го выворачивает наизнанку.
   - Ты чего, а?
   Он не отвечал, только махнул в  сторону  озерца  и  закашлял,  тяжко,
надрывно Мальчишки бросили его и  подошли  поближе  к  озерцу.  Странный
сладкий запах, которого они раньше не замечали,  ударил  в  нос  В  луже
валялись разбросанные ветки А  на  том  месте,  где  они  раньше  лежали
грудой...  Ребята  как-то  сразу  сообразили,  что  именно  увидели,  но
почему-то не отвернулись, продолжали смотреть, только  рты  у  них  сами
распахнулись. Одному показалось,  что  это  кукла,  огромная,  надувная,
страшная Второй издал странный звук - словно пискнула птица Они  никогда
раньше не видели покойников, только в кино, а тут все было хуже,  чем  в
кино, с экрана не пахнет...
   За последние  жаркие  дни  озерцо  обмелело,  а  труп  раздулся  Лицо
казалось желтой резиновой маской, кофточка  -  гнилой  тряпкой,  длинные
волосы - коричневыми водорослями За спинами мальчишек все еще раздавался
надрывный кашель Мишки Один облизал пересохшие губы и тихо сказал:
   - У сеструхи есть кассета с фильмом, там  про  маньяка,  и  такая  же
утопленница. Ее там режут на столе, а во рту  у  нее  бабочка,  страшная
такая, "мертвая голова" называется.
   И вдруг, как по команде, все трое заорали, бросились прочь от берега,
Мишка, держась за горло одной рукой, а другую - опоганенную -  отставляя
в сторону, плакал и кричал:
   - Пацаны, подождите...
   В сумочке у Инны нашли паспорт, немного денег -  тех  самых,  которые
дали ей девушки в клубе и которые она не успела отдать водителю, помаду,
пудреницу, разбухшую пачку сигарет и зажигалку.
   Матери сообщили в тот же день Она уже  успела  заявить  в  милицию  о
предполагаемом исчезновении  дочери  и  внучки.  Когда  ей  позвонили  и
сказали, что нашли дочь, что надо опознать тело, сердце как будто вообще
пропало у нее в груди А потом вся грудь,  вся  душа  наполнились  крутым
кипятком, который обваривал, жег, омертвлял сердце, и не было  спасения,
и слез не было, и больше ничего не было.
   Девушки  в  клубе  реагировали  на   страшное   известие   по-разному
Ира-Шахерезада опухла от рыданий, наотрез  отказалась  выступать  в  тот
вечер, даже под угрозой увольнения Наташа сразу замкнулась, заледенела -
такие истории про убитых стриптизерок всегда внушали ей  страх,  но  она
как-то мало верила им. И все же вышла в зал и танцевала, и даже не хуже,
чем обычно. Только для новенькой девушки, принятой на место  Инны,  этот
вечер почти не отличался от других. Да  и  слишком  она  дорожила  своим
новым местом, чтобы терять душевные  силы  и  нервы  на  переживания  по
поводу мертвой Эммануэль, которую она никогда не видела и  не  знала.  В
тот вечер она практически одна везла на  себе  весь  стриптиз.  Как  все
новенькие, она пользовалась большим успехом, чем  "старые"  стриптизерки
Стриптиз она работала  впервые.  Ей  было  восемнадцать  лет  Блондинка,
высокая, выносливая, обаятельная,  она  с  успехом  заменяла  Эммануэль.
Псевдоним перешел к ней по наследству, так же, как и имидж и сценические
наряды Инны.
   ...Допрашивали Александру. Она, позеленев от страха,  рассказывала  о
визите кавказца, о том, что он  забрал  сонную  девочку...  Губы  у  нее
тряслись, она с пафосом повторяла:
   - Такой ведь мог убить ни за что! Это чудо, что я жива осталась! И  я
еще так с ним грубо говорила - боялась, не своровал бы чего...
   Ее просили  как  можно  детальнее  описать  внешность  визитера.  Она
припомнила горбатый крючковатый нос, темные глаза,  коротко  остриженные
черные  волосы.  Одет  в  голубую  рубашку  и  бежевые  брюки.  Выглядел
прилично.
   - Машину видели?
   - Не видала... - вздохнула она.
   - В окно не смотрели, когда он из подъезда выходил?
   - Нет, он же ключи у меня забрал, еще  ладонь  у  него  такая  мокрая
была, горячая, противно так... Я ему ключи отдала,  что  связываться?  И
пошла к  себе,  а  он  так  быстро-быстро  вниз  по  лестнице  сбежал  с
Оксаночкой, и все... Пропал.
