езно ответил Николай.
   - По моему разумению и не могло быть ничего плохого, потому что амеба
не переносит алкоголя, косеет быстро и удаляется из организма,  насыщен-
ного живой водой. Марченки же, как всем известно, а здесь  всем  о  всех
известно, на здоровье не экономили,  лекарство  целительное,  -  Гусаров
поднял стакан и посмотрел на свет светло-желтую  жидкость,  -  принимали
регулярно. Второе пожелание - хорошо вернуться. Многие заграничные  мужи
начинают мнить о себе, общаясь с членами, я говорю  в  образном  смысле,
высоких делегаций, верят их широким обещаниям, а вернувшись в нашу высо-
кохудожественную действительность, не выдерживают обманутых надежд, дол-
гих очередей и маленькой зарплаты. Где и кем  будешь  службу  дальнейшую
проходить, коли не секрет?
   - Да вроде бы в родном АПН, - осторожно сказал Николай. - На  том  же
регионе стран.
   - Можно предположить, что годика через три  опять  сменишь  Истомина.
Это и есть мое третье пожелание, ибо жизнь человеку дается  только  один
раз, как объяснил нам классик, и надо прожить ее так, чтобы не было  му-
чительно больно за бесцельно прожитые годы.  Ну,  и  традиционно,  чтобы
число взлетов у тебя строго соответствовало числу посадок. Я имею  ввиду
самолет.
   Выпили до дна, присели на дорожку, кто на что,  помолчали  минутку  и
поднялись.
   Алена осталась, а я поехал с Марченками.
   "Пили мы - мне спирт в аорту проникал, - я весь путь к аэропорту про-
икал. К трапу я, а сзади в спину - будто лай: На кого ж ты нас  покинул,
Николай!"
   Эти слова из песни Высоцкого крутились у меня  в  голове,  повторяясь
как на заезженной пластинке все два часа, пока самолет не взлетел и пока
я с Ганешем перевозил вещи.
   В этих хлопотах, разборке и приборке время пролетело незаметно, и был
уже поздний вечер, когда мы сели, наконец-то, ужинать. Чай  решили  пить
на балконе, где стоял столик и легкие алюминиевые кресла.
   Черное небо с крупными звездами раскинулось над головой.
   Чужое небо, чужие звезды, зарево чужого города. Теплый вечер ноябре.
   - А змеи не ползают по балконам? - спросила Алена.
   - Нет, они любят в постель забираться, - сказал я и по  глазам  Алены
понял, что шутка не удалась.
   Решил сменить тему:
   - Письма Гале отдала, не забыла?
   - Отдала, конечно.
   - Ну, и что ты в них написала?
   - Разве это расскажешь?

