на  все  это?  -  робко  предложила  я:
общение с творческой интеллигенцией к тому моменту здорово утомило меня.
   - И даже думать не смей! - погрозила мне Женька пальцем. -  Будем  искать
спонсоров.
   На этот раз она позвонила в первом часу ночи, как раз в тот момент, когда
жгучий красавец торжественно предлагал мне: "Стань моей навеки". Ответить  я
не успела, чем, должно быть, красавца расстроила, проснулась, сняла трубку и
услышала Женькин голос:
   - Дрыхнешь, а мне за двоих отдуваться приходится.
   - Лучше б ты вздремнула, - посоветовала  я,  косясь  на  часы  и  пытаясь
решить, как вежливо, но доходчиво дать понять подруге,  что  в  такое  время
беседовать о делах я просто не в состоянии.
   - Я к тебе сейчас приеду.
   - Не надо, - испугалась я. - Завтра полно работы, надо выспаться.
   - Тебя что, не интересуют новости?
   - Хорошие или плохие? - насторожилась я.
   - Плохие, - вздохнула Женька.
   - Тогда, может, подождем до утра? Куда торопиться?
   - Оно конечно. - Женька вторично вздохнула. - Хотя и мне несладко  носить
все это в себе... Сообщаю коротко: встречалась с Гавриленко...
   - Меценатом?
   - Козлом. Такой, я тебе  скажу...  Ладно.  Пусть  живет.  Говорят,  и  от
лягушек есть польза.
   - А чего звонишь так поздно? - Спать уже не хотелось и я  была  не  прочь
поболтать.
   - Так ведь я с ним ужинала. Только что расстались. Денег не дал, а  начал
приставать. Прикинь, никакой совести у людей. Еле за дверь  выпихнула.  Надо
глянуть, нет ли  у  нас  на  него  какого  компромата...  Жене-то  уж  точно
изменяет... Пропечатать гада, чтоб  впредь  неповадно  было.  Соловьем  пел:
Женечка, Женечка, а как дошло до дела, то есть до денег, так и скуксился.
   - Может, у него и вправду денег нет? - усомнилась я.
   - Как же, нет, все у него есть. Он, видишь ли,  патриотическому  движению
помогает, наш общий друг  кубист-разделочник,  оказывается,  патриот,  а  мы
рожей не вышли. Детективы ему не нравятся, вот если б  ты  "Хорста  Весселя"
написала, само собой на русском материале, тогда другое дело.
   - Значит, не судьба, - посочувствовала я, а Женька разозлилась:
   - Между прочим, для тебя стараюсь...
   - А ты не старайся, говорю, не судьба.
   - Чтоб я этих ренегатских разговоров больше не слышала,  черт  с  ним,  с
Гавриленко, без  него  мужики  с  бабками  найдутся.  Надо  только  проявить
настойчивость и найти к людям правильный подход.
   - Вот и ищи, - обрадовалась я, - а мне спать пора.
   Неделю Женька у меня почти не появлялась, говорю "почти",  потому  что  в
четверг мы встретились, читали Женькины рассказы, плакали и пили чай,  но  о
детективе даже  не  заговаривали.  Так  вот,  после  недельной  спокойной  и
размеренной  жизни  подружка  вдруг  ворвалась  в  нашу   турфирму,   одетая
чрезвычайно   оживленно:   кожаные   шорты,   кружевной    топ    и    парик
ядовито-оранжевого цвета, и заорала с порога:
   - Кончай работу!
   На счастье, в комнате в тот момент были только я и Верка,  обе  к  Женьке
приученные, поэтому отреагировали спокойно: не бросились на улицу  с  воплем
"пожар!", а тихо-мирно продолжили трудовой  подвиг.  Верка,  оторвавшись  от
бумаг, спросила лениво:
   - Чего орешь?
   А я поинтересовалась:
   - Тебе в парике не жарко?
