с работы. Голос  секретарши
звучал бесцветно, я  бы  даже  сказала  безжизненно,  а  при  имени  Ярослав
Сергеевич она вдруг начала всхлипывать.
   - Ярослав Сергеевич погиб, - с третьей  попытки  сообщила  она,  а  мы  с
Женькой дружно отвалили челюсть и выпучили глаза.
   - Когда? - все-таки смогла спросить Женька.
   - Сегодня утром. Он возвращался из Москвы, недалеко от  города  произошла
авария. Он погиб. - В этом месте девушка зарыдала в голос, а Женька повесила
трубку.
   - И что ты думаешь по этому поводу? - задала вопрос подружка.
   Если честно, я ничего не думала, да и что тут можно  думать?  Аверин  был
мертв еще во вторник, мне это доподлинно известно, что бы  там  ни  говорила
Женька, следовательно, погибнуть сегодня он не имел возможности.
   - Чепуха, - промычала я с отчаянием, и Женька со мной согласилась.
   - Значит, так, - заявила она.  -  Двигай  на  работу,  а  я  в  редакцию,
попробую узнать что-нибудь об этой аварии.
   Все утро я по большей части пялилась в стену перед  собой.  Денис  и  тот
обратил на это внимание.
   - Неважно себя чувствуешь? - спросил он.
   - Да... приболела.
   - Тогда, может, пойдешь домой?
   -  Нет,  я  в  порядке,  сейчас  соберусь  с  силами  и  начну   работать
по-настоящему.
   Но собраться с силами так и не удалось, то есть они потребовались мне для
других дел. После обеда позвонила Женька, мне пришлось отпроситься у Дениса,
и я рванула в кафе "Милена", где она ждала меня.
   Кафе располагалось в нескольких шагах от офиса Аверина, правда, из  окна,
возле которого мы с Женькой сидели, офис не просматривался.
   - Ну? - спросила я, мысленно готовясь к самому худшему.
   - Авария произошла примерно в 5.20 утра. Аверин ехал на своем "мерсе"  на
очень приличной скорости, возле объездной за  каким-то  чертом  поднялся  на
мост, а он, как известно, не достроен, и Аверин свалился с  очень  приличной
высоты на бетонные плиты.  "Мерс"  взорвался,  и  от  его  хозяина  остались
головешки. Свидетелей аварии  нет:  утро,  движение  небольшое...  -  Женька
вздохнула и отвела взгляд:
   - Аварии случаются каждый день, иногда они скверно заканчиваются.
   - Не мудри, - покачала я головой. - Аверина убили во вторник,  а  сегодня
инсценировали аварию.
   - Ты сама-то в это веришь? - скривилась Женька.
   - Я верю своим глазам. Он лежал на полу с ножом в спине. Я не  психопатка
и не страдаю галлюцинациями,  и  о  вряд  ли  была  шутка.  А  после  весьма
подозрительной аварии я абсолютно уверена в том, что все так и было.
   - Думаешь, аварию инсценировали, чтобы запутать следствие?
   - Какое следствие? - усмехнулась я. - Я ведь до  сих  пор  не  заявила  в
милицию.
   - Постой, - нахмурилась  Женька.  -  Есть  авария,  и  есть  труп.  А  ты
являешься и говоришь, что труп был трупом  еще  три  дня  назад.  Что  менты
должны о тебе подумать?
   - Не знаю, но Аверин вовсе не разбился, его убили.
   - Ну и что? - вдруг зашипела Женька, наклоняясь ко мне. - Может, и убили.
Он бизнесмен, врагов у них немало, а мы,  если  пойдем  в  ментовку,  только
наживем неприятности.
   - Что ж тогда делать?
   - Ничего. Конечно, свинство  с  его  стороны  умереть,  так  и  не  успев
выполнить свое обещание, но другого спонсора можно найти, а вот  здоровье  -
вряд ли.