Глава шестнадцатая

                               --===Колония===--

К О Л О Н И Я

Глава шестнадцатая

Проснулся от того, что почти падаю с края широченной плоской кровати - Ленка
тесно прижалась, вытеснив меня почти совсем, хотя с ее стороны свободного
места хватило бы с избытком еще на двоих. Кровать - деревянная, с резьбой в
мавританском стиле: вязь арабских букв сплетена в причудливый орнамент,
инкрустированный белой костью. Шторы на окнах плотно задернуты, солнечный свет
с трудом пробивается по краям, под высоким потолком застыл трилистник широких
лопастей вентилятора, вдоль стены розового цвета - длинный узкий стол,
трехместный диванчик и от пола до потолка двери встроенных шкафов темного
дерева.
   Я осторожно высвободился от Ленки, прошел мимо белого туалетного сто-
лика с трехстворчатым зеркалом в ванную комнату, выложенную серым мрамо-
ром. В приоткрытое окно доносился отдаленный  шум  улицы,  автомобильные
гудки и музыка.
   Умылся вкусно пахнущим мылом, оделся и по винтовой лесенке  вышел  на
плоскую крышу. В безоблачном голубом небе светило неяркое зимнее солнце.
Не жарко, но потихоньку пригревало.
   Во дворе солдаты разложили стираное исподнее сушиться на газоне,  Га-
неш поливал дорожку из шланга, увидел меня, согнулся в поклоне.
   Я помахал ему рукой и слегка размялся -  побегал  по  крыше  трусцой,
сделал наклоны, поприседал, а когда спустился вниз, то увидел Ганеша уже
в столовой. Перед ним стояла Ленка в халатике.
   - Как по-английски будет огурец? - спросила она меня нетерпеливо.
   - Какамбер.
   - Так вот, - сказала она Ганешу по-русски. - Десять какамберов.
   И показала ему две руки с растопыренными пальцами.
   - А помидоры? - опять повернулась она ко мне.
   - Минутку, мадам, - попросил Ганеш Алену и исчез.
   Вернулся минут через пять с книжкой, похожей на детский букварь.  На-
шел в ней страничку, где красочно отпечатаны темно-красные помидоры, яр-
ко-зеленые огурцы, коричневая картошка и фиолетовые баклажаны с английс-
кими названиями.
   - Господи, удобно-то как, - восхитилась Алена.
   С книжкой-выручалочкой у нее с Ганешем возникло полное  взаимопонима-
ние, и вскоре Ганеш отправился на местный рынок.
   Позавтракав, мы с Аленой занялись каждый своим - она разборкой вещей,
а я пошел в свой кабинет, то бишь офис. На дверях - табличка  "директор"
и передвижной указатель "в" и "аут". Если "в", то директор на месте, ес-
ли в "ауте", то и нечего попусту в кабинет заглядывать. Удобно.
   Я поставил указатель на "в" и с полным основанием вошел в кабинет.
   Деревянный стол вишневого цвета, кожаное кресло на колесиках с  высо-
кой спинкой, два телефона - внутренний и внешний, стеллаж  с  папками  и
книгами, на стене портрет Ленина и календарь с полуголыми девицами.
   Я посмотрел на такое сочетание, подумал и снял девиц.
   Итак, директор, с чего начнем, спросил я самого себя, погрузившись  в
кресло. С верхнего ящика, с первой бумажки...
   Трех часов мне едва хватило, чтобы просмотреть только то, что было  в
столе. Довольно на сегодня.
   Позвонил по внутреннему Алене. В спальне ее  не  оказалось.  Нашел  в
столовой.
   - Елена Сергеевна? Директор кушать хочет.
   - Ой, это ты? А я думала, что Ганеш.
   - Устала?
   - Не столько устала, сколько надоело.  Может,  погуляем,  сходим  ку-
да-нибудь?
   - Голодный никуда не пойду.
   - Да все уже готово, иди, жду.
   Я повесил трубку... По телефону... В  собственном  доме...  А  хорошо
быть директором... Еще лучше хозяином...
   Я встал из кресла, оглядел кабинет, подумал и  снял  портрет  Ленина,
водрузив на его место календарь. Чем же я не хозяин? Машина есть -  сей-
час сядем и двинем куда-нибудь...
   Алена пришла в восторг от моей идеи. После обеда Ганеш помыл  посуду,
и я объяснил ему, что хотелось бы поехать в город, посмотреть  какую-ни-
будь достопримечательность. Ганеш покивал головой и перечислил несколько
названий, которые мне ничего не говорили. Тем не менее, и я солидно  по-
кивал в ответ и выбрал "форт" и "моск", рассудив, что  форт  он  и  есть
форт, а что такое "моск" и с чем его едят, посмотрим.
   Воскресный послеполуденный город ленив и сравнительно пуст. Минут  за
двадцать мы добрались до широкой шумной площади, забитой туристами, мел-
кими ларьками с сувенирами, вездесущими мальчишками и нищими попрошайка-
ми, киосками с водой и мороженым, велорикшами и двухместными колясками с
впряженными в них низкорослыми лошадками. С одной стороны площадь  обры-
валась рвом, правда сухим, без воды, за которым высились  отвесные  кре-
