,  но  быстро
оправился и разулыбался, а мне совершенно неожиданно пришла в голову  мысль,
что он тоже выполняет задание.
   Я инстинктивно отстранилась  и  порадовалась,  что  "девятка"  с  Романом
Андреевичем следует сзади. Такси остановилось прямо  у  ступеней  ресторана,
Толик поспешно покинул машину и помог выйти мне. С непривычки и от  волнения
я слегка путалась в подоле длинного платья. Ранее в данном ресторане  бывать
не приходилось, зато наслышана я о нем достаточно и теперь очень боялась  не
соответствовать. Я ухватила Толика за локоть, больше всего на свете опасаясь
наступить на собственный подол и в полный рост хрястнуться наземь. Благодаря
мужскому локтю до столика я добралась благополучно и так  обрадовалась,  что
весь вечер счастливо улыбалась и щебетала, точно птичка (это я  так  думала,
что по этому поводу думал Толик, мне неведомо, может, сравнивал мой щебет  с
вороньим карканьем).
   Мы сделали заказ, я, на ходу сочиняя, коротенько рассказала о  поездке  в
Сочи.
   Толик выглядел довольным, а я приступила к добыванию ценных сведений.
   - Прочитала твой детектив, - сказала  я  ласково,  точно  признавалась  в
любви.
   Толик поднял брови, приоткрыл рот и тут  же  кивнул,  обрадовавшись,  что
вспомнил.
   - Ах вот ты о чем... Ну и как?
   - Конечно, я не специалист, я имею в виду... в общем,  ты  понял,  что  я
имею в виду, но, по-моему, очень неплохо. Ты так  и  не  выяснил,  кто  тебе
прислал рукопись?
   - Честно говоря, не было времени. К тому же я по-прежнему не представляю,
зачем мне ее прислали.
   - Может, стоит ее прочитать, и ты поймешь...
   - Что? - искренне удивился Толик.
   - Ну... может быть, в ней  есть  что-то  такое,  что  натолкнет  тебя  на
какие-то мысли? Может быть, это написала твоя знакомая или там есть для тебя
подсказки: какие-то характеры, ситуации.
   - Если это была знакомая, почему ей не сделать  проще:  позвонить  мне  и
сказать: "Я написала детектив, ты не  мог  бы  прочитать  и  высказать  свое
мнение?"
   - Вдруг она очень застенчива? - Было ясно, разговор о рукописи Толика  не
увлекает, но надежды я не теряла и продолжала вести свою линию:
   - Сюжет весьма занимателен.
   - И в чем там дело? - спросил Толик, исключительно  с  целью  поддержания
разговора.
   - Молодую  женщину  убивает  муж.  Прячет  ее  тело,  а  буквально  через
несколько часов отправляется на курорт со своей любовницей,  выдавая  ее  за
жену. Там он инсценирует несчастный случай, девушка гибнет, а он оказывается
вдовцом уже официально. Это вполне могло бы сойти ему с рук, но у  его  жены
был  возлюбленный,  и  он  решил  сопровождать  ее  в   поездке,   негласно,
разумеется, и узнал о подмене. Он спешно вернулся  в  свой  город,  а  когда
пришла весть о трагедии на курорте, заподозрил своего  соперника  в  двойном
убийстве.
   - И, конечно, сам был  убит?  -  спросил  Толик.  Спросил  серьезно,  без
насмешки.
   - Да, убит, - кивнула я. - С этого и начинается действие романа.
   Толик кивнул, с полминуты смотрел в тарелку  и  вдруг,  точно  очнувшись,
заявил:
   - Понятно. Но мне это совершенно ни о чем не говорит.
   Он поспешно отвел глаза, а мне стало ясно: парень врет. Словно заподозрив
меня в такой прозорливости, Толик заговорил о  своих  делах,  в  основном  о
разбитой фаре, но оживленность его была липовой, взгляд адвоката блуждал  по
столу, точно искал ответа на мучительный вопрос,  к  тому  же  Толик  дважды
отвечал мне невпопад. И ежу понятно, как выражается Роман Андреевич, в  моей
жизни он появился не случайно и в деле об  убийстве  Аверина  увяз  по  уши.
Иначе чего б ему тогда так волноваться.
   - Я верну рукопись завтра, - тоже невпопад пообещала я.
   - Конечно, - кивнул он и непроизвольно  нахмурился.  Пауза  затягивалась,
Толик  разглядывал  тарелки,  а  я  безуспешно  призывала  на  помощь   свое
остроумие. Не знаю, чем бы  это  закончилось,  но  тут  возле  нашего  стола
появился мужчина.