   - Акцент у него был?
   - Был.
   - Сильный акцент?
   - Ой нет... Не слишком... Почти нормально говорил, вроде бы как мы  с
вами...
   - То есть говорил правильно, с небольшим кавказским акцентом?
   - Ну да.
   - В лицо узнаете?
   - Ну конечно!
   - Составим фоторобот. Имя он вам свое не называл? Не представился?
   - Чего-то буркнул, только это не имя было, по-моему... Я со сна плохо
понимала, чего он говорит...
   - Точно вспомните, что он вам сказал про хозяйку квартиры?
   - Какая Инка хозяйка? Она снимает... Ничего не  сказал.  Сказал,  что
ему ребенка надо взять и вещи девочкины...
   - И вы так его и впустили?
   - Ну я же спросила, с какой стати, а он мне: Инна переехала,  срочно,
просила привезти дочку. Ну я отдала ему...
   - Девочка не сопротивлялась? Не испугалась, когда его увидела?  Может
быть, узнала его?
   - Нет, она же спала... Под утро всегда крепко  спит,  можно  на  руки
брать, громко говорить - пока не выспится, не проснется.
   - Значит, ребенок даже  не  проснулся?  Как  же  вы  рискнули  отдать
девочку незнакомому мужчине? Да еще кавказцу?
   Александра раздраженно пожала плечами. Следователь настаивал:
   - Никогда, значит, не слышали о таком знакомом от Алексеевой?
   - От Инны? Нет.
   - Но тогда вы все же должны объяснить, чем  он  вызвал  у  вас  такое
доверие, что вы отдали ребенка.
   - Да что вы, обвиняете меня, что ли?  -  всполошилась  та.  -  Ничего
себе, так я и знала, что Инка меня подведет со своею работкой... Платила
гроши, а требовала, как за миллионы... Да сколько у нее знакомых в  этом
кабаке, вы лучше там ищите, меня что спрашивать? А что  ребенка  отдала,
не удивлялись бы! Какова мамаша, таковы и хахали. Кого в кабаке найдешь?
Она ж почти проститутка, не ясно разве? А кого за ребеночком прислать  -
это ее дело, а не мое... Кто пришел, тому отдала!
   - Ну ясно, - прервал ее следователь.  -  Скажите,  может  быть,  этот
мужчина предлагал  вам  денег  за  то,  что  вы  отдадите  девочку?  Или
угрожал?
   - Угрожал... - хмуро ответила она. - Как?
   - Что - как... Сказал, чтобы я не в свое дело не совалась,  вот  так,
только повежливее... Вообще-то он не очень грубый, ничего...
   - А денег не предлагал?
   Александра  ясным  взором  посмотрела  на  следователя   и   спокойно
ответила.
   - Мне Инна осталась за воспитание должна. Это верно. И  у  матери  ее
можете спросить. Она деньги задерживала.
   - Значит, так рассуждаете. Так делал он попытку предложить денег  или
нет?
   - Если б делал, не отдала бы девочку, - твердо ответила она.
   - Хорошо. Что можете сказать о той девушке, которая жила у Алексеевой
последнее время? Видели ее?
   - Видала раз.
   - А именно?
   - В понедельник вечером и еще потом на рассвете, когда они  из  клуба
вернулись.
   - Значит, вечером третьего июля и утром четвертого?
   - Точно.
   - Как ее имя, знаете?
   - Нет, не называлось при мне имя...
   - Описать можете?
   - Конечно. Такая, ростом повыше среднего, ко пониже Инны, конечно, та
вообще высокая была... Волосы длинные, с красноватым отливом.
   - Крашеные?
   - Наверное... Вообще каштановые скорее. Лицо такое удлиненное, формой
красивое, как яичко, смугловатая...
   - Русская?
   - Русская, русская, дальше некуда! Глаза... Серые глаза.
   - Что о ней знаете?
   - Вроде приезжая. В гости к Инне. Так я поняла. С  ребенком.  Мальчик
лет трех,  смуглявый  такой,  курчавый,  на  русского  не  похож.  Отец,
наверное, не русский, а мать русская. Инна еще сказала, что пока  она  у
нее жить будет, чтобы я и за ее сыном следила.  А,  сына  зовут  Сашкой.
Точно вспомнила. Так что я одну ночь с двумя детьми продежурила. А утром
они из клуба вернулись, вроде Инна  туда  подружку  в  гости  возила,  а
может, на работу устраивала... Это вы в клубе спрашивайте. Я их  дел  не
знаю. А как на рассвете они вернулись, я этой девице сказала, что больше
с ее дитем сидеть не буду, капризный такой мальчик... Слово за  слово  -
поругались.
