись домой, Лена  ушла  к
себе в комнату и упала на постель. Все ее тело  покрылось  испариной,  в
висках шумело, она чувствовала себя такой  одинокой  и  несчастной,  как
никогда. Конечно, в Питере тоже было несладко, но там мать... Пусть  она
нудила,  пилила,  требовала  полной  покорности  и  полного  покаяния  в
совершенной ошибке... Но все  же  это  был  человек,  от  которого  Лена
плохого не ожидала. Теперь же...  Руки  опускались.  Она  лежала  закрыв
глаза, и перед ней мелькали цветные картинки из прошлого - далекого и не
очень. Пестрый калейдоскоп таких странных картин, словно  все  это  было
совсем  не  с  ней.  Общага.  Ариф  надевает  ей  на  палец   кольцо   с
бриллиантами, ей от счастья хочется петь! Не потому, что  так  уж  нужно
было это кольцо,  а  по  той  причине,  что  Ариф  наконец  смог  что-то
заработать и ребенок не будет голодать. Потом -  Сашка  болеет,  Ариф  -
непонятно где, она сидит в холодной квартире - в самой первой  квартире,
откуда им пришлось с позором уйти.  По  телефону  звонят  разные  арабы,
просят Арифа, кто вежливо, кто грубо, она отвечает, что его  нет,  и  ей
кажется, никто не верит... Она знает, что это  звонят  кредиторы.  Потом
она увидела темную комнату, светлую щель под дверью, услышала голоса...
   "Сколько  можно!  -  Она  даже  подскочила  на   постели,   испуганно
оглянулась, промокнула лоб краем простыни. - Опять чуть не приснилась та
квартира!
   Опять! И каждый раз снится все хуже, все ужасней, будто там на  самом
деле случилось бог знает что! Ребенок в крови, труп на  полу...  А  ведь
все было довольно банально. И до этого случалось спешно уходить с  чужих
квартир, правда, не посреди ночи и меня никто не оскорблял... И  все  же
снится мне именно та ночь! И почему-то страшно..."
   Глаз она больше не закрывала, чтобы в самом деле не уснуть.  Спать  в
такую жару, в такой духоте, да еще одетой? Верный способ увидеть кошмар.
И все же кошмар был рядом, спит она  или  просто  грезит  наяву.  Темная
комната, где она тогда проснулась среди ночи  и  больше  не  появлялась.
Сборы - она пытается сообразить, что взять с собой, а что все  равно  не
унести. Ариф лихорадочно шепчет: "Ничего не  бери,  ничего  не  надо..."
Часы она забывает. Забывает вообще обо всем. Вся та ночь в ее памяти как
будто подернута туманом, все нереально, нужно напрягаться, чтобы  понять
- что было на самом деле, а что приснилось. Ведь она спала...  Спала!  А
разбудил короткий звериный крик. Потом услышала голоса,  потом  ворвался
Ариф, все было именно  в  такой  последовательности.  Но  крик?  Так  не
кричат, когда ссорятся. Какая бы жаркая ссора ни была, так не кричат!
   "Кто-то кричал от боли... - поняла она, снова усаживаясь на постели и
поджимая ноги. Вся дремота сразу прошла,  наступило  полное  прояснение.
Все вспоминалось ясно и отчетливо. - Кто-то  кричал  от  страшной  боли,
или... Кого-то убили? Я ведь заглянула в ту комнату, когда мы  с  Арифом
уже выходили из квартиры. Дверь была приоткрыта. Нас никто не  задержал,
никто даже не вышел, чтобы на нас посмотреть, что-то сказать... Потому и
оглянулась. Это правда было или я теперь придумала? Или во сне? Я видела
стол, угол стола. Кресло. Все было освещено лампой, там под потолком  на
длинном шнуре висела лампа с желтым абажуром. Помню лампу. А на  полу...