   - Я сегодня голову вымыть не успела,  а  тут  такая  встреча.  Собирайся,
поехали.
   - Куда? - вздохнула я.
   - К спонсору. Есть еще на свете добрые люди.
   - И кто он, этот добрый? - удивилась Верка.
   - Аверин Ярослав Сергеевич, очень серьезный бизнесмен.
   - Никогда о таком не слышала, - нахмурилась я.
   - Ну и что, он тоже о тебе не слышал, вот и познакомитесь.
   - Аверин - это "Компьютерный рай"? - все-таки оторвалась от бумаг  Верка.
- Солидная фирма. Большие бабки. Может  быть,  действительно  чего  даст?  -
Верка была в курсе  наших  дел  и,  хоть  рукопись  не  читала,  считала  ее
выдающейся и близко к сердцу принимала чужие хлопоты.
   - Может быть, - пожала я плечами и задала вопрос Женьке:
   - Где ты его откопала?
   - Что за выражение? Он рекламу в нашей газете размещает постоянно, вот  я
и решила... Короче, Аверин нас ждет в 11.00.  В  11.15  у  него  уже  другая
встреча, так что или мы катим к нему, или счастье мимо нас. И я тебя умоляю,
будь  оживленнее,  скажи  что-нибудь  приятное  человеку,  закинь  ножку  на
ножку... - В этом месте Женька перегнулась через мой стол  и  удовлетворенно
кивнула:
   - Хорошо, что юбка короткая. Мужик  он  молодой,  заметь,  неженатый,  ты
красавица, а про меня и говорить нечего. Короче,  если  мы  этого  парня  не
обломаем, значит, мы кретинки, сидим дома  и  умные  лица  людям  больше  не
кажем. Соберись, Анфиса, настал твой час.
   Через минуту мы уже неслись в сторону площади Пушкина,  где  и  находился
тот самый "Компьютерный рай".
   Фирма занимала первый этаж особняка девятнадцатого века. По дороге Женька
успела меня просветить: Аверин владеет сетью магазинов в городе  и  области,
человек он, безусловно, порядочный, в том смысле, что в криминале уличен  не
был, и вообще слухов о нем никаких, что  само  по  себе  говорит  о  многом.
Политикой не интересуется, никуда не  лезет,  а  доход  имеет  приличный,  в
общем, наш человек, главное - произвести благоприятное впечатление.
   Мы поднялись на высокое крыльцо, Женька нажала  кнопку,  дверь  с  легким
щелчком открылась, подружка мне подмигнула и шагнула вперед.
   В офисе царила тишина, пока мы шли длинным коридором,  только  телефонные
звонки, доносившиеся из-за дверей, намекали, что работа идет  полным  ходом.
Нас обогнала девушка в малиновом костюме и спросила:
   - Вы к Ярославу Сергеевичу?
   - Да, - на всякий случай нахмурилась Женька.
   - Проходите, он у себя. - Девушка постучала, распахнула дверь, но с  нами
не вошла, а исчезла за соседней  дверью  с  надписью:  "Бухгалтерия".  Стало
ясно: порядки здесь демократичные, чему я от души порадовалась.
   Кабинет был просторным и светлым, но тоже демократичным: на окнах жалюзи,
стол большой и  удобный,  ковер  на  полу  потертый,  а  мебели  необходимый
минимум. Человек за письменным столом при нашем появлении  мельком  взглянул
на часы (я тоже взглянула: ровно одиннадцать), по этой причине или по другой
Ярослав  Сергеевич  широко  улыбнулся,  поднялся  нам  навстречу  и   сказал
негромко, но с большим чувством:
   - Очень рад...
   - Вот, знакомьтесь,  -  подружка,  по  обыкновению,  начала  симулировать
жаркий энтузиазм, - это та самая Анна Асадова, о которой я вам рассказывала,
а это Ярослав Сергеевич, очень возможно, что он решит нам помочь.
   - В меру сил, конечно, - кивнул хозяин кабинета, но чувствовалось, что он
в самом деле готов.