   - Что-то ты не то говоришь, я не здоровье имею в виду, а милицию.  Аверин
убит, а не погиб, как считают в его конторе, милиции об этом  неизвестно,  и
убийцу искать не будут...
   - А нам что с того? - нахмурилась  Женька.  -  Говорю,  здоровье  дороже.
Бизнесменов сейчас стреляют пачками, нас не трогают, и слава богу.
   - Послушай, можешь считать меня какой угодно дурой, но я хочу  знать,  то
есть... я не могу не думать об этом деле. Труп с ножом  в  спине,  авария...
Черт возьми, да я свихнусь, изо дня в день размышляя об этом.
   - Ясно, - вздохнула Женька. - Мне это знакомо. Бывает, услышишь  какую-то
фамилию и думаешь, думаешь, пока не вспомнишь, откуда ее  знаешь.  Вот  что,
менты никуда не денутся, а мы с тобой проведем журналистское  расследование.
Если Аверин разбился, значит, труп тебе привиделся, и ты идешь к  психиатру,
а если нет... будем думать.
   Предложение мне не очень  понравилось,  но  своего  У  меня  не  было,  и
пришлось согласиться. Мы расплатились" покинули  кафе  и  зашагали  к  офису
Аверина. Женька нацепила на майку карточку спецкора "Комсомольской правды" и
меня снабдила такой же. Подружка в самом деле сотрудничала с  "Комсомольской
правдой", конечно, не с той,  что  в  Москве.  В  нашем  городе  "толстушка"
выходит с приложением в четыре листа с новостями  губернии.  Так  что  мы  с
чистой совестью вошли в офис, поздоровались и объяснили, что нам надо.
   Прессу смерть Аверина, как видно, не взволновала, впрочем,  так  же,  как
милицию. Оттуда позвонили в  офис,  сообщили  о  трагедии,  на  этом  все  и
кончилось. Сотрудники пребывали в растерянности,  слонялись  из  кабинета  в
кабинет, выглядели пришибленными и явно  не  знали,  что  теперь  делать.  В
общем, наше появление пришлось весьма кстати.
   Мы отправились к секретарше. Девушка сидела в комнате рядом  с  кабинетом
Аверина и горько плакала. Нам вроде бы обрадовалась.  Женька  устроилась  за
столом, сварила кофе, напоила меня  и  девушку,  которую  звали  Наташей,  и
принялась задавать вопросы, причем не как репортер,  а  как  сыщик.  Оттого,
наверное, первый вопрос прозвучал на редкость оригинально:
   - Когда вы видели своего шефа в последний раз?
   - Во вторник, - не задумываясь, ответила Наташа. - В среду он уже  уехал,
а вернуться должен был сегодня.
   - А в среду он что, не заезжал в офис?
   - Нет. Он уехал прямо из дома.
   - А о своей поездке сообщил вам накануне?
   - Да... то есть нет. - Девушка на секунду смешалась, а потом  со  вздохом
произнесла:
   - Честно говоря, я не помню,  говорил  ли  он  во  вторник  что-нибудь  о
поездке в Москву... но он часто туда ездил.
   - И всегда на несколько дней?
   - Нет. Обычно в тот же вечер возвращался, но иногда и на несколько дней.
   - Но ведь ему, наверное, понадобились бы для поезда какие-то  бумаги,  он
должен был предупредить вас...
   - Какие бумаги, - пожала плечами Наташа, - все бумаги в бухгалтерии...  а
я так... что-нибудь напечатать, отнести, кофе сварить. Если честно,  он  мог
целый день ни разу не позвать меня. Общались  по  телефону.  Я  тут  как  на
коммутаторе: звонит кто, я  спрашиваю  и  соединяю  или  горю,  что  Ярослав
Сергеевич занят. Вот и все.
   - Понятно, - кивнула Женька. - А кому в таком  случае  Ярослав  Сергеевич
сказал, что поедет в Москву?