   - Добрый вечер, родственник, - сказал он весело.  Толик  вскочил,  как-то
нерешительно пожал мужчине руку, улыбаясь.  Тот  с  интересом  посмотрел  на
меня, я на него... и едва не лишилась чувств.  Передо  мной  стоял  господин
Козырев собственной персоной, убийца Стеллы, Аверина и скорее всего Колобка.
   - Знакомьтесь, - на секунду смешавшись, вспомнил о хороших манерах Толик.
- Это Анфиса Львовна, а это Николай Петрович, муж моей сестры, - и  поспешно
добавил:
   - Был...
   Вот это да! Ну, Женька! Рыла землю носом, а узнать девичью фамилию Стеллы
не догадалась. Мысли роем пронеслись в моей голове, толкотней и неразберихой
причиняя боль в затылке. В считанные секунды я  кое-что  смогла  сообразить,
главное - это то, что Толика мы скорее всего подозревали напрасно.  Он  брат
жертвы,  и  было  очень  естественно  для  Аверина  отослать  ему  экземпляр
рукописи. Беда в том, что Толик ее так и не удосужился  прочитать,  а  после
моего рассказа, безусловно, кое-что начал понимать...
   Пока я занималась активным мыслительным процессом, Козырев  с  удобствами
устроился за нашим столом, подозвал официанта, сделал заказ,  таким  простым
способом намекая недогадливым на то, что он здесь всерьез и надолго. А я тут
же запаниковала, решив,  что  Козырев  в  свою  очередь  появился  здесь  не
случайно, на меня так  ласково  смотрит  не  зря,  и  заподозрила  мужчин  в
сговоре. Толик, точно  желая  подтвердить  справедливость  моих  подозрений,
после появления родственника примолк, давая тем самым  возможность  Козыреву
вести  первую  скрипку.  Николай  Петрович  сполна   воспользовался   данной
возможностью. Чувствовалось, что поговорить он любит, в особенности если его
внимательно слушают.
   Первые полчаса я действительно была очень внимательной,  затем,  придя  в
себя от шока от нежданной встречи, ощутила большую обиду на людей, затеявших
этот спектакль (о том, что я сама затевала и даже смогла получить  кое-какие
сведения, я в тот момент начисто забыла). В общем, я пришла в себя и  решила
не упускать свой шанс вывести подлого убийцу на чистую воду.
   - До вашего прихода мы с Анатолием говорили о детективе, - ввернула я при
первой возможности. - Некто, скрывающийся под  псевдонимом,  прислал  ему  в
офис рукопись в конверте без обратного адреса. - Я замолчала, призывно глядя
в глаза Козырному. Он улыбнулся так  проникновенно,  что  я  вроде  бы  даже
покраснела, чувствовалось,  что  его  улыбка,  а  главное,  взгляд  никакого
отношения к детективу не имеют, а только к моей скромной особе, вызвавшей  в
собеседнике  прямо-таки  небывалое  восхищение.  Может,  я  в   самом   деле
ослепительная красавица? Мне  об  этом  Денис  говорил  и  Женька,  а  Роман
Андреевич,  по  его  собственному  утверждению,  как  меня  увидел,  так   и
остолбенел. Конечно, мысль сама по себе  приятная,  но  справедливости  ради
следует вспомнить, что Роман Андреевич был сильно навеселе, Денис женится на
другой, а Женька просто дура, вкус у нее чудовищный,  и  доверять  ей  я  бы
поостереглась. А уж Козырному я и подавно ничего не доверю. Совершенно ясно,
он в сговоре с Толиком, хотя Толик, возможно, ничего  не  знает  о  сговоре,
просто проболтался, что будет здесь со мной. В одном для меня не  оставалось
сомнений: Козырев явился по мою душу, оттого и  смотрит  Ромео  да  соловьем
поет. А между прочим, вдовец... "Ладно, меня голыми руками не  возьмешь",  -
решила я и поднажала с детективом, вторично за  этот  вечер  пересказав  его
содержание. При повторе Толик стал еще  более  задумчивым,  а  вот  Козырев,
воспользовавшись тем, что мой спутник вроде бы самоустранился,  окончательно
обнаглел, взгляд его стал до неприличия призывным, а рука сама  собой  легла
на мою ладонь. Ладонь я освободила, набросившись на салат из креветок, но  и
после этого Николай Петрович под  собственные  трели  то  и  дело  ненароком
касался то моей руки, то ладони, то локтя,  даже  мизинец  без  внимания  не
оставил. Когда в пересказе очередь дошла до трупа  в  георгинах,  я  впилась
взглядом в глаза Козырева, а он почему-то неотрывно смотрел на  мои  губы  и
так пакостно улыбался, в смысле вожделенно, что даже Толик  обратил  на  это
внимание, ожил и принял посильное участие в беседе. Стало  ясно:  гео  ргины
Козырного не взволновали. Либо труп жены  находился  в  другом  месте,  либо
Николай Петрович блестящий актер, с которым не мне тягаться.