постные стены форта. Бойницы и башни из красного песчаника, словно  про-
питанные кровью некогда здесь сражавшихся, молча смотрели поверх суетли-
вой толпы в даль далекого прошлого. Через ров шел мост с двумя каменными
боевыми слонами, охранявшими деревянные, кованые ворота.
   Внутри форта мы сразу попали в длинный ряд магазинов. Чего только  не
было за их витринами и на выносных лотках?! У Алены  глаза  разбежались.
Россыпи бус - гранатовых, аметистовых, из бирюзы, золотого песка,  брас-
леты, ожерелья из слоновой и верблюжьей кости, серебряные и золотые  це-
почки, кольца, диадемы, кулоны, серьги, нитки жемчуга, изумруды, рубины,
бриллианты, тонко выписанные миниатюры на слоновой кости, яркая, разноц-
ветная батика, фигурки из сандалового дерева -  ошарашивающее  изобилие,
кажущееся нам, северным людям, вычурным и избыточным. Впрочем, так пока-
залось, скорее всего, только мне, судя по загоревшимся глазам Алены,  ей
вовсе не претила эта роскошь. Здесь же высились стеллажи,  стояли  прямо
на улице вешалки, забитые кожаными пальто, куртками, свитерами и кофточ-
ками ангорской шерсти, платьями, жакетами, блузками и юбками...
   - Валера, давай купим что-нибудь, - тоном  девочки,  которой  хочется
куклу, попросила Аленка.
   - Обязательно купим, только сначала давай-ка  приценимся,  сравним  -
дорого или нет.
   - А кожаное пальто с меховым воротником дорого?
   Ганеш сказал, что рынок здесь дорогой, бойкое место,  и  пальто,  что
приглянулось Ленке, тянет под тысячу.
   - Вот и считай, Алена, если я получаю пять тысяч в месяц, то выходит,
пять пальто, а если поторговаться, то и шесть выкроим.  И  не  торопись,
это же все никуда не исчезнет, не денется, тут тебе не  Москва  и  добра
такого - горы на каждом углу.
   Успокоилась она все-таки, когда выбрала себе простенькую,  но  симпа-
тичную сиреневую кофточку.
   Магазины кончились, и мы вошли еще через одни  ворота  во  внутреннее
пространство форта, где прямая  дорога,  выложенная  красным  обожженным
кирпичом, через зеленый газон вела к прямоугольному  возвышению,  обрам-
ленному высокими тонкими колоннами. В глубине его на троне восседал ког-
да-то раджа, или король, и вел прием, одаривая милостями или верша расп-
раву.
   За залом приемов открылся сад с дворцами и храмами, он  был  вознесен
над городом, как и подобает сану владыки, поскольку обитателями сада бы-
ли царственные особы, диковинные звери и птицы да стража из евнухов. Бе-
ломраморные стены дворцов были инкрустированы цветами из полудрагоценных
камней, окна закрывали ажурные, вырезанные из единого монолита  каменные
решетки, на полах когда-то лежали дорогие ковры и подушки золотого шитья
и везде протекала вода. Путь ее был замысловато проложен по всему  саду,
но точно рассчитан так, чтобы в любом уголке сада было прохладно, и тихо
шумел небольшой водопад. Водяные стоки были устроены так, чтобы вода или
ниспадала тугим гладким сливом, или веселой толчеей сверкала на  солнце.
Воды не было, как и ковров, судя по всему, с тех пор, как рухнула  импе-
рия, страна обрела независимость и хозяином дворцов  стало  государство.
Распахнутые солнцу, всем ветрам и дождям здания  стали  постепенно  вет-
шать, толпы туристов вытоптали сады, полудрагоценные камни повыковырива-
ли из стен, и только усилием воображения можно было представить себе бы-
лое величие.
   Нагулявшись по саду, мы вышли из форта и направились было  к  машине,
но Ганеш стал показывать куда-то рукой, повторяя:
   - Моск! Моск!
   Мы пересекли площадь перед фортом и углубились в лабиринт старого го-
рода.
   Улочки, узкие настолько, что можно достать руками от стены до  стены,
нечистоты, стекающие вдоль домов,  запах  жирного  чада  от  готовящейся
где-то еды и грязные оборванцы, не спускающие  с  нас  черных  диковатых
глаз. Резкий контраст по сравнению с вознесенными на высоту форта  сада-
ми.
   Моск оказался большой мечетью, неожиданно  открывшейся  за  очередным
поворотом.
   Ганеш пытался затащить нас внутрь,  но  потускневшее  желание  знако-
миться с такой экзотикой у нас совсем пропало,  когда  мы  увидели  нес-
колько прокаженных с вывернутыми руками и ногами, торопливо ковыляющих к
нам.
   - Мне страшно, - потащила меня Алена за руку назад.
   Я не сопротивлялся.
   Впечатление от клоаки старого города было настолько сильным, что Але-
на молчала всю обратную дорогу и только позже, после ужина, сидя на бал-
коне в новой сиреневой кофточке, она спросила:
   - А когда мы опять в форт поедем?