- Ее пробрала дрожь. - Я увидела  руку.  Не  какую-то  тряпку,  как  мне
показалось тогда, а именно руку. Рука лежала вот так! -  Она  посмотрела
на  собственную  и  воспроизвела  запомнившееся  положение  -  разогнула
пальцы, расслабила их, кисть безвольно обмякла... - Вот именно так  рука
и лежала на полу. Судя  по  ней,  человек  лежал  на  спине,  рука  была
закинута за голову... Еще что-то. Точно,  еще  что-то  было.  Рука  была
грязная. А чем она была запачкана? Что-то темное. Грязь? Кровь. Уверена,
что кровь. Вот откуда она в моих снах! Вот откуда ощущение кошмара!  Вот
откуда труп на полу, который мне приснился! Память  просто  не  выдавала
мне все это, а во сне подсовывала подробности! Только зашифровывала все,
как и бывает во сне! А я точно тогда видела это,  только  не  восприняла
как что-то реальное. Сонная была,  испуганная  до  предела,  боялась  за
сына, за себя... И вообще старалась не глядеть по сторонам. Значит,  они
кого-то убили. И Ариф в этот миг был с ними. Что  меня  оскорбили  -  не
верю! Он просто испугался и решил  сбежать.  Но  кто  был  тот  человек?
Почему они набросились на него? Ведь там их было  полно,  даже  не  знаю
сколько... Как Арифа занесло в тот притон? А как меня  занесло  в  этот,
без гроша и с долгами?" Впервые  за  долгое  время  она  ощутила  что-то
похожее на сочувствие мужу. Впрочем, ненадолго - это  чувство  сменилось
страхом и раздражением: "Тут больше нельзя оставаться! Не  понимаю,  что
творится, не знаю, что за  люди  вокруг  меня.  Когда  они  врут?  Когда
говорят правду?.. Дальше некуда! И у меня на руках ребенок.  Сегодня  же
ухожу!  Если  остаться  тут  с  Иссой  наедине,  его   можно,   кажется,
уломать..."
   Но ее надежды не оправдались - сперва вернулся Мухамед, потом  пришел
еще кто-то, на кухне готовился большой  ужин.  Мухамед  громко  хохотал,
Абдулла постучал к ней в  комнату,  спросил,  не  хочет  ли  она  выйти,
познакомиться с гостями? Она пожаловалась на  головную  боль,  попросила
привести к ней сына. Сашка прибежал на минуту,  она  поцеловала  его  и,
придерживая за руки, тихо спросила:
   - С кем ты там играешь?
   - С Иссой, Абдуллой. - Сашка запыхался, раскраснелся,  глаза  у  него
блестели. Судя по всему, он был совершенно счастлив здесь. - И еще  тетя
пришла.
   - Тетя? Какая тетя? - Мелькнула глупая мысль, что это зашла Инна.
   Но Сашка только пожал плечами.
   - Не знаю какая. Мама, пойдем туда, сейчас кушать будем!
   - Я не хочу.
   - Ты злая такая... Ты со мной не играешь совсем...
   - Ты же играешь с дяденьками. А мне обидно. Ты лучше посиди со  мной,
не ходи туда.
   - А я кушать хочу! - Сашка капризно поморщился.
   Лена вздохнула и выпустила его руки. "Все равно  мне  его  отсюда  не
увести... - подумала  она.  -  Пусть  ест,  развлекается,  его  пока  не
трогают... Ему весело. Господи, что же  дальше  будет?!"  Сашка  убежал.
Какая-то женщина, о которой рассказал сын, сильно занимала ее. Кто  она?
Арабка? Русская? Чья-то подруга? Жена? Впервые  в  эту  квартиру  пришла
женщина. Все эти дни она находилась в мужском обществе. Что это  значит?
Если ее держат под надзором, зачем приводят сюда посторонних  женщин?  А
может быть, не все так ужасно? Вот ведь - совершенно  обычный  вечер,  к
хозяину пришли гости, среди них дама...
   Внезапно она почувствовала  на  себе  чей-то  взгляд.  Повернулась  к
двери. На пороге стояла девушка - невысокая, смуглая,  очень  худенькая.
