. Стирает белье и варит пельмени.
   - Убрался и в магазин сходил, -  обрадовался  он  и  добавил  с  чувством
глубокого удовлетворения:
   - Я хозяйственный.
   - Ага. Только-только из запоя вышел.
   - Чего ты, Анфиса? Я ж объяснял: был повод. И что это за запой, на три-то
дня? - Он опять исчез в кухне и вскоре позвал нас есть пельмени.
   - Вы тут надолго? - решила я разведать обстановку.
   - На всю жизнь, - серьезно заявил он. - В ближайшее время командировок не
ожидается, я в отпуске, короче, отдыхаю.
   - В этой квартире? - уточнила я.
   - Если ты хочешь куда-нибудь съездить, только скажи. Ты отпуск  отгуляла?
Махнем на море? Можно на машине, у меня "девятка", год назад купил, а так  и
не поездил. Или лучше самолетом?
   - Он псих, - обрадовалась я. Женька тоже обрадовалась и кивнула.
   - Почему псих? - обиделся Роман Андреевич. - Если б я тебя  зимой  на  юг
звал, тогда другое дело...
   - Пельмени вкусные, - хмыкнула Женька, и мы замолчали.
   Мысли в моей голове скакали, как блохи, но одна  была  настойчивее  всех:
как этот тип умудрился запомнить мое имя, ведь пьян был в стельку...
   Женька, съев свою порцию, удалилась в ванную. Проводив ее взглядом, Роман
Андреевич шепнул:
   - Не злись, ладно? Я ж хотел как лучше. Вчера по пьяному делу дал маху, в
смысле уснул... по-дурацки получилось. Давай дружить, а?
   Меня просто оторопь взяла.
   Чокнулся совсем. Зачем ты мне нужен?
   - Я хороший, - совершенно серьезно сказал он. - Ты,  главное,  успокойся,
приглядись ко мне получше и сама увидишь...
   Тут раздался телефонный звонок, я сняла трубку и услышала пьяный  мужской
голос:
   - Здрасьте. Чем занимается красивая девушка?
   - А вам какое дело? - поинтересовалась я. Мужчина кашлянул и  подхалимски
спросил:
   - Наш майор у вас?
   - Сидит тут какой-то псих здоровущий...
   - Здоровущий,  значит,  наш,  -  невероятно  обрадовались  на  том  конце
провода.
   - Хотите с ним поговорить?
   - Не-а, он вообще-то не велел  звонить...  Передайте,  ежели  что,  пусть
подгребает в сауну на Могилевского, мы там Пашкину звездочку обмываем.
   Я швырнула трубку и сказала Роману  Андреевичу,  настороженно  шевелящему
ушами:
   - Гребите в сауну, Пашкину звездочку обмывать.
   - Больно надо, - усмехнулся он. - Пашка ее вторую неделю обмывает.
   - Анфиса! - заорала Женька из ванной, я вскочила и с перепугу кинулась  к
ней.
   - Чего ты орешь? - зашипела я, заглядывая в ванную.
   - Как фамилия этого типа?
   - Какого?
   - О господи, того, что на кухне сидит!
   - Громов. На что тебе его фамилия? Женька уставилась в потолок,  а  потом
заявила:
   - Пойду-ка я твою соседку проведаю, давненько не виделись.
   - Кругом одни чокнутые, - вздохнула я, вернулась в кухню и с  горя  съела
тарелку пельменей.
   - Анфиса, пойдем в кино? - предложил Роман Андреевич.
   - Спятил совсем, - проворчала я и хотела съесть еще порцию, но вовремя от
этой идеи отказалась: что обо мне человек подумает?
   Минут через двадцать вернулась Женька, физиономия ее буквально сияла, так
что я даже растерялась, поскольку повода для этого не видела.
   - Анфиса, - пропела она  ласково,  -  можно  тебя  на  минутку?  А  Роман
Андреевич пока посуду помоет.