   - С этой девушкой?
   - Нет, с Инкой. Эта тихая такая с виду, все  молчит.  Ну,  в  гостях,
понятно. Инка ей еще свои вещи подарила, я на ней видела.
   - Какие вещи?
   - Джинсы, такие лаковые черные башмаки, кофтенку... Раньше Инка  сама
носила. Ну, видно, подружки хорошие. Инна вообще не жадная была.  Только
бестолковая. Жаль ее. И мать  особенно  жаль!  Боюсь,  как  бы  удар  не
хватил...
   Александра даже прослезилась, вытерла глаза углом платка.
   - Значит, вы поссорились с Алексеевой утром четвертого июля. Так?
   - Так.
   - А как же вы в следующую ночь дежурили?
   - А это отношения не имеет к ссоре... - Александра высморкалась. - На
кого ей детку оставить? И подружка уехала, она сказала.
   - Когда?
   - Инна пришла тем же днем, вечером, когда в клуб опять  собиралась...
Сказала, чтобы я не сердилась, приходила дежурить. И  еще  сказала,  что
ребенок будет один. Подружка, значит, уезжает.
   - Куда уезжает, не сказала? - Нет.
   - Акцент того мужчины узнаете?  -  Следователь  неожиданно  переменил
тему.
   Александра растерялась, подняла брови:
   - А как я узнаю?
   - Мы вам дадим прослушать фразы на русском, которые будут произнесены
мужскими голосами с  разными  акцентами.  Узнаете  акцент,  или  он  был
слишком слабый?
   - Нет, явный акцент был.
   После того как было произведено прослушивание и Александра  составила
фоторобот похитителя, следователь был почти уверен -  это  скорее  всего
араб.
   Девушки из ночного клуба немного дополнили образ загадочной гостьи  с
ребенком, которая пропала накануне убийства Инны.  Они  припомнили,  что
девушку зовут Лена, что они с Инной давно знакомы, но долго не виделись,
что эта Лена когда-то то  ли  танцевала  вместе  с  Инной,  то  ли  вела
аэробику. Шахерезада вспомнила, что Лена из Питера и там у нее  осталась
мать,  она  живет  с  нею  в  одной  квартире.  Еще  сказала,  что  Лена
интересовалась их работой и, кажется, не пришла в восторг  от  клуба.  И
еще девушки вспоминали о пропавшем кошельке, о деньгах, которые они дали
Инне  на  такси.  Они  сообща  припомнили   сумму.   Эта   сумма   точно
соответствовала той, которая оказалась в сумочке Инны, когда  ее  нашли.
Значит, она не расплатилась с шофером. Иначе как на  машине  она  в  это
время добраться до дому не могла. Никто не видел,  как  она  садилась  в
машину, где ее ловила. Ясно было, что убийство совершил  водитель,  либо
был причастен к нему и действовал с сообщником. Мотивы  неясны.  Девушка
изнасилована не была.
   Сергей Даниленко, любовник Инны, добавил от  себя,  что  гостья  была
совершенно без денег, Инна очень хотела дать ей  в  долг,  но  не  могла
найти нужную сумму. Сказал, что девушка вела себя надменно и  вызывающе.
Типичная хищница. Куда она делась  -  не  знает.  Сын  действительно  на
русского не похож. Крючковатый нос, чернявый, курчавый, наглый  и  живой
ребенок. Он подтвердил  слова  Александры  о  подаренных  вещах,  описал
платье, в котором первый раз увидел девушку. Это платье когда-то  носила
сама Инна.