Глава семнадцатая

                               --===Колония===--

К О Л О Н И Я

Глава семнадцатая

Ничего нельзя загадывать заранее - в следующий раз в форт мы попали нескоро.
Но об этом попозже.
   Мой первый, мой настоящий рабочий день.
   От дома до  торгпредства  пятнадцать  минут  на  машине.  Сначала  по
кольцевой, вечно забитой, гудящей, ревущей, в душной синеве отработанных
газов. Пробки в местах автомобильных аварий, что произошли ночью. Случа-
ются они почти каждый день - по ночам грузовики гонят через город и  во-
дители часто засыпают за рулем.
   Через три перекрестка - поворот в широкие тихие  кварталы  посольств.
За мощными платанами и эвкалиптами двухэтажный  особняк  торгпредства  с
неводами различных антенн на крыше. Постовой отдает честь, притопнув но-
гой, и по пандусу плавно заходишь к дверям.
   Дежурная за стеклянной  перегородкой  кивает  головой,  здравствуйте,
мол, проходите. На столике в коридоре разложены рассортированные по  ал-
фавиту адресатов письма из Союза. Проверил и я стопку на  "и",  но  нет,
рано еще.
   В нашей комнате во всю стену карта страны,  пять  письменных  столов,
столько же железных шкафов-сейфов, небольшой столик с пишущей машинкой и
постоянно включенный радиоприемник. Мои соседи - среднее  звено,  опера-
тивный состав, уполномоченные, старшие инженеры  -  по-разному  называют
тех, кто готовит сделки,  встречает  делегации,  обеспечивает  программу
пребывания, то есть мотается  с  командированными  по  магазинам,  пишет
письма и справки, отвечает на телеграммы. Оперативный состав - та пружи-
на, которая крутит весь механизм внешней торговли, а заводит эту пружину
начальство в лице торгпреда или его замов. Рядовые армии советских  биз-
несменов должны иметь два диплома - инженера и экономиста,  владеть  од-
ним, а то и двумя языками, знать страну пребывания и ее людей,  работать
с фирмой и официальными организациями. Спектр их деятельности  неограни-
чен - от представителя супер-державы до носильщика чемоданов. Обязаннос-
ти распределены по группам товаров, а поскольку штатное расписание  заг-
ранучреждений определяется взаиморавной квотой,  определенной  межправи-
тельственным соглашением, то на каждого приходится по несколько всесоюз-
ных внешнеторговых объединений, в номенклатуру  товаров  которых  входят
сотни, а иногда и десятки тысяч наименований.
   Сев за свой стол, я первым делом просмотрел список  уполномоченных  и
ознакомился со сферой их деятельности. Дмитрий Ушаков - самолеты,  авто-
мобили, суда, запчасти, Василий Кузнецов - хлеб, хлопок, чай, кофе, Гри-
горий Галкин - лицензии, Петр Гладков - машины и оборудование,  Владимир
Айвазян - кожаные изделия, ткани, готовое платье, Арчил Сохадзе -  стан-
ки, Виталий Вехов - заведующий демонстрационным залом советских экспорт-
ных товаров, реклама, ярмарки, выставки, Константин  Гриценко  -  книги,
плакаты, пластинки, Евгений Гуляев - электроника.
   В нашей комнате - Гладков, Айвазян, Вехов, Гуляев и я.
   Заняты кто чем - в основном читают местные газеты. Пришла Ира Карасе-
ва, наша секретарша, принесла телексы, письма. Больше всего Гладкову.
   Пропиликало девять утра по радио, в ответ у кого пискнули, у кого за-
играли мелодии наручные электронные часы и пошли новости на местном язы-
ке.
   Виталий Вехов покрутил ручку настройки, поймал другую станцию с музы-
кой.
   - Сделай потише, - попросил его Гуляев хриплым голосом. - А то у меня
после вчерашнего...
   - В стакане оказалось больше льда, чем джина, сэр?  -  посочувствовал
Вехов, имея ввиду севший голос Гуляева.
   - Всего хватало, - мучительно улыбнулся в ответ Гуляев.
   - А потише сделать я не могу, - вздохнул Вехов. - На то нам завхоз  и
выдал радио, ибо враг всегда подслушивает, разве ты не знаешь об этом?
   - Где враг? - заглянул под стол Владимир Айвазян. - Нет врага.  Может
в сейфе?.. И здесь нет... Слушай, мистер Гуляев, а если враг подслушива-
ет, значит, хочет государственную тайну узнать, верно?
   - Хочет, - подтвердил Гуляев.
   - Почему не продашь?
   - Чего?
   - Тайну.
   - Так где же ее взять? Все секреты им давно известны. Нет у меня тай-
ны, хоть зарежь. А то давно бы продал.
   Мужики скалятся. Никто, конечно, всерьез не принимает этот  разговор,
