е время, что никому верить нельзя. Но спецназовец - это  слишком.
Зато рост подходит. Толик тоже спас меня, но у него рост средний, а  тот,  в
романе, высокий, хотя, если уж быть до конца честной, спецназовец не  просто
высокий, он черт знает какой здоровущий. Вдобавок и имя у него, ну просто не
имя, а сплошная мистика. Роман! Надо же!  С  этой  мыслью  я  отправилась  в
комнату с двумя чашками кофе. Роман Андреевич, с трудом устроившись на  моем
диване, сладко спал и при этом даже похрапывал.  Я  осторожно  приблизилась,
наблюдая за ним. Ресницы не дрогнули, дышал он  ровно  и  время  от  времени
причмокивал пухлыми губами. Вот  так  убийца!  Наелся  блинов  и  спит  себе
спокойно. И что мне теперь с ним делать? Я перевела взгляд на часы: половина
первого. К соседям ему в такое время неловко, ключ он из-за меня потерял,  и
вообще он мой спаситель... Конечно, если все это  не  подстроено.  С  другой
стороны, совершенно невозможно, чтобы он здесь спал. А я где лечь должна, на
полу?  Я  решительно  шагнула  к  дивану,  ухватилась  за  плечо  Романа   и
попробовала его разбудить.
   - У-у-у, - промычал он и, быстро перевернувшись на другой  бок,  уткнулся
носом в спинку дивана.
   - Послушайте, - возмутилась я. -  Немедленно  просыпайтесь.  Что  это  вы
разлеглись - на моем диване?
   - Отвяжись, гад, - проворчал он, а я замерла с открытым ртом. Это я  гад?
Вот так ничего себе.
   - Немедленно освободите диван! - рявкнула я, вторично ухватившись за  его
плечо. Он им повел, сбрасывая мою руку и пробормотал:
   - Кончай цепляться, не то в погреб  посажу.  Меня  как  ветром  сдуло,  и
только на кухне в голову пришла здравая мысль: какой, к черту, погреб,  если
я живу на втором этаже панельного дома? Да у меня и в гараже погреба нет. Но
возвращаться в комнату и еще раз будить этого типа желания  не  возникло.  И
где, черт возьми, носит Женьку? Почему я одна должна мучиться? Я схватила ее
записку и придвинула телефон.  Минут  через  пять  мне  ответил  недовольный
мужской голос, надо полагать, это и был Колобок.
   - Простите, - с некоторой дрожью  в  руках  и  голосе  начала  я.  -  Мне
необходимо срочно связаться с Евгенией Петровной, она предупреждала,  что  я
могу найти ее по этому номеру.
   - Да? - спросонья туго соображая, удивился Колобок.
   - Простите, - поднажала я, - могу я с ней поговорить?
   - Можешь, - ответила Женька и сладко зевнула. Вот так: я тут  страдаю,  а
она дрыхнет, как лошадь.
   - Женька, появился еще один спаситель, - зло прошептала я. - Три придурка
пристали ко мне в сквере, когда я возвращалась от Аньки, а он меня спас.
   - Что ж это делается? - жалобно пискнула Женька мне сразу стало легче.
   - То-то и делается...
   - А рост, рост соответствует?
   - Не совсем. В романе он просто высокий, а на самом деле... в общем, сама
увидишь.
   - Не хочу я его видеть, - запаниковала Женька. - На что  он  мне  сдался?
Еще в самом деле укокошит.
   - Как хочешь, а увидеться придется, - пригорюнилась я, -  потому  что  он
спит на моем диване, и мне страшно. Так что давай приезжай быстрее.
   - А как он забрался на твой диван?
   - Напросился в гости, -  ответила  я  с  неохотой,  а  подружка  едва  не
задохнулась от злости:
   - Ты привела в дом моего убийцу? А еще подруга,  называется...  Мало  мне
Толика?