   Появилась неизменная девушка с неизменным кофе, и Аверин спросил:
   - Скажите, Анна...
   - Можно просто Аня, - заторопилась я, не  зная,  могу  ли  оставить  Анне
Асадовой собственное отчество.
   - Спасибо... Так почему же все-таки детектив,  а  не  любовный  роман,  к
примеру?
   Он так спрашивал, точно это его в самом деле интересовало, и я попыталась
объяснить, одновременно следя за часовой стрелкой:  всю  беседу  требовалось
уложить в двенадцать минут. Я справилась, правда, из-за этого кофе так и  не
попробовала, ну да ладно.
   - Вы не возражаете, если я сначала прочитаю вашу рукопись,  а  потом  дам
ответ? - спросил он вроде бы да застенчиво.
   - Конечно, - обрадовалась я, не тому даже, что он  не  против  помочь,  а
тому, что кто-то решил прочитать мое творение.
   Женька положила на стол папку, мы простились и, не помню  как,  оказались
на улице.
   - Уф! - выдохнула Женька. - У тебя закурить есть?
   - Я не курю.
   - А то я не знаю. Могла бы купить для подруги.
   - Ты тоже не куришь, - напомнила я.
   - Что думаешь? Вроде все путем, а? Ты  была  неподражаема,  век  воли  не
видать. Это плюс и это минус.  Красота  дорогого  стоит,  но  мужики  твердо
уверены, что красивая  баба  ни  на  что  не  пригодна,  в  смысле  полезной
деятельности, то есть полезной не для конкретного индивида, а для общества.
   - Ты зануда, - кивнула я.
   - Я волнуюсь. Слушай, чего он сказал: ему позвонить или он позвонит?
   Я задумалась, потом пожала плечами:
   - Не помню.
   - Вот так раз... Вернуться, что ли?
   - С ума сошла? Подождем пару недель, если он не позвонит, тогда уж  сами.
Рукопись прочитать надо, а он человек занятой. . - Там всего сто восемьдесят
страниц, и читается легко, просто на одном дыхании.
   - Пойдем мороженое слопаем, и мне на работу...
   - А мне нет? Ладно, пошли. А он мужик симпатичный...
   На это я ничего сказать  не  могла,  потому  что  Аверина  совершенно  не
разглядела, должно быть  от  волнения.  В  памяти  остался  светлый  костюм,
довольно длинные волосы, вроде бы темные, и... все.
   - Я его не очень хорошо запомнила, - начала я оправдываться.
   - А... неважно. Поможет, значит, хороший человек, а нет - козел.  И  весь
сказ. Только б резину не тянул, позвонил сразу, ведь ждать замучаешься.
   Мучиться не пришлось, потому что Аверин позвонил буквально  на  следующий
день. Точнее, сначала позвонила Женька.
   - Анфиса, бизнесмен наш звонил, твои номер мы ему всучить  забыли.  Хотел
поговорить, то есть прямо жаждал. Голос медовый, вроде как подарка ждет.  То
ли твоя мордаха ему вчера шибко  приглянулась,  то  ли  ты  просто  гений  и
состряпала шедевр. И то и другое почти одинаково хорошо. Соображаешь? Начнет
куда звать - иди.
   - Все равно куда? - поинтересовалась я на всякий случаи.
   - Не строй из себя умную, навыков  нет.  Оденься  оживленнее,  творческие
люди все немного придурки, то есть с чудинкой...
   - Может, ты трубку повесишь, а ну как он сейчас мне звонит?
   Женька трубку  повесила  сразу,  причем  без  предупреждения,  чем  очень
порадовала, а буквально через пять минут позвонил Аверин.
   Голос в самом деле подозрительно сладкий.
   - Добрый день, Анна, это Ярослав беспокоит. - "Смотри-ка, Ярослав, да еще
беспокоит". - Не могли бы мы встретиться? Сегодня вечером? Поужинать вместе?