   В этот момент чье-то колено нахально уперлось в мое, я слабо дернулась  и
по очереди посмотрела на мужчин:
   Толик выглядел вялым и даже отрешенным, Козырев широко мне  улыбался,  но
взгляд на этот раз был, будто у младенца, кристально  чистым,  и  я  немного
растерялась, а потом разозлилась, взяла и заглянула под  стол.  Колено  было
козыревским, я нахмурилась, он хохотнул, Толик ничего не заметил. Время шло,
а за  столом  перемен  не  наблюдалось,  Козырев  нахально  добивался  моего
расположения, Толик думал думу, а я гадала, чем все это закончится.
   Через час стало ясно: задание я с треском  провалила  и  сидеть  далее  в
ресторане смысла нет. Я выразительно посмотрела на часы (примерно раз пять в
течение минуты), Толик в очередной раз ненадолго ожил и вежливо спросил:
   - Ты куда-то торопишься?
   - Я немного устала, - ответила я.
   - Ты на машине? - спросил Козырев родственника, тот отрицательно  покачал
головой, и Николай Петрович заявил:
   - Если не возражаешь, я вас отвезу.
   Толик пожал плечами, а я сказала, хоть моего  мнения  спросить  никто  не
удосужился:
   - Я вполне могу добраться на такси.
   - Зачем же на такси? - удивился Козырев. - Машина у подъезда.
   Машина в самом деле была, "Мерседес" с тремя шестерками в номере.  Вместе
с нами из ресторана вышли двое мужчин  подозрительного  вида,  один  сел  за
руль, второй впереди, рядом с ним, а  нам  предстояло  устроиться  сзади.  Я
сразу же запаниковала: четверо типов, которых у меня есть повод  подозревать
во всех мыслимых грехах, и я, беззащитная... Я  отыскала  взглядом  знакомую
"девятку" и попыталась успокоиться. Роман Андреевич в обиду меня не даст, он
этих гадов... У "гадов", вполне возможно, с собой оружие, а у бравого майора
только богатырское телосложение, что, впрочем,  тоже  неплохо.  В  общем,  в
"Мерседес" я  села  и  оказалась  между  двумя  мужчинами.  Надо  же,  опять
сглупила, нет бы пристроиться у  окна,  на  худой  конец  вывалилась  бы  на
дорогу... От такой перспективы мне стало нехорошо,  а  тут  я  еще  некстати
припомнила, что "девятка" - это все-таки не  "Мерседес",  и  решила  заорать
"караул", пока есть кому меня услышать, но машина плавно тронулась с  места,
и орать я себе отсоветовала.
   - Где живет прекрасная женщина с красивым именем Анфиса? - ласково пропел
Козырев, ответить я не могла и только кашлянула, Толик пришел  на  помощь  и
объяснил, куда ехать.
   Первые десять минут я слабо соображала и всерьез собиралась скончаться от
ужаса и отчаяния, но, когда мы свернули с проспекта на улицу  Северную  и  я
поняла, что следуем мы в мой район, причем наикратчайшим путем, вздохнула  с
облегчением. Может, все не так скверно и  меня  действительно  везут  домой?
Очень подмывало оглянуться и  проверить,  где  "девятка",  но  я  так  и  не
рискнула. Враги запросто поймут, в чем дело, и тогда у Ромашки не  останется
никаких шансов.
   До моего дома осталось совсем ничего, и  в  голову  полезли  иные  мысли,
например, такая: Женька  меня  в  гроб  вгонит  своим  занудством,  когда  я
расскажу, что имела шанс очень  близко  познакомиться  с  Козыревым  и  этим
шансом не воспользовалась. Я даже поежилась от перспективы иметь с ней такую
беседу и поступила малодушно, то есть решила оставить за  собой  возможность
переиграть ситуацию. С этой целью, поправляя волосы, я  сняла  сережку  (как
мне казалось, незаметно) и сунула ее за спину на сиденье. Сережка дорогая, и
ее, конечно, страшно жалко зато будет чем похвастать перед Женькой (я имею в
виду мою ловкость и проницательность). Тут мы въехали в родной двор, и  моим
испытаниям пришел конец. Козырев и Толик покинули машину и  разом  протянули
руки с целью извлечения меня.  Я  отдала  предпочтение  Толику,  а  Козыреву
улыбнулась. Между прочим, с истинным восторгом, что  жива  и  наконец-то  от
него избавлюсь.