   - Кончай ныть, - возмутилась я. - Он спит в комнате а я  сижу  на  кухне,
говори, что делать, пока я тут от страха не спятила.
   - Я сейчас приеду, - утешила Женька и бросила трубку, но через полчаса  в
самом деле приехала. Я услышала, как возле подъезда остановилась  машина,  и
бросилась к окну. Не знаю, кого я ожидала увидеть,  но  только  не  одинокую
фигурку Женьки, в тусклом свете фонаря выбравшуюся из такси.
   - Она что, спятила? - жалобно пробормотала я и кинулась открывать  дверь.
- Почему ты одна? ? зловещим шепотом спросила я, как только Женька оказалась
в прихожей.
   - А с кем я должна прибыть, по-твоему?
   Откуда мне знать, могла бы прихватить своего Колобка.
   - Какая от него польза? А лишние объяснения мне ни к чему. Показывай, где
этот гад.
   - В комнате, на диване, - чуть не  плача,  напомнила  я.  Женька  отважно
зашагала в комнату, и я следом за ней. Возле дивана мы замерли  и  принялись
разглядывать врага.
   - Спит, как младенец, - робко кашлянув, заметила я.
   - Ага, - скривилась Женька. - Только для младенца он малость великоват.
   - И что ты о нем думаешь?
   - Думаю, что он спит.
   - Что ты надо мной издеваешься? Это он или это не он,  то  есть  чего  от
него ждать следует?
   - Понятия не имею, - тяжело вздохнула  Женька.  -  У  нас  уже  два  моих
убийцы, и обоих ты тащишь в дом. Не стыдно  тебе  так  поступать  с  любимой
подругой?
   - Прекрати паясничать, это совсем не смешно. К  тому  же  мне  завтра  на
работу, и я хочу спать. И где мы ляжем, по-твоему, на полу?
   - А ты не пробовала его разбудить?
   - Пробовала. Он грозился посадить меня в погреб.
   - Чепуха, - разозлилась Женька, подошла к Роману Андреевичу  вплотную  и,
потолкав в спину, сказала:
   - Гражданин, вы меня слышите?
   - Отвали, - после пятой Женькиной попытки ответил Роман.
   - Вот мерзавец, - возмутилась подруга и вдруг спросила:
   - А чего это штаны на нем пятнышками?
   - Он спецназовец. Документы показывал. Говорит, из командировки вернулся.
   - А-а, - обрадовалась  Женька.  -  То-то  от  него  за  версту  перегаром
тащит... Спецназовец, говоришь? - Она хитро прищурилась, затем наклонилась к
самому уху Романа Андреевича и гаркнула так, что люстра качнулась:
   - Подъем!
   Роман Андреевич вскочил, вытянулся по стойке  "смирно"  вытаращил  глаза,
затем нахмурился без всякой видимой причины, рухнул на диван,  да  так,  что
дом дрогнул и лениво пробормотал, успев закрыть глаза:
   - За такие шутки в лоб дам...
   - Ничего себе, - ахнула Женька, хлопнув себя по ляжкам.
   - Вот-вот, - обрадовалась я и внесла предложение:
   - А если его водой попробовать, холодной?
   - А диван? Как мы на нем после этого спать будем? -  Женька  с  сомнением
посмотрела на нашего гостя и заявила:
   - Он ведь когда-нибудь проснется...
   - Что ты предлагаешь? - насторожилась я.
   - Вызывай такси, - ответила подружка. - Поедем ко мне.
   - А этот?
   - А этот пусть спит.
   - Что же я его, в своей квартире оставлю?
   - А что делать? Напиши записку, оставь ключи.
   - А мои вещи? Вдруг он жулик?
   - Вот ты какая, - возмутилась Женька. - Я и то не ною, хотя речь  идет  о
моей жизни, а ты о своем барахле сокрушаешься.