   - Конечно, - промямлила я, теряясь в догадках: что это он со мной ужинать
решил, а главное - хорошо это для дела или плохо?
   - Часов в семь вас устроит? - спросил он.
   - Да.
   - Куда мне подъехать за вами?
   Я объяснила, мы простились до вечера, я уставилась на телефон и некоторое
время пребывала в прострации. Из нее меня вывела Женька,  потому  что  опять
позвонила.
   - Ну? - рыкнула она.
   - Слушай, он пригласил меня ужинать.
   - А что сказал?
   - По делу ничего. Просто пригласил.
   - Так-таки ничего не сказал?
   - Говорю, ничего. Как думаешь?
   - Я думаю? Чего я могу думать, если разговаривала с ним ты? А ты не могла
спросить, как, мол, там моя  рукопись?  Прочитали  вы  ее,  дорогой  Ярослав
Сергеевич, или все еще дурака валяете?
   - Что ж ты сама не спросила, шустрая и умная, когда он у тебя мой телефон
узнавал?
   - Я думала, он тебе скажет...
   - Наверное, скажет, а нет, так я сама спрошу. Вечером.
   - Во сколько договорились?
   - В семь. Он подъедет к моему дому.
   -  Я  тоже  подъеду,  оценю  внешний  вид.  Мой  внешний  вид  Женьке  не
понравился, она явилась минут в двадцать седьмого и сразу скривилась:
   -  Ну  что  ты  вырядилась,  как  секретарша?  Он  что,  тебя  на  работу
принимает?
   - Отвали, - ласково попросила я. - В конце концов, это деловая встреча, а
не любовное свидание. Слушай, а как этот Аверин выглядит?  Вдруг  я  его  не
узнаю?
   - С ума сошла, что ли? Он на "Мерседесе" подкатит, в твоем дворе "мерсов"
много? Ну, тады узнаешь. Мы сели на диван, поглядывая друг  на  друга  и  на
часы. Тут под окнами раздался автомобильный гудок, я вы -  глянула,  прячась
за занавеской, и в самом деле увидела "Мерседес",  большой,  белоснежный  и,
надо полагать, дорогой.
   - Ну давай, чадо, - шмыгнула носом Женька и с чувством меня перекрестила.
- Не шали. Держи ухо востро и вытряси  из  него  деньги.  Начнет  цепляться,
помни золотое правило: утром  деньги,  вечером  стулья,  и  так  далее...  С
богом...
   - Спасибо, маманя, - дурным голосом ответила я и зашагала  прочь.  Женька
решила дожидаться вестей в моей квартире.
   Самым примечательным у Ярослава Сергеевича был  его  "Мерседес".  Сам  он
выглядел лет  на  тридцать  с  небольшим,  темные  волосы  до  плеч,  гладко
зачесанные  назад,  небольшие  карие  глаза,  короткий  нос,  пухлые   губы.
Маловыразительное и незапоминающееся лицо. Молодой  мужчина,  каких  тысячи.
Впрочем, что-то в нем  должно  было  быть,  ум,  например,  или  талант.  По
Женькиным сведениям, свою фирму он открыл в двадцать три года и управлял  ею
весьма успешно.
   Мы поздоровались, и я устроилась рядом с ним.  Аверин  водил  сам.  Я  не
спросила, куда мы направляемся, а он не сказал, и ехали мы в молчании, время
от  времени  обмениваясь   улыбками.   Что   ж,   может,   он   от   природы
неразговорчивый, а мне и вовсе болтать ни к чему.