   - Он Пашу предупредил, то есть Павла Васильевича, он  здесь,  в  соседнем
кабинете. А Павел Васильевич пришел утром и сказал:  "Аверина  не  будет,  в
Москву уехал"
   - А он всегда предупреждал этого Пашу?
   - Ну... - Девушка явно была в недоумении. - Обычно все знали,  он  же  не
скрывал свои поездки в Москву ездил часто...
   - А как все об этом узнавали? - не унималась Женька. Девушка нахмурилась:
   - Он просто говорил, и все...
   - А во вторник вы ничего подобного не помните? Она пожала плечами. Женька
вздохнула, прикидывая что еще спросить, и начала вкрадчиво:
   - А во вторник в котором часу он ушел с работы?
   - В шесть. Нет, в пять минут седьмого. Я еще  здесь  была,  он  заглянул,
сказал: "До свидания, Наташенька" - и ушел.
   - А вы?
   - Я тоже ушла. Сразу же. Шефа нет, а мне чего сидеть?
   - А вернуться он не собирался?
   - Зачем?
   - Вот уж не знаю, - не  выдержала  Женька.  -  Могли  у  него  возникнуть
срочные дела в офисе? Наташа пожала плечами:
   - Понятия не имею. Я же ушла следом за ним.
   - А вот если бы, к примеру, он решил вернуться поздно вечером, когда  все
сотрудники уже разошлись, он смог бы попасть в офис?
   - Конечно. У него же есть ключи.
   - А кто включает в офисе сигнализацию?
   - Не знаю, наверное, кто уходит последним, из бухгалтерии  кто-нибудь.  -
Вопрос о сигнализации Наташу насторожил,  она  подозрительно  посмотрела  на
Женьку, потом на меня. Я ответила самым честным  своим  взглядом  и  любимой
улыбкой: застенчивой и даже немного робкой.  Наташе  улыбка  понравилась,  и
девушка успокоилась.
   Женька  посидела,  подумала,  но  больше  не  смогла  придумать   никаких
вопросов, потому сказала:
   - А с Павлом Васильевичем мы можем поговорить?
   - Наверное, если он не занят. Идемте, я  вас  провожу.  Павел  Васильевич
оказался симпатичным парнем лет двадцати  пяти;  в  джинсах  и  футболке  он
выглядел чрезвычайно демократично, хоть и сидел в собственном кабинете.
   -  Павел  Васильевич,  вот  из  газеты  хотят  с   вами   поговорить,   -
скороговоркой пробормотала Наташа.
   - Прошу, - кивнул он на стулья и посмотрел с любопытством.
   Мы ему понравились, это стало ясно. Павел Васильевич наградил нас широкой
улыбкой; вообще особой скорби по хозяину в нем  не  чувствовалось,  впрочем,
может, он просто оптимист.
   Наташа вышла, а Женька приступила к допросу.  Мне  вновь  досталась  роль
молчаливого свидетеля, чему я, признаться,  не  огорчилась.  Умных  вопросов
задавать не умею, и следователь из меня никудышный.
   - Павел Васильевич, вы  уверены,  что  гибель  вашего  шефа  -  результат
несчастного случая? - начала подружка.
   - У вас есть повод думать, что это убийство? - Он явно заинтересовался.
   - Повода нет, - вроде бы огорчилась Женька. -  Просто  Аверин  достаточно
известный в городе человек, руководил крупной фирмой, наверняка у него  были
враги?
   - Насколько я знаю, у шефа не возникало никаких серьезных  проблем.  Хотя
враги, конечно, были. Я думаю, разбираться во всем этом должна милиция, а не
мы с вами.
   - Журналисты народ любопытный, - заявила Женька с широчайшей  улыбкой.  -
Нас ведь хлебом не корми, вынь да положь сенсацию.
   - У меня в запасе ни одной, - пожал плечами Павел.
   - Что ж, тогда, может быть, просто ответите на несколько вопросов?