   Мне  стало  стыдно,  я  торопливо  написала  на  листке  бумаги:   "Роман
Андреевич, будьте любезны, покидая мою жилплощадь, запереть дверь и  бросить
ключи в почтовый ящик". Положила ключи на записку и посмотрела на Женьку. Мы
дождались такси и покинули квартиру.
   Утром я, разумеется, проспала на работу, вновь пришлось вызывать такси  и
выбрасывать деньги на ветер. Не успели мы выпить с Веркой по чашке кофе, как
позвонила Женька.
   - Я когда-нибудь увижу твою машину? - очень невежливо начала она.
   - Надеюсь, - ответила я, тихо радуясь, и осчастливила Женьку:
   - Но не скоро. Пашка в Испании, когда вернется, неизвестно, а без него  я
машину забрать не могу.
   - Черт-те что! - прорычала подружка, а я  вздохнула  с  облегчением.  Как
выяснилось, рано.
   Женька явилась в обеденный перерыв и повела  меня  в  кафе,  но  за  обед
расплачивалась я, так что выходило, это я повела, в общем, мы устроились  за
столом, сделали заказ, и Женька заявила:
   - Мы должны определиться: кто из двоих меня убьет. Я вытаращила  глаза  и
честно ответила:
   - Не знаю. Может, ты  зря  драматизируешь  и  никто  не  собирается  тебя
убивать?
   - И эти типы просто так появились? В особенности тот что  дрых  на  твоем
диване.
   Тут я вновь подумала о том, что моя беззащитная  квартира...  Я  шмыгнула
носом и стала смотреть в окно: надо же быть такой идиоткой, еще и ключи  ему
оставила.
   - Эй, - окликнула Женька. - Ты слышишь, о чем я?
   - Разумеется. Этот, в пятнистых штанах, форменный убийца... и  грабитель.
Тут уж ничего не поделаешь...
   - А по мне, Толик выглядит подозрительней. В тихом омуте  черти  водятся.
Пятнистый документы предъявил, а этот хмырь о себе ни словечка.  К  примеру,
где он живет и чем занимается? И куда пропал?
   - Он не пропал, - вступилась я за Толика.  -  Мы  с  ним  вчера  обедали.
Телефон оставил, просил позвонить. Толик симпатичный и на убийцу  совсем  не
похож.
   - А пятнистый спецназовец может пригодиться, вот бы точно  знать,  убийца
он или нет?
   Я вздохнула, разговор наш здорово напоминал известную сказку  про  белого
бычка.
   - А как твой Колобок? - решила я сменить тему.
   - Нормально, - кивнула Женька, нахмурилась и добавила:
   - Может, я за него замуж выйду.
   - С чего это вдруг? - насторожилась я.
   - Человек хороший. И это событие уведет сюжет в сторону.
   - В романе вовсе не было никакого психоаналитика, - напомнила я.
   - Вот и отлично: его нет, жены  его  тоже  нет,  значит,  меня  никто  не
укокошит.
   Подобная логика вызывала сомнения, но спорить с Женькой я не  стала:  как
ни крути, а ей еще хуже: меня, может и ограбят, так хоть убить не должны.
   - Хорошо, - вынуждена была я согласиться. - Выходи замуж, я не против.  А
про Аверина что-нибудь удалось узнать?
   - Удалось. Колобок считает, что у него была навязчивая  идея,  он  решил,
что его любовницу убили...
   - Какую любовницу? - насторожилась я.