   Он очень нервничал, дергался, когда  ему  задавали  вопросы,  казался
потрясенным страшной смертью любовницы. Говорил, что все это ужасно, что
он не предполагал, какие у Инны страшные знакомые, говорил,  что  никого
из  ее  приятелей  не  знает...  Упомянул  детское   легкомыслие   своей
любовницы, наивность, добрую душу, доверчивость. Он ее не ревновал,  это
было бы глупо при той работе, какая  была  у  Инны...  Кажется,  она  не
заводила знакомств ради денег, хотя точно он утверждать  не  может.  Про
какого-то  араба  или  кавказца   слышит   впервые.   На   предположение
следователя о том, что Инна могла познакомиться со своим убийцей в клубе
во время консумации, развел руками. По его мнению, Инна  ненавидела  эту
консумацию, считала ее черной стороной своей профессии, и даже  если  бы
ей в зале встретился порядочный человек, она никогда не завела бы с  ним
отношений, только потому, что познакомилась в таком месте.  Упомянул  ее
гордость, чувство порядочности, которое  не  могла  сломить  даже  такая
работа, сказал, что Инна  безумно  любила  дочку,  которую  родила  всем
наперекор.  Именно  из-за  ребенка  она   и   стала   заниматься   таким
неподходящим для  нее  делом,  как  стриптиз.  Он  совершенно  отвергает
возможность, что Инна могла прислать кого-то за ребенком.  Она  доверяла
его  только  няньке,  да  и  то  скрепя  сердце,  поскольку  особа   эта
невнимательно  следила  за  девочкой  и  обдирала  Инну,  пользуясь   ее
беспомощностью - ведь девушка не могла  больше  ни  к  кому  обратиться,
отношения с семьей давно были разорваны. Об отце ребенка  он  ничего  не
слышал. В разговорах Инна обходила эту тему стороной,  не  терпела  даже
намеков.
   С него взяли подписку о  невыезде,  он  пытался  что-то  лепетать  об
Австрии, но его не слушали Он имел абсолютное алиби на  ту  ночь,  когда
пропала Инна, и даже на весь последующий  день  И  все  же  нервничал  и
паниковал страшно О пропавшем кошельке спросили вскользь Он ответил, что
ни о чем подобном не слышал, и покрылся потом. День  в  самом  деле  был
очень жаркий.
   Искали и допрашивали всех знакомых  Инны,  каких  только  можно  было
найти. В основном это были ее бывшие подруги по институту, в котором она
когда-то училась, но бросила  из-за  беременности  и  рождения  ребенка.
Знакомых мужского пола, как ни странно, у девушки почти не было.  Те  ее
подруги, которых удалось отыскать в городе (многие на лето разъехались),
совершенно ничего не знали о жизни Инны. Все они  давно  не  виделись  с
нею, ни о каких  подозрительных  знакомствах  не  слышали,  ни  о  каких
проблемах не знали. Для некоторых явилось  новостью  даже  то,  что  она
родила ребенка. Им описывали внешность девушки, которая гостила у  Инны,
называли имя и  город,  из  которого  та  приехала.  Некоторые  пожимали
плечами - такой девушки они не знали, во  всяком  случае,  на  их  курсе
такой не было. Одна как будто припоминала подобную внешность, но не была
уверена насчет имени. Наконец кто-то вспомнил -  у  Инны  была  подруга,
вместе с которой та вела аэробику. Но занятия проводились в общежитии, и
девушка, кажется, тоже жила  в  общаге,  даже  наверняка,  если  она  из
Питера. Она явно училась на пару курсов выше Инны, так что знакомые Инны
отпадали, а знакомые той  девушки  по  общаге  тоже  давно  разъехались.
Искали бывших  студентов-москвичей,  которые,  предположительно,  должны
были учиться с исчезнувшей Леной. Следователь отправил помощника в отдел
кадров института. Вместо адресов  многочисленных  студентов,  кадровичка
сразу вспомнила фамилию девушки.
   - Леночка Селянина, - охотно сообщила она. - Я  ее  прекрасно  помню.
Очень вежливая девушка, воспитанная, предупредительная. Она из Питера, и
ребеночек у нее был. Вот только муж ее мне не нравился.
   - Чем же? - обрадовался помощник следователя. Он  не  рассчитывал  на
такую скорую удачу.
   - Восточный человек, скользкий такой, уклончивый... Кажется,  Леночка
с ним очень мучилась... У них никогда не было  денег,  он  даже  не  мог
платить за свое  обучение,  он  ведь  иностранец.  Кажется,  он  все  же
закончил институт... Я этого парня плохо знала. Но на лице написано, что
человек малой порядочности.
   - Иностранец? Откуда же он был?
   - Араб, кажется. То ли Иордания, то ли еще что-то... А что с Леночкой
случилось?
   - С Инной Алексеевой они дружили? Я имею в виду Селянину.
   -  Да,  были  подружки.  Только  в  последнее  время  у  них   что-то
разладилось, но не удивительно - Лена родила, Инна собиралась...  Каждая
в такое время думает  о  себе,  а  не  о  подругах...  Рановато  девочки
обзавелись детьми, конечно, сейчас все это  очень  рано...  Лена  вполне
могла бы поступить в аспирантуру, у нее была светлая  головка...  А  что
случилось?