   - Я с удовольствием, - отозвался тот и кинулся к мойке,  а  я  побрела  в
комнату.
   Женька закрыла дверь и звенящим от счастья голосом сообщила:
   - Я позвонила Никодимову.
   - И что? - поинтересовалась я, пытаясь вспомнить, кто такой Никодимов.
   - Этот с кухни - майор, точно?
   - ну?
   - А Никодимов сказал, быть ему подполковником.
   - Мне-то что с этого? - чуть не заорала я. Женька прижала ладонь  к  моим
губам, вопль получился негромкий, но зловещий.
   - С того, что он настоящий. И по  описанию  подходит.  Никодимов  сказал:
"Ромку ни с кем не спутаешь". Уж что верно, то  верно.  Из  командировки  он
вернулся три дня назад. Соображаешь?
   - Нет, - честно сказала я.
   - Что ж ты глупая такая? Он не может быть замешан, то есть он не убийца.
   - Я рада. И что?
   - Анфиса, - перешла Женька на ласковый шепот, - давай его оставим?
   - Где?
   - В квартире, конечно. Он хозяйственный, пельмени ляпает, и здоровущий  -
страсть. С таким не страшно. Опять же почти подполковник и в этом деле чист.
   - Он же не собака, - растерялась я. - Что значит "оставить"?
   - Пусть поживет маленько, ну чего ты, Анфиса...
   - Пусть он в твоей квартире живет, - отрезала я.
   - Вот ты какая... Конечно, не тебя должны укокошить, а моя  жизнь  ничего
не значит, - заключила Подружка.
   В этот момент  в  дверь  позвонили,  и  мы  разом  вздрогнули,  отчего-то
испугались и, стоя на месте, продолжали таращиться друг на  друга,  а  Роман
Андреевич, топая как слон, пошел открывать.  Тут  я  опомнилась  и  кинулась
следом, но опоздала: на пороге стоял Толик с очередным букетом и с некоторым
испугом взирал на нашего нового жильца. Сам  жилец,  по-прежнему  в  шортах,
майке и матроске, спросил сурово:
   - Кого надо, дядя?
   - Э-э? - начал Толик, а я выпорхнула вперед и пробормотала:
   - Добрый вечер.
   - Ехал мимо, - смущенно сказал он, - Надо бы позвонить. Извини.
   - Цветы Анфисе? - ткнув пальцем в букет, спросил Роман Андреевич.
   - Да, - совершенно растерялся Толик.
   - Давайте, - кивнул жилец, сграбастал букет и потопал на кухню.
   - Проходи, - промямлила я.
   - Ага, - влезла Женька, ухватила проходящего  мимо  Романа  Андреевича  с
вазой в руках и представила:
   - Во знакомьтесь, это Ромашка, друг,  Анфисин  разумеете.  У  меня  таких
друзей сроду не было. Прибыл из командировки, теперь здесь живет.
   - Очень приятно, - кивнул Толик, не  подавая  руки,  шагнул  назад  через
порог. - Извините.
   - Заходи, ежели что, - пробасил Роман Андреевич. - За цветочки спасибо.
   Дверь захлопнулась, а я едва не  заревела.  Роман  Андреевич  с  вазой  и
букетом дипломатично скрылся в комнате.
   - Чего ты пнем стоишь? - заволновалась Женька. - Слава  богу,  мы  теперь
избавились от этого убийцы. Пуст знает, у нас надежная охрана.
   - Он мне нравился, - пролепетала я. - И он меня спас.
   - Нравился... А обо мне ты подумала? Если наш майор не убийца, ослу ясно,
что укокошит меня Толик. А Ромашка тебя тоже спас...  И  вообще,  он  парень
неплохой. Великоват немного, но к этому можно привыкнуть.  Главное,  что  от
этого гада избавились.
   - От одного избавились, - разозлилась я, - а другой теперь здесь живет.