   - Наверное, Стеллу. В общем, он пришел к Колобку и рассказал следующее: у
него была любимая женщина, которая не так давно отправилась отдыхать с мужем
в Сочи и там утонула. Как будто ничто не указывало  на  убийство  но  Аверин
считал, что ее смерть неслучайна. Колобок по-умному с ним базарил, мол,  это
от избытка переживаний надо дышать глубже, и все такое... И вдруг Аверин ему
заявляет, что утонула вовсе не его любимая женщина, а кто-то другой. Колобок
решил, что клиент с катушек тронулся, но, так как в остальном тот психом  не
выглядел, сеансы продолжил и выяснил вот что:  Аверин  хотел  ехать  в  Сочи
вместе с любовницей. Не знаю, на что он надеялся, возможно, считал,  что  ее
супруг будет сильно занят, а может, просто не мыслил без нее  существования,
короче, хотел ехать и остановиться в  том  же  отеле.  Но  вечером  накануне
отъезда она вдруг позвонила и сказала, что никуда не поедет,  сославшись  на
какие-то семейные проблемы. Аверин остался в  городе:  юг  без  любимой  все
равно что север... Но любимая на свидание не  явилась  и  вроде  как  вообще
исчезла. Аверин забеспокоился, попытался  ее  разыскать  и  узнал,  что  она
все-таки уехала в Сочи. Тогда он позвонил  в  гостиницу,  и  тут  начинается
самое интересное: дама, представившаяся его  любовницей,  таковой  вовсе  не
была, он разговаривал с совершенно незнакомой  женщиной,  которая  почему-то
выдавала себя за его любимую. Соображаешь?
   - Конечно,  -  тяжело  вздохнула  я:  все  рассказанное  Женькой  здорово
напоминало написанный мною детектив.
   - Потом липовая любовница  трагически  погибает,  а  у  Аверина  съезжает
крыша. Он идет к психоаналитику с навязчивой  идеей,  что  женщину  убил  ее
собственный  муж,  труп  спрятал,  а  потом  уехал  в  Сочи  с   неизвестной
гражданкой, выдавая ее  за  жену  и  таким  хитрым  способом  избавляясь  от
подозрений в убийстве.
   - А потом появились мы, - подсказала я, - со своим дурацким детективом, в
котором вся эта история, подробно расписана  и  даже  указано,  где  спрятан
труп...
   - Вот-вот.  Аверин  послал  рукопись  людям,  которых  та  история  могла
заинтересовать, послал инкогнито,  но  где-то  прокололся  и  погиб.  Убийцы
решили разделаться и с нами...
   - Но после неудачной попытки эту  затею  оставили,  -  влезла  я.  Женька
посмотрела злобно, а я торопливо плюнула через левое плечо.
   - Вот язык-то, - укорила подружка, вздохнула и добавила:
   - Все верно. Кто-то из двоих адресатов убийца. Козырев  больше  подходит:
жену он мог запросто укокошить, но мы уже отметили, что способ разделаться с
жертвами он выбрал совершенно не бандитский, хотя сам настоящий бандит...
   - Может, маскируется, - выдвинула я свежую идею.
   - Может. Но есть и второй адресат, о котором  мы  по-прежнему  ничего  не
знаем.
   - Слушай, а вдруг Аверин действительно спятил и мы вслед за ним? Вдруг не
было никакого убийства и жена Козырева в самом деле утонула?
   - Это надо бы проверить, - задумалась Женька, я подождала  пояснений,  не
дождалась и спросила:
   - Как?
   - У нас есть фотография  Стеллы,  а  утонула  она  совсем  недавно,  и  в
гостинице ее должны помнить.
   - В Сочи? - вытаращила я глаза.
   - Конечно, - удивилась Женька. - Но прежде чем лететь туда,  давай  здесь
разберемся, поищем среди пропавших без вести, авось узнаем что путное.
   Я понятия не имела, что путного можно узнать и какая нам от этого польза,
но дипломатично промолчала.
   - Что еще рассказал Колобок? - спросила я осторожно.
   - Тебе что, мало? Разговорить его было непросто.
   - А вдруг мы ошибаемся и любовница Аверина не Стелла Козырева?
   - Стелла. Все сходится. Конечно, если ты не напутала с именем.
   - Не напутала, - обиделась я. - Ты Колобка о ней расспрашивала?
   - Нет. Он бы заподозрил неладное, все надо делать постепенно. Ее привел к
Колобку какой-то художник, и Анька утверждает,  что  на  это  были  причины.