   - Если это не займет много времени.
   - Не займет, - заверила Женька. - Скажите, как вы узнали, что Аверин едет
в Москву?
   - Мне позвонили, - вновь пожал плечами Павел, а Женька насторожилась:
   - Аверин позвонил?
   - Да, то есть не он сам. Позвонила его девушка.
   - Когда позвонила?
   - В среду утром. Сюда в офис. Сказала, что Ярослав Уехал в Москву.
   - А в этом не было ничего странного?
   - В каком смысле?
   - Ну... никто не зная, что шеф собирается в Москву.
   - Да он часто ездил, раз в неделю обязательно. Иногда на несколько дней.
   - И каждый раз звонила девушка?
   - Нет. - Павел засмеялся, словно оценив Женькину шутку, хотя она как  раз
и не шутила. - Обычно мы знали об этом заранее.
   - А что, у вашего шефа не было мобильного телефона?
   - Был, -  кивнул  Павел,  нахмурился  и  вдруг  посмотрел  на  нас  очень
серьезно.
   - А чего ж тогда он не позвонил сам?
   - Я не знаю. Разные могут быть обстоятельства.
   - А эту девушку вы знаете?
   - Нет. Но голос слышал. Знакомый голос, она и раньше звонила.
   - Она представилась?
   - Нет. Просто сказала: "Павел,  Ярослав  просил  передать,  что  уехал  в
Москву, вернется в пятницу к обеду".
   - А во вторник вечером вы его видели?
   - Ярослава? Конечно. Я задержался, а он  приехал  в  офис  около  восьми.
Работал в своем кабинете. Я дела закончил,  заглянул  к  нему,  простился  и
уехал.
   - Когда вы уходили, Ярослав оставался в офисе один?
   - Да.
   - А охрана?
   - Какая охрана? -  усмехнулся  Павел.  -  Сигнализация.  Денег  здесь  не
держим, только бумаги. Кабинеты запираем...
   - Выходит, с вечера вторника его никто не видел?
   - На работе? Нет.
   - А в среду ваши сотрудники не заметили в офисе чего странного?
   - Нет. - Павел подумал и задал свой вопрос:
   - Евгения Петровна, а вы  действительно  из  газеты?  Допрашиваете  точно
следователь.
   - Из газеты, из газеты, - вздохнула Женька, поднимаясь. - А следователь к
вам еще явится.
   - А ваша коллега всегда такая молчаливая? - вдруг спросил он и  улыбнулся
мне.
   - Мы работаем вместе, - торопливо ответила я.
   - Хорошо иметь такую мордаху, - заявила Женька,  когда  мы  уже  были  на
улице. - Мужики прямо тают. Вот у этого, к примеру, шефа  кокнули,  а  он  с
тебя глаз не сводил.
   - Отстань с глупостями, лучше скажи, что думаешь?
   - А что тут думать? Все говорит за то, что ты не психическая  и  труп  во
вторник вечером действительно стоял за шкафом.  Пока  ты  по  парку  бегала,
кто-то его  аккуратненько  извлек,  оттащил  в  тихое  местечко,  а  сегодня
инсценировал аварию.
   - Зачем это? - удивилась я. - Я имею в виду, где-то прятать  труп,  потом
инсценировать аварию?
   - Чтобы ввести в заблуждение следствие, моя козочка. Дело ясное, - Женька
вздохнула. - Кому-то очень не хотелось,  чтобы  менты  узнали,  что  Аверина
шлепнули  во  вторник.  Пятница  им  нравилась  больше,  поэтому  и  девушка
позвонила, чтоб народ не волновался... Заметь, ни одно убийство не обходится
без бабы.
   - Узнали мы все это, и что дальше?
   - Дальше съездим на место преступления.
   - Зачем? - искренне удивилась я.
   - Затем, что расследование - дело тонкое, и если мы им занялись, то  надо
все делать по правилам.