   - Вот и хорошо. Хочешь, валерьянки накапаю? Чего ты  так  разволновалась?
Ромашка!  -  гаркнула  Женька  на  всю  квартиру.  -  Ставь  чайник,  Анфиса
чаевничать желают...
   Оставшуюся часть вечера мы смотрели  телевизор,  а  в  одиннадцать  легли
спать. Мы с Женькой устроились на диване, а Роман Андреевич на полу. Правда,
Женькиными стараниями ложе ему соорудили довольно удобное. Наш  майор  через
пять минут крепко спал, а я крутилась с боку на бок и не могла взять в толк,
как такое могло со мной произойти?
   - Хватит ерзать, - сонно сказала Женька. ? Толик тебе не пара.
   - А кто мне пара? Этот гоблин?
   -  Он  защитник  Отечества,  между   прочим,   и,   если   присмотреться,
симпатичный. Почти. Пословицу слыхала: с лица воду не  пить,  или  что-то  в
этом роде. А Толик форменный бандит, хоть рожа у него, конечно, ничего.
   - Толик интеллигентный молодой человек.
   - И мой убийца, - хмыкнула Женька.
   Я вскочила и почти прорыдала, трагически заламывая руки:
   - Нет, это невыносимо... он еще и храпит.  Что,  черт  возьми,  этот  гад
делает в моей квартире?
   - Заткнись, - нахмурилась Женька. Только я собралась достойно ответить  и
напомнить, что мы в моей квартире, как Женька вдруг прошептала:
   - Слышишь?
   Я замерла и навострила уши. Со стороны прихожей доносился  подозрительный
шорох, точно кто-то спьяну пытался вставить ключ в замок.
   - О господи, - пролепетала я, приложив руку к груди, а потом  рухнула  на
ложе Романа Андреевича. - Рома, - позвала я тихонечко. На  счастье,  сон  на
трезвую голову был у него не столь крепок, он  открыл  глаза,  посмотрел  на
меня и вдруг заулыбался. - Рома, у тебя пистолет есть? - прошептала я.
   - Здесь? - слегка обалдев, поинтересовался он через полминуты. -  На  что
он мне?
   - Рома, к нам кто-то лезет, то есть пытается открыть дверь.
   - А... - Роман Андреевич зевнул, но вдруг нахмурился и даже насторожился.
- А кого мы ждем? - спросил он, поспешно натягивая брюки.
   - В том-то и дело, что никого. Рома, возьми хотя бы...
   К этому моменту наш жилец уже выпорхнул  в  прихожую,  причем  совершенно
бесшумно. Я перебралась на диван,  мы  с  Женькой  вцепились  друг  в  друга
мертвой хваткой и приготовились умереть, не сходя  с  этого  места.  Щелкнул
замок, со скрипом открылась входная дверь, и  тут  же  хлопнула  подъездная.
Топот под окном, звук отъезжающей машины, и... все  стихло.  Примерно  через
минуту замок опять щелкнул, и появился Роман Андреевич.
   - Удрал, гад, - заявил он с чувством  глубочайшего  разочарования.  -  На
углу его тачка ждала. Между прочим, без номеров.  -  В  этом  месте  Ромашка
оглядел комнату и с некоторым недоумением добавил:
   - А чего им здесь надо?
   - Неделю назад соседей обворовали,  -  торопливо  ответила  Женька.  -  А
теперь вот нас...
   - Вряд ли они еще раз сунутся, - заявил Роман Андреевич, подумал и  хмуро
заметил:
   - Грабители какие-то чудные.
   Мы переглянулись и дружно потрусили пить валерьянку.
   - Что я тебе говорила? - зашептала Женька. - Хорошо, Ромик с  нами.  Надо
ему сказать, чтоб пистолет притащил. Или автомат.
   - Лучше пушку, - подсказала я.
   - Ничего смешного... А все ты: больше  попыток  не  делали...  накаркала,
одним словом.
   - Может, это вправду грабители? - помечтала я.