Скорее всего с Авериным она познакомилась не  у  психоаналитика,  а  гораздо
раньше, и Колобка Аверин выбрал именно  потому,  что  его  посещала  любимая
женщина.
   Я кивнула и посмотрела на часы, перерыв заканчивался, а мы так  ничего  и
не решили, и квартира моя по-прежнему сирота сиротой...
   - Мне на работу надо, - заметила я.
   - Мне тоже  надо.  Сегодня  я  к  Колобку  не  поеду,  надо  его  малость
выдержать, чтоб  покладистее  был,  так  что  с  работы  сразу  к  тебе.  Не
задерживайся, сегодня вечером надо проверить пару адресов,  я  имею  в  виду
женщин, пропавших без вести.
   - Может, лучше... - начала я.
   - Проверить,  -  сурово  заключила  Женька  и,  поднявшись  из-за  стола,
направилась к выходу, забыв  сказать  мне  спасибо.  Я  возмущенно  покачала
головой, поражаясь чужой невоспитанности, и расплатилась за обед,  тоскуя  о
потерянном вечере: болтаться по адресам в поисках неизвестно чего -  занятие
довольно глупое и энтузиазма у меня не вызвало.
   Однако насчет вечера судьба распорядилась иначе. Я шла  от  троллейбусной
остановки к дому, когда заметила Женьку, она перебегала  дорогу  на  красный
свет, водители сигналили, а подружка показывала им язык.
   - Ты сумасшедшая, - сказала я, когда Женька очутилась рядом.
   - Боялась тебя упустить, - запыхавшись, пробормотала она.
   - Я иду домой, и ты тоже.
   Для Женьки это, конечно, не аргумент, а спорить я не стала,  потому  что,
чем ближе подходила к родному дому, тем тоскливее  становилось  на  душе.  В
том, что меня ограбили и из квартиры вынесли все до нитки, я не сомневалась.
Мы непроизвольно ускорили шаг и через  несколько  минут  вошли  во  двор.  Я
подняла взгляд на родные окна и довольно отчетливо икнула. Женька сбилась  с
шага, посмотрела на меня с недоумением и спросила:
   - Ты чего?
   Я и сама не знала. Независимо от того, ограбили меня сегодня или нет,  я,
безусловно, приобрела что-то новое. Точнее, не я  сама,  а  мой  балкон.  На
четырех веревках, натянутых вдоль него, висело белье. Но не это тревожило  и
томило. Дело в том, что  на  ветру  покачивалось  мужское  белье,  я  узнала
вчерашнюю майку и пятнистые штаны,  да  и  кроме  них  одежды  хватало:  все
веревки были завешаны.
   - Кошмар! - громко сказала я, Женька испуганно вытаращила глаза,  а  я  у
нее спросила:
   - Это ведь мой балкон?
   - Твой, - согласилась подружка, и мы бегом ринулись к моему подъезду.  На
мгновение замерли перед дверью в  ожидании  самого  худшего,  и  тут  Женька
выдала потрясающую идею:
   - А может, твоя мама приехала?
   - Может, - разозлилась я, - и привезла штаны отчима. Только мне как-то не
верится, что он ходит в пятнистых штанах.
   - Ну, тогда я не знаю, что и думать, - испуганно прошептала  подружка,  и
мы очень осторожно проникли в квартиру, открыв замок Женькиным ключом.
   Первое, что бросилось  в  глаза:  некто  неизвестный  сделал  в  квартире
уборку, не в том  смысле,  что  вынес  все  более-менее  ценные  вещи,  а  в
буквальном, то есть пропылесосил и даже вымыл полы (я уже неделю  собиралась
этим заняться, да все никак), на диване стопочкой сложено выглаженное белье,
на журнальном столе в большой вазе стояли розы (девять штук, цветы,  которые
принес Толик, куда-то исчезли), а на полу возле распахнутой двери на балкон,
заняв все свободное пространство  моей  комнаты,  лежал  Роман  Андреевич  в
шортах и майке (чистой) и, обняв подушку с дивана, крепко спал.