   - Спасибо, - сказал Толик Козыреву. - Поезжайте, я задержусь ненадолго.
   Родственник вроде бы  растерялся,  посмотрел  на  нас,  попытался  что-то
молвить, но вышло лишь тягучее: "Э-э-э",  после  чего  он  простился  и  был
таков. А мы замерли на тротуаре, таращась друг на друга.
   Краем  глаза  я  уловила,  как  возле  соседнего  подъезда   остановилась
"девятка", и только тогда успокоилась по-настоящему. Толик поднял  взгляд  к
моим окнам и проронил задумчиво:
   - Свет горит.
   - Да. Подруга меня поджидает, в ее квартире ремонт...
   - Ты рассказывала...
   - Извини, что не приглашаю зайти, - пожала я плечами, предваряя возможную
просьбу.
   - Я все понимаю, - торопливо заверил Толик, я сказала:
   - До свидания, - и собралась уходить, но он меня задержал.
   - Анфиса.
   - Что? - Я вновь начала беспокоиться и на всякий случай  отошла  на  пару
шагов.
   - Я должен извиниться... Сегодня был тяжелый день, и я оказался не лучшим
собеседником...
   - Все было отлично, - перебила я, он взглянул удивленно и спросил:
   - Да? - А я почувствовала себя дурой. В общем, я взяла и брякнула:
   - Твой родственник, он немного странный...
   - Он наглый сукин сын, - заявил Толик. - И мне бы следовало послать его к
черту, но... видишь ли, я был буквально выбит из  колеи.  Этот  детектив,  о
котором ты  мне  рассказала...  Моя  сестра  месяц  назад  утонула  в  Сочи,
понимаешь? И я подумал,  если  человек,  приславший  мне  рукопись,  имел  в
виду... Он ведь что-то имел в виду, верно?
   - Ты хочешь сказать, что  Николай  Петрович  утопил  твою  сестру?  -  не
удержалась я, мне  очень  хотелось,  чтобы  Толик  из  врага  превратился  в
союзника. Его точно громом поразило:
   -  Что  ты?  Конечно,  нет.  Он  жутко  самонадеянный  тип  и  наглый  до
безобразия, но убить Стеллу?..  Кого  угодно...  -  поправился  он.  -  Нет.
Николай на такое не способен. - "Еще как способен, - хотелось мне сказать. -
Пошарь-ка у него в клумбе..." - Эта рукопись меня беспокоит.  Извини,  я  не
должен был впутывать тебя в личные проблемы... испортил тебе вечер.
   - Вовсе нет, - заверила я. - Хотя, конечно, тебе есть над чем задуматься.
Я имею в виду, если ты действительно уловил  какое-то  сходство  между  этим
детективом и реальными событиями.
   - Не в том дело, - поморщился Толик, замолчал, пожал мне руку и  еще  раз
попросил:
   - Извини.
   После этого мне осталось только удалиться, что я и сделала.
   Женька встретила меня в дверях.
   - Ну? - спросила она, нервно подергиваясь,  и  при  этом  вроде  бы  даже
грызла ногти.
   - Сейчас Ромашка придет и расскажу, чтоб два раза не мучиться.
   Ромашка пришел, и я рассказала обо всем  с  максимальными  подробностями,
правда, для начала накинулась на Женьку:
   - Ты, журналистка хренова, неужто не  догадалась  справиться  о  девичьей
фамилии этой Стеллы? Она сестра Толика.
   Женька рухнула в  кресло,  сжала  на  груди  руки,  повращала  глазами  и
крякнула:
   - Мама моя... Теперь все понятно... Толик кристально чист?
   - Не знаю, сначала мне показалось, что Козырной в ресторане  появился  не
случайно, а потом... словом, я не уверена.
   Козырной  Женьку  очень  заинтересовал,  а  вот  Роман  Андреевич   начал
гневаться:
   - Тебя отпустили на встречу с Толиком, а не с этим подозрительным  типом.
Я вам русским языком объяснял: держитесь от него подальше.
   - Так ведь что ж ей делать, коли такая удача привалила? -  вступилась  за
меня Женька.
   - Я вам покажу "удачу"! - взвился Роман Андреевич, и мы на всякий  случай
притихли.
   Само собой, после таких слов рассказывать о сережке я  поостереглась.  Мы
посидели, поломали головы, высказали кое-какие предположения и  решили  лечь
спать. И тут зазвонил телефон. Женька схватила трубку, сказала "да" и сунула
ее мне. Поначалу я не узнала  голос  мужчины,  потом  и  вовсе  растерялась,
потому что звонил Козырев.