   - Конечно. Пошли спать. Завтра начнем активно искать пропавших без вести.
Надо этих типов опередить и сдать правосудию, не то и вправду укокошат.
   Мы вернулись в комнату. Роман Андреевич уже устроился  на  своем  ложе  и
разглядывал потолок.
   - Ромочка, - спросила я, - тебе на полу удобно?
   - Очень, - кивнул он.
   - А от балкона не дует?
   - Не-а, нормально.
   - Я вот что подумала: может, стоит твою раскладушку  сюда  перевезти?  На
ней бы спала Женька, я на сдвинутых креслах, а ты на диване, все-таки мне не
нравится, что ты спишь на полу...
   - У меня тоже раскладушка есть, - порадовала Женька.  -  Так  что  кресла
сдвигать не придется. Две раскладушки вполне поместятся.
   Ромик поднял голову, посмотрел на нас и согласно кивнул:
   - Завтра возьму машину и решим с раскладушками.
   - Вот и хорошо, - вздохнула я, легла на спину, сложтла ручки на  груди  и
подумала: "Ну  и  что,  что  он  похож  гоблина,  зато  с  тремя  хулиганами
разделался в пять секунд и оружие у него есть... С Ромашкой не пропадем".
   Как известно, днем человека испугать гораздо сложнее чем ночью,  поэтому,
сидя на следующий день я вновь подумала о Толике и загрустила.  Такой  милый
молодой человек, к тому же спас меня... Номер его телефона  я  переписала  в
записную книжку и теперь с вожделением на нее поглядывала. Потом  решительно
набрала номер. Я провожу следственный  эксперимент:  если  он  действительно
Женькин убийца, значит, несмотря на вчерашнее, моему  звонку  обрадуется,  а
если он пошлет меня к черту, значит, Женька дура, а я ворона...
   - Анатолия Сергеевича, пожалуйста, -  попросила  я  и  едва  не  лишилась
чувств, услышав его голос. Сердце стучало в горле, а руки противно  дрожали.
- Извини, это Анфиса, я хотела... я... - Тут мой словарный запас в очередной
раз истощился, я мысленно обругала себя идиоткой  и,  собравшись  с  силами,
брякнула:
   - Это совсем не то, что ты мог подумать.
   - Да? - строго спросил Толик.
   - Да... то есть это действительно мой друг. Он приехал из командировки, а
в его квартире ремонт, ему негде жить. И мы вообще сейчас живем все  вместе,
то есть втроем, то есть с подругой и этим другом,  потому  что  у  нее  тоже
проблемы с квартирой. - "Дура", - констатировала я по окончании своей  речи,
пролепетала "извини" и собралась бросить трубку, но Толик сказал:
   - Я рад, что ты позвонила. Если честно, я себе  места  не  находил.  Даже
самому удивительно... в общем, я очень рад... и... мы могли бы встретиться?
   - Конечно, - обрадовалась я и тут же прикусила язык: после  работы  мы  с
гоблином, то есть с Ромашкой, собрались ехать за раскладушками. -  Когда?  -
поправилась я.
   - А что, если сейчас?
   - Отлично, - перевела я дух.
   - Я за тобой заеду минут через пятнадцать. Хорошо?
   Верка раздвинула рот до ушей.
   - Сматываешься?
   - Ага, пока нет Дениса. Вернется раньше меня, придумай что-нибудь?
   - Само собой. У тебя роман, да? Это тот,  что  в  прошлый  раз  приезжал?
Откуда он вообще взялся? А замуж ты собираешься?
   - Конечно, а ты будешь у меня свидетелем, -  заверила  я  и  поторопилась
исчезнуть.