   Женька шмыгнула в кухню и позвала меня оттуда, не повышая особенно голос:
   - Анфиса.
   Едва сдерживая негодование, я протопала в кухню: на столе красовался  еще
один букет, на этот  раз  хризантемы,  и  торт  в  круглой  коробке.  Женька
распахнула  холодильник  и  присвистнула.  Я  заглянула,  так,  без  всякого
любопытства, и тоже едва удержалась от свиста.
   - Рубликов на пятьсот потянет, - сообщила глазастая Женька, имея  в  виду
провизию.  Она  всегда  отличалась  некоторой   меркантильностью.   Хлопнула
дверцей, выпучила аза и промолвила:
   - Что бы это значило?
   - Сейчас узнаем, - прорычала я и вернулась в комнату. Роман  Андреевич  к
этому времени изволили открыть глазки и даже  чуть  приподнялись  на  локте,
растянув губы в улыбке. Когда-то  кто-то  пошутил  над  парнем,  сказав  что
улыбка украшает его физиономию.
   - Что это такое?! - рявкнула я.
   - Что? - испугался он, разом перестав улыбаться.
   - Все это, - сделала я жест рукой, начисто лишившись словарного запаса.
   - А-а, - он вздохнул, заметил Женьку и сказал:
   - Здрасьте.
   - Здравствуйте, - хихикнула она в ответ.
   - А  вы  кто?  -  поинтересовался  Роман  Андреевич.  Подружка  хихикнула
вторично и брякнула:
   - Женька. - Нахмурилась и поправилась торопливо:
   - Евгения Петровна.
   - Очень приятно. А меня можно просто Рома.
   - Вы что ж теперь, жить здесь будете? - окончательно перестав соображать,
что происходит, спросила я.
   - Если ты не против, - совершенно серьезно заявил Роман  Андреевич.  -  У
меня квартира двухкомнатная, а мебели никакой. Одна раскладушка, но я на ней
почему-то не помещаюсь. - Он поднялся, потянулся с хрустом и, весело  глядя,
немного мне попенял:
   - Ты чего телефон рабочий не оставила? Я бы тебя встретил...  Прогулялись
бы вместе. Я тут целый день по хозяйству, малость прилег, ну и вздремнул.
   - Вы по какому праву... - начала я, неожиданно икнула и, вытаращив глаза,
замерла с открытым ртом, затем глухо простонала и попробовала еще раз:
   - Как вы... да что это такое?..
   - Ну... - Роман Андреевич испуганно посмотрел на Женьку,  перевел  взгляд
на меня и начал объяснять:
   - Барахла у меня накопилось, я и постирал. Ты не против? У  меня  машинки
нет, а твою я быстро  освоил.  -  Он  сделал  паузу,  наблюдая  за  мной,  и
испуганно пролепетал:
   - Анфиса, картошечки хочешь жареной? Я ее в одеяло завернул, должна  быть
горячей. Можно пельменей отварить. Хочешь пельменей?
   Я рухнула на диван, Женька пристроилась рядом и как-то вяло пролепетала:
   - Давай пельменей.
   Роман  Андреевич  исчез  в  кухне,  чем-то  там   загремел   и   принялся
насвистывать. Я сидела, пялилась на ковер и пыталась решить,  как  я  должна
себя вести в этой совершенно идиотской ситуации.
   Дорогой гость заглянул в комнату и весело спросил Женьку:
   - А вы Анфисе кто будете?
   - Я? Подруга. А вы?
   - Как бы это сказать... - Он поскреб бритый затылок и уставился на меня.
   - Он меня спас, - пояснила я, внезапно обнаружив у себя  дар  речи.  -  А
теперь живет, как видишь