   -  Инна  Алексеева  погибла,  -  сообщил  тот.  -  А  Лена  Селянина,
предположительно, жила у нее в последние дни  перед  ее  гибелью.  Потом
исчезла. Мы пытаемся найти ее. Понимаете? Нам надо как можно  скорее  ее
найти.
   Следующие пять минут он потратил на то, чтобы привести  кадровичку  в
чувство. Сознания та не потеряла, но начала  задыхаться,  схватилась  за
сердце, а потом заплакала - тихо, испуганно.
   - Что же это такое... - выдавила наконец она. - Инночку убили? Так вы
сказали? За что же?.. - всхлипывала она. - Боже мой, Инночка, да за  что
такую можно было... Нет, не могу! А ребеночек ее? Как же это случилось?
   - Да, и ребенок пропал, - коротко ответил следователь.
   - Пропала девочка?!
   - Пытаемся выяснить  мотивы  убийства  и  похищения.  Нам  совершенно
необходимо найти Лену Селянину. Адрес ее у вас есть?
   - Адрес... Да, где-то должно быть, в деле, все дела у нас хранятся...
- Кадровичка быстро нашла питерский адрес Лены, даже сама переписала его
для помощника следователя, протянула  бумажку  и,  трясясь  от  рыданий,
прошептала:
   - Какой ужас... Вы, ради  бога,  мне  сразу  сообщайте,  если  что-то
новое... И так все эти ужасы  в  общежитии...  Вы  слышали,  нет?  Убили
совсем молоденькую девочку, Наташу Гарину из Рязани... Боже ты мой...
   Об  убийстве  в  общежитии  помощник  следователя  ничего  не   знал.
Обстоятельства этого дела были выяснены тем же вечером. В общежитие, как
предполагалось по одной версии,  проник  некий  человек,  когда  вахтеры
отлучились,  чтобы  помочь  кричавшей  где-то   женщине.   Женщина   эта
существовала только в их рассказах, рядом в ту ночь не  было  ни  одного
зарегистрированного  изнасилования  или  ограбления,  не  говоря  уж  об
убийстве.  Осложнялось  все  тем,  что  пьяная   компания,   в   которой
развлекалась убитая, курила анашу, тем, что жертва была беременна, и еще
тем, что никто, в сущности, ничего не помнил и  не  заметил.  Свидетели,
находившиеся в общежитии в ту ночь, до сих пор там проживали - ректор  в
интересах следствия сделал исключение и не разослал их по  домам,  чтобы
ребята были под рукой. В показаниях вахтера, дежурившего в тот вечер  на
вахте, мелькал некий араб, который будто бы вошел и сразу вышел,  увидев
на вахте человека. Еще фигурировала личность гражданина  Сирии,  бывшего
студента, от которого, по всем  показаниям,  и  была  беременна  жертва.
Следователя поразила фраза из протокола: "Это муж Лены Селяниной, но она
ничего не знала о том, что он спутался с Наташкой". В общежитие  выехали
в тот же вечер. К этому времени следователь уже имел фотографию Арифа  -
помог заведующий отделом международных связей института. Он  же  сказал,
что Ариф не продлевал свой паспорт,  жил  в  Москве  без  регистрации  и
прописки, и что с ним могло случиться,  он  не  знает.  Может  быть,  он
выехал в Сирию, но ему об этом ничего не известно. Прихватили с собой  и
фоторобот, составленный Александрой.  Несмотря  на  общий  арабский  тип
лица, сходства между Арифом и человеком, который увез  Оксану,  не  было
никакого.  Вахтер,  которому  показали   поочередно   оба   изображения,
категорически отверг кандидатуру Арифа, насчет  фоторобота  сказал,  что
узнать трудно, он видел этого человека мельком,  не  рассмотрел,  только
мелькнула мысль, что араб, они все для него на одно лицо.
   - И все же?  -  настаивал  следователь,  возбужденный  тем,  что  два
независимых дела внезапно начинают вязаться в один узел. - Скорее  этот,
чем тот?
   - Скорее, конечно, этот... -  солидно  ответил  Максим,  указывая  на
фоторобот.
   - Акцент у него был?
   - Он ни слова не сказал.
   - Когда он заходил?
   - Вечером, а время не помню...
   - У него была машина?
   Максим озадачился, подумал и наконец сказал, что  сразу  после  ухода
араба во дворе завели мотор, но он не знает, сел этот человек  в  машину
или ушел пешком. Одет был просто, небогато.
   - Ты понимаешь, что получается, -  сказал  следователь  помощнику.  -
Гарина была придушена, так и сказано - придушена, и выброшена из окна. А
Алексеева была задушена насмерть, ее не топили, в