   Я ожидала Толика минут через  пять,  но,  выйдя  на  улицу,  с  некоторым
изумлением обнаружила его машину. Сам Толик незамедлительно возник рядом  со
мной. В лице его читалось такое  счастье,  что  это  разом  всколыхнуло  мои
подозрения: как-никак, а он возможный Женькин убийца. Толик предупредительно
распахнул передо мной дверь "Тойоты", при этом он явно волновался, руки  его
заметно дрожали. Я, конечно, тоже волновалась, но не до  такой  же  степени.
Выходит, права подружка: Толик совсем непрост, и  его  появление...  А  что,
если этой ночью к нам пытался проникнуть именно он?
   - Как спалось? - брякнула я. - То есть я хотела... - Ну надо  же,  ума  у
меня совсем не осталось.
   Пока я ругала себя последними словами, машина неожиданно остановилась,  я
с некоторым  удивлением  уставилась  в  окно  и  обнаружила  себя  во  дворе
десятиэтажного дома с башней в центре, дом выглядел очень респектабельно,  а
Толик взволнованно и неуверенно сообщил:
   - Это мой дом. Первый подъезд, второй этаж. Лоджия и четыре окна  с  этой
стороны... - Я кивнула, не зная, что ответить, Толик облизнул губы и сказал:
   - Может быть, зайдем на полчаса? У меня есть пирожные и... Конечно, мы бы
могли поехать в ресторан, но я подумал... - Он окончательно запутался,  а  я
почувствовала что-то вроде сострадания, широко улыбнулась  и  с  готовностью
покинула машину.
   Через пять минут мы уже стояли в огромном холле и нервно озирались.  Я  -
потому что после своей хрущевки побаивалась обширных пространств, из-за чего
переживал Толик, осталось неясным.
   - Хочешь посмотреть квартиру? - предложил он.
   - Да, пожалуй.
   Квартира оказалась четырехкомнатной,  общей  площадью  двести  метров  (о
метраже я не  спрашивала,  просто  прикинула  на  глаз).  В  огромной  кухне
совершенно новый ореховый  гарнитур,  гостиная  без  мебели,  заглядывать  в
спальню я сочла неприличным, хотя Толик и  предлагал,  третья  комната  тоже
щеголяла пустыми стенами, а четвертая была кабинетом. Очень уютным, к  слову
сказать.
   - Я только месяц  назад  переехал,  -  пояснил  Толик.  -  Надо  заняться
мебелью, и вообще... а времени нет.
   - Хорошая квартира, - заметила я, устраиваясь в кресле в кабинете Толика.
   - Да, конечно, для меня  это  немного  дороговато,  но  надо  смотреть  в
будущее... - В этом месте он как-то странно взглянул на меня, а я  торопливо
кивнула. - Посиди здесь - несколько суетливо попросил он. - Я  сейчас,  одну
минутку. - И бросился в направлении  кухни,  оставив  дверь  открытой.  Саму
кухню отсюда я видеть не могла, только коридор. Толик чем-то  гремел  в  той
стороне и говорил очень  громко,  в  пустой  квартире  голос  его  напоминал
раскаты грома. Я время от времени  что-то  орала  в  ответ,  но  односложно,
потому что напрягаться не люблю.
   От нечего делать я стала разглядывать предметы на его столе:  стандартный
офисный набор, ручка "Паркер" в футляре с дарственной надписью: "Анатолию от
мамы в день двадцатипятилетия", стопка бумаг справа... и при  этом  пыталась
отгадать, чем занимается Толик, не в данный момент, конечно, а вообще. Проще
было бы спросить, это я и собиралась сделать через  некоторое  время,  но  и
свои мозги не грех  потренировать.  Я  заглянула  в  бумаги  на  столе,  они
касались какой-то неведомой мне фирмы, несколько циркуляров в папках-файлах,
и вдруг... То, что я пережила в это мгновение,  словами  не  передать.  Могу
сказать только, что я буквально остолбенела, потом едва не тюкнулась лбом  о
блестящую поверхность стола, потому что передо мной лежал большой конверт  с
адресом юридической конторы, а в конверте моя рукопись. Я могла полюбоваться
титульным листом: "Анна Асадова. Убийство в  доме  с  колоннами.  Детектив".