но им, имеющим дело с настоящими бизнесменами, слишком хорошо  известно,
чего стоят наши изделия, наша коммерция и сколько тумана  и  секретности
вокруг чаще всего пустопорожних дел.
   - Кстати, чуть не забыл, - поднял голову Гладков. - Володя, у тебя не
будет тысячи до получки?
   Айвазян смотрит на Гладкова.
   Заграницей не принято просить или давать  в  долг.  Вдруг  что-нибудь
стрясется, где потом возьмешь. Ни в коем случае не вступать  в  денежные
отношения с соотечественниками - так рекомендуют и различные  инструкто-
ры.
   Но тысяча - это вроде бы немного.
   - Ты у Васи Кузнецова спроси, самый богатый человек в  нашем  заведе-
нии, недавно опять партию чая закупил.
   - Вася - большой человек, к нему не подступишься, чай купить, это те-
бе не ткацкий станок продать. Нас тут с Васей торгпред вызвал,  говорит,
плохо у нас с планом по машинам и оборудованию,  давай,  говорит,  Вася,
потряси своих чайников, пусть раскошелятся. Пошли мы с Васей на  перего-
воры. В отель "Меридиан", знаешь, новый такой билдинг в центре, во фран-
цузский ресторан. Официанты за спиной стоят, тарелки  подогретые,  блюда
изысканные, фирмачи не знают, как угодить. Вася сидит, как Будда, и мол-
чит, как изваяние. Только за коньяком  с  десертом  вздохнул  и,  словно
одолжение сделал, тихо так молвил, купите станки по переработке джута  у
господина Гладкова. Фирмачи на меня уставились и один заикнулся было, на
хрена, де мол, мне эти совагрегаты. Но Вася бровь недовольно  поднял,  и
фирмач тот язык с десертом проглотил. Вот это я понимаю бизнес...  Но  у
Васи, как у всякого богатого человека, ты же знаешь, наличных никогда не
имеется, ни к чему ему эти крошки...
   - Придется дать, - развел руками Айвазян. - А насчет бизнеса не  ска-
жи. Мы тоже можем. Была у нас знаменитая история в свое время. Подразва-
лили мы в очередной раз сельское хозяйство и настолько основательно, что
начали хлеб за валюту покупать. С  шестьдесят  четвертого,  как  Хрущева
сняли. Или раньше, точно не помню. Так вот, каждый год ездила  делегация
от Минвнешторга на переговоры. Контракты на сотни миллионов. Вот и  под-
писал наш начальник главка эти контракты с небольшой оговоркой по  неус-
тойкам, если американцы нарушат сроки поставки. И случилось же так,  что
неурожай у капиталистов и не сумели они обеспечить поставки вовремя, и у
нас свое же зерно покупали по бешеным ценам. Они потом книгу  целую  вы-
пустили о том, как русские их надули, и о начальнике отдельную  главу  -
что он ест, что пьет, как себя ведет.
   - Про нас такого не напишут, - вздохнул Петр Гладков.
   Зазвонил телефон.
   - Тебя, - послушав, передал мне трубку Виталий Вехов.
   - Валерий Сергеевич? - спросил приветливый женский голос.
   - Слушаю вас.
   - Я из женсовета. А как зовут вашу супругу?
   - Елена Сергеевна.
   - Оказывается, тезки вы с ней по батюшке. Передайте  ей,  пожалуйста,
что завтра в шесть часов вечера состоится  женский  чай.  И  обеспечьте,
чтобы Лена обязательно приехала.
   - Мне тоже быть?
   - Нет, женский чай у нас проходит без мужчин.
   - Хорошо.
   Женский чай - своеобразное ежемесячное заседание женсовета.  Возглав-
ляют женсоветы при посольстве, торгпредстве, аппаратах торгсоветника же-
ны послов, торгпредов, советников или их приближенные. Обсуждают пробле-
мы досуга, дают общественные поручения, фактически же контролируют  обс-
тановку в семье, следят за тем, чтобы крепок был моральный дух и  семей-
ные узы.
   На следующий день Ленка долго советовалась со мной, что надеть, сето-
вала, что у нее не пропустили ее украшения на таможне, вернулась  с  чая
через два часа какая-то придавленная и чем-то явно озабоченная.
   - Ну, что? Расскажи.
   - Да, ничего особенного, пили чай, все было очень  вкусно...  Во-пер-
вых, нас представили... Нас, я имею ввиду новеньких, только что приехав-
ших. Каждая вставала и рассказывала о себе... Рассказала и я...
   - А чему было посвящено заседание вашего женского клуба?
   - Разве тебе не сказали?
   - Нет.
   - Ну, как это... Встреча с офицером  госбезопасности...  Он  нам  про
обстановку в стране говорил, про нарушения всякие... Оказывается,  город
был закрыт в это воскресенье, то есть выез