   - Анфиса Львовна, - исключительно вежливо и даже официально начал  он,  -
простите, что звоню так поздно.  Думаю,  я  должен  извиниться  перед  вами.
Кажется, я вел себя... э-э-э...  -  "По-свински",  -  подсказала  я,  правда
мысленно. - Анатолий мне только что звонил, и я подумал, что  просто  обязан
извиниться. Я понятия не имел, что у вас... с ним... - Да он так до утра  не
выскажется. - В общем, извините. Дело в  том,  что  я  привык  к  тому,  что
Анатолий обычно посещает рестораны с коллегами, и решил, что вы  свободны  и
не имеете перед ним обязательств...
   "Ну ты, парень, вывез", - едва не брякнула я, но вовремя напомнила  себе,
что я интеллигентная женщина и должна  терпеливо  ждать,  пока  ему  надоест
трепаться. Кое-какую ясность внести все же следовало, и я сказала  спокойно,
но твердо:
   - Вы заблуждаетесь, или Анатолий ввел вас в заблуждение, я не имею  перед
ним обязательств, если я вас правильно поняла.  Хотя  ваше  внимание  слегка
удивило. В любом случае извинение принято и беспокоиться не о чем.
   - Благодарю, - с чувством ответил он, и мы простились.
   Я вздохнула и даже вытерла лоб, от волнения покрывшийся испариной.  Роман
Андреевич с Женькой, сидевшие до  той  поры  истуканами,  начали  дышать,  а
подружка почему-то шепотом спросила:
   - Чего он извинялся-то?
   - Вел себя неподобающе, ты же слышала.
   - Приставал, что ли, прям при Толике? Вот  стервец...  -  Она  хихикнула,
поведение Козырева не вызвало в ней осуждения, скорее наоборот. - Вдовец зря
времени не теряет. Жену в георгины, а сам навстречу новой любви.
   - Какой еще любви? - тут же взъелся Роман Андреевич.
   - Чего ты к словам придираешься? - обиделась Женька, и, чтобы не накалять
обстановку, мы скоропалительно отбыли ко сну.
   Утро было еще затейливее вечера. Вообще, жизнь  пошла  такая,  что  впору
только диву даваться: какая там Амазонка  и  прочая  дребедень,  вот  у  нас
приключения так приключения, причем каждый день и с утра пораньше.
   В  дверь  позвонили,  а  когда  мы  дружно  сделали  вид,  что  каждый  в
отдельности еще не проснулся и открывать предстоит кому-то  другому,  дважды
бухнули кулаком, и я торопливо поднялась, потому что дверь моя и кому  же  о
ней позаботиться, если не хозяйке? На ходу расчесавшись,  протерев  глаза  и
накинув халат, я бросилась открывать и едва не лишилась  чувств.  На  пороге
стояли трое громил в пятнистой форме.  Первой  моей  мыслью  было:  "Убьют",
второй: "Арестуют", третьей - "Они что, придурки?" На ней я и остановилась и
спросила миролюбиво:
   - Вы что, спятили? Шесть часов утра.
   Все трое заметно смутились, тот, что стоял ближе ко мне, печально потупил
глазки и, переминаясь с ноги на ногу, спросил:
   - Наш майор у вас?
   - О господи! - рявкнула я, хлопнула дверью и прошествовала в  комнату.  -
Майор, там товарищи по оружию, наверное, опять в баню собрались.
   - Сдурели они, что ли? - проворчал Роман  Андреевич  и,  не  одеваясь,  в
одних трусах побрел к двери.
   Дальше стало очень даже забавно.  Троица  ворковала,  к  голуби,  пытаясь
что-то втолковать  майору,  а  он  гневался  на  весь  подъезд,  пока  я  не
вмешалась:
   - Не могли бы вы выяснять отношения по месту прописки?
   Воркование сменилось ласковым шепотом, а раскаты  Роминого  голоса  стали
ниже на целую октаву. Через десять минут, трижды употребив нецензурное слово
и  раз  пять  близкие  к  нему,  Роман  Андреевич  появился  в   комнате   с
исключительно несчастным видом.
   - Пашка лишился звездочки? - догадалась я.
   - И вовсе нет, - обиделся Ромашка. - Меня вызывают из  отпуска.  Говорят,
только на три дня. Врут, как падлы... извини. Считай, накрылся отпуск.
   -  Ничего,  переживешь.  На  время  прохождения   службы   будьте   добры
пересе