Выходит, Женька права и появление Толика не  случайность?  Он  наш  враг  и,
вполне возможно, готовится  укокошить  подружку.  А  что,  если  он  и  меня
укокошит? Привез в квартиру, по виду нежилую, хряснет по  голове  чем-нибудь
тяжелым, и мой несчастный труп будет лежать здесь никем не найденный  и  еще
хуже: меня разрежут на кусочки и разбросают по всем помойкам. В этом месте я
совсем было собралась рухнуть в  обморок,  но  в  кабинете  появился  Толик,
толкав перед собой сервировочный стол, а я сообразила, что стою дура дурой и
проклятущий конверт красуется передо мной. Толик,  мило  улыбаясь,  подкатил
столик к дивану и сказал весело:
   - Прошу.
   Мне, разумеется, было не до веселья, очень хотелось заорать  "караул!"  и
кинуться со всех ног отсюда, сшибая на своем пути столики и Толиков.
   - У меня совершенно  необыкновенный  чай,  -  продолжал  болтать  главный
подозреваемый. - Уверен, тебе понравится... -  Тут  взгляд  Толика  упал  на
конверт, но особых перемен  в  его  физиономии  это  почему-то  не  вызвало,
точнее, он вроде бы вовсе не придал появлению  рукописи  никакого  значения,
улыбнулся и неуверенно произнес:
   - Я думаю, на диване нам будет удобнее.
   На всякий случай я повертела конверт в руке, чтобы убедиться в  том,  что
Толик его видит, но и после этого он думал только о диване. Я  улыбнулась  в
ответ и пересела. Диван в самом деле нравился мне  больше,  чем  кресло:  он
стоял вплотную к стене и подобраться ко мне сзади потенциальный убийца никак
не мог.
   - Ты работаешь литературным агентом?  -  с  самой  лучшей  своей  улыбкой
спросила я.
   Толик на мгновение смешался, потом ответил:
   - Нет. Я адвокат. Наш офис на Ворошилова.
   - Это в бывшем райкоме партии?
   - Да, - обрадовался он.
   Разумеется, Русанов Анатолий Сергеевич и есть тот самый адвокат, которому
Аверин  послал  рукопись.  Могла  бы  и  раньше  догадаться  или   хотя   бы
поинтересоваться фамилией  своего  спасителя.  Что-то  он  очень  спокоен...
должно быть, хороший актер, а может, он твердо решил меня укокошить и теперь
ему все равно, догадалась я или нет. Я посмотрела на Толика  с  подозрением,
он в ответ улыбнулся, а я спросила:
   - А что это за рукопись на столе?  Детектив,  кажется...  Извини,  что  я
копалась в твоих бумагах, дурная привычка совать свой нос...
   - Ради бога, - легко засмеялся он.  -  Здесь  нет  ничего  секретного.  А
рукопись эта пришла по почте в контору на  мое  имя.  Довольно  странно,  не
правда ли? Обратного адреса нет, вообще ничего такого,  никакой  возможности
связаться с автором.  Я  пытался  найти  эту  Анну  Асадову  по  телефонному
справочнику, но, похоже, это псевдоним, по крайней мере никто не  признался,
что рукопись принадлежит ей, я имею в виду женщин, которым звонил.
   - А ты читал рукопись? - вкрадчиво поинтересовалась я.
   - Если честно, нет. Терпеть не могу детективы. К  тому  же  я  так  и  не
понял, с какой стати  мне  ее  прислали?  Ни  сопроводительного  письма,  ни
простой записки... Чепуха какая-то, одним словом. Впрочем, может быть, автор
все же объявится и я смогу узнать, в чем тут дело.
   - А вдруг ты прочитаешь и тебе все станет ясно? Толик поморщился.
   - У меня нет времени на подобную ерунду. Далее продолжать разговор на эту
тему было бессмысленно, я