"Арабка, - сразу поняла Лена. - Не так уж все прекрасно.  Своя,  значит.
Пришла посмотреть на русскую дуру".
   Она смотрела на девушку враждебно,  просто  не  могла  иначе.  Гостья
молчала, молчала и Лена. "Ну что  уставилась?  -  думала  она.  -  Дикая
совсем. И некрасивая". У девушки было маленькое лицо  с  не  правильными
чертами, крючковатый нос, узкие губы без всяких следов помады.  На  этом
лице хороши были только глаза - настороженные,  большие,  темные...  Она
смотрела на Лену минуты две, не меньше, та злилась и нервничала: "Что ей
сказать? Иди отсюда? Что уставилась? Рассматривает, как в зоопарке! Да и
по-русски, наверное, ни слова..." Но тут девушка неожиданно произнесла:
   - Вы Лена? - И как ни странно, почти без акцента, хотя по двум словам
судить было трудно. - Я - Фатиха, сестра Арифа.
   - Кто вы? -  Лена  бросила  на  постель  щетку,  которой  расчесывала
волосы, и уставилась на девушку. Она  никогда  не  слыхала  от  Арифа  о
сестре, правда, догадывалась, что он у родителей не один... Но как-то не
было желания расспрашивать его о доме, о Дамаске. В  последнее  время  у
нее вообще редко являлось желание поговорить  с  ним  по  душам.  И  вот
является его сестра... "А они даже похожи, - отметила про себя  Лена.  -
Такая же некрасивая, как  он,  и  нос  такой  же...  Бедняжка,  с  такой
внешностью..." А вслух сказала:
   - Ариф никогда не рассказывал о вас. Вы его родная сестра?
   - У нас один отец. - Фатиха оглянулась в коридор, вошла в  комнату  и
прикрыла за собой дверь. - Я посижу с вами, можно?
   - Конечно. - Лена подвинулась, давая ей место на постели.
   - Моя мать умерла, когда я была маленькой, отец женился снова.
   - А я подумала...
   - Нет, у отца не было двух жен сразу, - улыбнулась  Фатиха.  -  Я  от
первого брака. Ариф, наверное, вообще ничего вам не рассказывал о семье?
Он, знаете, всегда был  немного  чудаком,  его  не  очень-то  уважали  и
любили... Но он добрый. Так он вам ничего не рассказывал?
   Лена внимательно разглядывала  ее.  Почти  правильная  русская  речь,
уверенное произношение, обаятельная улыбка... Она старше  Арифа,  а  ему
двадцать восемь... Значит, ей не меньше тридцати! А выглядит  девчонкой.
И вовсе она не  дикая,  как  показалось  сперва,  не  зажатая...  Вполне
современная девушка, хорошо одета, правда, не накрашена, но вряд ли  это
имеет для нее значение...
   - Фатиха, а где вы так научились говорить по-русски? У вас почти  нет
акцента.
   - Пять лет назад я училась в Москве на филологическом  факультете.  А
сейчас почти забыла язык.
   Лена  не   переставала   удивляться   -   она-то   думала,   ей   лет
восемнадцать... Так странно, что она старше Арифа!  И  сказала  об  этом
девушке. Фатиха  засмеялась  -  странно,  совсем  беззвучно,  запрокинув
голову. Шея у нее совсем тоненькая, плечи узкие, грудь крохотная, волосы
- пышные, густые, черные как уголь. Девчонка девчонкой! Отсмеявшись, она
сказала:
   - Все говорят, что я молодо выгляжу, как моя  мама.  Она  как  раз  в
тридцать лет умерла. Я вам потом покажу фотографии.
   - Фатиха, - осторожно спросила Лена. - А вы что, живете в Москве?
   - Я только что приехала.
   - Правда? - вырвалось у нее. - А вы видели Арифа?
   Фатиха как будто  не  услышала  вопроса.  Она  прошлась  по  комнате,
приоткрыла дверь, выглянула в коридор. И