   - Поехали, - согласилась я, не очень понимая, что нам может дать подобная
поездка.
   - У тебя деньги есть? - спросила Женька, останавливая такси.
   - Есть.
   - А у меня нет. Значит, следственные эксперименты проводим за твой счет.
   До места гибели Аверина было не больше десяти  километров.  Здесь  начали
строительство Кольцевой дороги. По новому мосту  должна  была  идти  большая
часть транспорта со стороны столицы, но к этому моменту успели возвести лишь
несколько пролетов. Сильно обгоревшую машину Аверина оттащили в сторону,  но
еще не убрали. Мы подошли,  заглянули  в  кабину  и  дружно  поежились:  она
полностью выгорела, и ожидать, что от человека хоть что-нибудь  осталось,  -
труд напрасный.
   - Ясно, - кивнула Женька, закончив осмотр.
   - Что тебе ясно? - неизвестно с какой стати разозлилась я.  -  Экспертиза
все равно покажет, что Аверин был зарезан...
   - Не знаю, что покажет экспертиза,  если  вместо  приличного  трупа  одни
головешки.  К  тому  же  менты   особо   напрягаться   не   станут:   налицо
дорожно-транспортное происшествие. На хрена и еще одно нераскрытое убийство?
   - Экспертизу будут делать в любом случае, - возразила я, - к тому же сама
авария вызывает подозрение: с какой стати он полез на Кольцевую?
   - А вот и нет, все очень логично.  Дорога  в  этом  месте  разветвляется,
авария произошла рано утром, ответ прост: заснул человек, не туда свернул  -
и всех делов. Улавливаешь?
   - Улавливаю. Ты мне лучше скажи: в милицию идем?
   - Во вторник надо было идти, - вздохнула Женька, - а не по парку шляться.
Звонить, пока труп лежал у твоих ног и не имел возможности смыться...
   - Тебе хорошо говорить, - обиделась я, вспомнила нож с костяной ручкой  и
поежилась. Такси мы отпустили и теперь брели вдоль дороги, ожидая  попутного
транспорта.
   - Вот черт, - покачала головой Женька, а я спросила:
   - Чего ты?
   - Забыла узнать у этой Наташи, туалет на ночь тоже запирают?
   - По-моему, это глупо.
   - По-моему, тоже. Но ты уверяешь, что он был заперт. Или путаешь?
   - Ничего я не путаю, заперт.
   - Вот. Думаю, там убийца и прятался. Дождался, когда ты свалишь, и трупик
свистнул.
   - Господи, - ахнула я и даже перекрестилась.
   - Во какие дела, Анфиса... Я  тебе  больше  скажу:  никак  нельзя  нам  в
милицию. Хлопотно, да и шлепнуть могут. У нас с этим просто.
   - Ты считаешь,  что  Аверина  убил  киллер,  то  есть  что  это  заказное
убийство?
   - А ты что считаешь? - хмыкнула она. Я остановилась, посмотрела на Женьку
и недоверчиво начала:
   - Во-первых, нож. Киллеры обычно стреляют.  Во-вторых,  возня  с  трупом:
зачем это  киллеру?  И  в-третьих  (ты,  конечно,  можешь  смеяться  сколько
угодно), кража рукописи из литературного кружка в ту же ночь.
   - А это каким боком? - вытаращила глаза Женька.
   - Таким. Аверина чем-то заинтересовала моя рукопись. Он спрашивал, откуда
сюжет и не знала ли я какую-то Стеллу. Что-то его положительно беспокоило.
   - Возможно, только рукопись к убийству притянута за уши.  Как  ты  вообще
себе такое представляешь?
   - Очень просто. Он кому-то о ней рассказал. Возможно даже шантажировал. И
этот человек его убил.
   - Гениально. Но здорово отдает литературой. Давай посмотрим,  что  скажут
менты, точнее, их  экспертиза.  А  вдруг  все  это  наши  домыслы  и  парень
действительно попал в аварию?