   - Вам очень идет белый цвет, - вдруг брякнул он, а я кивнула и с довольно
глупым видом отозвалась:
   - Да? Спасибо. - И только тогда поняла очевидную вешь: Ярослав  Сергеевич
волновался. На это намекали  голос,  взгляд,  неуверенная  улыбка  и  слегка
дрожащие руки. Может, Женька права и он влюбился? С чего это вдруг? Но  ведь
и не с моей рукописи его так разбирает? Поведение Аверина меня озадачило,  и
я не сразу сообразила, что машина уже некоторое время стоит, а  сам  Ярослав
Сергеевич смотрит на меня с некоторым недоумением.  Ему  пришлось  повторить
свой вопрос:
   - Вам не нравится этот ресторан?
   Я машинально посмотрела в окно и торопливо заверила:
   - Что вы, очень нравится.
   Машину мы покинули  и  стали  подниматься  по  широкой  лестнице,  причем
Ярослав Сергеевич трогательно поддерживал меня за руку. "Точно, влюбился,  -
испугалась я. - Что ж мне теперь делать-то? Надо было Женьку с собой  взять.
Посидели бы втроем..."
   Зал был небольшим, на десяток столов. Мы устроились у окна, сделали заказ
и  попытались  начать  разговор.  Делом  это  оказалось  нелегким,   Ярослав
Сергеевич не только  не  успокоился,  он  начал  волноваться  еще  заметнее,
смотрел как-то странно, словно приценивался. В конце концов мне это надоело,
и я решила взять инициативу в свои руки.
   - Вы прочитали рукопись?
   - Да, - торопливо кивнул он и опять замолчал.
   - Вам не понравилось? - подсказала я.
   - Нет, почему... по-моему, все прекрасно. Интересная вещь, хороший конец,
читается легко... Я думаю, она будет иметь успех.
   - Правда? - не поверила я и тоже стала смотреть с подозрением.
   - Конечно. Я не знаток литературы, но мне кажется... в общем,  я  уверен,
что книга многим понравится.
   - И вы мне поможете?
   - Что? Ах да. Конечно.
   На пьяного он не похож и на душевнобольного тоже,  но  ведет  себя  очень
странно.
   - Если сделать тираж  тысячу  экземпляров,  -  начала  я,  -  потребуется
около...
   Аверин положил ладонь на мою руку и сказал:
   - Аня...
   - Да? - Я насторожилась, а Ярослав Сергеевич на секунду смешался и  вдруг
заговорил очень деловито:
   - Техническую сторону нашего  соглашения  мы  обсудим  позднее.  Я  хотел
побеседовать с вами вот о  чем...  -  Он  по-дурацки  хихикнул,  смешался  и
продолжил торопливо:
   - Просто мне, человеку, далекому  от  литературы,  очень  интересно:  как
появляются сюжеты?
   О господи, вот ведь олух!.. Я уж начала беспокоиться.
   - Трудно сказать, - честно  попыталась  я  объяснить  необъяснимое.  -  Я
смотрела какой-то детектив по телевизору, он мне не понравился, я  лежала  и
думала, что в нем следовало бы изменить, а потом в голову пришел этот сюжет.
Когда начала писать, кое-что изменила, подправила...
   - Вы все это придумали? - вроде бы не поверил Ярослав Сергеевич.
   - Ну конечно. Возможно, это не совсем оригинально, то есть подобный сюжет
мог уже где-то встречаться, но ведь вряд ли  кто-нибудь  способен  придумать
что-то совершенно новое.
   - И никаких реальных событий за  всем  этим  нет?  Может  быть,  газетная
статья или чей-то рассказ? - разволновался Ярослав Сергеевич.
   - Возможно, я  когда-то  слышала  или  читала  что-нибудь  похожее,  -  с
некоторой растерянностью ответила я, не понимая, куда он  клонит,  -  может,
подозревает меня в плагиате? - Но то, что написано, написано мною. Это  плод
моего воображения, а некоторые незначительные совпадения с  чем-либо  ничего
не значат.
   - Так они все-таки есть? - вкрадчиво поинтересовался он.
   У меня на мгновение отвалилась челюсть,  правда,  справилась  я  с  собой
довольно быстро и, кашлянув, ответила:
   - Наверное...