   - А труп мне привиделся? - подсказала я.
   - Точно. Потому что, если ты права, следующими в списке покойников должны
оказаться мы.
   Вот уж, как говорится, язык мой - враг мой, могла бы и помолчать, авось и
пронесло бы... Но Женька промолчать, конечно, не могла, это совершенно не  в
ее натуре.
   На следующий день, когда я тихо-мирно сидела на работе (по субботам  тоже
иногда приходилось работать), позвонила Женька и радостно сообщила:
   - Нашла спонсора, есть все-таки Бог на свете.
   - Да, а кто он?
   Радости в Женьке поубавилось.
   - Черт  его  знает,  толком  не  представился.  Звонила  его  секретарша,
спрашивала, как связаться с Анной Асадовой, я дала твой телефон, рабочий.  А
она мне: "Сергей Леонидович захочет с  ней  встретиться",  будто  весь  свет
знает, кто такой Сергей Леонидович.
   - А откуда они вообще взялись? - нахмурилась я.
   - Сказали, от Гавриленко. Я ж ко всем приставала, у кого  бабки  водятся,
так что неудивительно.
   - Неудивительно самим предлагать спонсорские услуги?
   - Этих бизнесменов не поймешь. Видно, усмотрели в этом какую-то выгоду. В
общем, я тебя предупредила. Они  хотят  получить  рукопись,  ну  и  с  тобой
побазарить.
   Разговор внес в мою душу смятение: невесть  откуда  появившиеся  спонсоры
настораживали. Минут через  десять  после  Женькиного  звонка  мне  пришлось
отправиться по делам, и в офис я вернулась только  в  пять.  На  моем  столе
лежала записка, в которой Верка сообщала, что мне трижды звонили  по  поводу
рукописи. Координаты не оставили. Странно, - нахмурилась я.  -  Что  это  за
сверхсекретная  фирма,  телефон  которой   нельзя   никому   доверить?   Мои
размышления на эту тему прервал Денис.
   - Ты домой? - спросил он, появляясь из своего кабинета. - Я тебя отвезу.
   Я отправилась к Женьке на работу, а оттуда вместе с ней на дачу  к  общей
подруге Ленке, домой мы заезжали только на несколько минут, собрать вещи.
   Дача   располагалась   на   берегу   реки   в   чудесном   месте   погода
соответствовала. Ленка делилась воспоминаниями о своей последней любви, и мы
с Женькой всецело сосредоточились на чужой любовной истории, так что  Аверин
нас занимал мало.
   В воскресенье, ближе к вечеру, когда  мы  уже  подумывали  о  возвращении
домой, на даче появились гости, решено было  остаться  до  завтра,  а  вечер
посвятить шашлыкам  и  водке.  В  понедельник  рано  утром  мы  с  приятными
воспоминаниями и головной болью покинули дачу и разъехались по офисам.
   Я клевала носом и завидовала Женьке. Наутро  после  шашлыков  она  всегда
выглядит молодцом и на жизнь не жалуется, а вот мне было худо, и я в который
раз зареклась не употреблять спиртных напитков накануне рабочего дня.
   За двое суток ничего существенного не произошло: про Аверина вроде бы уже
забыли, лишь в одной из газет в рубрике  "На  дорогах"  появилась  маленькая
заметка о его гибели. Похороны были  назначены  на  среду,  об  этом  Женька
узнала,  позвонив  в  офис  Аверина.  Из  милиции  к   ним   не   приходили,
следовательно, никакого криминала в его кончине не усмотрели.  Я  не  знала,
радоваться этому или нет. Труп я видела и чокнутой себя не  считала,  налицо
хитрая операция, кем-то с успехом проведенная, добровольно идти в милицию  и
наживать неприятности не хотелось. Тем более  что  в  милиции  мне  вряд  ли
обрадуются, чего доброго е