   Это его явно не удовлетворило, он некоторое время пристально  смотрел  на
меня так, что я уже начала волноваться, и опять спросил:
   - С чем?
   - Что?
   А вдруг он свихнулся от напряженной работы?
   - С чем совпадения? Ведь вы не зря написали эту вещь?
   - Я вас не совсем понимаю, - пролепетала я.
   Он вроде бы очнулся, посмотрел внимательно,  вновь  пожал  мою  ладонь  и
сказал:
   - Извините. Просто я хотел, чтобы вы знали: мы друзья.
   - Спасибо. То есть я очень рада.
   Просто сумасшедший дом  какой-то.  К  счастью,  принесли  горячее,  и  мы
немного отвлеклись. Однако Аверин продолжал вести себя довольно странно,  то
и дело смотрел на меня с намеком на проницательность, неуверенно улыбался  и
вроде бы подыскивал слова. Теперь он совершенно не походил на влюбленного, и
я просто не знала, как себя вести. Одно мне было  ясно:  идиотский  разговор
надо прекращать, пока я сама  не  начала  хватать  его  за  руки  и  зловеще
коситься.
   Но одно дело осознать это, другое встать и уйти; это было  бы  невежливо,
да и рукопись ему вроде бы понравилась.
   - А почему вы обратились именно ко мне? - задал он очередной вопрос.
   - Если честно, не только к вам. Гавриленко отказал, в нашем городе именно
он занимается благотворительностью, я имею в виду помогает художникам...
   Про Гавриленко Ярославу Сергеевичу  слушать  было  неинтересно,  он  даже
непроизвольно  поморщился,  а  я  свернула  свою  речь  на  середине  фразы,
кашлянула и добавила:
   - Вы даете рекламу в газете, где работает  Евгения  Петровна,  вот  мы  и
подумали... - Могу поклясться, он опять не поверил. Погладил  мою  ладонь  и
спросил очень тихо:
   - Вы знали Стеллу?
   - Кого? - не поняла я. Он улыбнулся, убрал руку и кивнул, точно с  чем-то
соглашаясь. Может, стоит спросить, здоров ли он?
   - Значит, все это вымысел? - Он широко улыбнулся, дряхнул головой,  точно
освобождаясь от  назойливых  мыслей,  и  буквально  через  пять  минут  стал
совершенно нормальным человеком, заговорил вполне осмысленно даже  деловито,
я успокоилась и понемногу начала получать удовольствие от ужина.
   Однако под конец он опять все испортил. Мы прощались  у  моего  подъезда.
Ярослав Сергеевич покинул машину вместе со мной, чем, признаться,  несколько
насторожил,  ухватил  мою  руку,  заглянул  в  глаза   и   замолчал.   Очень
многозначительно.  "Может,  в  гости  напрашивается?  -  паниковала  я,  но,
вспомнив о  Женьке,  ждущей  вестей  моей  квартире,  успокоилась.  -  Пусть
напрашивается, я приглашу, посидим втроем, выпьем чаю".
   - Я ваш друг, - заявил Аверин несколько невпопад и  торопливо  зашагал  к
машине, а я со вздохом облегчения скрылась в подъезде.
   Дверь  распахнулась  сразу,  я  еще  даже  не  успела  позвонить.  Женька
хмурилась и шарила глазами по моей физиономии.
   - Ну? - спросила она грозно.
   - Гну, - ответила я, прошла, сбросила туфли и устроилась в кресле.
   - Долго ты будешь меня мучить? - заныла подружка.
   - Все нормально. У нас. А у Аверина явно не все дома.
   - Приставал? - плюхнувшись в кресло, обрадовалась Женька.
   - Черт его знает. Может, и приставал, да я не поняла. Только сдается мне,
мужик он с приветом.
   - Деловые все с приветом, работа тяжелая, баксы  много  соков  из  мозгов
отсасывают. А чего начудил-то?
   -  Говорил  как-то  странно.  Выспрашив